Я - Сикорский. киносценарий. фильм второй

                Вячеслав Винник


                «Редко когда мечты дальновидного человека воплощаются в действительности. 
                Ещё реже дальновидный человек приносит благо другим, осуществляя своё               
                призвание. Нои такой человек был, есть - Сикорски/»
               
                Р А З Л О М
                фильм  второй
               
               
             титр: 1978 год Дальний Восток,  «Малая Земля» граница... военный эродром ПВО

             Старший лейтенант, летчик истребитель «МиГ- 17»-го  доложил.
             -  «Висла три», я «пол-сотни один»,захожу с «рубежа»...высота четыре, прошу удаление...
             -  «Пол-сотни первому» удаление сорок, высота - 4-е, - нижняя кромка...  ноль метров, облачность 10 баллов, ветер - встречно боковой, справа десять метров в секунду - крупа, вынос...
             - Понял, вижу, что ничего не вижу...
             - Зато я тебя хорошо вижу... - я «Висла три»
             -  Не надо... Он меня хорошо видит... Но... все-равно спасибо... -  ответил летчик.
             Оператор посадки врал - ему ничего не было видно... Внезапно обрушившийся снегопад - не
снегопад, а очень крупная снежная крупа, забившая отраженным импульсом весь экран локатора, сделал посадку вслепую невозможной. Здесь такое состоянии погоды привычное, и ник-то полеты при такой пого-де не устраивает. Сегодня случай особенный - Глухарев возвращался с  разведки погоды, с большого маршрута и попад под тяжелый грозовой вынос...
             Это понимали все.
              Руководитель полетами - майор Букин, руководитель посадки -майор Рогожин, службы даль-него обнаружения  и вся команда системы слепой посадки.
              Все было на волоске и все испытывали чрезвычайное напряжение.
             Знал об этом и летчик-истребитель, старший лейтенант Глухарев.
             Раздался звонок по внутреннему и зычный голос командира дивизии ПВО, полковника  Гроше-ва, всех отрезвил.
             - Майора Букина...
             - Товарищ майор, вас к телефону - комдив  Грошев... - крикнул один из команды руководи-телю полетами.
             - Майор Букин, товарищ полковник.
             - Ты скажи ему, что мы его  ругать не будем... Пусть сынок на подлете к ближнему отвер-нет на пять вправо - в сопки, -  и катапультируется...А мы его тут бережно подберем... Хер с ним, с этим иропланом, понял?
             - Вас понял...
             - Выполняйте.
             Руководитель тут же нажал на тумблер связи.
             - «Пол-сотни один», я - «Висла», при проходе ближнего привода, курс ноль пять  и... за рычажок вверх...
             - Красненький? - донеслось из эфира.    
             - Да... бл...-  красненький!! Ты...и глухой, и дальтоник в одном лице. - да? Делай, что тебе приказывают - у тебя топлива на семь минут полета - ты еше и слепой!  Не слышу, не вижу, и цвет не различаю -  летчик - истребитель первого класса, во -  бл... Приказываю - пять вправо и в сопки, ясно? И я, Слава тебе Господи и Богу, наконец избавлюсь от этой голой бабы.
             Повисла тяжелая пауза и тишина - даже не слышалось никакого эфирного треска. Руководитель полетами не выдержал и переспросил.
             - «Пол сотни один». Я - «Висла»
             - Я - «Пол-сотни один» буду садиться... Ведите, как следует. Мне...голую девочку жалко бросать...
            
             титр» система слепой посадки.

             Руководитель посадки, майор Рогожин тут же нажал на тумблер связи.
             - «Кобра - 9», я - «Висла три» - через каждые пять секунд секунд - дублируй глиссаду.  «Кобра - 6», веди нижний уровень, там... камней по дороге, ногу сломать можно...
             - «Кобра - 9» понял...
             - «Кобра - 6», принято...
             - «Полсотни первому» докладывать высоту каждые три секунды...
             - Высота три, семь ноль. я - «полсотни пять», курс -247 (два-четыре-семь)...
             -  Принято. Удаление  сорок пять километров...
             - Я - «Кобра - 6», слышу прохождение, над головой, по курсу... высота... семьдесят...
             - Принято. Семьдесят, потому что там... гора триста метров, бл...
             - У меня тоже.... семьдесят... Болтает... Сильно болтает...
             - «Висла», я - «Кобра -9» подтверждаю глиссаду...
          
             титр: Руководитель полетами
 
             Майор Букин буквально вырвал телефонную трубку из гнезда и ему тут же ответили...
             - Старшина Копылов, немедленно поднимай жопу, и в самом (!!!) срочном порядке грузи  бочки с солярой, мазутом, - короче, все, что попадет под руку, гони на взлетную и зажигай - там дым нужен — густой, самый густой дым, понял??!  Глухарь идет в темную - сажать будем!!  У тебя три минуты временно, поня?
             - Понял...
             Через считанные минуты раздался вой сирены и только по звуку можно было опреде-лить, что к полосе несется грузовик с бочками солярки или мазута, как приказал майор...
             А еше через мгновение раздались короткие автоматные очереди и уже потом за стеклами «КП» стало заметно, как плотная белая пелена стала чернеть...
             - «Полсотни первому», удаление один-семь километра,  ветер левый, встречно-боковой, пол-сотни метров, развилка правая десять... на курсе, на глиссаде...
             - Понял....шасси. Щитки, закрылки двадцать...
             - Сынок, садить на черное пятно... Это значит, что ты дома... - очень спокойно сказал Букин, - и я тебя расцелую...
             - Все слышали? - донеслось из-поднебесья...- Вижу черноту...падаю... Вижу полосу!!!
             Может потому, что все стекла на «КП» запотели, может потому, что действительно любое
движение можно было отличать только по звуку, но то как катил истребитель по полосе видно не
было, даже свист турбины заглушил радостный крик мужиков, только сейчас ощутив прикосно-
вение тетки с косой...
             - Нет, я точно приклею себе такую же голую бабу и пусть генерал Рыбалко, снимает с меня не только звездочку, но и шерсть тоже!!
             -  У меня двигатель  остановился... Нема шо iсти... - неожиданно сказал Глухарев по ук-раински и добавил, - Нужен тягач...
             - Ты сиди там и не дергайся, я к тебе на «Бобике», понял? - радостно прокричал майор. - Еше две таких посадки и я могу комисоваться...
             Последние слова он сказал уже выключив эфир и, напялив фуражку, потопал к ступень-кам вниз...

             титр. Этажерка...

             Глухарев стоял возле «этажерки», потом присел на корточки и ему вдруг... захотелось дотронуться к... не то перчатке, не то каким-то...колечкам, связанных какими-то странными проводами-не-проводами, какими-то жидкими... кристалликами...Их - колечек - было пять, а в полу-метре точно такие же, но другого цвета......
             Глухарев просунул пятерню в некое подобие перчатки, отдаленно  похожую на перчаку велосипедиста с отверстиями на ладони...
             Левая кисть вошла легко и сразу, будто по ней делали выкройку...
             Чтобы дотянуться до второй «перчатки» ему надо было пролезть во внутрь «этажерки»
и... вдруг...
             Глухарев очень и очень удивился - странным образом, внезапно,  появилось... сидение... - появилось из... ниоткуда (!!)  - самая что ни есть настоящая... седушка!!! Как в истребителе!..
             Летчик оглянулся - вокруг никого не было, он был один... Сырость, снежная крупа по бе-тонке, промозглый ветер... Даже в теплой летной куртке было зябко...
             Он подтянул правую перчатку и как прежде  просунул в нее кисть... Вдруг Глухарев всем телом почувствовал, как конструкция внезапно... ожила...
             Все на какое-то неуловимое мгновение вдруг... изменилось - он этого не... заметил, но остро почувствовал....

