Земляничные поляны

Всякий раз, усаживаясь дома за стол, Игорь внимательно изучает, какую тарелку, какую вилку, ложку, нож и ложечку положили перед ним. Ему не хочется считать это тихим сумасшествием, тем более, что не такое уж оно и тихое. Обнаружив, что вместо удлинённой вилки ему положили обычную, или тарелка оказалась простой - вместо икеевской, с нотным станом и нотами, - он сварливо говорит:

- Опять?! Неужели так трудно запомнить мои предпочтения? Это всего пять предметов. По пальцам одной руки!..
- Сейчас, извини, - говорит жена устало и меняет приборы.
- Всё было бы гораздо проще, если бы это делалось с первого раза, без напоминания, - говорит Игорь, повышая голос и добавляя в него оттенок менторства.
Она молчит. Она знает, что лучше промолчать, иначе его будет не остановить. Но он уже "оседлал коня".
- Суп не досолен. Его вообще кто-нибудь солил?

В ответ она так же молча ставит перед Игорем солонку. Чёрт! Больше ни к чему не придерёшься. Хлеб нарезан тонко. Салфетки под каждой тарелкой. И чайник уже закипает. Игорь внезапно вспоминает четверостишие, которое он сочинил, когда прилетел в Киев к своей несостоявшейся невесте:
"Быстро чайник закипает,
Если мало в нём воды.
Я нiкого не кохаю,
Не дивлюся нiкуди".
Это было лет тридцать назад. Уже тогда любил только себя. А казалось, что Таню.

Ужин проходит молча. Позвякивают вилки о тарелки, челюсти тщательно перемалывают пищу, за окном орут коты, в Москву приходит весна. Игорь наконец наедается, отодвигает тарелку, улыбается. Он хочет как-то по-особенному сказать жене спасибо, но вместо этого мозг услужливо подсовывает готовые мемы. "Ну вот поели - теперь можно и поспать". Или "Рембрандта читала? В койку!" Или "Вечер перестаёт быть томным". Потом ещё что-то и ещё... Не подобрав ничего подходящего, он цыкает зубом, громко отодвигает задом табурет, встаёт и идёт к компьютеру.

Там его ждёт старый друг Фейсбук, добрые друзья, принимающие его за прекрасного парня, милые девчонки, посылающие ему сердечки и восторженные ахи, там тот мир, в котором он хотел бы оказаться после смерти. И в этот момент Игорь умирает. Он падает лицом на клавиатуру, его голова сворачивается набок и, благодаря этому, случайным образом (один на секстиллион!) набирается код, который уносит Игореву душу прямо на фейсбучные поляны. Навсегда. Facebook Fields Forever.

Игорь с радостным воплем с размаху валится на спину - прямо на стройные чёрные буквы! Вокруг него жёлтые улыбки и wowки. Рядом алеют сердца. Игорь счастлив. "Поздравляю!" - пишет ему кто-то, - и в небо взмывает фейерверк! Игорь хохочет. Сейчас он любит всех. Даже жену, хотя она осталась в таком далеком прошлом, что он даже не может вспомнить, как она выглядит. "Ничего, - думает Игорь, - это не обязательно,". Он садится, подтягивает ноги, обхватывает колени руками и застывает.

Улыбка постепенно сползает с лица, взгляд холодеет. Незаметно для себя он начинает напевать на известный мотив: "Facebook Fields Forever, Facebook Fields Forever..." И ещё долго сидит так, глядя перед собой. "У неё же есть аккаунт!" - вдруг пронзает его мысль. А уже через секунду он оказывается там, внутри, на её странице, читает и перечитывает её имя, бродит между фотографий, и вскоре понимает, что почти никогда не комментировал и не лайкал её посты. Почему, чёрт побери, почему?! Это же было так просто! А как теперь сказать ей, что вилки и тарелки - это бред, шелуха, глупость и гордыня?

Он тут же начинает щедро разбрасывать алые сердца ко всем её текстам и снимкам, но они прилепившись на секунду, исчезают. Игорь повторяет это снова и снова, не замечая, как по его лицу катятся слёзы. Сердце, ещё сердце, опять сердце. Ничего. Никаких следов. Нет сердца. И только крутится по кругу "Facebook Fields Forever, Facebook Fields Forever..."