Андалузия. Севилья

Как там писал гений? «...Объята Севилья и мраком, и сном...» О нет, далеко не мраком и сном была она объята, когда я смогла её навестить, а ужасающей, до плюс 46 градусов по Цельсию в тени, жарой.
 
Автобус наш, удобный, климатизированный, напрочь застрял в пробке на новом мосту через реку Гвадалквивир, экскурсовод уже начала рассказ о городе, упомянула температуру на севильских улицах, и ни тонированные оконные стёкла, ни приятная прохлада салона уже не могли спасти моё воображение от того, что нас, бедных туристов, ожидало снаружи.
 
Но реальность превзошла все ожидания.  Будто горячим феном продувало улицы и переулки, от асфальта тянуло жаром. Сопровождающая нашу группу женщина, сотрудница фирмы по организации экскурсий для туристов из отелей с побережья океана, понимающе улыбается: «Да-да, в прошлом году приехала моя свекровь. Она немка, живёт в Берлине. Явилась к нам в гости примерно в это же время, в конце июля. Сказала, что любит тепло... А потом со слезами в голосе сообщила своему сыну, что и не знала, что он живёт в таком аду...» Группа смущённо улыбается: никто из её составляющих тоже до сегодняшнего дня не знал, что Севилья настолько горячий город. Кроме того, процитированное экскурсоводом высказывание явно указывало на интернациональную, древнюю, как мир и потому почти всем понятную проблему между свекровями и снохами. Но не за тем мы сюда приехали, чтобы эту проблему обсуждать!

Нашей первой целью стал Королевский герцогский дом Мединасели, более известный как дворец Понтия Пилата. Построен он был во второй половине пятнадцатого века. Считается, что этот дом в Севилье является копией разрушенного дворца Понтия Пилата в Иерусалиме. Но достоверного подтверждения этого факта не существует. Интересно, что расстояние, отделяющее дворец в Севилье от находящейся за пределами города часовни Круз-дель-Кампо, равно расстоянию между иерусалимским дворцом Понтия Пилата и Голгофой. Поэтому именно отсюда начинается в Севилье каждый год на Страстной неделе Богослужение крестного пути.

Через ажурные ворота, украшенные гербом, мы входим во дворик дворца. Патио – вот как он называется! Прямоугольный двор, вымощенный узором из бежевой и серой плитки. В центре – фонтан с изображением Двуликого Януса. Это сегодня бедного Януса упрекают во лжи и лицемерии. У древних римлян он считался покровителем всех дверей, всех входов и выходов, настоящим стражем жилища. По периметру дворика тянется галерея, поддерживаемая стройными тонкими колоннами. По углам  – скульптуры богинь Афины, Минервы, Цереры и Музы. Здесь прохладно, мрамор и журчащая в фонтане вода смягчают жару.
 
Осматриваем первый этаж дворца. Всюду резной камень и знаменитая керамическая плитка, искусство создания которой испанцы переняли от мавританских завоевателей. В период изгнания мавров испанские монахи записали рецепт её изготовления и хранили его в тайне долгие годы.

«Это был очень трудоёмкий процесс, - щебечет наша неутомимая экскурсовод. – И сегодня сделать такую плитку не просто. Но раньше! Ладно, формовка и просушка. Главное – окраска и обжиг. На каждой плиточке как миниму четыре цвета. После нанесения каждого цвета  продукцию отправляли в печь. Сколько работы! Но зато какое качество! Какие расцветки! А главное – прохлада, которую выложенная такой керамикой стена дарует в знойный летний день!» Мы с пониманием киваем.
 
«Прежде, до плитки, были ковры! Но, сами знаете, то зимняя сырость, то голодная моль... – женщина делает сокрушённое лицо, которое выглядит настолько комично, что группа начинает хихикать. – Короче, хорошо, что коврам появилась такая достойная замена! Благо, и красной, и белой глины в Испании хватает...»

Мы едва успеваем смотреть и слушать. Невозможно позволить взгляду отдохнуть во всём этом великолепии. Маленькая молельня со сводчатым потолком. Настенные украшения. Комната для сиесты – полуденного сна. И тут я обнаруживаю её, мраморную статую спящей девушки. Совершенное, почти неприкрытое тело и божественно красивое лицо настолько живые, что захотелось прикоснуться к ней.  Почему-то казалось, тронь её кто-нибудь за плечо – и она проснётся, очнётся от своего мраморного обморока.

