Лейтенант чемодана

Окончание. Начало в "Чемодан лейтенанта"

Лейтенант чемодана

Можете себе представить человека совершенно несчастного? Нет? Я сейчас вам его опишу. Это 21-летний лейтенант, который служит в Германии, в красивом городе Веймаре…
Да, это тот самый лейтенант, который всего лишь месяц назад был счастливейшим человеком на планете. Все проходит, и хорошее, и плохое. Правда, почему-то хорошее проходит быстрее. Так уж жизнь устроена…
Отпуск закончился, он снова в своей части и снова тянет лямку Ваньки-взводного. Не облегчали жизнь и три наряда, которые он перед отпуском получил лично от командира полка за ряд преступлений. Два из них, правда он уже отходил. Кстати, одно из этих преступлений, захват командирской машины, вообще тянул на снижение в воинском звании до младшего лейтенанта, так, что он еще легко отделался.
Сами по себе эти неприятности не были так уж безнадежны, чтобы человек из-за них стал совершенно несчастным. Ну и что, что отпуск закончился? У тысяч людей заканчиваются отпуска, они возвращаются к своей работе, вспоминают лучшие мгновения отпускной жизни, показывают друзьям свежие фотографии и никто не назначает себя самым несчастным по этому поводу. В конце концов, через год или около того, будет новый отпуск. Да и наряды, если вдуматься, ничего страшного. Масса людей в погонах ежедневно заступают в наряд, и тоже никто трагедии из этого не делает. Обычное дело. Три наряда? Ну три, так три. Не пять же, не десять.
Так что, не эти два события делали лейтенанта несчастным. А что же в таком случае? Сейчас узнаем…
Лейтенант стоял в почтовом отделении полка, размещавшемся в отдельной комнате на КПП у стола Марии Павловны, заведующей этим самым отделением. И даже участвовал в разговоре с ней, но глаза неотрывно смотрели в угол комнаты, где, как линкор среди рыбацких лодок, между посылок высился чемодан по имени Августин. Мозг в разговоре не участвовал, поскольку перебирал варианты причин, по которым чемодан вернулся.
- …рычал кто-то, - рассказывала Мария Павловна,- сказки не сочиняйте, говорю. Кто тут может рычать, за семью замками? Собак нет, мыши рычать не умеют, да и нет у меня мышей.
Постепенно до лейтенанта дошло, что дежурная смена КПП ночью услыхала рычание, доносившееся из закрытой, опечатанной комнаты без окон.
Бойцы хотели уже вызвать дежурного по части, но рык прекратился и до утра не повторялся.
Лейтенант догадывался, кто здесь рычал. Не иначе, Августин развлекался. Ему же спать не надо, а чем-то занять себя хочется...
- Забирай свою посылку,- со смехом сказала Мария Павловна, оборачиваясь к чемодану,- только дотащишь ли? Вчера бойцы чуть не описались, пока тащили его от машины сюда.
Лейтенант тяжело вздохнул и подошел к Августину. Чемодан тихонько вибрировал. Смеется, весельчак!
Как тяжелоатлет лейтенант ввинтил руку в ручку чемодана и медленно приподнял его. Да, легче он не стал…
- Дотащу,- пропыхтел лейтенант и двинулся к выходу.
- Ну-ну,- ответила Мария Павловна.
Она досмотрела уход лейтенанта с чемоданом (с этим номером в цирке можно выступать) и склонилась над своим журналом.
Дотащил. С тремя остановками и полуотвалившимися руками, но дотащил. Навыки по переноске чемодана, утраченные за ненадобностью месяц назад, понемногу возвращались. Мышцы вспомнили запредельные нагрузки и заныли. Если дело пойдет так и дальше, можно заявиться на первенство по тяжелой атлетике. Сначала в ГСОВГ (группа советских оккупационных войск в Германии), а потом, если от чемодана избавиться не удастся, то и на всеармейский чемпионат.
- Здоров, лейтенант,- приветствовал его чемодан, едва они выползли за порог КПП,- не думал, что я вернусь, да?
- Как ты сюда попал?- проворчал лейтенант, поставив чемодан на дорожку.
- Есть такая служба доставки, почта называется,- чемодан распирало от желания поговорить,- а вот почему, это, брат, вопрос. Ответ есть в письме, которое лежит в моем боковом кармашке. Могу тебе его зачитать…
- Сам зачитаю,- негромко ответил лейтенант, стараясь не привлекать внимания проходящих военнослужащих беседой с чемоданом. Августину на это было наплевать, поэтому он гудел, как иерихонская труба.
- Ладно,- разрешил он,- там, Анастасия Ивановна на 6 листах тебе доходчиво объяснит, почему мы с ней несовместимые души. Тут уж или я или она! Она себя выбрала. А меня к тебе.
Чемодан раскатисто завибрировал, хохоча во все горло.
- Не смешно,- хмуро сказал лейтенант. Он схватил чемодан и потащил его дальше.
- Ты зачем рычал на почте?- немного погодя спросил лейтенант
- Солдатиков пугал,- поведал Августин,- они собирались поживиться посылками, пришлось побыть овчаркой.
- Да?- удивился лейтенант,- жаль тобой не поживились.
- Ты как будто не рад встрече с дорогим другом?- обиделся чемодан.
- Почему не рад…рад,- лейтенант в очередной раз поставил чемодан на дорожку и вытер пот,- вот только что с тобой, дорогим другом делать, ума не приложу.
- Ум не самая сильная твоя сторона,- съязвил чемодан,- ты меня слушайся, лейтенант и все будет хорошо. Я тебя еще полковником сделаю!
- А чего не генералом?- спросил лейтенант, продолжив путь к общаге.
- Генералом… Тут надо кое-какие качества иметь,- деловито ответил чемодан,- а у тебя…посмотри на себя, у тебя ни способностей, ни характера, ни того же ума. Вот, возьмем генерал-майора Кротова…
- Иди ты со своим Кротовым!- в сердцах крикнул лейтенант, заставив двух проходивших офицеров внимательно посмотреть в его сторону.
- Не ори!- в ответ крикнул чемодан,- людей пугаешь.
Вот, гад, вывел из себя за три минуты пребывания в его обществе. Что же дальше будет!
- Слушай, а чего мы в общагу идем? За нашей казармой бак с мусором стоит, там я тебя и сожгу,- мечтательно сказал лейтенант,- Ты же ходячая проблема!
- Носимая.
- Что?
- Носимая проблема,- уточнил чемодан,- не ходячая. Ходячая, это ты. А сжечь, давай жги, инквизитор! С первого дня, как мне тебя подарили, ты пытаешься меня на костер отправить. Назвал бы сразу Джордано Бруно!
«Точно, это меня ему подарили» - подумал лейтенант,- «в десятку».
Чемодан поразорялся еще немного, пока лейтенант не пнул его по ребрам и не потащил дальше.
В комнату лейтенант ввалился под «Аве Мария», которую распевал новоявленный Джордано Бруно. Удивительно, но навстречу в коридоре никто не попался. Лейтенант поставил поющий чемодан у стены и еще раз саданул сапогом по стальным ребрам. Чемодан смолк.
Лейтенант присел на стул и снял фуражку.
- Так, господин Августин,- ровным голосом сказал он,- нам надо решить, как жить дальше…
- К твоей маме не вернусь!- объявил чемодан.
- Я думал, раз уж ты такой говорун, оставить тебя на родине, у родителей,- продолжал лейтенант,- деревня, место глухое, никто твоих способностей не обнаружит. Живи, радуйся, болтай по вечерам со стариками. Им хорошо, и тебе не скучно.
- Не смеши меня! Болтать с твоей мамашей, значит, она будет трещать без остановки, а я молчать. Да и о чем с ней говорить, если она дальше Грайворона нигде не была? Книг не читает… А скажи ей, что она дура, поленом дерется.
- Так нет, ты и у родителей не ужился,- монотонно говорил лейтенант, игнорируя чемоданные реплики,- им бы тебя продать, хотя бы по цене попугая, да видно постеснялись…
- А папаша твой?- гнул свое чемодан,- ты думаешь, он твои пластинки на патефоне слушает? Ага! Он их выбросил уже! В сельпе купил Утесова и крутит с утра до вечера. Меня тошнит от вашего Утесова! С боем взяли город Минск, город весь прошли…тьфу!
- Ты, скотина немецкая!- звенящим шепотом процедил лейтенант,- отец войну прошел, он фашистскую нечисть у вас выкуривал. Он может слушать любые песни, какие хочет, понял?
- Понял,- перестроился чемодан,- бывало и я подпевал,…а название такое, право слово боевое…
- Заткнись,- оборвал его лейтенант, успокаиваясь,- продолжим беседу. Вернее, подведем итоги. А итог, ты опять у меня. Ничего хорошего я от этого не жду. Так вот, я тебе в последний раз говорю, ты простой чемодан. Великоват, но и только. Болтать ты не умеешь. Это условие твоего выживания. Все. Ферштейн, герр Августин?
Молчание.
