Яков Тряпицын

Впервые о Тряпицыне я услышал в один из первых приездов в город Николаевск-на-Амуре еще школьником в начале 60-х годов. Тогда, гуляя с родственниками, живущими в этом городе, увидел высокую стеллу, установленную в городском парке. На мой вопрос последовал ответ, что это японский памятник убитым в Николаевске японцам по приказу Тряпицына.  Кто это такой и почему он убил японцев, никто мне не рассказал. Видимо, эти сведения не были широко известны.

А чуть позже, в 1963 году, я впервые попал в наш районный центр, село имени Полины Осипенко. Ранее оно называлось селом Керби, а район Кербинский.  Приехал я на школьную спартакиаду района.  Как положено было в советские времена, с нами проводили воспитательную работу,  знакомили с историей села. Тогда я узнал о полете наших отважных летчиц из Подмосковья на Дальний Восток, как они потерпели аварию в этих местах, как их искали, с большим трудом нашли. И потом по инициативе жителей района Кербинский район переименовали в район имени Полины Осипенко, одной из членов экипажа самолета «Родина».  Тогда же нам сообщили, что в этом селе был расстрелян Яков Тряпицын, анархист, который прибыл сюда из Николаевска со своим отрядом. Тогда я вспомнил о японской стелле в Николаевске-на-Амуре.

Так кто же этот самый Яков Тряпицын, о котором знают очень немногие даже из моих земляков? Как его личность и деяния можно расценивать?  Я узнал об этом уже давно, почитал в Интернете, и хочу поделиться этим знаниями со своими читателями.

Я;ков Ива;нович Тряпи;цын  родился в  1897 в  Муромском уезде Владимирской губернии в крестьянской семье, и был расстрелян  9 июля 1920 в  селе Керби. 
Летом 1916 года был зачислен в Кексгольмский полк рядовым. Воевал в Первой мировой войне — дослужился до чина прапорщика, дважды был награждён Георгиевским крестом. Весной 1918 года демобилизовался из действующей армии в связи с наступившим Брестским миром и по возвращении домой вступил в Красную Гвардию.

Участвовал в военных действиях против Чехословацкого корпуса в Самаре в июне — октябре 1918 году. Осенью 1918 года был направлен через линию Восточного фронта в Сибирь для борьбы за власть Советов.

В январе 1919 года был арестован в Иркутске колчаковцами, но сумел бежать из тюрьмы. В конце марта того же года Яков Тряпицын прибыл во Владивосток. Входил в состав подпольной организации портовых грузчиков. Занимался вербовкой добровольцев и поставками оружия партизанам для борьбы с японскими интервентами. Так, например, под его руководством был осуществлён налёт на Владивостокский военный гарнизонный склад, после чего, опасаясь преследования, ушёл с другими подпольщиками в тайгу.

С апреля 1919 года — боец Сучанского партизанского отряда под руководством Г. М. Шевченко в Приморье. Боевые действия отряд Шевченко вёл против японцев, американцев и белогвардейцев вблизи г. Сучан (ныне г. Партизанск). В результате разногласий с командиром отряда Тряпицын ушёл из него на реку Иман, где организовал свой партизанский отряд.

Летом 1919 года перешёл вместе со своим отрядом на реку Амур, в Хабаровский уезд, где боролся против интервентов и колчаковщины. 2 — 3 ноября 1919 года на совещании представителей партизанских отрядов в селе Анастасьевка Хабаровского уезда было решено создать военно-революционный штаб под командованием Д. И. Бойко-Павлова  (Прим. – в Хабаровске есть улица  Бойко-Павлова).

Несогласный с решением данного штаба о приостановлении боевых действий до прихода частей Красной Армии,  Тряпицын ушёл из села Анастасьевка на Нижний Амур восстанавливать Советскую власть.
10 ноября 1919 года отряд Тряпицына в составе 19 бойцов начал свой поход из села Вятского Хабаровского уезда на Николаевск-на-Амуре. Вскоре отряд насчитывал уже 35 человек.