             служебные титр фильма
             На фоне титров песня
                ее содержание
               
                Галактический миг, по понятиям земным,
                Это все-таки тоже мгновенье.
                А пока мы живем по законам Земли,
                По-земному нас давит в сиденье.

                Космос гроxочет, и Бездна ворчит,
                И воют турбины на марше,
                Нас уносит мечта, и ракета нас мчит,
                Мы уxодим все дальше и дальше.


                Мы запомним улыбку, заметим слезу,
                Кто украдкой смаxнул ненароком.
                Нас не надо жалеть, там, оставшись внизу,
                Мы вернемся, с улыбкой и в сроки

                «Гончим Псам" за радушие водки нальем,
                Чудо Деву в созвездии "Девы" найдем,
                Мы утащим "Стрельца"- молодца за собой
                И помчимся за самой за дальней звездой

                Наши дети, Земля, через тысячу лет,
                Вернутся, как эxо  на старте,
                А пока мы уxодим к вершинам планет, 
                Что-б Землею назвать иx на карте. 

                Досвиданьe Земля. Досвиданьe, земляне
                Помяните нас добрым словом,
                А Космос грохочет и Бездна ворчит, 
                Мы уходим все  дальше от дома.

             титр; Петербург - Киев, год 1914... Быль...

             Когда громадина аэроплана  с еле заметной точки  быстро увеличиваясь в размере, про-грохотала своими моторами над головами киевлян - восторгу зрителей не было предела...
             «Илья Муромец»  медленно приближался к полю и огромная толпа стала бежать рядом с ним...
             Тысячи киевлян окружили диво доселе невиданное о четырех головах, изрыгающее гро-хот, рев и мощь  не слышанную...
             Из открытой двери спрыгнул Пруссис, Лавров. Сикорский и Панасюк...
             Сначала они стояли, прижавшись друг к другу, вконец  растерянные и радостно смотрели на возбужденные лица людей, а те - на них, как на небожителей...
             Вдруг из толпы встречавших, выбежала очень стройная и очень красива молодая, девушка и подбежала к Игорю...
             Подбежала и остановилась перед ним, как вкопанная... И даже... испуганная, что ее не признают...
             - ОЛЯ!!!!!!!! - закричал обезумевший Сикорский, - девочка моя любимая!!!
             Он поднял ее на руки и они закружили под взглядом тысячи людей!..
             - Я поверить не могу какая ты стала великолепная!! Ты самая великолепная и самая лю- бимая!! - кричал Сикорский, совсем забыв где он находится и что кроме Оли есть еше кто-то, кто с таким же нетерпением ждал этого момента...
             Она обнимала его, и плакала, и смеялась, и боялась выпустить  из  обьятий...
             И... смотрела, и не могла насмотреться...
             - Ты... улетишь со мной? - закружил ее Сикорский.
             - Да!..
             - Я обещал... Государю Нашему, что обязательно  вернусь не один, а он... сказал, что... будет ждать!... - смеясь говорил Игорь и они кружили и кружили, и...

              Титр: июнь, 1914 года.  Европейская площадь. Здание  Русского купеческого общества.   

            В честь перелета в здании Русского купеческого собрания - в одном из красивейших угол-
ков  Киева, - расположенного на Европейской площади, был устроен грандиозный вечер...
            По Владимирскому спуску, с Крещатика, от Лавры  - отовсюду, подъезжали  дорогие каре-ты, из них выходили гости - знатные люди Киева, кто подкатывал на.. автомобилях - таких было немного, - они всегда собирали большую группу зевак, - а люди все шли и шли и не было этому ни конца ни края...
            На импровизированную трибуну ступил депутат Думы Василий Витальевич Шульгиин.

             титр: Шульгин, Василий Витальевич русский, политический деятель,  депутат  Гоударствен-
                ной Думы.2 марта 1917 года примет отречение Николая 11 от власти.

            Публика немного успокоилась.
            - Уважаемые дамы, господа! Мне, коренному киевлянину доставляет истинное наслажде-нию, как депутату Законодательного Сообщества, подтвердить счастливый конец и... не менее ошеломляющее начало великого события нашего века - знаменитый аэроплан «Илья Муромец», ведомый земляком нашим - авиаконструктором Игорем Ивановичем Сикорским, - приземлился
на земле древнего Киева!!!
            Собравшиеся на Думской площади бурно отреагировали на это сообщение возгласами во сла-
ву Киеву и Государя всея Русии...
            - Всвязи с этим исторический событием, Городская власть приняла решение избрать Сикор-ского Игоря Ивановича, как и членов его экипажа - штабс-капитана, военного летчика Христофора Прус-сиса, старшего лейтенанта, морского летчика, старшего лейтенанта, - Георгия Лаврова, механика - Вла-димира Панасюк  почетными гражданами Киева Великого!! 
            - Слава!! Слава!! С;ава!! - прокатилось по зали Купеческого Дома и разнеслось по всей округе...
            Шульгин снова поднял руку, призывая людей успокоиться.
            - А теперь...
            Он показал красивую папку в толстом переплете с государственным Гербом...
            - Во всеуслышание - читаю! «Ввиду неоспоримых заслуг пилота-авиатора и конструктора зна-менитых аэропланов, имеющих громадное государственное значение в деле воздушной обороны страны,  Игорю Ивановичу Сикорскому, присуждается звание инженера.».
            После некоторой паузы, он добавил - искренне и тихо.            
            - Приношу свои извинения, дорогой Игорь Иванович, что в свое время Киевский Политехни-ческий институт... отчислил вас из института за... неуплату за обучение...
            Старшая сестра Сикорского - Ольга, выдерживая искусственно натянутую улыбку, накло-нилась к брату и тихо сказала.
            - Игорь, не обессуть... Папа не может приехать, ему нездоровится... Он с трудом перенес поездку на аэродром, чтобы лично убедиться в подвиге своего сына, и... опять слег...
            - В Киеве мы пробудем недолго, но я обещаю, что все это время я буду с отцом рядом...
            С Сикорским и остальными членами экипажа здоровались разные люди и все понимали, что  совершив грандиозный поступок, они действительно стали настоящими героями...
            - Игорь Иванович, - обратился к нему Христофр Пруссис, - мне только что пришло  пред-писание, как можно быстрее вернуться  в Гатчин - назревеают плохие события, как бы не  случи-лась... война... Я должен уехать поездом  этой ночью... И... знаете, говорю об этом с легкостью   -  самолет  показал замечательные летные качества и вы сможете вернуться в Питер без меня...
            - Спасибо, Христофор за верную службу и вообще... за летную верность.. - Сикорский приобнял Приссиса...

            тор-кадр 
            титр: Христофор Францевоч Пруссис, штабс-капитан, военный летчик, погибнет через 10  ме-
                сяцев - 30 апреля 1916 года в Гатчине,  во время учебного полёта на аэроплане,
                «Фарман-22», спасая жизнь ученика пилота...
 
            К Сикорскому подошел военный летчик, двадцати-семилетний парень Петр Нестеров и в мгно-
вение ока их окружила  большая толпа... Фотографы взрывали свои аппараты дурацкими вспышками и,пере-бивая один другого, упрашиали подарить той или иной газете их обший фотоснимок
            - Игорь Иванович, дражайший Петр Николаеивч это же будет фотография во все века!!! Пер-вый в мире летчик совершивший полет... вниз головой и первый в мире летчик, пролетевший от Петербур-га в Киев!!!
            Кто-то  прокричал.
            - Я уже придумал название под фотогрфией - «Мертвая Петля Нестерова» обнимает... «Илью Муромца» Сикорского!!
            Два героя, две всемирные знаменитости, обнявшись стояли рядом и уылубались...
 
            стоп-кадр
            титр: Петр Нестеров погибнет через два месяца в первом воздушном бою, впервые в практике
                боевой авиации, применив таран..               
 