- Ты меня понял, товарищ чемодан?
В ответ чемодан загудел, изображая глухонемого.
- Понял. И еще. В этой комнате живет старший лейтенант Скворцов Гена, мой хороший товарищ. Ты его еще не видел. Увидишь. Не вздумай его пугать. Он родом из города Ленинграда, очень воспитанный, поэтому пугается легко. Как Анастасия Ивановна поленом драться не умеет.
Чемодан снова загудел, причем с вибрацией. Смеется, значит. И гул какой-то…не такой.
Стук в дверь.
- Открыто,- сказал лейтенант, не сводя глаз с чемодана.
Гена Скворцов, а это был он, стучал всегда, даже в дверь своей комнаты.
- Ты зачем стучишь?- удивлялся лейтенант.
- Ну как же, может ты не один…с дамой,- вежливо отвечал Гена.
- Если я буду здесь с дамой, я тебя предупрежу.
- Может, не успел. Мне не трудно.
Такой он, Гена Скворцов. Воспитание. Культура. Ленинградец, одним словом.
- Привет, - поздоровался Гена.
Он может видеть тебя десять раз на дню, и каждый раз будет здороваться.
- Привет,- отозвался лейтенант.
- Леша, тебя капитан Лебеденко спрашивал,- сказал Гена,- он в автопарке.
- Знаю, иду,- ответил лейтенант,- забежал на минуту, родители чемодан вот прислали…назад.
Гена близоруко прищурился. Он видел плохо, но очки носить стеснялся.
- Это не тот, что Вольный и Кузнецовым описывают,- спросил Гена,- командирский подарок?
- Тот.
- Гигант,- оценил чемодана Гена,- неподъемный, наверное.
Лейтенант вздохнул и пошел в автопарк.
День выдался тяжелый. Сам по себе тяжелый, а тут еще наряд. Последний из оставшихся командирских. Не заходя домой, лейтенант заступил помощником дежурного по части. Напряженная служба не позволяла размышлять о взаимоотношениях с Августином. Радовало уже то, что по полку никто не бегал с криками «Ааа, говорящий чемодан!».
Сменившись вечером следующего дня, лейтенант поужинал в полковой столовой, и устало побрел домой, в общагу.
На полпути его нагнал Олег Кузнецов, офицер его же роты, один из ближайших друзей лейтенанта. Пошли вместе. Олег шел в полковой клуб на фильм. Предложение пойти вместе лейтенант отклонил.
- Засну,- пояснил он,- да и Августин (он, кстати, вернулся) там вторые сутки без меня. С Генкой. Не покусал бы.
- Вернулся?- удивился Олег,- сам, что-ли, дорогу нашел?
- Почта доставила.
- Вот это новость!- воодушевился Кузнецов,- с его способностями трудно будет …тебе.
- Спасибо, что объяснил,- кисло сказал лейтенант,- а то я сомневался еще.
- Ну, бывай,- сказал Олег, сворачивая к клубу,- кричи, если что. Вечером зайду поздороваться с герром Августином.
- Не надо! Вернее заходи, но с Августином ни слова. Он теперь немой. Глухонемой.
- Ну да!- не поверил Кузнецов и исчез в дверях клуба.
Лейтенант и сам не очень верил. Он медленно подходил к комнате, напряженно вслушиваясь в звуки, даже голову вытянул. Звуков в общаге всегда хватало, хоть днем, хоть ночью, но вот в комнате, кажется все тихо...
Нет, что-то такое доносится, на два голоса. Звуки голоса, те, что погромче, явно чемоданные. Те, что потише, вроде, Генкины.
Лейтенант набрал в грудь воздуха побольше и нырнул в комнату, сразу плотно закрыв за собой дверь. Комнатный пейзаж был таким, каким полтора суток лейтенант его и оставил. Окно на месте, со стеклами. Шкаф тоже на полу не валялся. Гена сидел на единственном их стуле и усердно натирал какой-то тряпицей металлические части чемодана.
- Ну, кто так трет,- ругал его Августин,- вон внизу пятно, не видишь, что-ли, росомаха слепая …да, здесь. Ну, ладно, передохни, вон Леха пришел, поздоровайся. Где тебя черти носили два дня?
Это он уже лейтенанту.
- Привет, Леша,- поздоровался Гена, отложив тряпку и повернувшись к лейтенанту.
- Здорово, Гена,- лейтенант прошел вглубь комнаты. Он снял портупею, стянул гимнастерку, прошел к шкафу и достал полотенце.
- Я помоюсь,- сказал он и пошел к выходу. У порога остановился.
- Вижу, вы уже общаетесь,- сказал лейтенант,- на тот случай, если ты еще не знаешь, этого глухонемого чемодана зовут Августин. Про тебя, думаю, он уже вытянул все, включая, как зовут твою собаку…
- Августин?- удивился Гена,- а что, ему подходит…громоздкое такое имя.
- Величественное,- поправил его чемодан.
- Ты часом не знаешь, Ген, на котельную надо пропуск оформлять, или по общему пропустят?- спросил лейтенант.
- Надо,- ответил Гена,- объект жизнеобеспечения…по общему не пустят. А тебе зачем?
- Да хочу с Августином туда прогуляться, показать ему котельную, давно обещал. Собирайтесь, господин чемодан, сейчас смою с себя дежурство и пойдем.
- Что я там не видал?- встрепенулся чемодан,- если ты из-за моей немоты взъелся, так это Геннадий виноват. Давай, говорит, поговорим, пока я тебя чищу. А то ты грязный весь, не следит Леха…
- Старший лейтенант Скворцов,- ответил лейтенант,- обычно молчит даже под пытками. Как прошло знакомство, Гена?
- Он крикнул, хэндэ хох,- усмехнулся Гена,- честно говоря, я немного испугался.
- Ну, пошутил я,- проворчал чемодан.
- А дальше?- продолжал спрашивать лейтенант.
- Ты, кажется, мыться собирался?- спросил чемодан,- там вода сейчас кончится. Зоя кричала…
Лейтенант сурово посмотрел на чемодан и вышел.
Вода не то, чтобы кончилась, просто кончилась горячая. Ничего, помылся холодной, не впервой.
Лейтенант вернулся в комнату. Гена, одетый в форму сидел на стуле.
- На службу вызывают,- пояснил он свой вид,- тебя ждал…
Гена был военным переводчиком, и его часто дергало командование. Хотя, кого оно не дергало…
Он встал, одернул гимнастерку и пошел к выходу. На пороге надел фуражку и вышел.
- Да, чтобы потом к этому не возвращаться,- крикнул ему вслед Августин,- как зовут твою собаку?
- У меня нет собаки,- тихо ответил из коридора Гена.
Звук его шагов постепенно стих.
- А канарейка у него есть, не знаешь?- спросил лейтенанта Августин.
- Вот что, Августин,- задумчиво сказал лейтенант,- я еще раз убедился, что с тобой нельзя договориться. Со всеми можно, с тобой нет. У тебя недержание слов…
- Ну и что?- перебил его чемодан,- зато со мной весело!
- Пойми, господин весельчак, я офицер советской армии…
- Какой ты важный!- с сарказмом перебил его Августин.
- Нахожусь в Германской демократической республике в составе советских оккупационных войск…
- Оккупант!
- Все имущество, которое может находиться в распоряжении или пользовании советского офицера тщательно регламентировано и утверждено приказами…
- А швейная машинка зингер с запасными иглами там есть?
- Швейная машинка зингер с запасными иглами у меня может быть, а говорящий чемодан, нет!
- Покажи этот приказ!
Так они препирались с полчаса, пока лейтенант не устал. Чемодан мог скандалить бесконечно, а у него после наряда уже слипались глаза.
Он прилег на свою кровать в галифе и майке и молча слушал разглагольствования чемодана на этические темы.
- …Хочешь уничтожить уникальный разум, который благодаря чуду есть во вселенной. Это я, кстати. Ты следишь за моей мыслью, негодяй? Тебе бы только поспать. Да, так вот. Ты же сам не сможешь себе простить, если не сбережешь меня для…этих…, потомков…
Лейтенант провалился в сон, а чемодан еще бубнил и бубнил. Хлопнувшая дверь вытащила лейтенанта из сна. Он сел и уставился на вошедшего Олега Кузнецова. Потом со стоном повалился назад.
- Кузнецов, копыто свинячье!- радостно заорал чемодан,- заходи, брат, заходи, а где твой дружок-даун Вольный?
- Это он глухонемой?- спросил Олег у лейтенанта, который окончательно проснулся и сидел на кровати, потирая лицо,- я как то иначе их себе представлял. А Вольный в отпуске.
- Майн гот, я удивляюсь, как таким бездельникам, как вы, еще и отпуск дают!
- Узнаю герра Августина,- весело сказал Кузнецов,- а Скворцов где? Не повесился от говоруна?
- Предпочел удрать на службу,- ответил лейтенант.
Он встал и достал из кармана галифе пачку папирос.
- Пойду, подымлю,- сообщил он,- побеседуйте пока.
