Экскурсия на войну

 
-Сегодня мы поедем  смотреть  трехмерную Панораму “Кенигсберг 45”, - объявила симпатичная девушка-экскурсовод.
-Панорама посвящена победе над фашистами в апреле 1945.

Мы - это небольшая разношерстная группа из разных городов, волей судьбы собранная в одном автобусе.
Кенигсберг - старое название города Калининграда, бывшего замка Прусского королевства. 
 
 Я  очень не люблю смотреть  всякие страшилки и сериалы  про убийства, где много смертей, кровь,  но раз по плану - война, значит, едем смотреть войну.
 
Чтобы мы не скучали во время поездки, экскурсовод Лена  все время говорит и говорит,  добавляя цитаты на немецком языке. С такой любовью  и такими мельчайшими  подробностями, что  события оживают  и ты - в теме.
 
 -Посмотрите направо -  там современный музей Янтаря, дальше  могила философа Эммануила  Канта.
Большой зануда и аккуратист.  Если  жители города не  видели ученого  в 3.30 на аллее, где он всегда гулял, жизнь замирала и наступала бесконечная пробка.
 
Дорога от гостиницы  до музея занимает полчаса. Смотришь  в окно автобуса  и не верится, что 70 лет назад  здесь была война, взрывались бомбы и  лежали  изуродованные трупы.   
-Ну и экскурсию я выбрала, - засомневалась я. Лучше бы крафтовое пиво пошла  пить. Говорят, здесь оно необыкновенное.
 
Прошлым летом  в интернете я  случайно наткнулась  на тур в Кенигсберг. Никогда не бывала в этом краю, зато слышала  много  от моей подруги и  от деда, который здесь воевал.
 
И вот сейчас я  брожу по незнакомым  уютным  улочкам, ем марципану со вкусом черемухи  и  рассматриваю удивительный, вроде бы наш советский город. Наш - да не наш. Сталинский трофей за победу в 45 и как напоминание всему миру:
- Не смейте  нас трогать. Доиграетесь!
 
Наконец, мы выгружаемся из  комфортабельного автобуса и  идем  на трехмерную панораму.
Трехмерная  - это как в аптеке стоят такие  плоские рекламные щиты, а здесь  все объемное и в натуральную величину. Выглядит очень даже натурально, спасибо художникам, постарались.
Лица солдат взяты с реальных портретов тех, кто воевал  в Калининграде, так нам Лена сказала.
- А может,  я  и  деда своего увижу?
 
Слышится  последнее напутствие экскурсовода.
 -Далеко не расходитесь, держитесь вместе.
На носочках, осторожно, мы пробираемся  по исцарапанному бетону, стараясь не наступить на осколки. Сердце заранее сжимается, когда ты идешь на свидание с тысячами оживших душ.
 
-Сколько здесь погибло, -  шепотом спрашиваю я девушку.
-Много, - отвечает  она тоже шепотом.
-Наших немного, а вот немцев –до 100 тысяч.
Какая-то нереальная тишина. Хоть бы музыку включили для фона.
Изуродованные  груды металла, покореженные танки  и разбросанные немецкие газеты на брусчатке в клеточку - картинка еще та.
 
Мороз пробегает по коже и становится не по себе.
-Не трусь, - подбадриваю я себя, -  я в машине времени, катаюсь туда и обратно. В любую минуту вернусь обратно.
 
Фигуры людей стоят и лежат, как живые, фашисты с одной стороны, наши – с другой.
 -Они похожи на китайскую терракотовую армию, только те под землей спрятаны.
-А что, если фигуры сейчас оживут?- душа дрогнула.
- Куда прятаться?
 
Подслеповатые окошки  и  тяжелые своды прижимают к земле тоннами. Атрибуты прошлого -  железное  колесо  и деревянный стул  то ли от генерала Коха, а может  Отто Ляша – настоящие, не 3д картинки. На табличке написано - “Руками не трогать.”
-Боже мой, неужели кто-то мечтает дотронуться...или посидеть на стуле...
 
Мое сердце сжалось. Наступил победный 1945 год, война, когда меня на свете  еще  не было, зато  я  сейчас реально  в ней.
Над головой  с 3х метровой высоты вижу  грозную растяжку:
-Sieg Order Sibirian - Сибирь или Победа. Буквы  нацелены острием  в послушные мозги немцев-победителей. И неважно, что те в касках. То есть, сражайтесь, немцы до победного, иначе вам каюк или прямиком в Сибирь.
 