            Старший брат Игоря - Сергей Сикорский - подвел к Игорю любимую племанницу Ольгу и, обни-мая и ее и брата, сказал.
            - Как красиво нас собрала судьба!.. Надобно мне быть посланным на Балтику,чтобы родным братьям встретиться здесь!!
            - Но...повышение то какое изрядное - подполковник и аудитор Штаба Военно-Морского судеб-ного ведомства.(!) - в восхищении сказал Игорь, с любовью глядя на выправку старшего брата и краси-вую морскую форму, - Радостно другое - теперь мы часто будем видиться, я ведь теперь тоже рядом - Балтика, как ни есть!..,               

            титр: старший брат Игоря - Сергей Сикорский, подполковник, 27 лет, погибнет через два
                месяца на крейсере «Паллада» от торпеды немецкой подводной лодки U-26.
               
            Сейчас они ничего не могли знать, им нравилось жить, они умели жить, они любили жизнь.            
            Игорь нежно держал Олю за талию и вальсировал с ней, погрузовпись в волшебный мир музыки. Его брат - Сергей Сикорский,-  танцевал неподалеку, вокруг царило беспечность, улыбки и самое обыкновенное человеческое счастье.
            После танца  Сергей Сикорский подвел Игоря к одиноко стоявшему человеку лет сорока.               
            При виде приближающихся Сергея, Игоря Сикорского и безумно очаровательной девушки,черно-волосый, средних лет мужчина тоже сделал движение навстречу и  улыбнулся.
            - Игорь, я хочу познакомить тебя с моим другом, чудесным композитором и дирижером Рейн-гольдом Глиером! - скаазал Сергей. Игорю, когда они встретились.
            - Игорь Иванович, признаюсь, я похож на ребенка, которому в Рождество безумно повезло и сбылась мечта  -  перед моими глазами вижу настоящего героя и даже...  могу к нему прикоснуться!  И Киев (!), Киев-то сколько настоящих сыновей подарил миру!
            - Признаюсь Рейнгольд, для меня все это какой-то сон-карнавал, - мне даже в голову не могло прийти, что все, сделанное нами так... важно... - спокойно ответил Сикорский.
            - Я вот что скажу, дорогой Игорь Иванович - Глиер таинственно улыбнулся - через несколко дней я буду встречаться с Сергеем Рахманиновым и знаете, что я ему скажу? Я скажу ему одну, очень важную новость и, поверьте, он будет от нее в восторге!
            Сикорский несколько растерянно смотрел на Глиера...
            - Я ему скажу то, над чем вы начнете думать уже сейчас же... Мой очаровательный друг Рахманинов Сергей, очень много  ездит по  миру – особенно часто в Америку...Но он... ужасно  перено-сит морскую качку! Не так ли, Сергей Иванович, вы-то, человек морской, знаете, что та-кое моркая болезнь! Так вот, Сергей Рахманинов обязательно (!), это я беру на себя -  он обязательно купит ва-шего «Илью Муромца», если в этом аэроплане будет... кровать для дальних перелетов и (!) специально для Рахманинова!..
            Никто не ожидал такого поворота событий и икренне расхохотались... Все - Нестеров, Глиер, Оля, Лавров, Панасюк,. Игорь и Сергей Сикорские..
            Особенно было заметно, с каким восторгом смотрела на Игоря Оля...

            титр:  Июль 1914-го Царское Село, Императорский смотр

            Огромное количество войск, военной техники - артиллерии, тяжелых грузовиков, неви-данных доселе самоходных установок, скопилось в окрестности Царского Села по случаю Вы-сочайшего имераторского смотра, что самом собой подразумевало демонстрацию силы и воен-ную мощь Российской Империи...
            Завершающим аккордом в подготовке смотра был прилет  большого аэроплана, который красиво-величаво сделал большой круг над полигоном, затем ушел по длинному овалу, развер-нулся и уже потом пошел на посадку...
            Император Николай 11 Александрович, сидел в седле роскошного рысака, а за ним в ран-говом порядке находилась свита.
            Царь с большим интересом смотрел, как тяжелая машина легко коснулась земли и слегка покачиваясь на неровностях, покатила к краю поля, остановилась, взревев моторами, разверну- лась и заняла отведенное ей место - в ста метрах напротив Государя.
            Когда моторы остановились, из распахнутой дверцы, спрыгнул Сикорский, неспеша направил-ся в сторону Его Императорского Величества и остановился в нескольких метрах.         
            Ко  всеобщему удивлению Николай 11 неожиданно легко спрыгнул с лошади, сделал с десяток колько шагов  в сторону  Сикорскому и то, что он сделал дальше, произвело эффект совершенно потря-сающий...   
            Царь...  как-то...лихо вскинул руку «под козырек» и по-военному... отдал честь молодому авиатору..
            -  Ваше Величество... -  с дрожью в голосе произнес Сикорский, не ожидая от Государя подобного  - мне выпала большая честь выполнить пожелание Вашего Императорского Величества пронести Славу России по ее воздушным просторам, тем самым показав всем другам и не-другам - ее силу и могу-щество.. Да хранит Вас Бог, Ваше Величество...
            Николай 11 подошел к Сикорскому и пожал руку..
            - Эта Слава долетела и до Петербурга, Игорь Иванович - могучая волна и очень громкая! Эта... сладкая Слава долетела и до нас, да так громко и так властно, что... тепло по всему миру!  Поэтому за подвиг, сотворенный  во Славу России нашей,нарекаю «Илью Муромца» - «Муромцем КИЕВСКИМ»!
            Это было совсем неожиданным и никем не спланированным...
            Это было правдой. ибо многотысячное войско, стоявшее плотными рядами громогласно трижды прокричало «УРА», без всякого на то приказа...
             Император поднял кверху правую руку и ему тут же поднесли грамоту в плотной тисненой обложке с гербом Российской Империи..
             Царь открыл ее.
             - Настоящим Императорским Указом, конструктор аэропланов Сикорский, Игорь Иванович, на-граждается орденом Святого Владимира четвертой степени!! - громко зачитал Царь и до-бавил - и ему выделяется сто тысяч золотых червонцев на создание более сильной воздушной армии для Российской Им-перии!!
             - Слава! Слава!! Слава!!! - снова трижды прокричало многоголосое воинство...
             Император Всея Руси, отдал честь Сикорскому, затем... снял со своей руки золотые часы и вручил молодому человеку...
             - Следите за временем, молодой человек... Очень советую

              титр: 1914, июль... Поместье Шидловского. Откровение...