И ушел на улицу. Когда вернулся, Кузнецов с чемоданом были лучшие друзья.
Чемодан в лицах рассказывал Олегу приключения лейтенанта по дороге в отпуск. Олег от души хохотал. Лейтенант присел на кровать и стал слушать. В изложении Августина поездка в Белгородскую область и правда выглядела веселой.
- Леха,- сказал Кузнецов,- у меня отпуск через неделю, дай мне Августина в дорогу?
- У тебя же есть чемодан,- ответил лейтенант,- в отличие от этого, вполне безопасный.
- Чемодан,- фыркнул Августин.
- С Августином веселей,- смеясь, сказал Олег,- он больше, чем чемодан, он собеседник.
- Бери,- пожал плечами лейтенант,- хочу только предупредить, что весело будет только ему. А ты будешь вертеться, как болеро, проклиная день и час, когда попросил у меня этого собеседника.
- Ты неблагодарная скотина!- объявил чемодан,- а кто разделался с мошенником проводником в вюнсдорфском поезде? Кто тебя спас от воров на минском вокзале? Кто, в конце концов, довез твое барахло до родимой деревни, несмотря на невыносимые условия, на которые ты меня обрек. Меня роняли, пинали, пять раз обыскивали! И после всего этого… Нет, ну ты и гад, Леха!
- Спас от воров на вокзале?- заинтересовался Олег,- расскажи!
- А давай, я его тебе подарю?- с надеждой спросил лейтенант.
Кузнецов подумал и отказался.
- Я вам что, объект торга, обмена, дарения?- высокомерно спросил чемодан,- вещь?
- Ну, что ты!- сказал лейтенант,- какой ты…вещь. Ты у нас спикер палаты лордов.
Олег ушел. Зато вернулся Гена Скворцов. Первым делом поздоровался.
- Привет, Леша, привет,…Август.
- Августин,- крикнул чемодан,- трудно запомнить, павиан очкастый?
Гена покраснел. Он стыдился своей близорукости и, хотя очки не носил (чемодан зря так сказал), очень болезненно относился к своему недостатку. Его призвали на военную службу только из-за дефицитной специальности переводчика. Гена знал несколько европейских языков.
- Как ты выражаешься,- поморщился лейтенант,- привет, Гена. Если хочешь, можешь ему сапогом по ребрам врезать. Иногда это помогает.
Гена, конечно, отказался.
- Гестаповец,- возмутился Августин,- сапог твой главный аргумент. Чаще всего единственный!
Не обращая внимания на негодующий чемодан, лейтенант разделся и с наслаждением улегся в кровать. Почти сразу заснул. Последнее, что запомнил лейтенант, было предложение чемодана сыграть в шахматы.
Звучало это так:
- …сколько я унижений перенес из-за тебя (это он еще лейтенанту), если мне раз в день не угрожают оторвать замки и сжечь, значит, он на дежурстве (это он уже Гене про лейтенанта). Мимо не пройдет, чтобы не врезать сапогом по ребрам,… в шахматы играешь? Играешь, как не играть в шахматы с такой умной рожей…
Из-за этой последней фразы, которая, как известно всегда запоминается, лейтенант всю ночь играл с чемоданом в шахматы. На щелбаны. Чемодан постоянно мухлевал и выигрывал, потом своими клавишами щелкал лейтенанта по лбу. Было не больно, но неприятно.
Утром, заметив, что лейтенант проснулся, чемодан сообщил ему, что Генка- слепень, играть не умеет, украл у него ферзя и только поэтому выиграл.
- Один раз сыграли?- спросил лейтенант, собираясь в умывальню.
- Да, нет,- нехотя сказал Августин,- остальные девять я от такой подлости разнервничался и не играл в свою силу.
Гена тоже поднялся.
- Гутен морген, Ботвинник!- приветствовал его Августин,- сыгранем разок? Я сегодня в форме!
- Доброе утро, Леша, доброе утро, Августин,- поздоровался Гена,- нет, сейчас не могу, служба.
- Он и правда умеет играть?- удивился лейтенант.
- Умеет,- дипломатично ответил Гена,- забывает, правда, как некоторые фигуры ходят…

Последующие дни были для лейтенанта довольно сложными. Служба, хоть и довольно однообразно, но заполняла все его время почти без остатка. С возвращением Августина свободного времени больше не стало, а уж в жизнь, что и говорить, он добавил новые краски…
 Вздохнул с облегчением лейтенант только через неделю, когда загрузив Олега Кузнецова с Августином в рейсовый автобус Веймар – Берлин, он проводил друга в отпуск.
Олег, понятно, был оживлен и весел. Ну, еще бы, отпуск! Месяц без тревог и учений, дежурств и солдат. Месяц!
Нет, все не так, ребята, все не так…
Олег вернулся в часть через две недели, бледный и явно похудевший. Эти две недели он провел в Берлинской комендатуре, на гауптвахте. Ему не удалось доказать, что это кто-то другой, а не он крикнул возле часового у комендатуры «Хальт, шиссен» (стой, стреляю) и уж никак не чемодан.
 Часовой не поверил, а комендатура, куда его доставили вместе с провокатором-чемоданом, тем более. В конце концов, лейтенант Кузнецов признался, что это он крикнул. Решил проверить бдительность часового. За эту проверку военный комендант влепил ему две недели ареста, с ежедневным 4-часовым занятием по строевой подготовке. Чемодан, ясное дело, проверили, но что там можно найти, кроме обычных для отпускников вещей?       
Свалив (буквально) чемодан в комнате лейтенанта, Кузнецов опрометью метнулся за дверь. Даже не поблагодарил. Лейтенант побежал за ним, пытаясь узнать, что случилось. На бегу Олег, его у КПП ждала машина на Вюнсдорф, в двух словах рассказал эту печальную историю о потерянной половине отпуска и предложил «эту сволочь» скормить собакам. Лейтенант не стал сыпать ему соль на рану, напоминая, что он «предупреждал».
Олег, бедолага, уехал. Лейтенант постоял у КПП, провожая взглядом увозивший друга Виллис, и побрел обратно. Было утро воскресенья, нарядов не было, спешить некуда. Позавтракать и пойти на целый день в город гулять, только бы не видеть герра Августина…
Лейтенант повернул в столовую. В офицерской столовой было людно и шумно. Здороваясь с офицерами, лейтенант взял свой завтрак, состоявший из рисовой каши, чая и булочки и пошел искать свободный столик. Свободный не нашел, нашел с Сашей Вольным.
- Здорово,- обрадовался лейтенант,- когда приехал?
- Здорово, …только что,- ответил Вольный, тщательно пережевывая пищу,- с Олегом…
- А, тогда, наверное, знаешь о его приключениях?
- Угу.
- Как отдохнул?
- Ну, если сравнивать с Кузнецовым, отлично. А так, нормально,- ответил Вольный,- а ты, значит, опять вернул себе чемодан?
Лейтенант вздохнул и рассказал Сашке историю возвращения чемодана.
- Он опасен для человечества,- покачал головой Вольный,- его в тюрьме надо держать. Пожизненно, как Гесса.
- Быстрее он нас посадит,- задумчиво пробормотал лейтенант. Ему в голову пришла мысль, а нельзя ли вернуть чемодан командиру полка. Ну, не подошел подарок, размер не мой, а?
Он повеселел.
- Ты же его сжечь хотел?- продолжал Вольный,- ну и сожги к чертям, пока, как ты сказал, он нас всех не посадил! А я тебе помогу.
- Попробую-ка я командиру его вернуть,- поделился с другом своей мыслью лейтенант,- вроде как в отпуск съездил, спасибо, больше не трэба. Как думаешь?
- Попробуй,- с сомнением покачал головой Вольный,- подарки, кажется, возвращать не принято. Я бы не взял…
- Надо попробовать,- сказал лейтенант,- обычные подарки может, и не возвращают, а такие… вдруг заберет? Сжечь всегда успеем. Все-таки уникальный чемодан.
- Да уж,- кивнул Вольный,- уникум.

На вахте общежития, лейтенант сел на стул вахтера, снял трубку телефона и попросил соединить с командиром полка.
- Орлов,- сказал в трубке резкий командирский голос.
Лейтенант представился и попросил разрешения прибыть к нему на беседу по личному вопросу.
- Через 30 минут,- подумав, ответил командир.
- Есть!
Несмотря на воскресный день, командир, да и все полковое командование обычно до обеда были на службе.

В комнате никого не было. Если, конечно, не считать Августина. Чемодан уже не валялся на полу, стоял на своем обычном месте, между кроватью Скворцова и шкафом. Гена сердобольный, конечно, поднял.
- Леха, привет!- приветствовал его чемодан,- Соскучился? Можешь обнять, только ребра не погни! А где этот неврастеник, Кузнецов?
Не давая чемодану втянуть себя в беседу, лейтенант молча схватил его за ручку и пошел. От общаги до штаба всего метров 500, вроде бы полчаса достаточно, но это если налегке, а с этим динозавром может и не хватить.