Меня бросило в жар, наверное, температура поднимается. У меня всегда так. Как только сильно волнуюсь, сразу бросает в жар.

Да еще на  стенах колышутся отблески пожаров. Все подряд горит.
Пожар освещает бронзовые лица солдат  и огоньками светится в  неподвижных зрачках. Ощущение, что  люди в шинелях  смотрят на меня  и  целятся точно в мою сторону.
-Уберите оружие,  я – своя,- бормочу про себя со страхом.
-Нет, не буду подходить к немцам. Боюсь. Вдруг оживут.

-Пойду к нашим, воон к тому молоденькому солдатику, с красной полоской на шинели.
Я  подошла поближе и увидела табличку с надписью:
-  Сержант Антон  Петрович Михайлов,  24 года.
Я всматривалась в юное безусое лицо солдата, похожего на моего сына и так  сильно захотелось помочь ему,  побыстрее выдернуть из этого кромешного ада.
 
Я протянула ему руку:
-Пошли...
И  вдруг…огненное  небо разлетелось на  осколки...
Совсем рядом донеслось  раскатистое:
- За Родину, за Сталина!
 -Ураааааа!
Вокруг меня падают  убитые.  Мой солдатик хватается за грудь и медленно оседает прямо на железки.
 
-Ты чего, Антон, - трясу я его за плечи, -  а ну вставай!
Кровь толчками заливает ворсистую шинель и узорами расползается на груди. Я отдергиваю кровавую ладонь:
-Помогите! Где санитары?
Загремела  оглушительная канонада, и следом рванули  залпы минометов и пушек.
- Антон, потерпи немного, я сейчас, я бегу искать санитаров.
Я выскакиваю из укрытия, делаю  несколько шагов  и падаю, цепляясь  за проволоку.  Что такое творится со мной? Звон в голове и опять меня нет.
 
Сквозь приоткрытые веки  смутно  вижу  мужское лицо.
На голове у пожилого  солдата военная пилотка со звездочкой. Что-то  совсем  родное мелькнуло в лице.
-Дедуля, неужели это ты?  Ну, вот и встретились, я нашла тебя.
   
Потоки слез текут по моим грязным щекам, и я сглатываю соль.
Дед вытирает мои слезы.
-  А почему ты такой седой?
На дедушке  оборванный солдатский  ватник. Вместо  рукава фуфайки  торчит растрепанная вата. Измученный и усталый, морщинистый, одни  запавшие голубые глаза светятся жизнью.
- Неужели  и ты убиваешь, дед?
-А как иначе? Разве  ты хочешь жить под немцами?
 
-Деда, ты  никогда не был убийцей. С курицей не мог справиться дома, соседей звал. И  Буренку только ты мог доить. А тут  ты с ружьем.
- Моя девочка, нам надо дойти до Берлина. Иначе - конец. 
Добрые глаза деда с любовью смотрят на меня.
-У нас нет другого выбора.
 
Кто-то больно хлопал меня по щекам, кто-то подсовывал вонючий  нашатырный спирт.
-Фу, - я замотала головой и открыла глаза.
-Слава Богу, отошла,- выдохнула экскурсовод Лена.
-А то всех нас  напугала, скорую собрались вызывать.
Кое-как я встала и отряхнула одежду. На джинсах отпечатались коричневые пятна.
-Нет ли  на мне крови случайно,- я подозрительно посмотрела на руки. Совсем чокнулась. Какая кровь...
 
Группа стояла рядом  и испуганно  рассматривала меня со всех сторон.
-Какая ты впечатлительная, - пробормотал пожилой мужчина в очках.
-Зачем  принимать все так близко к сердцу.
Остальные задумчиво молчали.
 
А я  думаю:
- Неужели это правда,  20 миллионов убитых?  На потеху кому?
Спасибо, что  мой  отец и дед остались в живых после этой мясорубки.  Только кто ответит, почему с русскими надо воевать вечно?
В моих ушах  продолжает греметь канонада  и мощная энергия несет меня потоком:
-За Родину! За Сталина! Урааааааа!
Я обязательно вернусь в Калининград.