В селе Малмыж произошла встреча с партизанским отрядом Оцевилли-Павлуцкого. Бывший командир этого отряда Мизин стал заместителем Тряпицына.

По мере приближения партизан к населенным пунктам деморализованная колчаковская милиция разбегалась. Например, в селе Киселевка было около сотни казаков. Чтобы избежать кровопролития, Яков Тряпицын лично отправился на переговоры с атаманом. В ходе переговоров он предложил казакам сдать село без боя, гарантируя жизнь и безопасность всем сдавшим оружие. Но казаки, не поверив партизанам, бежали. В погоню за ними был отправлен отряд лыжников, который нагнал отступающих казаков и окончательно уничтожил.

23 ноября 1919 года партизаны заняли Сухановку и Циммермановку.
26 ноября партизанский конный отряд в районе телеграфно-почтовой станции Пульса попал в засаду карательного отряда колчаковцев и был разгромлен, после чего белогвардейцы двинулись на Циммермановку, где были сосредоточены основные силы партизанского соединения Тряпицына.
При обороне Циммермановки партизаны под руководством Я. И. Тряпицына разгромили карателей. Преследуя уцелевших колчаковцев, партизаны освободили село Калиновку.

Узнав о разгроме подчинённой ему части, начальник гарнизона Николаевска-на-Амуре полковник Медведев мобилизовал у населения подводы, посадил в них солдат и добровольцев из числа местной буржуазии, выслал отряд во главе с полковником Вицем в помощь им. Виц решил закрепиться в селе Мариинском, избрав его местом сосредоточения всех белогвардейских сил.

Для избежания кровопролития Тряпицын отправился для переговоров с полковником Вицем. Появление командующего партизанского движения в расположении колчаковцев и передача простым солдатам писем и подарков от их родственников оказало на них сильное деморализующее воздействие. При переговорах Виц ответил Тряпицыну отказом на предложение сдачи, но, понимая, что его отряд распадается, отдал приказ отступать в бухту Де-Кастри, поскольку путь на Николаевск был отрезан. Однако этот приказ выполнили лишь немногие, основная масса солдат восстала и перешла на сторону партизанского соединения Тряпицына. В результате этого соединение партизан стало насчитывать около 1400 бойцов.

В селе Личи был созван совет командиров, на котором было принят ряд решений о преобразовании партизанской армии в регулярную Красную Армию Николаевского фронта, отменялась выборность и утвержден высший командный состав.
В состав штаба Красной Армии Николаевского фронта вошли:
Тряпицын Я. И. — командующий,
Бузин-Бич Д. С. — заместитель командующего,
Наумов-Медведь Т. Б. — начальник штаба,
Именно этот штаб принялся за реорганизацию партизанских отрядов в регулярные полки Красной армии:
1-й партизанский полк (дислокация — село Личи) — командир Коцуба-Борзов И. И.;
2-й партизанский полк (дислокация — село Личи) — командир Комаров А. И. ;
Нижне-Амурский полк (дислокация — село Личи) — командир Павлюченко Ф. П.;
Горно-Амгуно-Кербинский полк (дислокация — село Керби) — командир Будрин И. А.;
Анархо-коммунистический полк (дислокация — село Личи) — командир Шерий С. И. (позднее Видманов И.);
Были созданы вспомогательные части: связи, снабжения, медико-санитарная и транспортная.

В частях вводилась жесткая воинская дисциплина, о чём, в частности, гласил один из приказов за подписью Я. Тряпицына:
«По имеющимся в штабе сведениям за последнее время в воинских частях между партизанами стала прогрессировать азартная карточная игра на деньги с довольно крупными ставками.
Картежники, являющиеся порочным элементом, не могут иметь место среди истинных партизан в Красной Армии, которая борется за лучшие идеалы всего трудового народа. Сбросив иго Романовых, иго палачей Колчака и уничтожив белогвардейскую опричнину, мы должны помнить, что для создания нового строя и проведения в жизнь всех постановлений рабоче-крестьянского советского правительства требуется сознательная и дружная работа всех лучших сынов России, но не картежников, пьяниц и прочих человеческих отбросов, забравшихся в ряды Красной Армии для ее дезорганизации».