Да и слово «пошел» не совсем точное. Побрел, словно церебральный паралитик. Чемодан бил по ногам, цеплялся за кусты и бордюры. И не умолкал ни на секунду.
- Quo vadis, Торквемада?- волновался чемодан. Успокоился он только, когда миновали поворот на котельную.
- Уезжаем, да?- приставал Августин.
Лейтенант с каменным лицом игнорировал все его попытки поговорить. Так же игнорировал вопросы встречных офицеров, куда это он со своим кошельком…
Немного странно заходить в штаб полка с чемоданом, ведь можно было, наверное, сначала поговорить с командиром, а потом уже тащить чемодан, но в этот раз эмоции пересилили логику.

Дежурный по полку, капитан Васин, увидев лейтенанта с чемоданом, тоже не удержался от хохмы.
- Все свое ношу с собой, да?
 Лейтенант хмуро попросил доложить командиру полка о своем прибытии.
Капитан посерьезнел и снял трубку.
- Иди,- сказал он,- чемоданчик можешь оставить здесь. Я посторожу.
- Спасибо,- отказался лейтенант,- чемодан командиру.
- А, ну, раз так…

- Разрешите, товарищ подполковник?
- Заходи…ого, ты не один…где-то я уже видал этого великана.
Командир задумался, но лейтенант избавил его от размышлений.
- Это ваш чемодан, товарищ подполковник. Вы мне его перед отпуском…дали.
- Подарил,- поправил его командир,- маловат, что-ли?
Он засмеялся, довольный своей шуткой. Лейтенант посмеялся вместе с ним.
- Хочу вернуть его вам,- со смехом сказал лейтенант.
Смех прекратился.
- Ты что, пьян, лейтенант?- нахмурился командир,- по случаю воскресного дня.
- Нет, товарищ подполковник, не пил,- вытянулся лейтенант,- просто велик он очень. Мне таких размеров чемодан без надобности…полкомнаты занимает. Может вам нужнее…
Командир встал и прошелся по кабинету. Подошел к окну.
- Это кто полкомнаты занимает, я?- прошипел чемодан.
- Заткнись,- прошипел в ответ лейтенант.
- Что ты там бормочешь?- повернулся к нему командир,- нет, лейтенант. Подарок, есть подарок. Можешь его выбросить, сдать в ту же лавку, в конце концов, передарить. Подари замполиту, он у нас чемоданы… коллекционирует, не откажется.
Лейтенант упавшим голосом поблагодарил командира и попросил разрешения выйти.
- Иди, лейтенант,- разрешил командир,- ты свои наряды когда отходишь? Отходил? Ну, ладно давай, копи новые…
Выйдя из кабинета командира, лейтенант оттащил чемодан к лестнице и поставил у стены. Так и руки отвалятся, если таскать его по всему штабу.
- Иди на базар, лейтенант,- ехидно сказало это чудовище,- продашь там меня по цене попугая.
Лейтенант вернулся и треснул его сапогом.
- Молчи, вурдалак!- с тихим бешенством сказал он,- всю кровь выпил…
- Сам ты упырь,- не остался в долгу чемодан,- только и умеют, что пинаться, матушка поленом, сынок сапогом. Вот семейка!
- Полкомнаты занимает!- припомнил он вдогонку уходящему лейтенанту,- как вывозить во мне Германию, так в самый раз, а как в комнате, когда не нужен, так чтоб под плинтусом помещался, да?
Лейтенант остановился. Надо все-таки взять его с собой. Конечно, воскресенье и штаб почти пустой, но кто-то все равно есть, и если этот кто-то наткнется на скандальный чемодан…
Он вернулся, взял чемодан и пошел к замполиту.
У дверей кабинета замполита лейтенант остановился, поставил чемодан на пол, вытер пот со лба и постучал.
- Да!- ответил голос замполита.
Лейтенант снова взял чемодан и вошел в кабинет.
Замполит что-то писал в тетради, часто макая перо ручки в чернильницу. Подняв голову, он посмотрел на лейтенанта и недовольно сказал:
- Можно было и без чемодана зайти. На вокзал пришел, что-ли?
- Виноват, товарищ подполковник,- ответил лейтенант.
- Что хотел, лейтенант?- нетерпеливо спросил замполит, всем видом показывая, как лейтенант отрывает его от важного дела.
- Чемодан этот вам отдать, товарищ подполковник,- прямо сказал лейтенант,- так сказать, в надежные руки.
Замполит хмуро посмотрел на лейтенанта, потом на чемодан.
- В надежные руки, говоришь?- он встал с кожаного черного кресла и вышел из-за стола.
Подошел к лейтенанту и проницательно посмотрел ему в глаза. Лейтенант глаза не отвел, демонстрируя чистоту помыслов.
- А твои руки что ж, не надежные?- спросил замполит,- этот тот самый чемодан, с которым ты в отпуск уезжал? Вижу, что тот, вряд ли есть второй такой же…
Он прошелся по кабинету взад-вперед, размышляя. Лейтенант молчал.
- Двойное дно не нашел у него?- спросил замполит,- помню тяжелый он был, как вагонетка.
Он подошел к чемодану, взялся за ручку и приподнял. Крякнул и поставил на место.
- Он пустой или набил чем-то?- спросил замполит, потирая руку.
- Пустой.
- Из чего он сделан?- удивился замполит.
- Какой-то особо прочный материал, плюс стальные ребра,- ответил лейтенант,- видите, ему пять лет, был у генерал-майора Кротова, и как новый.
- У генерала Кротова?- остановился замполит,- откуда знаешь?
- Продавец сказал.
- Какой продавец?- подозрительно спросил замполит,- тебе же его, вроде, командир подарил?
Лейтенант привычно рассказал историю знакомства с чемоданом.
Замполит вернулся к столу и уселся в свое кресло.
- Ну, давай рассказывай, чем тебе этот чемодан не угодил?- сказал он,- прочный, с ребрами, вместительный. Что не так в этом чемодане, чтобы лейтенант от него добровольно отказался, а?
- В этом чемодане все так, товарищ подполковник,- ответил лейтенант,- кроме величины и веса. Занимает много места. Вы же знаете, какие у нас комнаты, в офицерском общежитии. И так не повернуться, чтобы не наткнуться, хоть по стене ходи…а тут еще чемодан. Под кровать не помещается, в шкаф тоже, стоит посреди комнаты. И тяжелый! Если передвинуть надо, вдвоем двигаем.
- Ну, насчет размеров комнат, прекрати!- оборвал его замполит,- комната ему мала. Ты в зимнем блиндаже не жил, в разбитом доме без окон и дверей не жил, в чистом поле не жил. А если бы пожил, счастлив был и такой комнате…
- Да я счастлив, товарищ подполковник, просто про чемодан объясняю.
- Объясняет он,- проворчал замполит.
- И про то, что тяжелый, не надо,- помолчав, продолжал он,- ты же молодой. Кому, как не молодым тяжести носить, мне старику?
Лейтенант не спорил.
- Кому-нибудь еще предлагал?- вдруг спросил замполит.
- Нет. Хотел вернуть командиру, говорит, не возьму, подарок,- ответил лейтенант.
- Ладно,- сказал замполит,- если от чистого сердца, возьму.
Лейтенант вздрогнул от радости.
Он покосился на чемодан и улыбнулся.
- Спасибо, товарищ подполковник,- лейтенант вскинул руку к козырьку, разрешите идти?
- Куда идти? Нет, дружище, бери этот чемодан и отнеси его ко мне домой…где я живу, знаешь?
- Нет.
- Дом старшего комсостава, второй подъезд, квартира 19…второй этаж,- сказал замполит,- сейчас жене позвоню, встретит.
Когда лейтенант вышел из штаба, светило яркое солнце. Сентябрь в Германии, в общем, еще летний месяц. Вполне можно погреться…
Чемодан молчал. Лейтенант тоже. Так они дошли до командирского дома, стоявшего хоть и на территории военного городка, но в парковой зоне.
У самого дома чемодан вздохнул. Тяжело, как человек.
- Думаешь, сбагрил меня, да?- спросил он.
- Надеюсь, что сбагрил,- не стал отрицать лейтенант.
- Ладно, жизнь покажет.
- Не скули,- сказал лейтенант,- тебе же лучше тут будет.
- Ага, приют для бездомных чемоданов.
- Приют, не приют…квартира все-таки, не общага, где рано или поздно вычислят, что это не мы с Геной орем, как пьяные докеры, а чемодан.
Чемодан угрюмо помолчал, потом сказал:
- Я, может, и рад помолчать, а не могу. Это же понимать надо! Дар у меня такой, Божий!
- Понимаю,- терпеливо ответил лейтенант,- дар Божий. Но почему я и мои друзья из-за твоего дара должны страдать? Реализуй свой дар здесь, в отдельной квартире, у замполита полка. Тут тебе точно никто мешать не будет. Подружишься с ним, песни Утесова петь будете…
- Ну а что?- вдруг бодро сказал чемодан,- И споем. И спляшем. Может и правда, жизнь повеселей будет. А то живешь в вашем со Скворцовым склепе, а жизнь проходит! Так и сгниешь, не повидав никого интереснее истерички Зои, да психа Кузнецова!...