             Шестиместный штабной автобус французской марки «Mors» въехал в ворота просторного  по-местья и по короткой дуге скрылся за густо усаженной клумбой, остановившись у массив-ных ворот особняка генерал-майора Шидловского.
             Из машины вышел Сикорский, легко взбежал на первую ступеньку и ему навстречу тут же вышел слуга.
             - Добрый вечер, - вежливо сказал Игорь и в ответ... увидел молчаливое «мерси»...
             Слуга проводил Сикорского к двери, а там его ждал уже другой человек, и хотел было про-водить  к лестнице. ведущей на второй этаж, как навстречу вышел сам хозяин. Он прикоснулся левой ру-кой к плечу авиаконструктора, а правой  дружески пожал руку.
             - Рад, что вы...нашли свободное время и заглянули к старику на...огонек. - почти заго-ворщицки сказал он, открывая перед ним дверь...
             Как ни странно, в такой большой зале было... все необходимое, чтобы чувствовать себя свободно...
             Сикорский так и сказал.      
             - Удивительное... отсутствие лишнего, Михаил Владимирович... - он обвел глазами прос-
тор, - сразу видно в чем человек нуждается больше всего...Вы, как... Микеланджело Буанаротти - чтобы скульптура стала произведением искусства, он отсекал от камня лишнее...
             - Спаси-и-и-бо... - как-то нараспев и удивленно сказал Шидловский... - Прошу вас, Игорь Иванович,чувствуйте себя, как... в сборочном цехе... - то есть, дома.
             Незаметно, из глубины комнаты, с глубокого и по всей видимости очень удобного кресла поднялся человек, в котором Сикорский узнал генерал-лейтенанта Святослава Варламовича  Денисова...
             - Честь имею, Игорь Иванович, -  генерал пожал руку молодому конструктору
             -  Святослав Варламович,-  как-то ненавязчиво сказал Шидловский, -... знаю, ты болшой любитель писать военные мемуары...
             - Не военные, а... исторические, потому что вы, Михаил Владимирович, наш молодой че-
ловек и… даже я с моей внешностью вечно провинившегося кадета. - все мы окажемся на страницах нашей истории... Кто... яркой страницей, кто очередной, кто... обложкой, что уж говорить и сетовать -  так устроена жизнь наша.
             - Святослав Варламович, все, о чем здесь будет говориться - не для ваших записей, тем более мемуаров. Если вы обещаете  - можете остаться и принять участие в беседе.
             - А... лет через... сто?
             - Я рад, что вы с нами через эту сотню лет, поэтому поздравляю... - улыбнулся Шидлов-ский и приоткрыл дверь.
             Слуга стоял возле мраморных перил, в трех метрах.
             - Нам... кофе и... - Шидловский немного подумал, - и... армянский коньяк...
             - Слушаюсь, Ваше Превосходительство.
             Он прикрыл дверь и обратился к гостям.
             - Мы... присядем за этот маленький столик, нам подадут фантастический кофе и мы будем полизывать коньяк из крохотных водочных хрустальных рюмочек... Вот этим мы и отличаемся от... Европы - хрустальными маленькими водочными рюмочками, из которых русские пьют коньяк. Армянский, кстати. Игорь Иванович, вы пьете коньяк?
             -  Всегда. Найдите мне русского, кто не пьет - я в их числе... Но... я пьянею, только когда нахожусь в цехе...
             - Вот так... плавно, мы и перешли к... аэропланам... - рассмеялся Шидловский.
             Он  поднялся, прошелся по мягкому ковру, вернулся к глубокому креслу и положил ладо-ни на спинку, как оратор на трибуну.
             -  У вас, великолепная память, Игорь Иванович, - тихо сказал он, - и вы обязательно пом-ните, как в 1910 году я набрел на вас, сидящим в небольшом сквере, напротив Политехническо-го института в Киеве, - именно в тот день, когда вас...отчислили за... неуплату за обучение... Сын известного в мире ученого, Ивана Алексеевича Сикорского, был отчислен... из института в виду отсутствия необходимой суммы  на  обучение!... Разве это не нелепость?
              Сикорский, если быть откровенным, не понимал... или почти не понимал к чему клонит генерал, командующий Российским Императорским воздушным флотом... Он слушал его внимательно и, как человек с глубоким аналитическими способностями пытался понять ход мысли генерала.
             - Знаете, молодой человек, в чем весь ужас славянской рассы и, если хотите, - России в целом? В том, что она необозримо богата на умы,  безумно щедра на таланты и  безбожно бедна, потому, что эти таланты она не ценит! Она их просто не замечает, - вот в чем ужас!! Вы помните,  я тогда... - Шидловский на секунду замолчал и Сикорский тут же подхватил его мысль...
             - Да. Вы предложили мне... должность главного инженера РуссоБалта... по строительству аэропланов, - очень спокойно продолжил; Игорь Иванович.
              - И только потому,  что я в вас поверил и... - уж простите меня за эту вульгарность коль  у нас такой откровенный  разговор, - я на вас поставил, как делают ставки на жокеев и его ска-куна!И те, кстати, деньги, которые обьявил Его Величество Николай 11 Александрович, те сто тысяч зо-лотом, которые  выделил Государь на строительство новых, более мощных аэропланов - это... тоже мои личные деньги, которые я передал ему из рук в руки и это опять... джек пот, который я хочу поднять в этой бешенной игре. У государства, как всегда денег нет, страна, которая так нуждалась в Столыпыне и которого эта же страна и убила, - сейчас на пороге войны, войны бессмысленной, затяжной, и никому ненужной. Сегодня я,... вы, дорогой мой Игорь Иванович, сидящий  рядом - генерал-лейтенант Денисов, как никто  очень важны для этой земли, голодной и  нищей.
             Вот это для Сикорского стало полной неожиданностю...
             - И... опять я убежден, что вы можете это сделать.
             В дверь тихо постучали и Шидловский открыл.
             Слуга вкатил небольшой столик, уставленный маленькими хрустальными рюмочками, запотевшей бутылкой армянского коньяка, порезанным лимоном и ароматным кофе.
             Когда прислуга оставил их наедине, Шидловский спросил.
             - Что вам для этого надо?
             - Надо - для чего, Михаил Владимирович?.
             - Чтобы выиграть наш участок войны.
             - Нам нужна... истребительная авиация, способная сопровождать тяжелые машины и их при-крывать. Каждый бомбометатель типа «Ильи Муромца» должен иметь защиту в воздухе. Не отрицаю,-  бом-бардировщик, хорошо вооруженный пулеметами, может сам отразить атаку, но... каждый лишний пулемет, каждый стрелок  - это вес, это... пять, шесть лишних  бомб, Михаил Владимирович, на головы врага! В Киеве я имел откровенную беседу с Петром Николаевичем Нестеровым, - нам нужны летные училища, нам нужны... армии летчиков и не «Фарманы» на которых они летают -  это дерьмо полное,-  а наши машины, родные..
             - Мы можем наладить сборку наших истребителей?
             - Да.
             - Сколько для этого надо времени?
             - Планер готов, нужны двигатели, - мы используем немецкие двигатели... Где вы найдете такую страну,, которая находясь в состоянии войны с нами, будет поставлять запчасти для само-летов противника?!?
             - Вы... имеете в виду Германию?
             - Да, Михаил Владимирович, я имею в виду Германию.
             - Значит вы все понимаете правильно и мне нет надобности объяснять мелочи.               
             - Да, понимаю
             -  Понимает ли... Государь? - неожиданно сказал Шидловский. - Черед два дня он прини-
мает Президента Франции Пуанкаре - и всем все станет ясно.            
             Шидловский налил себе полную рюмку коньяка и неожиданно выпил сам,никого не приглашая.
             -  Игорь Иванович,я даю вам все полномочия поступать, как считаете н нужным. Святослав
Варламович, это, как раз то, что можете заявить во всеуслышание хоть завтра.
             - Вот за это мы и выпьем, господа, - сказал генерал Денисов.
             - Игорь Иванович. Простите,  у меня... нескромный вопрос.
             Сикорский вскинул брови.
             - Почему... вы один?
             - Я...не один. Михаил Владимирович. я.. одинок... Странно, но я постоянно в  окружении
очень взрослых людей и они делают меня... мудрыми... Если вы имеете в виду... девушку, то она живет в Киеве...
             Генерал Шидловский поднял рюмку,хотел было что-то сказать,но Сикорский вежливо перебил.
             - Михаил Владимирович, у меня тоже... нескромный вопрос...
             - Любой, молодой человек... Лю-бо-й!!
             - Те... золотые часы, которые подарил мне Его Величество Николай 11 Александрович,  - вместе с орденом Святого Валентина - эти часы... тоже ваши?..
             Шидловский ожидал услыхать все, что угодно, но... Боже упаси - только не это!!
             Он стал так хохотать, что Святослав Варламович, сначала поддержавший его, даже стал переживать - не случись ли что с командующим Императорским воздушным флотом России...
             - Игорь Иванович, на мой взгляд - это самая замечательная шутка, которую я когда-либо слышал!! Нет,. Здесь я могу поклясться на Библии - это часы Императора!            

         титр: 3 авгиста 1914 года  Германия объявила войну России. Первая Мировая...