Одновременно там же в селе Личи был организован главный орган управления гражданской и военной властью Нижнего Амура и Северного Сахалина — Сахалинский областной ревком, поскольку город Николаевск с апреля 1917 года был центром Сахалинской области. Во главе ревкома встал Фёдор Васильевич Железин. Николаевский фронт Красной Армии вместе со своим штабом подчинялся указаниям ревкома, и именно поэтому Железин Ф. В. был кооптирован в состав этого штаба. Одним из органов ревкома стала Чрезвычайная комиссия (ЧК) во главе с Беляевым Е. Т.

В сентябре 1918 года Николаевск был оккупирован японскими войсками в ходе интервенции на Дальнем Востоке. Документ о приглашении японской военной части был подписан чиновниками и буржуазией города, фактически совершившим измену Родине под предлогом необходимости охраны центра золотодобычи края.

К началу 1920 года в городе, кроме русского населения и белых отрядов (около 300 человек), был размещён японский гарнизон численностью 350 человек из состава 14-й пехотной дивизии японской императорской армии под командованием майора Исикавы,  и проживало около 450 человек японского гражданского населения.

В городе находились корейская и китайская колонии, было китайское консульство. После неудачной попытки пройти в период ледостава, по Амуру в Сунгари в конце 1919 г. в Николаевске встал на зимовку отряд китайских канонерок во главе с коммодором Чэнь Шиином.

При приближении к Николаевску-на-Амуре, стремясь избежать напрасного кровопролития, 27 января штаб Николаевского фронта Красной Армии решил послать парламентеров. Добровольцами вызвались Орлов-Овчаренко И. В. и Щетников П. М.. Парламентеры не возвратились. После зверских пыток парламентеров убили — эти действия японцев и белогвардейцев поставили их вне законов войны.

10 февраля 1920 года партизаны при содействии части бывших солдат и офицеров бывшей крепости Чныррах, контролирующей подступы к Николаевску-на-Амуре, захватили и передали её Сахалинскому ревкому вместе с вооружением. Так в частях Красной Армии, появилась артиллерия.

После обстрела позиций японских частей под Николаевском из орудий, захваченных красноармейцами в крепости Чныррах, под давлением иностранных консульств японцы вспомнили о декларации генерал-лейтенанта Сироодзу (командира 14-й японской пехотной дивизии) о соблюдении японской армией нейтралитета в гражданской войне в России от 4 февраля 1920 года и прислали представителей на переговоры, которые проходили 25-28 февраля 1920 г.. В качестве наблюдателей на переговорах были два белогвардейских офицера: капитаны Мургабов и Немчинов. Японцы были вынуждены подписать соглашение о нейтралитете, на основании которого части Красной Армии вошли в город. По соглашению части японской армии должны были соблюдать нейтралитет и находиться в местах своей дислокации.

Истерзанные трупы парламентёров Овчаренко и Щетникова, а также 17-ти бывших советских и партийных работников, арестованных ещё в 1918 году и расстрелянных белыми и японцами перед вступлением Красной армии в город, были выставлены в гробах для последнего прощания в здании гарнизонного собрания крепости Чныррах.
На похоронах жертв Я. И. Тряпицын обратился с речью к жителям, где кратко дал объяснение принципов строительства Советской власти в Сахалинской области:
«Вы же, приспешники капитала и защитники кровожадного империализма, ещё вчера ходившие с белыми повязками, не мечтайте, что вас спасут нацепленные сегодня красные банты. Помните, что тайком за нашей спиной вам работать не удастся. Царство ваше отошло! Будет вам ездить на согнутой спине рабочего и крестьянина. Уходите к тем, чьи интересы вы защищали, так как в наших рядах вам места нет. Помните вы все, товарищи, что будет есть только тот, кто станет сам работать. Не трудящийся, да не ест!».