Дверь открыла молодая женщина, лет 30 с небольшим. Увидев лейтенанта с чемоданом, она улыбнулась и пригласила войти. Лейтенант влез в узкую прихожую, проталкивая вперед чемодан.
- Галя,- сказала женщина.
- Гвардии лейтенант Семенов!
- Августин.
Женщина подняла голову.
- Вас Августин зовут?- спросила она.
- Чемодан, Августин,- хладнокровно ответил лейтенант,- меня Алексей.
- Ах, у него и имя есть,- удивилась женщина.
«Так, надо скорей бежать, пока Августин не выступил с сольным номером и меня не спустили с лестницы вместе с ним» - подумал лейтенант.
- Да, есть,- ответил он,- такому кораблю как без имени!
- Тогда, Алексей, я попрошу вас перенести… Августина в чулан, если вы не против. Я, наверное, судя по его размерам, одна не смогу.
- Конечно,- лейтенант бодро схватил Августина за ручку и потащил за хозяйкой.
Чемодан, который с сольными номерами никогда не запаздывал, ясное дело, немедленно подал голос.
- Какой чулан? Поприличней места нет? А ничего квартирка! Не тряси, пекинес хромой,- без пауз выдал он.
В чулан чемодан не поместился. На то, чтобы понять это, им понадобилось минут 30. Пыхтя, они вдавливали его в крошечную комнатку, и горизонтально, и вертикально, и наискось.
Чемодан развлекался. Он шумно распоряжался, какой угол куда заносить, ругал их за тупость, в общем, жил на полную катушку.
Наконец, хозяйка, которая сначала делала вид, что ничего не слышит, не выдержала.
- Кто там у вас, попугай, что-ли?- тяжело дыша и прислонившись к стене, спросила она.
- Сама ты попугай!- обиделся чемодан.
Лейтенант, прислонясь к стене с другой стороны чемодана, немного подумал.
- Конструкция такая,- начал он импровизировать,- знаете, как говорящие куклы. Наклонишь вправо, он имя говорит, наклонишь в другую сторону, еще что-нибудь скажет.
- Да?- с сомнением сказала женщина,- ну имя, ладно, а опоссум косорукий, как он выговаривает?
«Что там опоссум, знала бы ты, что он может…выговорить, когда в ударе»- подумал лейтенант.
- Магнитофон. Записал и повторяет,- он понимал, что в этот бред мог поверить только слабоумный, но в голову ничего больше не лезло.
Потом лейтенант перенес чемодан еще в пару мест квартиры, но везде чемодан выглядел инородным телом. Хлопнула дверь.
- Галя, ты где?- спросил голос замполита.
- Здесь,- ответила Галя.
Замполит вошел в комнату. Галя стояла возле чемодана с измученным видом. Лейтенант сидел на нем же с мокрым от пота лицом.
Замполит переводил взгляд с жены на потного лейтенанта, и было похоже, что эта картина ему не нравится.
- Ты полтора часа нес мне чемодан?- кисло усмехнулся он.
- Он не помещается нигде,- пожаловалась Галя,- вот и носимся из комнаты в комнату. Товарищ лейтенант был не против…
- Конечно, товарищ лейтенант был не против,- саркастически прервал ее замполит.
«Надо было рвать когти сразу»- подумал лейтенант.
- Разрешите идти?- сказал он.
- Давай, давай,- разрешил замполит.
- А он умеет говорить!- вдруг выпалила Галя.
- В нашем полку,- процедил замполит,- что ни лейтенант, то Цицерон!
- Чемодан умеет говорить!- уточнила Галя.
Замполит подошел к чемодану и положил руку на шершавую обивку.
- Чемодан?- он посмотрел на жену.
Клацнул замок чемодана и замполит вскрикнул. Его кто-то укусил за палец. Как собака.
Лейтенант вздохнул и отвернулся.
Замполит внимательно осмотрел чемодан.
- Не знаю, что он там говорит, но кусается, как бульдог,- сказал он.
- А не надо гладить против шерсти,- сказал чемодан.
Замполит отшатнулся.
- Кто это сказал?- не сводя глаз с чемодана, спросил он.
- Он,- сказал лейтенант.
- Я,- сказал чемодан.
- Модель такая, говорящая,- пояснил лейтенант.
- Августин,- представился чемодан.
Замполит, хоть и сволочной мужик был, но любознательный.
- Открой этот… Августин,- приказал он лейтенанту,- сейчас посмотрим, кто там говорит и кусает.
Лейтенант повалил чемодан на бок, предусмотрительно отскочив вбок. Замполит не успел, и Августин метко приземлился ему на ноги. Замполит прихрамывая на обе ноги и экзотически ругаясь, отковылял в сторону. Жена ухом не повела, привыкла, видимо.
Лейтенант отстегнул одну клавишу замка (вторая отстегнулась сама, укусив замполита) и открыл крышку чемодана. Замполит с женой подошли поближе и заглянули внутрь. Пуст. Замполит, присев на корточки, принялся обследовать чемодан.
- Двойного дна нет,- предупредил чемодан,- ты смотрел уже как-то.
- Кто это говорит!- крикнул замполит.
- Маршал Берия!- рявкнул в ответ чемодан, так, что замполит
повалился на спину,- чего шумишь!
Жена подбежала к нему и принялась поднимать. Он раздраженно
отстранил ее.
- Лейтенант, что происходит?- прорычал замполит.
- Да ничего не происходит,- устало ответил лейтенант,- просто
говорящий чемодан.
- Просто?- зловеще спросил замполит,- ты зачем мне его принес?
Лейтенант молчал.
- Сказал, что мы будем с тобой петь песни Утесова,- сообщил
чемодан.
- Какой Утесов, погоди,- поморщился замполит,- лейтенант
объясни, как он говорит?
- Нашел, кого спросить!- попенял ему чемодан,- ты меня спроси.
- Ну, спрашиваю, как ты говоришь?- раздраженно спросил замполит.
- Тайна сия велика есть!- наставительно изрек чемодан,- тысячи ученых пытались понять, как я говорю, никто не понял. Кстати, говорю на немецком и русском свободно, на английском со словарем…
- Что он там насчет ученых говорит?- спросил замполит,
повернувшись к лейтенанту.
- Шутит.
- Ах, шутит,- замполит почесал затылок и, кивнув лейтенанту, вышел из
комнаты. Лейтенант тоже вышел.
- У тебя пластинки с Утесовым есть?- крикнул вслед чемодан,- или
так, по памяти петь будем?
Зашли на кухню.
- Садись,- сказал замполит,- чай будешь?
  Лейтенант помотал головой. Какой там чай.
- Слушай, забирай своего Августина,- ласково сказал замполит,
присаживаясь рядом.
          - Понимаешь,- продолжал замполит,- нельзя мне такой чемодан.
Говорящий он или это мистификация какая-то, неважно. Говорящий чемодан…. Это брат…Сегодня у тебя чемодан говорит, завтра портсигар заговорит, или шинель запоет… так и в дурку попасть недолго, согласен?
Лейтенант кивнул.
- Лучше сообщи особистам, пусть разберутся с этим чемоданом.
А пока, живет он у тебя, ну и пусть живет, жрать не просит…или
просит?
- Нет.
- Ну, вот видишь,- убежденно сказал замполит,- а мне он зачем? У
меня народ разный бывает, в том числе и с большими звездами, ляпнет что,
кто там будет разбираться, чемодан это сказал или я. Так?
Лейтенант хотел напомнить ему про житье чемодана у генерал-майора
Кротова, но передумал. А через пять минут он уже шагал по дорожке в
общагу, привычно кренясь под тяжестью Августина.
Замполит с суровым видом снял трубку телефона.
- Особый отдел,- сказал он телефонистке.
Через две минуты он зашел в комнату и раздраженно сказал сидящей на диване жене:
- Сказали, чтобы сегодня я больше не пил…

Через день, лейтенант в обеденный перерыв уговорил ротного
старшину сделать небольшой крюк (старшина ехал в дивизионный вещевой
склад) и ворвался в лавку, где познакомился с чемоданом. Ворвался и замер.
Это была не та лавка. Нет, может и та, но ничего из того, что там было
раньше, не было. Включая кауфмана. Теперь здесь по стенам были
развешаны ковры и ткани, а хозяйничала немка средних лет. Пока лейтенант
растерянно озирался по сторонам, она любезно предложила ему на выбор
богатый ассортимент тканей. И даже стала что-то там снимать со стены.
- Найн!- сказал лейтенант,- нихт (не надо). Хир вар айн черт, как у них
другой переводится, андер, что-ли…хир вар айн андер веркауфер ( тут
другой продавец был).
- Я, я,- согласилась немка и добавила по-русски,- он ехать.
