Лодка

Событие, описанное ниже, произошло знойным летом начала 2000-х годов. Мы, как и полагается добропорядочным жителям Баку, проводили лето на даче, на берегу Каспийского моря. Благо, от нашей дачи до моря, метров 500 - 600, стоит только немного с пригорка спуститься, и ты попадаешь на песчаный и немноголюдный пляж. Ну, что еще нужно для спокойного, семейного, летнего отдыха? Многочисленная семья, дети, родители, постоянные гости, шашлыки и холодное пиво, поливка деревьев, вечерние нарды или лото, каждодневные морские купанья и солнечная инсоляция, даже бесподобный вид на море, открывающийся с террасы второго этажа и возможность наблюдать восхитительно красочные восходы и закаты, к концу сезона приедаются и начинают надоедать. Однообразный и размеренный дачный отдых, через пару недель вызывает скуку и потребность в дополнительных впечатлениях.
Теперь о лодке. Это была большая резиновая лодка, темно-зеленого цвета, с веслами, рассчитанная человек на шесть или даже восемь. Не знаю, каким образом она попала в распоряжении моего дяди, младшего брата мамы, скорее всего, лодка имела военно-морское происхождение и считалась, у них там, спасательным плотом, как мне удалось выяснить позже, и за ненадобностью, была списана и приобретена дядей. Для каких целей он приобрел эту лодку, дядя предпочитал не распространяться, хотя ни рыболовом или охотником, он, конечно же, не был. В один из приездов к нам на дачу, дядя оставил лодку в гараже, обещая, вскоре  ее забрать. Так, она там и пролежала, в углу, под полками, в резиновом чехле, покрытая пылью и паутиной.
Погода, в тот самый воскресный день, была на удивление безветренной. Мы с нетерпением ждали гостей. Наши женщины возились на кухне, я с папой нарубал дрова на щепки, подготавливали мангал и самовар. Намечалась очередная родственная посиделка, с тостами, повторяющимися, но, никогда не надоедающими семейными байками, шутками и взаимными приколами, за большим и вкусным столом. А, потом долгое, вечернее чаепитие и снова поднадоевшие нарды, и разговоры, разговоры, разговоры...
В этот замечательный день, все пошло не по сценарию. Дядя приехал со своей семьей и с семьей своего свояка и друга, худощавого, высокого и физически, достаточно сильного человека. Папа, которого давно уже раздражала громоздкая лодка дяди, занимающая аж целый угол, в его любимом гараже, как бы невзначай, напомнил ему об ее существовании. Дядя, совершенно неожиданно, изъявил желание ее осмотреть и инспектировать, на предмет ее способности сдерживать вкаченный в нее насосом, воздух. Позже, с семьей, в полном составе, приехал мой младший брат. Совместными усилиями, мы выволокли пыльный и достаточно тяжелый мешок, в котором лежала резиновая лодка, на площадку, шлангом смыли всю накопившуюся за несколько лет грязь, разложили лодку и приступили к ее надуванию. Через полчаса, лодка отсвечивала на солнце, своими помытыми, еще влажными, темно-зелеными бортами. Завораживающая красота лодки и близость моря, зародила в чьих-то извилинах, сумасбродную идею, которая, как ни странно, нашла отклик у всех присутствующих при этом действии мужчин. Конечно же, мы решили провести реальные морские учения, с десантированием группы на пляже и без создания плацдарма, сходу, преодоления водной преграды, с высадкой на соседнем пляже. Из высшего командного состава, у нас оказался только папа, который в свое время дослужился до старшего лейтенанта СА, правда, что греха таить, он служил в артиллерии, и к морскому делу не имел отношения. Но, в детстве, папа посещал яхт-клуб, на бакинском бульваре и плавал на маленьких, одноместных, парусных яхтах швертботах. Папа сказал, что пойдет с нами, потому что в морском деле мы все полные профаны и он должен возглавить форсирование морского побережья нашего пляжа, дабы, с нами ничего страшного не произошло. Из амуниции у нас были только плавательные шорты, панамы и бейсболки. Водрузив на себя лодку, в перевернутом виде, мы гордо, маршем, спустились с пригорка и прошли на территорию пляжа. Папа шел сзади и нес два дюралюминиевых, складных весла. Внимание отдыхающих на море граждан и особенно гражданок, мы привлекли сразу. Каспий, разморенный летним солнцем, находился в состоянии  полнейшего покоя. Водная гладь призывно преломляла падающие лучи Солнца, прямиком нам в глаза. Чудный был день. Будто специально созданный для нашего предстоящего морского рейда. Погрузка в лодку происходила строго по штатному расписанию. Первым, на корму, как и положено капитану судна, уселся папа. Следом за ним дядя, он сел ближе к носу. Потом, я с братом. Мы сели на весла, как самые молодые. Свояк дяди, все это время, как самый мускулистый, удерживал лодку, чтобы весь экипаж благополучно погрузился в плавательное средство, забрался последним и уселся на самом носу. Ему предназначена была должность вперед смотрящего. Мы, под завистливые взоры