Пометка 7. Копать

(из дневника Игоря Яченкова)

Вчера я гулял по своему району. Банальный день был позади. Я любил такие прогулки, ведь они меня очень сильно отвлекали от суеты и повседневности. Моя повседневность скучна. Сегодня, после того, как я переделал все свои домашние дела, я  решил погулять перед сном.

Во время прогулки  (я до сих пор сам не пойму как) возле дома я забрёл на старое кладбище. Кладбище было, оказывается, недалеко от моего дома, но я об этом до сегодняшнего дня не знал. Оно было совсем маленьким. Я не суеверный, и отношусь к этим местам абсолютно равнодушно. Кладбище — это место захоронения мёртвых. Больше оно никакой угрозы для меня не предоставляло.

Глупые суеверия.

На улице ещё было светло. Я не верил в дурацкие слухи о призраках, оживших мертвецах и о прочей нечисти, которая якобы здесь обитает. Те предыдущие мистические истории, которые случились со мной, показались мне плодом моего воображения или усталости от монотонности. Всему можно найти рациональное объяснение.

В тот вечер настроение у меня даже было слегка приподнято. Скоро будут выходные, и, пусть они будут банальными и шаблонными — все равно, ведь в них, по крайней мере, не будет этой дурацкой работы. Кладбище — самое спокойное место, самое прекрасное место на свете (не для суеверных, конечно же), чтобы привести свои мысли в порядок. Где, как не здесь, будет идеальная, блаженная тишина? Где, как не здесь, будет покой, которого нам так не хватает в обычной жизни? Великие философы говорили, что наши самые тихие часы — это и есть наше высшее благо. Я в последнее время очень сильно увлёкся философией, даже принёс карманную книжку Канта на работу, чтобы читать её во время обеденного перерыва — но начальник меня за это сильно отругал. Во время перерыва гораздо лучше обсудить некую сплетню или половую жизнь твоего коллеги. Философия?

Глупость.   

С такими мыслями и воспоминаниями я вошёл на кладбище. Небо было светлым, скоро должен быть закат. Я любил закаты смотреть с детства, это, можно сказать, была моей большой слабостью. Я помнил, что завтра меня ждёт последний рабочий, скучный и банальный день, а после него, наконец, начнутся банальные выходные.

Ветер подул с северной стороны. Алое солнце было великолепным, но через миг оно скрылось за горизонтом. Также когда-то исчезнем и мы…

Скоро будет работа…Суета, которая поглощает нас с головой. Устроится на любимую работу в наше время — очень большая редкость. Я же толком не могу сказать, какая работа у меня любимая —  резко, к сожалению, об этом задумывался. В наше время, собственно, это не было большой новостью. Нужно было работать для того, чтобы выживать. Поиск себя —из области фантастики.

Кроме всего прочего, я  рассматривал могилы на кладбище. Некоторые были заросшими, другие — помпезными и ухоженными.

Но одна могила меня привлекла особенно.
К
то был здесь похоронен? Таблички никакой не было, оградки тоже. Я подошёл к самой могиле. От неё веяло жутью и холодом. Мои мысли о прочих вещах вмиг улетучились. Мне стало немного нехорошо. Закружилась голова. Кладбище показалось абсолютно малопривлекательным, и я сто раз пожалел, что пошёл сюда. Именно в тот момент я почувствовал, что мне надо идти домой, ведь там меня ждут пусть скучные, монотонные и банальные, но такие любимые сейчас дела. От могилы воистину исходил мрак, и я мог его чувствовать в воздухе. Он висел передо мной.

Иной мир.

Я хотел уйти.

Я не мог ничего сделать с собой: ноги меня уже не слушались, уже вечерело, и только сейчас я заметил луну над могилой. Сумерки. Казалось, что луна светила специально для меня, ведь другие не смотрели на неё в тот вечер из-за банальных дел дома: да, я, Игорь Яченков, могу и сейчас поклясться, что луна тогда смотрела только  на одного меня. Луна…Я осознал высшее блаженство, смотря в ответ на неё. Через миг я почувствовал, как моя нога замерла в нерешительности. Нет, вроде бы ничего меня не держало, но я ей абсолютно не мог двигать:  она застыла здесь, на этой проклятой могиле.

Я стоял на этом месте, вросший в землю.