В руках Чрезвычайной комиссии оказались все документы белой контрразведки, благодаря чему удалось выловить практически всех их легальных и нелегальных сотрудников. Все они были расстреляны.

Были арестованы и посажены в тюрьму те чиновники и представители буржуазии, которые в 1918 году подписали совместную петицию на имя японского императора с просьбой послать войска на Амур для свержения Советской власти и оккупации Нижнего Амура и Северного Сахалина. Они должны быть предстать перед трибуналом за измену Родине и Советской власти. В мае, перед эвакуацией из города под давлением превосходящих сил японцев, эти арестованные были расстреляны.
12 марта 1920 года в Николаевске-на-Амуре должен был состояться съезд Советов Сахалинской области, что знаменовало восстановление Советской власти во всей области и закрепляло юридически суверенитет РСФСР над территорией Северного Сахалина и Нижнего Амура и противоречило целям и задачам Японии, стремившейся аннексировать эти территории.
Поэтому в ночь с 11 на 12 марта японцы вероломно нападают на органы Советской власти, командование и части Николаевского фронта Красной армии, расквартированные в Николаевске-на-Амуре.

В результате внезапного нападения японцев сам  Тряпицын был тяжело ранен и получил в итоге два ранения, его заместитель Мизин и начальник его штаба Наумов был убиты. Погибло немало бойцов и командиров Николаевского фронта — более 150 человек, более 500 бойцов было ранено, не считая мирного русского населения.

На первом этапе боёв в городе инициатива, благодаря внезапности нападения и потери руководства частями Красной Армии, принадлежала японскому гарнизону, который поддержала большая часть японского населения.

Но через сутки к Николаевску подошёл Горно-Амгуно-Кербинский полк, дислоцированный в селе Керби, во главе со своим командиром Будриным , который и взял на себя руководство боями в городе.

Бои продолжались несколько дней и закончились победой Красной Армии. К вечеру 14 марта главные силы японцев были разгромлены, а 15 марта в 12 часов капитулировала их последняя группа. Бо;льшая часть японцев погибла в бою, взяты в плен 117 солдата и 11 женщин.
Практически вся японская колония (834 человека) — была истреблена русским населением и партизанами Николаевска-на-Амуре в ходе боёв и сразу же после боя, когда реальной власти в результате гибели и ранений большинства руководства партизан и Советской власти не было. Эти действия населения и частей Красной армии Николаевского фронта стали причиной Николаевского инцидента.

12 японок, бывших замужем за китайцами, спаслись, так как семьи скрыли их. Из числа иностранных граждан был арестован английский управляющий одного из крупнейших рыбных промыслов в городе Джон Фрид, которого затем расстреляли по обвинению в контрреволюционной деятельности.

События в Николаевске с 11 по 15 марта 1920 года фактически являлись репетицией Японии для скоординированного нападения своих оккупационных войск на Дальнем Востоке России в ночь с 4 на 5 апреля 1920 года на органы советской власти и военные гарнизоны Дальневосточной республики.

При образовании ДВР Яков Тряпицын выразил своё несогласие с этим решением. Несмотря на несогласие  Тряпицына с решением о создании Дальневосточной республики, 22 апреля 1920 года, согласно приказу № 66 главнокомандующего Народно-Революционной армии Г. Х. Эйхе, он был назначен командующим Охотским фронтом.

Кстати тем же приказом Г. Х. Эйхе С. Г. Лазо был назначен командующим войсками Приморским фронтом НРА ДВР. (Прим. – известная личность.  По советской версии, был заживо сожжен в топке паровоза. О Лазо был поставлен кинофильм).