А экскурсовод ведёт нас в сад. Скорее, это цветник, но цветник по-настоящему роскошный! Боже, сколько же они тут поливают, при такой жаре! Зато как всё цветёт, как благоухает. Но  именно благоухание и сыграло с нами злую шутку: самые чувствительные аллергики начали отчаянно чихать, и нам пришлось уйти.
Впрочем, и время наше во дворце уже почти вышло.

«Конечно, нужно немало реставрировать в таких старых зданиях, - подводит итог наша «путеводная звезда», - но... в настоящее время владелицей этого дворца является шестнадцатиленяя девочка, которой он достался по наследству. Она живёт в Мадриде. И много ли понимает такое дитя в  ценности  этой жемчужины?»

Отправляемся в старый город. Улочки такие узкие, что можно, раскинув руки, коснуться домов на противоположных её сторонах. Под ногами булыжная кладка, отшлифованная за века подошвами пешеходов. Идём не спеша, потому что идти тут приятно: тень, хоть какое-то подобие прохлады.

«Раньше здесь был еврейский квартал, - сообщает экскурсовод. – А потом все евреи выехали. Да вообще все иноверцы выехали.  В 1492 году был издан указ, повелевавший всем евреям и мусульманам или перейти в католичество, или покинуть королевство. Срок, отпущенный им, был минимален, всего четыре месяца. И люди ушли, оставив большую часть имущества. Да и как было не уйти? По истечении этих четырёх месяцев каждый иноверец был объявлен вне закона, и любой мог бы их ограбить или даже убить. Совершенно безнаказанно.»

Рассказчица вздыхает и добавляет, чуть подумав: «Я бы тоже ушла. Кстати, предпоследний король Испании Хуан Карлос Первый предложил потомкам тех, ушедших семей, вернуться...Но кто докажет через столько времени, что он - потомок? И кто вернётся?»

И вдруг на этой грустной романтичной ноте она сообщает нам, что во дворец Алькасар нас не поведёт: времени мало, а нужно ещё в Кафедральный собор. Ах, Алькасар, Алькасар, наследие искусных мавров, отбитое, сохранённое и возведённое в ранг резиденции испанских королей на целых семьсот лет!


Жаль, конечно, но группа сдаётся без возражений, потому что один дворец мы уже осмотрели, а пройти мимо собора, будучи в Севилье, невозможно. И мы шествуем мимо массивных дворцовых стен к нашей новой цели.

Причудливое, ни на что не похожее здание знаменитой церкви Мария-де-ла-Седе изумляет с первого взгляда. Когда-то на этом месте была мечеть. Позже, после изгнания мавров, часть её снесли, многое переделали, многое добавили... Около ста лет длились строительные работы. Cобор не раз страдал от землетрясений,  его восстанавливали, изменяли, достраивали. Просто удивительно, что из всего этого хаоса возникла такая архитектурная гармония!
 
Как наследие от мечети остались фундамент и колокольня – бывшая башня минарета. У колокольни этой есть имя: Хиральда! «На Хиральду ни ногой! – строго предупредила нас наша экскурсовод. – Подниматься туда нужно пешком, лифта нет. По такой жаре это очень рискованно. Прошлым летом на башне умер от инфаркта турист. Переоценил свои силы, сердце не выдержало.»

О нет, никто из нас не рвётся покорять Хиральду! Мы же разумные люди. Цель у нас какая? –  приехать, посмотреть и описАть – не умереть. И потому группа дружным маленьким стадом устремляется вслед за нашей неутомимой пастушкой в крупнейший готический собор мира, минуя опасную колокольню.

Невозможно рассказать об этой церкви всё! Нереально. Настолько она своеобразна, богата, велика и красива. И бедный турист разрывается между желанием осмотреть как можно больше, боязнью потерять свою группу и экскурсовода, и личными целями, которые каждый уже поставил перед собой, зная о предстоящем посещении собора.
Для меня самым важным был основной алтарь. Высота алтаря – семь метров, в нём более тысячи фигур, барельефы изображают библейские сцены. Чудесная резьба, позолота и роспись настолько хороши, что захватывает дух. Я тихо восхищаюсь не только искусством мастеров, но и их терпением и готовностью день ото дня малыми шажками продвигаться вперёд в создании этого немыслимого великолепия. И я не одинока в своём восхищении. Разномастные туристы стоят на коленях, а то и вовсе лежат перед решёткой, отделяющей их от этого совершенства, пытаясь схватить в объектив своих фотокамер весь шедевр целиком.