Из дальнейшего русско-немецкого диалога, с применением жестов и
мимики, приводить который за ненадобностью нет смысла, лейтенант узнал,
что прежний владелец магазина, продал им свой бизнес и уехал, кажется в
 Дрезден, но это не точно. Нет, чемоданами она не торгует и не знает, кто
торгует. И о чемоданной фабрике на Людвигштрассе никогда не слыхала.
В общем, зря ездил. Хотя попробовать все равно стоило. Теперь бы эту
 фабрику найти, да узнать, из чего они делают такие прелестные чемоданы.
Старшина искать фабрику наотрез отказался ( да и странно было бы
если бы согласился), но где находится Людвигштрассе, объяснил. Даже
схемку набросал.
Чтобы не тратить время на поездку в ненужный ему вещевой склад, лейтенант поблагодарил старшину и пешком пошел обратно в часть. Если идти бодро, за полчаса дойду, решил лейтенант. И пошел. Дорога была знакомой, иногда с офицерами вечерами прогуливались. Но сейчас лейтенанта удивляло почти полное отсутствие людей на улице.
«Куда народ подевался?»- думал лейтенант,- «все разом обедать сели?».
Редкие прохожие, увидев его, почему-то старались свернуть куда-нибудь в сторону. Некоторые вообще разворачивались и чуть не убегали от него. Лейтенант удивленно вертел головой. Что здесь происходит, в тихом, добром Веймаре?
Он едва не наткнулся на гору, стоявшую на углу улицы и похоже, дожидавшуюся именно его, лейтенанта. Гора состояла из мужчины, метра два с половиной роста, с соответствующими таким габаритам плечами и руками. И маленькой головой. Хотя, может, голова была обычных размеров, просто далеко…
  У лейтенанта пересохло в горле. Гора подошла к лейтенанту и
ткнула ему в грудь сарделькой, которые у него были вместо пальцев. Лейтенанту показалось, что ему двинули дубиной. Он отлетел на пару
шагов, пошатнулся, но устоял и снизу вверх посмотрел на человека-гору.
- Вас вил ду (Что тебе надо)? – хрипло спросил лейтенант.
Было страшно. Последний раз он так дрожал на экзамене по химии в
десятом классе. Но химичка бы не убила, а эта горилла может.
- Гее нах хаус, руссиш! (Иди домой, русский)- прорычала гора,- ферштанд? (понял?)
- Понял,- ответил лейтенант, медленно отступая.
Гора сделал пару шагов в сторону и оказался на другой стороне улицы. Потом скрылся между домов.
Лейтенант вытер со лба холодный пот и только тогда вспомнил, что в кобуре у него лежит пистолет ТТ с двумя обоймами.
В часть лейтенант вернулся почти бегом. О предложении  горы вернуться домой, лейтенант решил не докладывать. Скажут, растяпа, будучи с оружием, позволил немецкому дядьке угрожать советскому офицеру. А если бы у него в руках была палка, ты бы уже в плен сдался. Но о странном отсутствии людей на улицах города Лебеденко рассказал. Тот тоже удивился.
- Странно,- сказал ротный,- может ты в обеденное время попал?
- Сразу у всех?
- Да черт их знает,- почесал затылок Лебеденко,- немцы же. Все равно, надо комбату доложить. Хотя, если там заварушка какая намечается, то наверху уже знают, наверное.
- Знали бы, выход с территории части запретили бы,- засомневался лейтенант.
- Тоже верно,- согласился ротный,- ладно, пойду  к комбату.
Потом выяснилось, что ЗИС старшины с вещевым довольствием прямо в центре города закидали камнями подростки. Разбили лобовое стекло, фары, зеркала. Неладно в городе было…

Отношения лейтенанта с чемоданом совсем испортились. И хотя почти все свое время лейтенант проводил на службе, а после службы норовил пойти куда угодно, лишь бы не в комнату, все равно, даже в эти недолгие часы, они с Августином общего языка больше не находили. Августин нападал первым, обличал лейтенанта во всех сметных грехах, из которых отсутствие заботы о нем, чемодане, шло на первом месте. Лейтенант огрызался, сначала нехотя, но Августин, обладавший талантом провокатора, распалял его, и лейтенант срывался на крик, пинки и угрозы сжечь «фибрового мерзавца». Который не фибровый, а из неизвестного материала. Иногда в разборках принимали участие Вольный и возвратившийся из отпуска Кузнецов. Но возросшее количество участников конфликта не оказывало на чемодан никакого влияния. Он мог скандалить одновременно со всей их ротой.
Говорю же, талант!
Гена Скворцов, напротив, в скандалах участия практически не принимал, а если и принимал, то только в качестве миротворца. Впрочем, малоэффективного, потому, что его попытки примирить лейтенанта с чемоданом никто не замечал.
Кроме того, совершенно испортились отношения с Зоей Ивановной, комендантом офицерского общежития. Не помогла даже пластинка с ее любимой песенкой про милого Августина, которую ей подарил лейтенант. Истошные визги Августина в пиковых точках разговора, громкие требования не махать «клешнями» и «копытами» привлекали ее в их комнату практически ежедневно. В первый же такой день, «милый» Августин потребовал от нее вызвать патруль и арестовать дебошира лейтенанта, и Зоя Ивановна поначалу стала на сторону чемодана. Она потребовала прекратить травлю и третирование беззащитного создания, без рук и ног, чем вызвала у объекта своей защиты восторженный отклик.
- Браво, старушка!- заорал чемодан.
После «старушки» материнское чувство к чемодану у Зои Ивановны прошло, но требования соблюдать порядок и тишину во вверенном ей общежитии остались. То, что чемодан говорящий, удивления у нее не вызвало. Коменданта офицерского общежития в принципе трудно чем-либо удивить…
 Мало помалу, рост напряженности между участниками конфликта перешел из холодной стадии в горячую.
Августин вызывал патруль каждый день, вместо которого приходила все та же Зоя Ивановна, что было не лучше.
В ответ, Кузнецов каким-то образом достал в службе вооружений кусок динамитной шашки, и они пытались взорвать «чертов чемодан», стащив его под крики «убивают» в подвал общежития.
Ну, подрывники они еще те оказались. Подожгли шнур, положили в чемодан и спрятались за массивную старинной постройки кирпичную перегородку. Динамита, конечно «под ноготь можно засунуть», но на чемодан должно было хватить. Пока чемодан пел интернационал, друзья терпеливо ждали. Когда он закончил и прокашливался, переходя к марсельезе, Кузнецов не выдержал. Он вышел из укрытия, открыл певца и достал динамит.
- Да он давно уже хлопнуть был должен,- пояснил он свои действия, когда динамит хлопнул в его руках.
Как ему не оторвало пальцы, никто не понял. Только слегка обуглились лицо и руки, но Олег и так был смугл, поэтому дополнительный загар в глаза не бросался.
На следующий день, Кузнецов, придя в их комнату раньше лейтенанта, попал в капкан. Ногой. Гена Скворцов сказал, что Августина беспокоят мыши и он попросил его поставить у кровати мышеловку.
- Мышеловку, идиот!- орал Кузнецов, пока пришедший следом лейтенант, перевязывал ему ногу,- а не капкан! Его мыши беспокоят, а не медведи!
Оказалось, что интеллектуал Гена наличие разницы между двумя приспособлениями даже не подозревал. Он полгородка оббежал, пока у кого-то из продслужбы (не знаю, зачем он им) не выменял капкан на бутылку красного вина. Может и не медвежий, конечно, но вполне приличный такой капкан.
Чемодан держался цезарем. Когда Олег немного поутих, он громко объявил, что «так будет с каждым… мышом»!
Удивительно, но на следующий день в этот капкан попал  Вольный, самый осторожный из них. Никто так и не признался, кто поставил капкан, который накануне был надежно упакован и лежал на полке в шкафу, у кровати лейтенанта. Не чемодан же…Хотя, черт его знает…
Следующий виток военных действий пришелся на воскресенье, когда лейтенант загрузил беснующийся чемодан в лодку и поплыл на середину заболоченного пруда, примыкавшего к военному городку. Лодка была старая, видно несколько лет лежавшая на берегу в осоке без дела. С трудом они с Вольным лодку перевернули и стащили к воде.
- Если сразу не утонет, значит, поплывет,- с видом знатока заявил Сашка.
Лодка не утонула. Лейтенант загрузил в лодку чемодан и поплыл к середине пруда. Вольный остался на берегу. Двоих, да с Августином, этот боливар не вынес бы.
- Слушай, Леха,- сказал чемодан,- ну утопишь ты меня, я же тебе сниться буду. Каждый день. На дно звать буду…
- Привет карасям,- ответил лейтенант, хватая его за ручку.
А дальше все пошло не так весело. Моряком лейтенант оказался не лучше, чем Кузнецов подрывником.
Передав привет карасям, лейтенант свалился в воду, причем без чемодана. Да и могло ли быть иначе? Вряд ли. Лодка, хоть и судно, но все-таки не фрегат, а довольно неустойчивое плавсредство. Особенно, если это самое плавсредство накренить.