отдыхающих, начали медленно, но очень уверенно отдаляться от берега. Седой Каспий или древний Хазар, да, какие только эпитеты не получало наше любимое Каспийское море, отличается непредсказуемостью и своенравным характером. При полнейшем штиле, из состояния дремоты и полнейшего покоя, он способен в считанные минуты, перейти в состояние возбуждения и даже ярости. Мы, очарованные водной идиллией, продолжали удаляться от берега, лениво погребывая веслами, и не смогли вовремя заметить предательскую зыбь, уходящую в сторону горизонта. Первым очнулся папа. Все же сказался детский опыт плавания на яхтах. Он приказал срочно разворачивать лодку носом к берегу. Не тут-то было. Несмотря на титанические усилия гребцов и постоянную команду: «Гребите! Мать вашу! Сильнее гребите! Раз, два, раз, два…», нашу лодку сносило все дальше и дальше. Дядя молча смеялся, предварительно заявив, что не может плавать и скорее всего первым пойдет ко дну. Свояк сидел с каменным и чрезвычайно невозмутимым выражением лица, человека, готового к любому исходу событий. Я с братом, в поте лица, гребли под громкие команды отца, понимая всю бессмысленность и тщетность нашего сопротивления водной стихии. Нас уносило в открытое море, все дальше и дальше. Мы все, хорошо осознавали свое бедственное положение, без средств связи, сигнальных ракет, провианта и воды, и понимали, что долго нам не продержаться. В какой-то момент, когда мы уже мысленно прощались с родными и близкими, Каспий, будь он неладен, преподнес нам еще один сюрприз. Направление ветра изменилось, поднявшиеся волны развернули нашу лодку и понесли в сторону берега, но совсем не в том направлении, откуда мы начали свое морское приключение. Нас швыряло из стороны в сторону, вода захлестывала за борт и на дне лодки образовалась нешуточная лужа, которую мы пытались вычерпывать подручными средствами, то бишь, ладонями. Мы понимали, что нам повезло, и что мы чудом избежали дрейфа в открытом море, и что если лодка не перевернется, то уже скоро, мы вступим на твердую землю, и что мы спасены. В таких экстремально опасных ситуациях, полностью теряется контроль времени. Возможно, а так оно и было, прошло не более получаса, но нам казалось, что целая вечность. Вскоре мы увидели совершенно незнакомый нам берег, весь в зарослях камыша, без какой-либо песчаной кромки. Дождавшись, когда лодка приблизится к нужной глубине, впередсмотрящий свояк, как самый высокий из нас, спрыгнул в воду и начал буксировать лодку к берегу. Чуть позже, спрыгнул я и брат. Мы, как бурлаки на Волге, тянули эту злополучную лодку в сторону нашего пляжа довольно долго. Ведь снесло нас на нешуточное расстояние. Наконец, камыши закончились, и стал виднеться нормальный, береговой, пляжный песок. Папа, раздосадованный случившимся, и как старший по званию, ощущая всю ответственность за провал операции по форсированию морского побережья Каспия, спрыгнул в воду, сказав: «Да, пошли вы, со своей лодкой, куда подальше… Маме ни слова!», и побрел домой. Нам, не положено было бросать имущество, которым и являлась резиновая лодка. Пришлось тащить ее несколько километров по берегу, до нашего пляжа. К счастью, наше фиаско не было запротоколировано отдыхающими, потому что к этому времени пляж полностью опустел. Главное, никто даже не побеспокоился о судьбе пятерых смельчаков, на их глазах пустившихся в опасное плавание. Видимо, они подумали, что мы взрослые люди, и что у нас все рассчитано, что мы знали куда мы плывем и зачем. Как же они ошибались! Все равно, мы были рады чудесному спасению. Каспий сжалился над нами и выплюнул нас на берег, вместе с этой злополучной лодкой. Домой мы вернулись живыми, но сильно потрепанными. Женщины, увлеченные кухонными заботами и болтовней, так ничего и не заподозрили. Они не понимали, что нас надо встречать как героев, выживших после страшного кораблекрушения, оказавших мужественное сопротивление превратностям судьбы и непогоде.
Мы же, молча, занесли лодку во двор, раздули ее к чертям собачьим, упаковали и уложили в багажник дядиной машины, что бы духу ее не было на этой дачи. Папа, как ни в чем не бывало, занялся мангалом и шашлыками. Совместными усилиями стол был накрыт и мы приступили к трапезе. Изрядно выпив и осмелев, мужчины начали понемногу, в шутливой форме рассказывать, а затем, громко смеясь и перебивая друг друга, озвучивать свою, не всегда соответствующую истине, версию произошедшего. Родственники еще долго веселились, смакуя произошедшее, но никто из них, кроме нас пятерых, не осознавал реальную опасность, которой мы себя подвергли.
Давно уже нет папы, нет и той резиновой лодки, на которой мы пустились с плаванье, но события того воскресного дня, запомнились до мельчайших подробностей. Каждый раз, по-родственному, собираясь за столом, мы пересказываем эту историю, обрамляя ее все более красочными подробностями и шутками.
Может, оно того и стоило?