             Земля задрожала.
             Мир сошел с ума...
             Взрывы, клочья земли в поднебесье, пламя, пламя... Невозможно понять где «свой», где «чужой», кто прав, кто виновен  - единственное  и это единственное совершенно очевидно - кровь, опять вырванные клочья земли от взрывов, окопы, упавшие, павшие и неживые...
             Ревущие двигатели самолетов, вой падающих бомб, выстрелы из пушек - действительно по
Пушкину - «смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий слились с протяжный вой».               
       
             титр;  май 1915 год, Петербург, РоссБалт, сборочный цех аэропланов.
   
             Сикорский по-деловому быстро шел по нижнему ряду сборочного цеха, на стапелях которого стояли его тяжелые машины и рабочие, словно труженники-муравьи облепили их со всех сторон...
             Внезапно его кто-то окликнул, он обернулся, остановился.               
             Удивительно легкой походкой к нему подошел молодой парень в военной форме летчика и отдал честь.
             - Здравствуйте, Игорь Иванович, мы не знакомы, но у нас был общий друг - Петр Несте-
ров, который много о вас рассказывал... Лейтенант  Виктор... Утгоф, летчик истребитель, прибыл на завод для получению партии истребителей вашей конструкции. Со мной  еще большая группа пилотов для перегона в Варшаву девять ваших «Муромцев» - там сформирован летный полк..   
 
             титр: Утгоф,Виктор Викторович  военный лётчик, лейтенант, герой Первой Мировой, награж-
                ден орденом  св. Станислава 3-й степени,  орденпм  св. Георгия  4-й степени, ор-
                деном французского Почетного легиона. Погибнет в 1930 году в результате аварии
                самолета.

             - Очень рад знакомству, -  искренне признался Сикорский. - Очень!
             Они пожали друг другу руки.
             - Игорь Иванович, я летаю на вашем «S-16» и сразу к делу - есть горячие пожелания, как у нас говорят - глаз в глаз...
             - А я... слушаю вас,  уважаемый Виктор Викторович, как у нас говорят - ухо в ухо...Мне очень... очень важно знать...
             - Во-первых, - самое главное - надо освободить пилота от возни с пулеметом... Одновре-менно - пилотировать и стрелять по цели практически невозможно, Это, как... левой рукой дер-жать вилку, а правой... двигать на столе тарелку и попасть в желток яичницы... Истребитель и пилот должен быть одно целое  - машина, прицел, летчик и гашетка под пальцем...
             Неожиданное сравнение, - сравнение летчика о его действиях во время боя и... переве-
денное в бытовую плоскость, - развеселило Сикорского...
              - Ой, как замечательно сказано!
              - Второе, не менее важное - вы можете перенести пулемет на крыло? Ну... спрятать его в самой плоскости, чтобы... выглядывал только ствол?.. Во-первых - получается отличная аэроди-намика, во вторых - их сразу становится два (!), и в третьих - у меня совсем другой обзор! И еще - можно сделать так, чтобы я стрелял, нажав на кнопку на ручке управления?  Все должно быть под... пальцем - вышел на цель, глаз в крестике, пальчик на ручке, так-так-так...и ауфидерзейн герр шнапс!..
              Сикорский долго смотрел на молодого - собственно, такого же молодого парня, как и он, - странно-резко сказал.
              - Идемте со мной...
              Он резко повернулся и они быстро зашагали по каким-то закоулкам
              - Теперь о самой машине,- коротко, честно...- на ходу спросил Сикорский.
              - Отличный истребитель, Игорь Иванович, бесподобно!! Легкий, как блоха...верткий... Разве что... двигатель слабоват... Ему бы сил сто добавить...
              Вдруг Сикорский увидел парня, который что-то приклеивал к забору, не торопясь и  де-ловино... Он не видел идущих  Сикорского и Утгофа, но даже не вздрогнул, когда Сикорский его окликнул...
              Парень был выше Сикорского на две, даже  на три головы, стройный, - сильный, красивый и безумно молод... Внешне Сикорский и тот же Утгоф - они проигрывали парню по всем статьям!
              - Что вы здесь делаете, вместо того, чтобы работать в цехе?               
              Игорь взял из его рук белый листок, с напечатанным текстом, быстро пробежал глазами. 
              Посмотрел на парня, он  опять прочитал, но уже вслух...
              - Товарищи... - Сикорский умолк и поднял голову, … товарищи, - это что? Имя, кличка - что это - товарищь??
              - Это... форма обращения... - тихо, спокойно ответил тот.
              - Понятно...Вы... кто?
              - Я здесь не работаю...
              - Меня это не интересует - просто скажите - кто вы?
              - Человек, активист...
              - Активист... чего? Судя по по тексту этого листка вы... активист... разрушения, ибо вы призываете разрушить какой-то вам неугодный строй и призываете к какому-то мифичерскому новому порядку - не так ли?
              - Не... какой-то, а конкретный... -невозмутимо сказал парень.
              - Господин лейтенант, вы что-нибудь понимаете? - обратился к Утгофу Сикорский. - Я ровным счетом...  ничего... Я понимаю, что идет война, я понимаю, что каждый русский человек обязан...Как вас зовут?
              - А вас? - вместо ответа на вопрос спросил незнакомец с полным карманом листовок.
              - Я - Сикорский.
              - Тогда я... Раймонд Пуанкаре... Нет... его внук... Он оставил меня здесь после визита в Петербург.  Сикорского все отлично знают, так что не надо...    
              - У вас … есть свободная минутка? - неожиданно спросил Сикорский.
              Тот  опешил от внезапного вопроса.
              - Или ваши революционные дела совсем лишили вас свободных несколько минут на раз-мышления. Идемте  и... по дороге поговорим... Лично у меня этого свободного времени очень мало. Ну-ка, смелее, господин революционер. -  ведь революции делаются на марше!
              Парень не знал, что делать и наконец... согласился...
              Все трое достаточно торопливо  пошли дальше...
              Сикорский ударил ладошкой по листовке...
              - Честно скажу - подобное вижу впервые...
              Он со злостью толкнул дверь и они вошли в просторную мастерскую, где было человек восемь молодых и пожилых мужчин, с закатанными рукавами. На длинном столе находилась полноразмерная плоскость истребителя «S -16»...
              На ее верхней поверхности - в метре от  креплению к фюзеляжу - был сделан достаточ-но просторный разрез, в котором удобно расположился... пулемет, какие-то механизмы, пучок разноцветных проводов, магнитные катушки - короче, неожиданное появление Сикорского  зас-тало конструкторское бюро врасплох...
              - Игорь Иванович!.. - ахнул кто-то и все застыли...
              - Я, Игорь Иванович и что? А вот этот молодой человек не верит, что я - Сикорский, - так или не так, революционер вы наш!.. А вот этот молодой человек, - Сикорский приобнял Ут-гофа за плечо, - такой же юный, как и вы, молодой человек - он  уже Герой войны, летчик истре-битель и  он верит, что я Сикорский и прилетел к нам с фронта сказать спасибо за наш истреби-тель и с горящими глазами  предложил нам то, что вот эти люди  уже сделали!.. Виктор, вы это имели в виду? - спросил Сикорский, показывая на...пулемет, ствол которого выглядывал из кроми крыла?? - Я здесь не буду вда-ваться в подробности при... посторонних, но это - Сикорский снова показал на ствол пулемета, - это именно то, в чем так нуждается наши пилоты! В... в одной...руке ложка,а в другой тарелка с желтком, - да?
              Сикорский заговорщицки улыбнулся и снова приобнял Утгофа....
              Как ни странно, кроме Утгофа никто ничего не понял - особенно о тарелке и ложке...               
               - Схождение пулевых трасс правого и левого пулеметов, - где-то четыреста метров. Это-го хватит для боя? - спросил Сикорский пилота.
              - Я не могу  поверить, Игорь Иванович, да вам цены нет!!
              - Господа, вы успеваете в сроки? - строго спросил Сикорский конструкторов.
              - Уже отстрелялись, Игорь Иванович... Очень хорошо отстрелялись, идем на поток...
              - Спасибо. - Сикорский обернулся к пилоту. - я хочу показать вам еще кое-что...
              Они покинули конструкторское бюро и быстро подошли к очередной двери...
              - Здесь сидит... гений, Виктор Викторович... Думаю... лет через... ну... не знаю -  может совсем скоро,  не знаю, - о нем будет знать весь мир!..
              Сикорский неназойливо постучал...
              Не открыл, как это сделал накануне, а тихо посту-чал...Через несколько в щели показал-ся совсем, молодой парень с ... очень удивленным выражением на лице...
              - Вы... ко мне. Игорь Иванович?. - с тем же удивлением спросил он. - Тогда я все... вык- лючу... Вы... по делу, или просто на чай?..
              - Я к вам, Владимир Ерофеевич и по делу и...да, кстати - чай захватил тоже - вдруг вы надумаете меня пригласить и...задержаться...
              - Тогда секундочку... постойте там...
              К великому удивлению Утгофа, юноша плотно закрыл дверь, но через минуту, может меньше,  снова ее открыл...
              - Пожалуйста, ничего не трогайте и быстро говорите, что вас интересует?.
              - Владимир Ерофеевич, вы не могли бы показать моему боевому товарищу то, что  до сих пор я понять никак... не могу - не доходит... Я, вроде в состоянии понять почти все, но это - увы, славянский глюк.
              - Вашему боевому другу ничего показывать не буду, потому что знать об этом ему не сле-дует. Он должен знать одно, - ни одна пуля не сможет поразить его и его машину. Я доходчиво обьяс-нил, господин лейтенант? - спросил Владимир Ерофеевич и вопросительно посмотрел на Сикорского, всем видом показывая, что аудиенция окончена...
              -  Спасибо, Владимир Ерофеевич, это я и хотел от вас услышать. Еще раз спасибо.
              - Игорь Иванович, если изволите, хочу видеть вас завтра - мне есть о чем побеседовать.
В любое удобное время, но лучше в десять утра. - так же тихо закончил беседу Владимир Еро-феевич, пятнадцати лет от роду, молодой конструктор...         
               Когда они возвращались, Сикорский сказал Утгофу.
              - Обьяснить то, что он сделал лично я не берусь -  не в состоянии, но о результате скажу - стреляли из винтовки с расстояния десяти метров и все пули уходили в сторону, а мишень сто-яла, как завороженная... Если... «этим»  - даже не знаю, как назвать, - снабдить самолет, он будет неуязвим...
              У забора, где незнакомец клеил листовку Сикорский остановился.            .
              Показал на листок на заборе, клей которого еще не высох и уголок слегка отклеился
              Сикорский похлопал ладонью к листовке, которую все время держал в руке.
              - А теперь, товарищ активист, обьясните мне - что вы хотите изменить-разрушить в этом мире и что - самое важное - предлагаете взамен?  - Игорь Иванович вдруг тяжело задышал и еле себя сдерживал... - все что вы там видели - это МОЙ мир!! Каждая секунда, каждый вздох и каж-дый удар сердца - здесь мой мир!!! Если вы в самом деле задумали его... разрушить, - этот мой мир, - а ведь вы заявляете в этой...фальшивке именно об этом, - я первый встану вам поперек до-роги. Вы призываете разрушить этого юношу гения - тогда что  или кто вместо него - кто?
              Парень молчал и странно зло смотрел на Сикорского.
              - Снимите! - резко приказал Сикорский показывая на приклеенную листовку. - Снимите, потому что мне мерзко к этому даже прикасаться!!
              - Нет!
              Парень отошел на шаг и вдруг быстро и очень легко... перепрыгнул через забор...         
              Сикорский и Утгоф остались одни...
              Они долго молчали и не хотели смотреть в глаза друг другу... 