Лейтенант как раз этим и занялся. Титаническая попытка лейтенанта перевалить чемодан через борт закончилась креном лодки. Чемодан вернулся в лодку, а лейтенант нырнул в холодную воду. Конечно, глубина там по пояс была. Не столько страшно, сколько обидно. Увязая по колено в тине, лейтенант выбрался на берег. Лодку с чемоданом уже прибило к берегу, и Вольный с суеверным ужасом смотрел на чемодан.
- Не вышел из меня Герасим,- стуча зубами, сказал лейтенант.
- Ладно, давай домой,- очнулся Вольный.
Чемодан, понятное дело, оставили на берегу. Он им орал что-то вслед, но они даже не оборачивались.
Чемодан принесли этим же вечером. Обнаружил патруль. Начальник патруля вспомнил, чей чемодан всех на свете больше и тяжелей, и принесли.
Никто даже не удивился. Только Саша Вольный процедил:
- Вернулся… Муму.
В качестве ответной меры Августин взялся за новое обмундирование лейтенанта. Разрезал своей клавишей, как ятаганом галифе готовящегося к полковому строевому смотру лейтенанту так, что только опытная швея смогла потом зашить. Все равно шов остался. Как он дотянулся, гад? Ведь лейтенант после попытки утопления старался в комнате близко к нему не подходить. Спинным мозгом чуял, что чемодан готовит месть.
 На строевой смотр лейтенант пошел в старой форме, поэтому получил замечание от командира полка за неряшливый внешний вид.
Потом, залил новую форменную рубашку клеем. Гена клеил какие-то папки, лейтенант гладил на столе рубашку. Дальше все просто. Как только Гена поставил открытый тюбик с клеем на край стола, поменять папки, чемодан немедленно свалился на пол. Подпрыгнули даже лейтенант с Геной, что уж говорить про несчастный тюбик, который приземлился как раз на рубашке. Пока они с руганью (лейтенант ругался) поднимали это исчадье ада, клей благополучно растекся по рубашке. Рубашка так и не отстиралась.
Военные действия между лейтенантом и его союзниками и чемоданом продолжались около месяца. Пока в Веймаре не начались свои волнения.
После того дня, когда немец-гора посоветовал лейтенанту ехать домой, выход личному составу в город был ограничен. Одиночные выходы строго запрещены.
В одно хмурое октябрьское утро их полк был поднят по тревоге. Волнения в городе грозили перерасти в восстание. Взвод лейтенанта с приданным им танком Т-54 получил задачу занять территорию городской тюрьмы. И не просто занять, а не допустить проникновение к находящемуся там контингенту, отбывающему наказание, любых посторонних лиц. Взаимодействовать с тюремным персоналом только в этой части. Знакомить немцев с получаемой оперативной информацией было запрещено. Применение оружия было так же запрещено. Правда, была сделана оговорка. В случае прямого нападения вооруженных лиц на охраняемый объект, по решению командира оружие можно было применять, с последующим докладом командованию. Командир танка сержант Котов сказал лейтенанту, что боекомплект получен в полном объеме.
Уточнив маршрут движения, лейтенант с удивлением узнал, что тюрьма находится на Людвигштрассе, той самой улице.
- Такого шанса может больше не быть,- решил лейтенант.
Он вбежал в комнату и схватил Августина за ручку.
- Опять топить будешь?- ядовито спросил чемодан,- иди лучше сам утопись!
- Едем на Людвигштрассе, на твою фабрику,- бодро ответил лейтенант,- побываешь на родине.
- Да?- угрюмо ответил чемодан,- не уверен, что я сильно соскучился…
Двигались колонной. Впереди танк, за ним два крытых тентом ЗИСа с бойцами и вооружением. Лейтенант ехал в переднем. Чемодан, спрятанный за бойцами, в заднем.
Приехали. Разместились. Радист доложил командованию об их прибытии и занятии позиции.
 Танк лейтенант вначале поставил было на улице, не на дороге, а в прогоне к воротам тюрьмы.
- Пусть видят,- сказал он командиру танка,- иногда поворачивай башню на дорогу, это всегда впечатляет.
Немцы и правда, впечатлились. Только наоборот. Вместо того, чтобы испугаться, они стали собираться вокруг танка. Сначала вполголоса, потом громче, они обсуждали, то ли достоинства танка, то ли текущие события в городе. Грозный вид боевой машины их не тревожил. Не помогал даже зловещий поворот башни. Некоторые уже пытались вскарабкаться на броню.
- Товарищ лейтенант,- сказал ему Крылов, фронтовик-сверхсрочник, с пятью боевыми медалями,- надо бы танк во двор загнать. Сожгут, если начнется…
Лейтенант подумал и согласился.
Танк поставили во дворе тюрьмы, напротив ворот. Начальник тюрьмы, мужчина лет 40, мрачный, сосредоточенный блондин, пригласил лейтенанта в свой кабинет. Угостил чаем, рассказал об обстановке, что знал.
Оказалось, что уже с полгода националисты провокаторы мутили народ. Сначала исподтишка, потом, в открытую. Со вчерашнего дня в городе митинги, призывы к нападению на советские части, городские учреждения. Лейтенант слушал внимательно. Начальник тюрьмы, его звали Хайнц, по-русски говорил отлично. С акцентом, но бегло и понимаемо.
В свою очередь, Хайнц пытался выведать у лейтенанта, что известно советскому командованию об обстановке. И обиделся, когда лейтенант честно ответил, что вообще ничего не знает.
Чтобы немного сгладить, лейтенант предложил Хайнцу папиросу «Беломорканал», но начальник тюрьмы, холодно отказавшись, ушел по своим тюремным делам.
На улице, в районе тюрьмы и ближайших домов-трехэтажек, в общем-то, ничего не происходило. Лишенные развлечения в виде танка, немцы разбрелись по своим делам. Лейтенант взял трех бойцов и пошел осматривать прилегающую территорию. Они прошлись по тротуару вдоль Людвигштрассе метров на пятьсот вперед, потом вернулись и прошлись в обратном направлении. Район был окраинный, кроме трехэтажек было множество частных домов с низенькими, декоративными заборчиками. Все вылизано, вычищено, покрашено в веселые тона. Немцы, есть немцы…
Улица, а вместе с ней и город кончилась резко. Дорога с буками по обочинам уходила автобаном вдаль, а домов больше не было. Окончание города подтверждала и табличка на столбике метрах в десяти на обочине. Веймар с перечеркнутой черной полосой.
-Вохин дизе штрассе фюрт? (куда ведет эта дорога),- спросил лейтенант вышедшего из последнего дома с велосипедом пожилого немца. Немец остановился, прислонил велосипед к калитке и подошел к ним.
- Глухой, что-ли,- сказал лейтенант,- вохин…
- Нах Бухенвальд…драй километер (в Бухенвальд…три километра),- сказал немец.
Бухенвальд. Тот самый концентрационный лагерь с тем самым девизом «каждому свое». Лейтенант, конечно, знал, что Бухенвальд (буковый лес) где-то под Веймаром, но там не бывал, и не собирался. Кошмарное место, с десятками тысяч замученных людей. Ходили вполголоса неясные слухи, что лагерь продолжает действовать. Вроде бы там фильтрационный пункт для интернированных.
- Данке (спасибо),- буркнул лейтенант и повернулся к городу. Спросить, что-ли про чемоданную фабрику…
- Зи виссен, во хир айн кофферфабрик одер веркстат? (вы знаете, где здесь есть чемоданная фабрика или мастерская),- тщательно подбирая слова и запинаясь, спросил лейтенант.
Из потока ответных слов лейтенант уловил, что чемоданных фабрик тут не было никогда. Если господину офицеру нужен чемодан, он может продать ему свой, почти новый. Туда можно положить много хороших немецких вещей и ехать домой, домой, домой!
- Ладно, немчура,- процедил лейтенант,- придет время уехать, уеду. А пока побуду…
А вот с этой чемодановой фабрикой непонятно. Врал кауфман, видно. А зачем?
Немец постоял, ожидая может быть новых вопросов, потом сел на свой велосипед и поехал. Через три метра остановился и снова повернулся к лейтенанту.
- Ди Бухенвальд махт коффер (в Бухенвальде делали чемоданы).
Лейтенант вздрогнул. Откуда знает? Он внимательно посмотрел на немца. Возраст за 60 точно, но крепкий. Надзиратель в концлагере? Эсэсовец? А может, узник? Он припомнил инструктаж особиста, как распознавать бывших эсэсовцев. Так, татуировка на левом предплечье, 20 сантиметров выше локтя, у подмышки, размер 7 миллиметров. Буквы СС и группа крови.
- Павлов, проверь у него документы,- сказал лейтенант.