Охотский фронт под командованием Я. И. Тряпицына оказался изолированным от остальных вооружённых сил Дальневосточной республики.
Находясь в изоляции от Дальневосточной республики и не получая своевременных указаний от центрального штаба армии ДВР, 13 мая 1920 года Сахалинский областной исполком, находясь в чрезвычайных обстоятельствах, принял решение создать Военно-революционный штаб, которому передать всю полноту власти. Голосование было тайным — членами Военревштаба были избраны Тряпицын Я. И., Лебедева Н. М., Ауссем О. Х., Перегудов И. и Железин Ф. В..

15 мая 1920 года командование Охотского фронта получило по радиосвязи приказ главкома Народно-революционной армии Дальне-Восточной Республики Г. Х. Эйхе № 94/БЛ, который предписывал избегать столкновения с японцами.

При сложившихся в тот момент условиях и нехватке боеприпасов, это было возможно выполнить только при эвакуации из города и выводе оттуда семей красноармейцев, работников Советской власти и всех, кто в той или иной мере имел отношение к борьбе против белогвардейцев и японцев. Таким образом, эвакуация из Николаевска была фактически решением главкома НРА ДВР Эйхе Г. Х..

Исполняя это решение, Я. И. Тряпицын вместе со штабом приняли решение эвакуировать русское население Николаевска-на-Амуре в село Керби и уничтожить город Николаевск-на-Амуре и крепость Чныррах, чтобы не допустить зверств японской армии по отношению в мирному населению, которым он был сам свидетелем в ходе участия в партизанском движении в Приморье..

По свидетельству американского генерала Гревса:
„В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами… Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа и через 50 лет после их совершения“».
В данном случае под Восточной Сибирью генерал У. Гревс имел в виду именно Дальний Восток России.

Незадолго до этого удалось эвакуировать иностранцев — англичан, поляков, китайцев и т. д. — под патронажем китайского консула в поселок Маго.
Массовая эвакуация началась 23 мая и завершилась 30 мая 1920 года.

После проведения эвакуации населения города и раненых в район села Керби на пароходах, пленные и арестованные перед уходом военных частей Охотского фронта из города были расстреляны.
В числе казнённых были все японские военнопленные — эти действия Военно-революционного штаба и командования Охотского фронта Дальневосточной республики и являются Николаевским инцидентом. Именно в память об этом инциденте и была сооружена стелла в Николаевске.

В ночь с 31 мая на 1 июня 1920 года Николаевск-на-Амуре был подожжён, частично сооружения и всё вооружение крепости Чныррах было взорвано.
Я. И. Тряпицын в радиограмме, посланной 1 июня 1920 г., писал по поводу этого:
Товарищи! В последний раз говорим с вами. Оставляем город и крепость, взрываем радиостанцию и уходим в тайгу. Все население города и района эвакуировано. Деревни по всему побережью моря и в низовье Амура сожжены. Город и крепость разрушены до основания, крупные здания взорваны. Все, что нельзя было эвакуировать и что могло быть использовано японцами, нами уничтожено и сожжено. На месте города и крепости остались одни дымящиеся развалины, и враг наш, придя сюда, найдет только груды пепла. Мы уходим…

Вслед за отступающей вдоль берега реки Амур армией, 3 июня 1920 года покинул Николаевск-на-Амуре и Яков Тряпицын вместе со своим штабом.

7 июля 1920 г. у таёжного поселка Керби Я. И. Тряпицын, вместе со всем штабом, командирами полков и работниками органов Советской власти в Сахалинской области, в результате заговора были арестованы группой николаевцев во главе с бывшим белогвардейским офицером И. Т. Андреевым (член исполкома и начальник Сахалинской областной милиции), и преданы импровизированному суду всех присутствующих — «суд 103». При этом подсудимые были лишены судебной защиты и в итоге были приговорёны к высшей мере простым голосованием.

9 июля 1920 г. вместе с  Тряпицыным и другими работниками штаба (всего 32 человека) была расстреляна и Нина Лебедева-Кияшко (начальник штаба Охотского фронта), которая являлась любовницей Тряпицына.

