Ворзель

В 38 километрах западнее Киева расположен поселок и железнодорожная станция с одинаковыми названиями: Ворзель. Жители этого поселка до сих пор не уверены, откуда взялось это название, есть версия, что имя поселку дал до революции местный помещик, так как оно похоже на французское слово Версаль. Эти места просто просятся для отдыха: удобное сообщение, замечательно чистый воздух, красивый светлый лес с ягодами и грибами, озеро. Старинные особняки, приспособленные для санаториев и домов отдыха работают и по сей день. Когда-то мне довелось там провести в доме отдыха три недели, и домой я вернулся с синяками, выбитым зубом, распухшим глазом и важным жизненным опытом.
 
Мне было пятнадцать лет и бесплатную путевку получил на заводе, где я работал пока еще неполный рабочий день. Дело было зимой, я оделся потеплее, положил в сумку книгу Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» и, вскоре, вожатый смены показал мне кровать и тумбочку в большой комнате, где было еще шесть кроватей и сообщил расписание дня: завтрак, прогулки, катание на лыжах и санках, обед, отдых, ужин, лекции, концерты, кино. Расписание меня устраивало и я уже настроился на спокойный отдых. Решил перечитать любимый роман и попытаться составить план на свою дальнейшую жизнь. Недавно я узнал, что академик Отто Юльевич Шмидт в пятнадцать лет составил себе план на всю жизнь и неуклонно его выполнял.

Вечером в зале показывали трофейный фильм «Запрещенные песенки». Я пришел пораньше и устроился во втором ряду. Зал стал наполняться - это были одни подростки, только мальчики. Видимо, я попал в специальную смену рабочей молодежи. Вожатый ходил между рядами, успокаивал ссоры и прекращал драки за места. Ко мне подошел моих лет мальчик.
- Ну-ка вставай, ты сел на мое место.
- Почему это твое место, - удивился я, оставаясь сидеть, - покажи мне на это место билет.
- Сейчас, покажу, - сказал мальчик.
Вскоре он вернулся с рослым парнем.
- Этот? - спросил парень.
- Этот.
Не говоря ни слова, парень развернулся и сильно ударил меня в лицо.
- Теперь встанешь?
Я достал носовой платок и, зажимая окровавленный нос и рот, поплелся в конец зала.
- Эй, что там случилось, - крикнул откуда-то вожатый.
- Все в порядке, шеф, - ответил парень, - все в порядке.
     Погас свет и начался фильм. Польские подпольщики пели патриотические песни, которые помогали полякам выжить в годы войны, а я, вынув выбитый зуб, решал что делать. Пожаловаться вожатому? Нет, завтра же утром соберу вещи и отправлюсь на станцию. Этот отдых не для меня.

     После кино я пошел в спальню. В палате стоял шум, многие ребята видимо уже успели познакомиться, кидались подушками и толпились возле туалета. Я нашел свою кровать, и моим соседом оказался тот самый парень, что выбил мне зуб. Он как ни в чем не бывало попросил:
- Слышь ты, принеси стакан воды, изжога мучает проклятая. Если там очередь, скажешь, это для Антона, тебя пропустят.
Я принес воду. Он не спеша напился и поставил стакан на тумбочку.
- А что это за книга, - он взял мою книгу, по складам прочитал название и стал ее листать, - почему без картинок?
- Это приключенческий роман, - сказал я, - инженер Гарин придумал лучи смерти, - и, неожиданно для себя, добавил, - хочешь, расскажу?
- Лучи смерти? Принеси еще воды.
Он выпил еще стакан, опять обругал свою изжогу и приказал:
- Рассказывай.
      Я любил этот роман и старался передать его многоплановую красоту и острый сюжет. Спортсмен Тарашкин и сыщик Шельга обследуют брошенную дачу и находят там труп двойника. Гарину удается захватить яхту и со своим аппаратом скрыться за границей.
Через какое-то время Антон сказал:
- Кажется, отпустила. Будем спать, доскажешь завтра. Вечером, когда  пойдешь в кино, я тебе покажу хорошее место в зале, тебя никто не тронет.
Теперь ты под моей защитой. Если кто-то придерется, зови меня. У меня расправа короткая, ты знаешь…

Утром после завтрака я взял пару лыж и с другими ребятами направился к железнодорожной насыпи, с нее все съезжали вниз в перерыве между поездами. Лыж на всех не хватало, когда я поставил лыжи на снег и хотел их надеть, меня сильно оттолкнул высокий незнакомый подросток:
- Ну-ка, отдай лыжи!
Не успел он одеть мои лыжи, как я вернулся с моим покровителем.
- Этот? - спросил Антон.
- Этот.
Не говоря ни слова, Антон ударил его в лицо.
- Бери свои лыжи, - сказал Антон, - и, оглядев окружающих добавил, - это мой друг. Кто его тронет, пусть пеняет на себя.

      Хорошо, что я не уехал домой. Лес был действительно красив, кормили хорошо, каждый вечер показывали кино или был концерт. Один раз приехали самодеятельные артисты и сыграли спектакль Корнейчука «В степях Украины». В доме отдыха была небольшая библиотека, правда, за книгами в очереди не стояли, большинство книг было на украинском языке, но я уже неплохо читал по-украински и познакомился с романами Франко и Коцюбинского.
       А вечерами перед сном продолжал рассказывать Антону роман про инженера Гарина. Погибает второй двойник. Красавица Зоя Монроз ночью убегает от американского миллионера Роллинга к инженеру Гарину, который своим лучом смерти режет на куски Гастона Утиный нос и его приспешников.
Постепенно романом заинтересовалась вся палата, меня попросили говорить громче, и это стало вечерним ритуалом всех трех недель. Перед тем как ложиться спать я просматривал главы романа, а если чего-то не помнил, придумывал сам и, я думаю, у меня получалось не хуже чем в романе, хотя, возможно, Толстой с этим был бы не согласен. Через две недели роман был закончен, и я выбрал для  следующего рассказа не менее захватывающую книгу Дюма «Граф Монтекристо». Меня уже знала вся смена, и когда я подходил к своему месту в зале, а кто-то на нем сидел, я без стеснения командовал:
-А ну-ка встань, это мое место, - и место немедленно освобождалось.

Три недели прошли незаметно, я отлично провел время, хотя плана на всю жизнь так и не составил. Прощание было трогательным. Антон попросил подарить ему мою книгу и взамен вручил мне на память свой перочинный ножик для заточки карандашей, который носил всегда с собой, хотя, наверное, карандаша в руках никогда не держал.
- Пользуйся осторожно, он очень острый. И приезжай следующей зимой.

В этом доме отдыха я больше не бывал, зуб мне вставили, синяки прошли и постепенно эта поездка стала далеким воспоминанием, но, проезжая станцию Ворзель, я обязательно подхожу к окну и ищу глазами между деревьев тот дом отдыха где я получил такой важный жизненный урок. 

Спустя какое-то время я узнал про похожую историю. Некий писатель по доносу попал в лагерь, и обеспечил себе легкую жизнь в колонии тем, что вместе с воровским авторитетом начал сочинять роман! Вор в законе освободил его от тяжелой работы, обеспечил хорошим жильем и питанием, снабжал его бумагой и чернилами. Писатель ежедневно читал в палате заключенным написанное, впоследствии, книга была опубликована за двумя фамилиями: автора и вора в законе. Она называется «Наследник из Калькутты».
       А ножик, подаренный Антоном, я долго хранил, он отлично чинил карандаши, но из-за множества переездов потерялся. Да сейчас он уже и не нужен, механические карандаши с грифелем и резинкой значительно удобнее.