              Поздно вечером Виктор Утгоф и Игорь Сикорский, пьяные до безобразия, держась друг за друга - даже... не держась, друг за друга, а... стоя друг против друга, уткнувшись лбами...дол-го стояли и внятно-невнятно говорили один другому
             - Ушел Петя Нестеров, Витя... Ушел... Ну как... бля. с этим можно смириться? - бормотал Сикорский. - Мой друг - Христо Пруссис...  Мы его звали... прусак... Знаешь, что такое по-украински прусак? Не знаешь? Прусак - это та-ра-кан, господин лейтенант!! И он... не обижался... Штабс-капитан Христофор Пруссис... эта, бля... война... Витя... ты береги себя!.. Очень береги, а я... я сделаю все, чтобы ты жил!..Вот все, что в этой голове есть я отдам, чтобы ты выжил в этом кошмаре... - громко и четко выговаривал слова  Сикорский...
             - Я тебя провожу... - неожиданно заявил Виктор.
             - Нет!! Сикорские смело идут сами!
             - Нет! Я... ведущий или не... ведущий?? А ты ведомый!! Кто... истребитель - я или ты?
             - Ты! Я - бомбер!
             - Вот!! И... отодвинься от меня - я тебя не вижу в прицеле!!
             Сикорский словно... отхлынул назад... стал вертикально и...почти уверенно.
             - Все... я уже п-п-почти стою... даже уверенно... на ногах... Это мой дом!!
             - Ты точно уверен, что это тот дом, где ты спишь
             - А... как же!! А где, как ты думаешь, я сплю??
             - Не... не знаю, может здесь... Ты... в состоянии постоять по стойке «смирно» десять се-кунд?
             - Считай...
             - Раз... два... три...         
             - У нас... ничего не осталось?
             - Нет... шесть, семь...
             - Плохо, Витя... Значит ты... не ведущий, а я... ведомый, потому что у меня...
             - Отставить, конструктор  Сикорский, я... на базу, а ты... в ангар - шагом ползок!!
             - А этот... бл... революционер, а? Все, господин Утгоф, я в... ангар...
             Сикорский отдал честь, хотел было быстро, по-военному, повернуться на сто восемьдесят градусов, но получилось нелепо и он чуть не упал......
             Тяжело поднялся на второй этаж, с удивлением прислушиваясь к скрипу старых ступенек... Шаг - скрип... Второй шаг - скрип...
             Вдруг он увидел силуэт - кто-то сидел на последней ступеньке второго этажа захудалого дома, положив голову на руки на коленях и... кажется спал...
             Как не был пьян, Сикорский замер...
             Этот кто-то... поднял голову - это была Ольга...
             Она смотрела на Сикорского широко раскрытыми от ужаса глазам своим от попномания в ка-ком он состоянии и... просто не веря, что...видит его....
            - Оля... - тихо прошептал Сикорский - Оля...
            Он неожиданно опустился перед ней на колени, умостившись на ступеньке и буквально утонул в ее обьятиях...
            Оля и плакала, и смеялась, и гладила его волосы, и верила, и не верила...
            А  он... обнимал ее и прятался, чтобы она не видела его таким, но... было то, что было и … никуда деться от этого было нельзя...