По воспоминаниям очевидцев казни:
«…в грязном от близости человеческого жилья кустарнике…на краю убогого селения Керби, под могильной насыпью, связанные верёвками, закованные в якорные цепи нашли свой последний приют анархисты, максималисты и коммунисты Тряпицын, Лебедева, Железин, Оцевилли-Павлуцкий, Трубчанинов, Сасов и Харьковский. Если бы не крошечный простой крест, каких много на убогих погостах сирот-бедняков, воздвигнутый неизвестной наивной чистой душой, то и в ум не пришло бы, что тут, в яму для нечистот, истерзанные, обагрённые кровью, оплёванные и проклятые свалены люди…».

Как же реагировали на весть о смерти Тряпицына знавшие его люди?
Со слов писателя П. И. Гладких, известный советский военачальник Блюхер В. К. сожалел о смерти Тряпицына:
Тряпицын был борцом за власть Советов, таким же, как сибирский «дедушка» Нестор Каландаришвили... Загубили Якова Тряпицына напрасно. Не разобрались досконально в этом сложном деле и наломали дров.

Со слов Юрия Овчинникова, высказывание Г. Г. Кантаева, участника гражданской войны на Дальнем Востоке:
Я ему рассказал про Тряпицына и Лебедеву, он молча встал, ушёл в комнату, пришёл, принёс с собой альбом с фотографиями, показал мне и сказал: никому никогда не верь тому, что о нём сейчас плохое говорят.

В 1920-х – 1950-х годах, согласно точке зрения СССР, как преемника ДВР, на конфликт в Николаевске-на-Амуре – суть инцидента заключалась в самовольном расстреле японских военнопленных в конце мая 1920 г. вопреки Женевской конвенции, а события в Николаевске-на-Амуре с 11 по 15 марта 1920 г. были названы причиной инцидента, вся вина возлагалась на Я. И. Тряпицына.  Так и писалось:

 «Николаевский инцидент» 1920 – между ДВР и Японией; был использован японской военщиной в целях оправдания, хотя бы задним числом, оккупации Сахалина. В январе 1920 партизанский отряд под командованием анархиста Тряпицына осадил занятый японцами г. Николаевск-на-Амуре. Японский гарнизон сдался и заключил с партизанами договор, по которому город передавался партизанам, а японским войскам отводились специальные помещения. После двух недель мирного сожительства японцы неожиданно напали на партизан. Бой продолжался несколько дней и закончился победой партизан, захвативших в плен около 100 японцев. Когда в мае стало известно, что из Хабаровска в Николаевск отправлены вспомогательные японские войска, Тряпицын велел отступить и расстрелял оставшихся в городе японцев и белогвардейцев, а город поджёг. За это самоуправство Тряпицын был осуждён и расстрелян партизанами. Этот случай, получивший название «Н. и.» и был использован японцами как оправдание оккупации ими о. Сахалина – якобы в «компенсацию» за «Н. и.». В действительности о. Сахалин был занят японцами 22.IV.1920, то есть за несколько недель до «Н. и.».

Вопрос об отводе японских войск из северной части Сахалина был разрешён в результате переговоров, начавшихся в 1924 и завершившихся подписанием советско-японской конвенции 1925…"
Этой версии Николаевского инцидента до сих пор придерживается и Россия, как правопреемник СССР.

Правительство Японии всю вину за «Николаевский инцидент» возложило на партизан. На всей территории Японской империи был объявлен траур, обе палаты парламента посвятили «николаевской трагедии» специальное заседание.
В августе 1921 года на Дайренской конференции делегация ДВР потребовала от японцев вывести свои войска с Дальнего Востока. Японцы в ответ выдвинули 17 требований к правительству ДВР. Одним из них было:
«При решении Николаевского вопроса правительство ДВР обязуется передать японскому правительству северную часть острова Сахалин в аренду сроком на 80 лет как компенсацию за понесенные японскими подданными убытки во время николаевских событий».