Немец не протестовал. Он равнодушно достал из кармана бумажник и отдал Павлову аусвайс. Также равнодушно, привык что-ли, снял куртку, свитер и закатал левый рукав. Наколок или шрамов от сведения татуировки не было…
Вернулись в свою тюрьму. Срочных новостей не было. Из несрочных, продолжались митинги, молодежь швыряла камни в окна, в советскую технику, где-то кидали коктейль Молотова. Советские войска огонь не открывали. Были раненые среди немецкой полиции, которые вроде бы хоть и следили за порядком, но никого не разгоняли и не преследовали. Радист, а это всегда был самый осведомленный народ, добыл эти сведения, как говорится из открытых источников. От других радистов. Передал лейтенанту. Лейтенант с каменным лицом выслушал добытые сведения и приказал связаться со штабом. Уточнить обстановку и возможные распоряжения. В штабе их пожурили трехэтажным матом за неурочный выход в эфир и приказали соблюдать режим радиомолчания…
После этого лейтенант пошел к начальнику тюрьмы и добросовестно передал городские сплетни, собранные радистом. Хайнц подобрел, хотя по некоторым репликам лейтенант понял, что тот это знал и без него.
- Хайнц, вы давно здесь служите?- спросил лейтенант.
- С 46-го года,- ответил Хайнц,- а что?
- Не попадалась вам на Людвигштрассе чемоданная фабрика? Может быть мастерская, что-нибудь, связанное с чемоданами?
Хайнц задумался.
- Кажется, нет,- покачал головой начальник тюрьмы,- а вам зачем? Хотите заказать?
- Нет. У меня чемодан ведет свою родословную откуда-то отсюда. Продавец сказал, что сделали его на чемоданной фабрике на Людвигштрассе.
- Не слыхал о такой фабрике,- снова покачал головой Хайнц,- хотя кто знает. Может семейная кустарная мастерская, а себя гордо называют фабрикой.
- Сейчас встретил мужчину лет 60-ти на выезде из города,- рассказал лейтенант,- он тоже говорит, что здесь никогда чемоданных фабрик не было. Правда, сказал, что их делали в Бухенвальде.
- В лагере?- поморщился Хайнц,- может и делали. Что там только не делали.
- Что, например?- спросил лейтенант.
- Об Ильзе Кох слышали?
- Кох?- переспросил лейтенант,- фамилию слышал, гауляйтер такой был, кажется.
- Нет, это не тот Кох,- сказал Хайнц,- Карл Кох был начальником лагеря в Бухенвальде. А Ильза, его жена. Так вот, там у нее была своя мастерская. Делали сумочки, абажуры, перчатки.
- Ну и что?
- Из человеческой кожи…
Лейтенант нахмурился. Перед глазами встал Августин, с его шершавой оболочкой, стальными ребрами и гигантской ручкой. Ну, нет, какая человеческая кожа!
- А чемоданы?- спросил он
- Про чемоданы не слышал. Хотя делают же из кожи животных, значит, могут и из человеческой…
Лейтенант, которого тревожили неясные предчуствия, пошел к выходу. На пороге обернулся.
- А что с этой Ильзе Кох?- спросил он,- расстреляли?
- Пожизненное заключение,- ответил Хайнц.
Он догнал лейтенанта и вместе с ним пошел вниз, во двор тюрьмы.
- Я вам его покажу,- пообещал лейтенант.
- Кого?- не понял Хайнц.
- Чемодан.
Они подошли к ЗИСу. Два бойца вытащили чемодан из машины и поставили его на землю.
- Колосаль,- оценил Хайнц,- никогда не видел коффер таких размеров.
- Это не главное его достоинство,- сказал лейтенант, задумчиво глядя на чемодан.
- А что же?- спросил Хайнц,- материал? Это не кожа.
Он внимательно пригляделся к чемодану. Потом погладил его рукой.
- Не пойму, что за материал,- удивился начальник тюрьмы,- как будто ткань с ворсом из металла. А изнутри?
- Сейчас открою.
Лейтенант взял чемодан и подошел к скамье у входа в административное здание тюрьмы. Он положил чемодан на скамью и протянул руку к крышке. Открыть не успел. Крышка чемодана сама стремительно отстегнулась и в ту же секунду пуля звякнула о клавишу его замка. Звука выстрела никто не слышал, звук попадания пули в чемодан слышали все. С противным воем пуля срикошетила и ушла в скамью.
Стрелял снайпер.
Все растерянно замерли, не понимая, что происходит.
- Ложись, болваны!- заорал чемодан.
Только тогда все очнулись и заметались по двору тюрьмы.
- В укрытие!- страшным голосом крикнул лейтенант. Они с Хайнцом, и без того белым, как мельник, а теперь ставшим белым в синеву, залегли у танка. Бойцы забились во все доступные щели.
- Откуда стреляли?- крикнул лейтенант,- кто-нибудь засек?
- С чердака зеленой трехэтажки,- ответил кто-то голосом Августина.
- Котов, машину к бою,- приказал лейтенант,- цель, чердак зеленого дома. Зиновьев, доложи в штаб об обстреле.
- Есть!
- Есть!
- Августин, сколько их на чердаке?- крикнул лейтенант. И подумал, что чемодан, ясновидящий? Откуда он знает?
- Один,- ответил Августин,- плюс фотограф в окне на третьем этаже. Снимает, как вы сейчас бабахнете из танка по мирному жилому дому.
- Крылов, возьмите пять бойцов из своего отделения, и обойдите их с тыла. Николай Иванович, фотографа живым, снайпера, как получится…
- Есть!
- Котов, не стрелять. Просто наведи ствол на окно, видишь, где блеснул объектив?
Башня танка с лязгом повернулась, и орудие нацелилось на окно.
Через полчаса фронтовик-Крылов привел дрожащего фотографа и принес немецкую винтовку G-41, со снайперским прицелом. Снайпер, бросив оружие, успел удрать.
Потом до самого вечера у лейтенанта не было свободной минуты. Приехало командование дивизии и полка, приехал особый отдел, приехала полиция, журналисты. Еле успел спрятать Августина в ЗИС, чтобы не объяснять, чей и зачем здесь чемодан, да таких размеров.
Фотографа увезли, винтовку забрали, пулю выковыряли из скамьи.
Командир дивизии сказал лейтенанту, что он молодец и что его представят к награде. Командир полка сказал, что лейтенант балда, не организовал, не обеспечил, не справился. Поэтому, в полку его будут ждать три наряда вне очереди, и пусть радуется, что никто из бойцов не пострадал, а то бы в тюрьму. Нет, не в эту самую, что охраняешь, а на реке Колыма.
Наконец, все уехали.
Поздним вечером лейтенант забрался в ЗИС и присел на лавочку у борта. Чемодан тихо стонал.
- Ну, как ты, жив?- закуривая, спросил лейтенант.
Чемодан застонал сильнее.
- Жив,- сам себе ответил лейтенант.
- При смерти,- уточнил чемодан,- Холодеют ребра, которые ты все время пинал.
- Тебя где похоронить? А то, может, кремировать? В Европе, говорят, сейчас это модно.
- Кремировать?!- разъярился чемодан,- у тебя идея фикс! Иди ты… в кочегары!
И застонал с надрывом.
- Спасибо, Августин,- помолчав, сказал лейтенант,- пуля, наверное, моя была…
- Твоя, точно,- заверил его Августин,- я тебя спас ценой своей жизни. Как ты думаешь, за этот подвиг улицу в Веймаре моим именем назовут? Или, хотя бы школу, а?
- Нет,- ответил лейтенант,- не назовут.
- Обидно,- вздохнул чемодан,- Ну, что за название Людвигштрассе? Августинштрассе! Звучит, а?
- Звучит,- согласился лейтенант,- ладно, назову твоим именем угол в комнате. Будет угол имени Августина великолепного!
- Ну, хоть что-то,- успокоился Августин великолепный.
- Куда тебя ранило?- спросил лейтенант,- замок поцарапал? Не вижу.
- Поцарапал,- передразнил его чемодан,- снаряд сбил эмаль, погнул.
- Августин…
- Ну, пуля, какая разница…
- Понятно,- устало сказал лейтенант,- тяжелое ранение, контузия…
- Не слышу скорби в голосе,- обиделся чемодан,- да, тяжелое ранение. Требую пятизвездочный госпиталь, медаль «за боевые заслуги» и звание капитана досрочно! Уловил, лейтенант? Будешь меня слушать, я тебя еще полковником…
- Ладно, капитан, я так понял, что твои похороны откладываются, так, что отдыхай,- сказал лейтенант,- Медаль Гена тебе нарисует, а пятизвездочная общага тебя, героя ждет.
- Убедил,- сразу согласился чемодан.
Лейтенант встал, потянулся, потом опять сел.
- Последний вопрос, капитан Августин.
- Слушаю,- важно ответил Августин.
- Где ты все-таки на свет появился? На Людвигштрассе? В Бухенвальде? Или еще где?
- Это важно?
Лейтенант задумался.
- Нет,- ответил он,- не важно.
- Ну и не думай об этом…

Вот, в общем-то, и вся история. Или легенда. Через день волнения в городе сошли на нет, и взвод лейтенанта вернулся в полк. Наград он никаких не получил, хорошо, хоть не наказали.
А полковником лейтенант не стал, несмотря на обещание чемодана. В 54-м году уволился в запас старшим лейтенантом. Наверное, чемодан не слушался…
25.04.2019 г.