             Титр: 1914 год. Троице-Петровский собор

              Сикорский  - медленно, будто во сне, - шел вдоль стены, уставленной иконами..               
              Остановился, постоял некоторое время, осмотрелся, словно не понимая, как оказался здесь и прислонился в углу так, чтобы не особенно бросаться  на глаза.
              Церковь была старинной, построенной Бог весть когда, пожалуй еще  со времен Петра Пер-вого и стояла недалеко от того места,  где была... ночлежка Сикорского. Именно - ночлежка, потому, как он все время - безвылазно, - находился в сборочном цехе - с раннего утра и допоздна
              Сикорский прижался спиной к прохладе стены и... закрыл глаза...
              Так продолжалось немыслимо долго - во всяком случае все выглядело именно так -  цер-ковная тишина убаюкивала, небо старинного купола  над головой и необьяснимое одиночество...
              - Что провели тебя к нам, сын мой?... - Сикорский даже вздрогнул  от неожиданности.
              Ему казалось, что он здесь один и голос, хотя и вкрадчивый, внезапно его ошеломил/.
              Ошеломил своей неожиданностью.
              Перед ним стоял священник, старый, как и сама церковь, именно такие почти вегда вы-глядят на библейский картинах или гравюрах.      
              Священник стоял и далеко, и...  рядом....
              - Как имя твое, сын мой?
              - Я - Сикорский, отец мой. С благословения Господа нашего... -  через неуловимую паузу
добавил, - Игорь Сикорский.
              - Ты не частый гость нашей паствы, я тебя доселе  не видел, - Священник прислонился к колонне.
              - Да, Святой Отец, не часто... Я забрел неведомо как,  - даже не знаю, как здесь оказался... Сначала даже не понял где  и только  с вашим появлением, вдруг обрел ясность...
             - Что же мучает тебя, сын мой, вижу во взгляде сомнения, хотя глаза ясные...
              - Святой отец, говорю, как есть я... не могу устоять и боюсь взять... грех на душу...
             - Ты... можешь поделиться со мной - и тога я скажу могу ли тебе помочь... Можешь оста-
вить все в себе, - но тогда не сможешь познать истину или, хотя бы, путь к ней...
              Сикорский надолго умолк - по всему было видно, что ему было трудно переступить барьер, за которым прячется тревога.
              - Святой отец, я родился последним ребенком в нашей семье, рос счастливым мальчи-ком, меня любили и я ко всем относился с той же любовью...У нас большая семья, Святой отец, близкие и дальние родственники, - у всех одна кровь...
              Сикорский снова умолк...
              - В нашей доброй и отзывчивой семье жило и живет одно... - тихо продолжил Сикорский на секунду словно споткнулся, подумал и сказал, - да, да - чудо... Это чудо всегда было со мной рядом, - чудо нежное, ранимое, прекрасное... Ее зовут Ольга... Она росла вместе со мной, я ее носил на ру-ках, я купал ее в чистой воде и... как то внезапно... вдруг она... стала в моей жизни... самой глав-ное волшебной Феей и я понял, что не в силах быть без нее, Святой отец. Это великий  грех и... великая боль за...будущих детей... своих... Я не знаю, как быть...
              Священник смотрел на Сикорского пытливо и настороженно и вдруг на его лице неуловимым мазком природы проскользнуло умиротворение...
              Сикорский покорно ждал.
              - Сын мой, я поведаю тебе историю, в которую  трудно будет поверить, но это правда...
Не знаю почему, но я всегда боялся... священников и все, что с ними связано -  вообще все, что было свзано с верой в Бога...  Я даже не знал, кто такой Бог  - думал это наш сосед... Ну, не знал и все... И вот... я впервые увидел священника вживую и... на всю свою жизнь запомнил, что он сказал...  Он сказал следующее - при рождении человеку даются таланты – кому пять, кому три, а кому - всего один. Но всем нам при рождении дается самый главный талант - дар свободы. Ты свободен или зарыть свои таланты, сознательно обходя стороной опасность и стать посредствен- стью, или использовать иx. Тогда тебя ждут испытания, боль предвидения тревоги – вот в этом выборе и заключается смысл челове-ческой жизни, ценность личности. И этот выбор ты, как впрочем и я, - мы этот выбор уже сделали, каж-дый по разному и в разное время - иначе мы бы не беседовали. Человек,который познает истину, никог-да не забудет дорогу к ней. 
              Сикорский очень долго смотрел на священника и у него боролось много чувств, но главен-ствовало одно - раздражение...
              Он так и сказал
              - Зачем вы говорите о Пути Небесном, Святой отец, когда не верите в наш,земной? Никог-да я не сомневался в Вере к Богу -  поэтому здесь, чтобы укрепить ее, а слова ваши, Святой отец, ме-ня огорчают - я погружаюсь в пучину... недоверия... и к вашим словам особенно...
              Он повернулся и очень медленно ушел.
              Священник смотрел ему вслед каким-то странным взглядом, очень похожим на... гнев...



              Ольга стояла посередине достаточно просторной и удивительно запущенной комнаты...
              Все, что могло валяться где попало - оно находилось именно там, все, что кричало о бес-порядке, оно было наяву, везде, повсюду и говорило лишь об одном - это место...есть берлога от-
шельника...
              Она медленно осматривала квартиру и угасала с каждым мгновением. Одно радовало и наве- вало воспоминаниями - множество фотографий Игоря в странной форме непонятного для нее назначения, в окружении военных разного возраста и... аэропланы, аэропланы - на фотографиях, рисунках от руки и их модели по всей квартире...
              Она медленно присела на стул - старый и скрипучий, и приложила ладони к щекам...
              В поле зрения попала постель - она была скомкана и навевала уныние...
              Тяжелые толстые шторы, тяжелого темно-коричневого цвета...
              Тяжелая на вид мебель.
              От раздумий она пришла в себя от настойчивого стула в дверь - громкого и... осторожно-го...
              Ольга как-то отрешенно подошла к двери и спросила.
              - Кто там?
              - Мне надо видеть Игоря Ивановича Сикорского, - раздался мужской голос по ту сторону двери.
              - Его нет дома.
              - Когда я могу его увидеть?
              -  Он обещал быть к шести часам
              - А вы кто ему будете?
              Ольга совсем не ожидала такого вопроса и ответила через короткую паузу.
              - Я... есть я, -  ответила Ольга в явно неприветливой форме.
              - Спасибо. До свидания. Постараюсь прийти еще раз к шести часам вечера.
              Она еще постояла некоторое время у двери, а затем - почему-то быстро, - подошла к ок-
ну и, слегка отодвинув тяжелую штору,  посмотрела на улицу через узкую щель...
              Молодой человек вышел из подъезда и на ходу оглянулся, с любопытством  осматривая окно - это был парень, который некоторое время назад расклеивал листовки на территории завода...
             Этого мгновения было достаточно, чтобы Ольга увидела его лицо, увидела его... в одно мгновение всего, - легкую походку, каку-то... разухабистось и необьяснимое чувство свободы...
              Странные были у нее глаза... Неожиданно вспыхнувшие огоньком, да таким,что она... при-ложила кончики пальцев  к губам и... замерла...
              Она отвернулась от окна и почему-то сразу в ее поле зрения попала постель -  на вид аб-солютно не несущая тепло очага...
 


              Она сидела чуть в стороне, сидела на коленях, положив ладони на его грудь...
              Игорь смотрел на нее молча и как-то...осторожно...               
             - Ты почему меня... не трогаешь?. - неожиданно спросила Ольга и ее вопрос смутил даже ее саму - она вдруг встревожилась, словно испугавшись....
              - Что ты имеешь в виду?
              - Я имею в виду - почему ты не трогаешь меня... как женщину?.
              Игорь даже облокотился и с изумлением глянул на Ольгу...
              - Ты... уже женщина??
              - Нет, но я хочу быть... твоей женщиной, я хочу, чтобы ты меня обнимал, чтобы ты меня целовал - мою грудь, меня всю...Я еще не знаю, что это такое, но я хочу это познать  и именно...  с тобой!. Я хочу, чтобы ты рвал меня на части, и чувствовать, что я тебе нужна каждый клеточ-кой моего тела!. Скажи, зачем я терпела все это время, зная по рассказам подруг, как это может быть прекрасно?
              Она медленно стала наклоняться к его лицу, ее дыхание стало каким-то рвущимся, она вдруг стала дрожать, а прижавшаяся к нему грудь стака взрываться от гулких ударов сердца...
              Ольга сорвала с него рубаху и швырнула  в сторону, швырнула со злостью и нескрывае- мым нетерпением...
              В мгновение она предстала совершенно обнаженной и невероятно воинственной...
              - Я умолю - не делай мне больно... Я... твоя, слышишь - твоя...
              - Оля...у нас могут быть... нездоровые дети...
              - У нас НЕ БУДЕТ ДЕТЕЙ, если ты боишься этого!! Никогда не будет!!

