Глава 30. О Гансе Рабе - садисте и человеке вороне

Олег погрузился в зажигательный танец, а сама танцовщица постепенно теряла голову (её милая головка попросту таяла в пламени),  и изящная девушка, - эта красотка с осиной талией, неумолимо превращалась в отвратительную разжиревшую толстуху. А огонь продолжал пожирать плоть, воск растекался по жировым отложениям, и бесформенная баба всё больше походила на спелую грушу... «Да, с его стороны это был грязный танец, который он не может остановить уже два с лишним года. Может, попросить Господа, помочь? Но вряд ли и у Него найдётся подходящее средство, способное замылить грех, который тяжким бременем лёг на его замаранную душу» - Олег почти забыл о своём опрометчивом поступке, но прошлое напомнило о себе самым неожиданным образом. 
   Его больные мысли оборвал ветер, ворвавшийся без спросу в квартиру, и затушивший шаткий огонь. Вместе с ветром в распахнутую форточку влетел комок из мокрых чёрных перьев, упал на стол и катился по лакированной столешнице, пока не упёрся в гранёный «подсвечник». Олег прикрыл форточку, и ещё раз поджёг, остывший было свечной огарок.
   В свете возродившегося пламени он узнал своего дружка. Грач не подавал признаков жизни. Из его шеи струилась багряная кровь, которая скапливалась у изголовья раненой птицы. Олег отыскал в антресоли, где ранее находился неправильный глобус, медицинскую «аптечку», и аккуратно, чтобы не навредить потерпевшему, обработал «зелёнкой» открытую рану. Затем он сделал перевязку, наложив стерильный бинт. От такой заботы Грач очнулся, и слабым голосом просил Олега: - воды, дай мне воды, пить…
  Олег исполнил его просьбу. Он принёс Грачу блюдце с питьём,  и тот, опустив клюв в ёмкость от чайного сервиза, принялся жадно употреблять жидкость.
- Кто тебя так? – поинтересовался Олег у утоляющей жажду птицы.
   Грач не ответил, он пил и пил, а когда вдоволь напился, сразу же воспрял и духом, и телом, будто бы отхлебнул не проточной водицы из-под крана, а самого настоящего эликсира бессмертия. Как ни в чём не бывало, он поднялся на прямые ноги, и только теперь Олег дождался от него внятного ответа.
– Это были вороны Ганса Рабе, и значит, он вместе со своим хозяином находится в Москве. Я уже говорил о человеке с головой ворона, видимо придётся остановиться на нём поподробнее. – Грач поправил клювом мешающий бинт на шее, и продолжил:
- Когда в последний раз я вычислил дьявола, всё происходило в Германии времён Третьего Рейха, и именно Ганс тогда отвечал за сохранность нашей ценной птицы. Тогда мне удалось разработать хороший, как я считал план, но что-то пошло не так, и я надолго потерял их след. Впервые я столкнулся с Гансом Рабе в середине 30-ых, незадолго до начала Второй мировой. – Грач прервался и двумя прыжками подобрался поближе к свечке. Продрог он конечно конкретно, да и крови потерял не мало. Он обратил внимание, что Олег почти не слушает его, и витает где-то далеко в своих мыслях. Грач догадался, о причинах его апатии, и попытался взбодрить друга:
- Тебе не за что себя корить Олег. Девушка сама во всём виновата. Мало того затащила к себе домой, так ещё и разделась сама. Какой же нормальный мужик устоит?
 - Ты, так считаешь? – Олег уже привык к тому, что Грач читает его мысли.
- Никто бы не устоял. Точно тебе говорю.
- Но она же была совсем ещё девчонкой?
- Не ты так другой. У каждой женщины, чтоб ты знал, бывает свой первый раз.
- Получается, я споил её?
- Ты ей не заливал. Да ей и до совершеннолетия оставалось совсем ничего. Так что забудь.
- Странно слышать от птицы, в которой присутствует частица Бога такое отношение к распутству. Неужели тебя так помотало, что ты перестал замечать очевидного? – Олег хоть и рад был сложить с себя вину, но Грач его удивил.
- Когда ты Олег узнаешь, что вытворял Ганс, твой грешок покажется детской шалостью. Да и кто нынче без греха?
- Всё равно я тебя не понимаю.  А теперь, говори: кто тебя чуть не лишил головы? Вон оно, как зацепило! И при чём здесь твой Ганс?
- Не он Олег. Его птицы.
- Я весь во внимании… 
   Прежде чем Грачу приступить к повествованию о событиях полувековой давности он оценивающе посмотрел на свечу, и согласился, что её огня хватит, чтобы закончить рассказ о непростом немце, с садистскими наклонностями.

- Так вот, - уже привычно начал Грач. – Начнём с того, что Ганс Рабе пользовался в лагере репутацией садиста, жестокость которого переходила все границы, даже в понимании таких же, как он сам, нацистов на службе Фюрера.
   Последним его прижизненным хобби стало коллекционирование обыкновенных ворон. И каждому кому удавалось поймать и принести ему чёрную птицу доставалось по пять немецких марок за штуку.
  Он содержал их на территории лагеря в одной большой клетке, и частенько морил голодом. Особо строптивых узников, нарушавших режим, и более того сеющих всякое свободомыслие, Ганс запускал в клетку с голодными птицами. Всё происходило, как я уже говорил, ещё до начала Второй мировой, когда большинство заключённых являлись сами немцы, несогласные с новым порядком, который ставил во главе угла идею превосходства арийской нации.
  Может вороны, по природе своей и не нападали на людей, но дело в том, что при лагере работала лаборатория, которая занималась изготовлением новых психотропных препаратов. Ганс путём проб и ошибок нашёл-таки нужный ему, который делал из обычных птиц настоящих монстров.
  Они буквально разрывали клювами человеческую плоть. Бывало, так случалось, что сподручным экспериментатора не удавалось вовремя отогнать взбесившуюся стаю, и тогда затравленные люди истекали кровью и умирали. А тому, кому посчастливилось выжить, становились калеками с перебитыми суставами и сухожилиями. Иногда узники, попавшие на обед разъярённым птицам, лишались и глаз, доживая свой короткий век в лагере в полной слепоте.
  Но, как говорится, с природой шутки плохи, и Ганс убедился в этом на своём личном опыте. Он прочувствовал всем своим нутром каково это: оказаться в шкуре жертвы? В один прекрасный день он кормил ворон мясом с очередной порцией нового, только что изобретённого порошка. Наевшись до отвала, сытые птицы повели себя непредсказуемо. Химики постарались на славу, и вороны превратились в настоящие исчадие ада. Они набросились на своего кормильца, и за минуту разорвали на части тело Ганса Рабе, а ещё через пару минут от него ничего не осталось. 
  Собранный буквально по кусочкам (на его теле были заметны рубцы, а головы вовсе не было), он предстал перед Вельзевулом. Дьявол как раз выбирал себе в помощники подобную личность, и решил не посылать того в пекло Преисподние. Вместо заслуженного наказания дьявол вручил ему голову птицы, - одной из тех, которых кровожадный немец закупал в своей земной жизни, и которые некогда сгубили его...
  Теперь ты понимаешь Олег, с каким «зверьём» мне только что пришлось иметь дело?