Но некогда, некогда так долго оставаться на одном месте. В конце концов, в соборе ещё и редкий и мощный орган. И целых восемьдесят часовен, каждая в своём стиле. И – гробница с останками Христофора Колумба. Очень странно его погребли, нужно сказать! Гроб «несут»  фигуры четырёх королей, символизирующих четыре христианских королевства старой Испании, он буквально парит в воздухе.
 
«Колумб при жизни просил не хоронить его в испанской земле! Но наша страна не смогла отказаться от его останков. Или от части их. Потому что в гробнице всего сто двадцать граммов материала. Но все эти сто двадцать граммов – гарантированно чистый Колумб!»  - от этого рассказа у меня мурашки по коже. Бедный, бедный! Открытый им материк назван именем его последователя. Огромное значение открытий Колумба для Испании было признано много позже, в середине шестнадцатого века. И даже похоронили его не так, как он хотел.

А нам тем временем объясняют исключительность некоторых элементов Собора: венчаться перед главным алтарём могли лишь члены королевской фамилии; орган играл лишь для членов королевской фамилии; молиться в определённых часовнях можно было лишь членам королевской фамилии. Не знаю, как у кого, но у меня все эти условности вызывают отторжение. Видимо, сказывается советское воспитание.

Направляясь к выходу, пытаюсь зацепить взглядом ещё какие-то фрагменты: и невероятно красивый резной потолок, и сияющие красками витражи, и элементы живописи. Совершенно особенное изображение мадонны с младенцем на руках привлекает моё внимание. Молодая женщина с милым задумчивым лицом. И пухлый, похожий на неё мальчик. У обоих такие грустные тёмные глаза. Почему возникает ощущение, что они смотрят прямо на меня? Уходя, оглядываюсь. Да, всё ещё смотрят. Мне вслед.

Снаружи всё та же жара. Нас отпускают на два часа. Неподалёку пешеходная зона, там кафе, магазины, возможность расслабиться и вернуться в наше время.  На площади у собора шумно и суетливо. Лёгкие экипажи, запряжённые зашоренными лошадками, поджидают туристов. Становится жаль и лошадок, и туристов – кому захочется совершать прогулки в экипаже по таким зверским температурам?!

Над неширокими улицами натянуты тенты из светлой ткани. Для тени. Огромные деревья подстрижены в виде кубов. Здания старые, ухоженные, красивые. Слава Богу, Севилья – большой город, здесь и во время сиесты открыты магазины. Нет, мы не подвержены расточительству, просто в магазинах работают кондиционеры, и хитрые туристы забегают туда, чтобы охладиться.

Есть невозможно, хотя время обеда уже миновало. Зато все раскупают холодные напитки: минеральную воду, апельсиновый сок, колу. Ясно, что после этой поездки тому или иному любителю культуры обеспечена  приличная ангина.

Вот и автобус подан. Влезаем, рассаживаемся, надеемся на скорый отъезд к отелю. Сил не осталось – культура и история отняли все)).

Но не тут-то было!  «Едем к Площади Испании! – радостно сообщает отдохнувшая экскурсовод. – Побывать в Севилье и не увидеть Площадь Испании – кощунство!» Мы понимаем, что против этого подпитанного патриотизмом энтузиазма не выстоим, и сдаёмся без боя.

К площади бредём уже, как овцы на заклание.  И всё же оживляемся, увидев, насколько она хороша! Полукруглая, просторная, в обрамлении очень оригинальных зданий, эта площадь ни на что не похожа. В центре – роскошный фонтан! Всё в ней – гармония, каждый фонарь, каждая колонна в галерее, каждая плитка, которой она вымощена. По неширокому каналу можно покататься на лёгкой лодочке.
 
А мы, измученные жарой, прячемся в тени галереи, не рискуя выйти на открытое пространство. Меня неожиданно посещает странная мысль: если там, где нет тени, разбить сырое яйцо, оно наверняка испечётся! Эта идея настолько не совпадает с эстетикой момента, настолько нелепа и абсурдна, что мне становится неудобно перед самой собой. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь, что подумала, то подумала.

Наконец, мы снова в автобусе. Экскурсовод хвалит нас за любознательность и выдержку. Благодарит за интерес к своей стране.  Автобус, плавно покачиваясь, плывёт по проспекту. За окном - солнце, пальмы, да сама Севилья в её необычной, остро перчёной красе.
Прощай, город! Хорошо, что увиделись.