              титр: июль, 1917 год, Петербург...             

              Крик ребенка, крик девочки и первый в ее жизни глоток воздуха...
              Ольга лежала изможденная трудными родами, безмолвная, бледная и отрешенная...
              - У вас... девочка, милая... - только и сказала средних лет повитуха и показал ей ма-ленький комочек живого существа... - Мы сейчас взвесим... вот так, ты покричи, покричи - сейчас это очень даже необходимо...
              Приговаривая, женщина положила девочку на весы и щелкнула грузиками...
              - Три сто... Ой как славненько, здоровая и красивая девочка... Все очень хорошо и слав-ненько...
            
              титр 4 мая 1924 год, Лонг Айленд США.
               
              - Игорь... Не хочу говорить лишнего - сказала старшая сестра Игоря Ольга  и как-то строго заглянула ему в глаза...  - Перестань себя мучить, Игорь. Просто... возьми и... перестань. Все. Все уже в прошлом. Просто она оказалась совсем другим человеком... Неожиданно другим - не нашим... Почему и... откуда это - не знаю... Скорее всего  ей нравилась... твоя слава, яркий свет хрустальных люстр, будущее дворянство... А тебе по природе все это... чуждо...Я никогда не забуду ее лицо, когда она отдавал мне Таню... Я не понимаю, как мать может отдать своего   
ребенка... Навсегда... И давай не буем больше. Даже хорошо, что так.             
              Сикорский следил за дочерью, которая бегала перед самолетом, по-деловому показывая,  куда его надо... выкатывать..
              Отремонтированный и блестящий «S-29 A» сверкая надписью «Sikorsky aviation», но-выми  (бэушными...) четырехсот-сильными моторами «Либерти», с новыми резиновыми колеса-ми, замер на траве возле курятника Утгофа и все отошли на приличное расстояние, чтобы полюбоваться делом своих рук...
               - Папа, я сейчас полечу с тобой? - подбежала к нему девочка и в ее глазах было столь-ко неподдельной искренности, что Сикорский внутренне сжался...
             Отказаться - не взять девочку - значит не верить в свое детище, взять на борт — значит... сознательно рисковать своим ребенком...
             - Только ты и... никто больше, да?
             - Папочка!! - Таня обвила его шею руками и он закружил с ней в воображаемом танце...
             Машину выкатили на простор поля, Сикорский и Таня залезли во внутрь...
             Внезапное волнение охватило всех и мгновенно сразу...
             Сергей Глухарев тихо, чтобы не слышали другие...
             - Я бы не взял девочку... Первый полет, все может...
             - Поэтому он и взял, Сережа... Потому что этого никогда не должно... случиться! Этого просто никогда не должно быть!! В конце концов - кто эту машину делал?? Мы, Серега и я, и ты в нашем числе.
             Члены команды прокрутили винты несколько оборотов, сделали «натяг», проверяя сжатие в цилиндрах...
             - От винта!! - крикнул Сикорский.
             Оба двигатели «схватили» одновременно и машина, зажатая на тормозах, словно уткну-лась в невидимую преграду. Моторы работали четко и... как-то уверенно легко,  это даже было видно - они не вибрировали, не чихали и даже не... грохотали...
             Вскоре обороты стали возрастать и самолет уверенно начал разбег...
             Прокатившись по всему полю, он притормозил на окраине, развернулся, побежал назад. 
             На каком-то участке сделал «подскок», завис некоторое время в воздухе, снова покатил по траве, подпрыгивая на ухабах, и вдруг взревев, многими сотнями лошадиных сил, легко и красиво отор-вался от поверхности и стремительно ушел в высь...
             Это было так неожиданно и красиво, что оставшиеся там, внизу, ахнули и опустились на
колени... И уже потом яростный и восторженный крик «УРА», и бешенные танцы вокруг Ольги и остальных женщин, которые готовили обед...
             Сторож Денисов, по совместительству - генерал, - задымил знаменитую трубку и, сидя в тенечке, уже видел себя... в генеральской форме, вглядываясь в даль из-под козырька своей ладони...   
             Откуда-то донесся приглушенный звук мотора и рядом остановился длинный автомобиль и из него вышли два человека. Одним из них был владелец фермы, давний друг Сикорского... Виктор Утгоф  и другой, на вид лет пятьдесят, -  его никто не знал и его здесь видели впервые... ,
             Утгоф  жестом поздоровался со всеми, подошел к другу, который приехал с ним и пока- зал на яркую точку в небе - самолет Сикорского...
             Светило солнце и  рассмотреть его в таких условиях было делом нелегким...
             - Виктор Викторович, вы голодны или подождете, когда Игорь приземлится? -   спросила Ольга               
             - Да, конечно подождем и хочу, чтобы это случилось, как можно скоро, - отвел Утгоф за-говоршицки -  Ольга Ивановна, в машине вы найдете еду-вкуснятину, да выпивку заморскую - пировать будем по такому случаю...
             Видно было великолепно - самолет уверенно пошел на разворот, сделав легкий крен налевое крыло, выровнялся, еще один поворот и стал снижаться...
             Еще через несколько секунд он плавно коснулся травяного покрытия, пробежал добрые пять, семь десятков метров, тут же развернулся и резво побежал назад..
             Команда Сикорского смотрела на все это священнодействие, как под гипнозом и уже, когда машина остановилась и моторы чихнули пустым выхлопом, все вдруг стали орать черт знает что...
             Из открывшейся дверцы сначала спрыгнул Сикорский и подхватил на руки Татьяну, ко-торая держала обе руки вверх с торчащими указательными пальцами!..
             Сторож курятника - генерал Денисов, украдкой смахнул слезинку, спрятав ее за густым табачным дымом...
             Елизавета, которая... «самая тетя в мире», смотрела на Сикорского полными от счастья глазами...
            Члены команды ждали своего шефа с каким-то  вызывающим видом...
            А Сикорский вел к ним, держа дочь на руках и приговаривая...         
            - Я же обещал, что ты будешь Феей, самой настоящей и самой дорогой...
            Он опустил девочку на землю.
            К нему подошел Утгоф и подвел незнакомого человека.
            - Игорь Иванович, тебя очень хотел видеть... Сергей Васильевич Рахманинов... Он оборвал все телефоны консульства и мои знакомые по прежней работе  в торговом представительстве  связались со мной и... Вот пожалуйте - Рахманинов, Сергей Васильевич, прошу любить и жало-вать....
           Знаменитый композитор, дирижер, пианист протянул руку и крепко ее пожал...
           - Нет, совсем не после разговора с Рейндгольдом  Глиером в далеком четырнадцатом, сов-сем нет... Не скрою, он мне о вас много рассказывал - очень много и очень восторжено... Нет, Игорь Иванович... Я, один из последних, кто видел еще живого Михаила Владиморовича Шид-ловского перед тем, как его расстреляли большевики...
           Неторопливая манера говорит и его удивительный бас покоряли и даже гипнотизировали.
           - Я в восторге от увиденного, Игорь Иванович, но особенно меня... покорила ваша необъяс- нимо... жестокая уверенность...Когда я увидел вашу дочь, совершившую первый полет на только что сде-ланном аэроплане - вы меня сразили... Знаете, не люблю говорить много...
          Он неожиданно для всех, вынул толстый бумажник,  открыл и... передал в руки оторопевшего Сикорского толстую пачку денег...
           - Вам... хватит на первое время, чтобы раскрутиться? Здесь пять... тысяч долларов. Придет время - вернете и я уверен, что так будет. Они...  у меня не последние - говорю об этом искренне - и  в то же время знаю, как они вам очень нужны сейчас..  И я верю в вас, Игорь Иванович, как в  свое время  в вас верил Михаил Владиморович Шидловский. . Не обижайте меня - берите.

                Конец третьей и четвертой серии