То, что произошло дальше, может сломать психику тех, кто это будет читать. Именно поэтому я рекомендую читать эти записи только адептам Культа.

Сумерки — самое мрачное и мистическое время суток — заговорили со мной. Если некто когда-то будет читать этот дневник, пусть посчитает меня трижды чокнутым — но ОНИ ЗАГОВОРИЛИ СО МНОЙ. Они сказали, чтобы я никуда уходить не вздумал. Есть дело, и это дело было безумно важным. Я стоял здесь несколько секунд, которые показались мне вечностью. О чем я тогда думал — я чётко вспомнить не могу. Передо мной, помню только, пронеслась моя обывательская жизнь. Ностальгия, грусть… я вспоминал мимолётно, как  пролетели разные  времена моего детства и студенческой жизни, я переживал о том, что в определённый момент времени я поступил на так, как того требовала ситуация, я вспоминал своих друзей детства, с которыми мне больше не суждено никогда увидится, я вспоминал первый поцелуй и первое расставание, я жалел о том, что в определённый момент жизни я поступил так, а не иначе…   Затем — о, мои руки уже мне не повиновались —  я стал раскапывать эту могилу — да,   клянусь, я стал ее раскапывать. Мои руки были все в земле, лопаты у меня не было, и я ее копал руками, копал, копал... Сумерки окончательно вступили в свои права, и я копал воистину с сатанинским остервенением. Когда я прорыл небольшую яму, я почувствовал тепло — черт, земля становилась гораздо теплее. Мне это казалось адски непривычно, как будто копание могил для меня было ежедневным привычным занятием. Почему она становилась теплее? О, тогда я не мог задать себе подобных вопросов. Я копал дальше, но затем обжог свои пальцы. Сумерки смотрели на меня, говоря, чтобы я продолжал своё дело, продолжал его, продолжал, продолжал…
В этот момент некто руководил моим телом — некто, но точно не я сам, я и сейчас могу полностью и до конца в этом себе признаться.

Что это было? Было все горячее, горячее…

Я продолжал копать, все больше и больше обжигая руки. Я не обращал на это внимание. Будучи абсолютно несуеверным в нашем просвещённом ХХ веке, я почувствовал, что покойник, который там лежит — это и был я в прошлой жизни. Конечно же, сознание было другим — эдакие мелочи — но в этом захороненном человеке я видел частичку своей души.
Что там было внутри? Кто там конкретно лежал?

Я — это ты в будущем. Возможный вариант будущего. Тебе нужно пойти в Культ Тьмы — или ты так и будешь лежат здесь ь в сырой, тёплой и одновременно ледяной могиле.

Все философские законы рухнули. Дело дошло до того, что у меня кожа в неких местах на руках слезла из-за ожогов, и я с ужасом отпрянул от могилы, которую я почти вскопал. Только сейчас я почувствовал боль. Кто со мной говорил? Я снова слышу голос из-под земли, сидя возле могилы. О, нет.

Помни меня, помни всегда, когда ты будешь совершать некий обывательский поступок. Серость не для тебя. Никогда не была и не будет. Твоё место другое, твоё место не в серости, а среди поклонников великого Культа Тьмы. Помни обо мне как о себе…
Помни…Помни…

Тишина.

Сумерки прошли. Наступила ночь. Я почувствовал, что лежу ночью на кладбище. Но я был живой, и это было очень хорошо. Именно тогда я почувствовал, что это было самым главным.

Кладбище больше не пугало меня. Я встал, осмотрелся и пошёл домой. Благо, кладбище было совсем недалеко от моего дома. Пройти три ряда могил — и все, ты возле родного дома, где пока ничто не смеет тебе угрожать.

Когда я уходил оттуда, я снова посмотрел на эту могилу. Некто её почти раскопал — вот ведь вандалы, скорее всего, думали, что в гробу некто оставил драгоценности. Почему её не до конца раскопали? Чего я вообще сюда пошёл?  Странно, как я мог здесь оказаться? В следующий раз сюда не пойду. Мягко говоря, очень невесёлое место.

Правда — о, я мог просто поклясться в этом — я чувствовал, что покидаю родной дом, когда уходил с кладбища. Нужно было приобрести лопату. Ведь из-за  отсутствия лопаты тем, кто копал могилу, не удалось завершить начатое.