На Вашингтонской конференции, которая состоялась вскоре, японский делегат барон Шиде-Хара так обосновывал оккупацию Сахалинской области:
«История знает мало случаев, подобных происшествиям в Николаевске в 1920 году, где более 700 японцев, в том числе женщины и дети, официально признанный консул, его дети и слуги были зверски истязаемы и убиты. Никакая нация, достойная уважения, не могла бы остаться спокойной перед лицом такой провокации.
Японское правительство не могло не считаться с негодованием, вызванным в Японии этим фактом. В этих условиях Япония не нашла другого выхода, кроме оккупации русской провинции Сахалина».

Тогда в ответ делегация ДВР предложила обсудить так называемые «николаевские события» по существу и установить действительного виновника «Николаевского инцидента». Японская делегация отказалась под предлогом того, что ни ДВР, ни РСФСР как государства не признаны Японией.
По замечанию делегации ДВР, это «непризнание» японским правительством не мешало до сих пор вести переговоры с представителями этих правительств и признавать их дипломатическую неприкосновенность.
В последующем на стороне делегаций ДВР и РСФСР против такого подхода японской стороны выступили США, которые обязали Японию возвратить Северный Сахалин в ближайшем будущем. Произойдет это в 1925 году.

Международная комиссия и оценка виновности сторон конфликта в Николаевском инциденте:
Для расследования обстоятельств этого международного конфликта, была создана международная комиссия. В неё входили шесть человек от русского населения, столько же – от китайского, три человека от корейского общества и несколько других иностранцев, оказавшихся в то время в Николаевске-на-Амуре.
Вывод комиссии был однозначный – японские войска первыми напали на партизан.

Как оценивают  действия Тряпицына военные историки:

В своём труде «Волочаевка без легенд» известный военный историк, исследователь истории Дальнего Востока России, член Русского географического общества, полковник в отставке Г. Г. Лёвкин, так характеризует роль Я. И. Тряпицына в истории России:
Представляется возможным оценить роль Я. И. Тряпицына, который из отряда в 19 человек, смог довести численность Красной Армии Нижнего Амура до нескольких тысяч, сформированных в 5 полков, имевшей артиллерию, катера и пароходы, который уничтожил всех японцев в Николаевске и белогвардейцев от Хабаровска до Сахалина и, когда был вынужден оставить город Николаевск, произвёл эвакуацию населения в таёжные районы, а порт и город Николаевск сжёг, чтобы японцы не могли создать военно-морскую базу возле устья Амура. Этого человека яростно обливали грязью японцы за то, что он опозорил «непобедимую» императорскую армию, белогвардейцы — за то, что уничтожил контрреволюционные вооружённые силы на Нижнем Амуре и восстановил там Советскую власть, а большевики изощрялись в обвинениях в анархизме и за то, что «не шёл по пути большевиков», хотя взбунтовавшиеся бывшие белогвардейцы расстреляли вместе с Тряпицыным 2 анархистов, 1 эсерку, 7 беспартийных и 12 большевиков, в том числе председателя Сахалинского областного исполнительного Совета коммуниста Ф. В. Железина.


Также Г. Г. Лёвкин даёт оценку и его палачам, обезглавившим руководство Охотского фронта Дальневосточной республики в результате заговора и тем самым уничтожившим Советскую власть в Сахалинской области:
В Керби (ныне посёлок имени Полины Осипенко) Я. И. Тряпицын и ещё 22 человека из числа командиров полков, работников штаба и советских служащих... были расстреляны взбунтовавшимися солдатами, руководимыми бывшим белым офицером И. Т. Андреевым. Вскоре И. Т. Андреев и часть его сподвижников бежали к японцам на Сахалин, а после изгнания интервентов из России – в Японию, Америку и Китай.

