Фантасмагорическая одиссея Ивана Облакова Глава 21

    Иван лез из чего-то темного, липкого и теплого. Его выталкивала какая-то сила, которая то сжимала, то отпускала крохотное тельце. Потом его взяли на руки. Он ощутил запах женской груди и увидел лицо. – Инга! - прокричал он от невозможного счастья. – Инга!!!
    - Как странно! Он агукает,  а не плачет! – сказала обессилевшая женщина, перед этим спасенная от угрозы смерти, вызванной внезапным кровотечением, причины которого врачи понять так и не смогли.
    Потом его забрали, завернули, взвесили и унесли. Он закричал. – Инга! Инга! – но никто не пришел. Он устал и заснул.
    Иван проснулся от прикосновения теплых рук, это была она – Инга. Женщина приложила новорожденного к груди. Иван окунулся в невозможное блаженство, - Инга! Инга! - но вдруг, до него дошло: «Инга – моя мать!»
    - Мать твою! Что за дела! – закричал он. – Я хочу быть её мужиком, а не сыном! Родите меня обратно, мать вашу! – он орал об этом изо всех сил. Ему казалось, он ясно излагал – пусть и в истерике – своё яростное желание, но на самом деле, он заходился в истерическом плаче.
    Инга встревожилась, когда он не замолкал в течение пятнадцати минут. Нянечка её успокоила, мол, крикун попался.  Ничего рано или поздно успокоится… А, может животик болит, - предположила опытная женщина. - Подержи его столбиком, пусть срыгнет.
    Иван срыгнул и даже пукнул, но кричать не перестал.
 
    На площади, похожей на Сан Марка пасмурно. Стоит кучка фигур в халатах и капюшонах. Они встревоженно переговариваются. Поднимается легкий вихрь и сверху, махая черными крыльями, спускается седобородый старик. Он молча оглядывает толпу, его взгляд не предвещает ничего хорошего. Он взмахивает крыльями ещё раз и мощный вихрь поднимает полы халатов, черная вьюга из перьев крутится вокруг них, камни площади дрожат, вот-вот вырвутся и бешено закружатся в мистической черной метели. Люди в халатах и капюшонах падают, кто на колени, кто – ниц. Кричат. – Пощади, архангел!.. Пощади!..
    – Кто накосячил?! – раздается громовый голос старика. Самый смелый поднимает голову и, защищаясь от вьюги, кричит. – Что случилось?
    - Почему не заблокировали память последнего отправленного в рождение? Кто за него отвечает? - Смелый тыкает в один из халатов. Старик опускает крылья, черная вьюга стихает. – Встань! – приказывает он. – И открой лицо!
    Халат открывает лицо, это… баба Настя.
    - А-а, ведьма баба Настя! Это вы так стажировку проходите?!
    - Я – нечаянно, я - перепутала! – униженно оправдывается женщина. - Простите, ваше небесное величество!
    - Ты оскорбляешь мой интеллект! Случайность - это выдумка недалеких людей!  – Он щелкает пальцем. Подлетает дежурный ангел и протягивает ему сверкающий кристалл. Седой кладет на него руку и говорит. – Книга Бытия. Страница один миллион двести двенадцать тысяч один. – В то же мгновение перед ним в воздухе развертывается огромный фолиант с бешено перелистываемыми страницами. Страницы замирают, старик кидает на них секундный взгляд. - Любопытно! – говорит седой. - Я обнаружил связь, - он сверлит глазами бабу Настю. - У вас была ментальная битва с Иваном, милая ведьма баба Настя. Говорите, случайно. Во время битвы вы чуть не погибли и затаили злобу. – Он опять кидает взгляд на страницу. - Ага. Он хотел погубить свою бывшую девушку по имени… Инга. Вот оно что! А вы… ах-ха-ха! Испытывали к ней нежные чувства, старая вы греховодница! И поэтому как бы случайно, забыли заблокировать Ивану память. Чтобы он… - он испытующе посмотрел на бывшую ведьму. – Чтобы он испытал иллюзию воссоединения со своей любовью, хотя это не так…
    Ведьма опускает голову. – Простите! – бормочет она.
    - Бог простит, но не я! Это называется использовать служебное положение в личных интересах! Всё, на Плутон её! Пусть на астральных мышах тренируется!.. И привет Гангуту!.. Дежурный ангел!.. - Сверху спускается крылатый юноша. – Память этому Ивану заблокировать!..

    К вечеру, когда крик малыша стал невыносим, появился врач. Он посмотрел на ребенка, который сучил ножками и от крика уже посинел, спросил Ингу, делала ли она ему массаж, на что та ответила утвердительно; он многозначительно пощупал живот и сказал, что у малыша проблемы с пищеварением и нужно отвести газы. Врач положил ребёнка на бок и ввел в задний проход трубочку, смазанную вазелином. Ребёнок зашелся ещё сильнее. «А-а, - орал Иван. – Суки! Уроды! Зачем в задницу меня имеете! Родите меня обратно! Я – мужик! Мне Инга нужна! А-а! Это насилие и оскорбление моего мужского достоинства!».
    Врач понял, что трубка не помогла: газы не отходили. И в этот момент, невидимый ангел погладил Ивана по темени и плач словно отключили - мальчик перестал быть Иваном, отягощенным страстью и превратился в младенца.
    - О! – сказал врач. – Помогло! Приложите его к груди.
    Инга взяла малыша на руки и неумело ткнула в набухший сосок. Иван улыбнулся и зачмокал. 
    Он чмокал, чмокал и чмокал, а подтекст был таков: «Мамочка! Чав-чав-чав! Мамуля! Чмок-чмок-чмок! Мамочка! Ням-ням-ням! Мама! Сися! Ура!..».

                КОНЕЦ