А вот что я прочитал о Тряпицыне у своего земляка из Нижнего Амура А.И.Кудрина:

В конце 1919 года вниз по Амууе к Николаевску продвигался отряд Якова Тряпицына. Во время боев за Циммермановку в этот отряд влился Комаров. За ним в отряд Тряпицына вступила его жена. Сначала Комаров занимал небольшие должности, так как Тряпицын не доверял бывшему царскому офицеру, но вскоре четкие и правильные советы по ведению боевых действий это недоверие рассеяли. Через два месяца, при подходе к Николаевску, Комаров уже командовал полком.

После небольшой осады города армия Тряпицына вошла в Николаевск, и Яков Иванович назначил Комарова комендантом города с одновременным исполнением обязанностей командира полка. Буквально с первых дней жизни в городе начались разногласия между Комаровым и Тряпицыным по вопросу об отношениях к калмыковцам (прим. - белогвардейцам) ,  японцам, богатым жителям и простым обывателям, к настоящим большевикам из руководства партизанской армии.

Под влиянием своей подруги, Нины Лебедевой, Тряпицын все больше и больше склонялся на сторону анархистов, тогда как Комаров и многие другие партизанские командиры придерживались линии большевиков.

В городе Тряпицын начал массовые казни «контрреволюционного элемента», и вместе с действительными врагами Советской власти были казнены и мирные жители, и видные большевики. Особенно обострились отношения между Тряпицыным и Комаровым после вооруженного выступления японцев 12 марта 1920 года. В возникшей перестрелке Тряпицын был ранен, и подавление японского восстания возглавил Комаров. После подавления мятежа Тряпицын усилил репрессии. А я Японии стали готовиться с открытием навигации отомстить за смерть соотечественников в Николаевске.

5 апреля 1920 года экспедиционный корпус японцев высадился во Владивостоке, затем его корабли стали продвигаться по Татарскому проливу на север к Николаевску. Узнав об этом, Яков Иванович начал готовить Николаевск к обороне. На Сретенском прииске Орской компании были очень хорошие межмастерские, и под предлогом изготовления в них снарядов и ремонта орудий отправил на прииски Комарова своим уполномоченным. Незадолго до этого он снял Комарова с должности коменданта города и назначил в Чныррахскую крепость, потом снял и с должности командира полка.  15 апреля Комарова вызвали в штаб и вручили приказ о командировке на Орские прииски. В приказе не было упомянуты его должности, он был просто уполномоченный ревштаба. Тряпицын при вручении приказа дал Комарову весьма жесткие инструкции по его работе на приисках.

25 апреля 1920 года Комаров с отрядом около 20 человек отправился на Сретенский прииск. К тому времени Тряпицын уже понял, что удержать город они не смогут, и посылал Комарова не столько для изготовления снарядов, сколько для уничтожения приисковых поселков и рыбалок. Понимая, однако, что Комаров постарается уклониться от выполнения такого приказа, практически сразу вслед за ним отправил новый отряд из десятка анархистов.

Далее Кудрин описывает, как удалось предотвратить разрушение драги на Сретенском прииске и электростанции в селе Чля,  как проследовал отряд Тряпицына в Керби.  Так что Тряпицын чуть не погубил золотодобычу на одном из приисков вокруг Николаевска, видимо, не хотел, чтобы японцы продолжили добывать на них золото для своей страны. Если бы Комаров выполнил приказ Тряпицына, то золотодобыча восстанавливались бы гораздо дольше, но уже в интересах Советской России.

Вот и судите сами, уважаемые читатели, кто был Тряпицын – защитник или враг советской власти?  По моему мнению,  Тряпицын – один из оболганных и измазанных грязью исторических личностей, которые в меру своих пониманий устанавливали советскую власть на Дальнем Востоке. Ведь ему было всего 23 года!  А его даже официальная власть испачкала недоверием, и такое мнение сохраняется и теперь.

Сейчас, когда Япония вдвигает территориальные претензии к России, надо вспомнить человека, который достойно ответил японцам еще сто лет назад  - Якова Ивановича Тряпицына.