Метка азроила

                МЕТКА  АЗРОИЛА

Вчера утром, направляясь в школу, я заприметил странного человека. Размашисто вышагивая, он шёл по улице и пристально смотрел по сторонам. За поясом у него висел большой серпообразный нож, глаза метали молнии, длинные усы воинственно топорщились.
Поравнявшись со мной, грозный незнакомец так взглянул на меня, что я невольно съежился. Казалось, он видел на три аршина в землю.
Отойдя  немного, человек тот задержался у ворот дома, где жил мой сосед дедушка Абулхайр. Я внимательно следил за каждым его движением. Постояв с минуту, он пробормотал вполголоса что-то, затем нагнулся, взял с земли ком глины и сделал отметинy на правом углу ворот.
Все это показалось мне очень подозрительным. Я решительно подошёл к незнакомцу и поинтересовался, кто он и что означает нарисованная  им  метка.
-Я Азроил1, - недовольно оглядев меня, громовым голосом ответил незнакомец.- И скоро прийду по душу раба Божьего Абулхайра.
Когда я узнал, кто стоит передо мной, у меня от страха затряслись поджилки. Язык словно прилип к гортани и я не мог вымолвить ни слова.
А Азроил тем временем продолжал невозмутимо:
-Абулхайр уже достаточно пожил на этом свете. Пора и честь знать. А метка  поможет мне найти безошибочно  его дом, когда я сюда вернусь.
Сказав это, Азроил вдруг исчез. А я продолжал стоять как вкопанный, не зная что делать. Мне стало жаль дедушку Абулхайра, который, как я понял, был теперь на волосок от смерти.
Ему давно перевалило  за восемьдесят, усы, борода и брови словно были припорошены снегом. Он почти каждый день выходил  погреться на солнышке, присев на скамейке у своих ворот и почтительно отвечал на приветствия прохожих, будь то взрослый человек или семилетний  школьник. Старика все  любили за его кроткий нрав и неизменное добродушие.
“Как же быть?- лихорадочно соображал я, стоя посреди улицы.  -Что предпринять, чтобы вездесущий посланец смерти не торопился и дедушка Абулхайр пожил ещё?”.
Вдруг я вспомнил сказку про Али-бабу и сорока разбойниках из “Тысячи и одной ночи”, в которой смышленная служанка  хитростью сбивает с толку злодеев  и тем самым отводит беду от своего хозяина и его домочадцев.
Меня словно осенило и я чуть не вскрикнул от радости. Воистину уму и смекалке той служанки  могли  бы позавидовать      даже падишахи! Следуя её примеру, я быстро схватил ком глины и на всех воротах подряд стал выводить  знаки, по форме схожие с меткой, которую поставил Азроил.
Пусть теперь приходит и ищет,  где живёт раб Божий Абулхайр!
Довольный своей выдумкой, я вытер платочком руки и отправился на занятия.
Возвращаясь после полудня домой, я ещё  издали  увидел дедушку Абулхайра. Он по обыкновению сидел на скамейке и  размышлял о чём-то своем.
Поздоровавшись, я подсел к нему и без утайки рассказал всё, что произошло утром. Спокойно выслушав меня, дедушка Абулхайр вдруг стал весело и долго смеяться.
“Надо же, Азроила обманул!- сквозь слёзы повторял он.- Эдак бедняга еще не один год будет искать мой адрес”.
Но потом старик замолк и лицо его приняло серьёзный вид. Он погладил свою благообразную бороду и  сказал:
-Никто не вечен, кроме Бога... Всё живое имеет свой век. Где друзья моей юности? Их давно уж  нет. И старуха моя ушла...
Старик вздохнул и  тихо продолжил:
-Без них всё  кругом словно потускнело. И нет уж  той радости,  что жила всегда в сердце...
Мне хотелось подбодрить дедушку Абулхайра, развеять его грусть, но столкнувшись  с его скорбным взглядом, я  передумал.
-Спасибо тебе, сынок,- дедушка Абулхайр положил свою костлявую руку мне на плечо.- У тебя  доброе  сердце. Но послушай меня...
Старик не секунду замолчал, словно  подбирая нужные  слова.
-Жизнь я прожил честно. И также честно должен принять свою смерть... Прятаться  трусливо, увиливать, когда она придёт, недостойно человека.
Не понимая, куда клонит  дедушка  Абулхайр,  я с улыбкой внимал его речи. В ту пору мне уже исполнилось пятнадцать лет.
“Эх, думал я, - разве можно предаваться печальному  настроению и  допускать мысли о смерти, когда на улице такая чудесная погода, из садов доносится щебет птичек и запах спелых яблок, а в соседнем дворе слышен звонкий девичий смех...”. 
-А теперь, сынок, ты сделаешь вот что, - голос дедушки Абулхайра приобрёл  твёрдость.- Сотрешь до единой все метки, которые ты нарисовал сегодня утром.
-Дедушка  Абулхайр...- пытался возразить я, но он  решительно прервал меня.
-Если ты не сделаешь этого, то тогда придётся мне самому.
Старик тяжело облокотился  о свою палку, намереваясь   встать. Увидев это, я поспешно поднялся и, переходя от одних ворот к другим, стал прилежно стирать свои отметины. Дойдя до конца улицы и закончив дело, я вернулся обратно, но дедушки Абулхайра уже не было на месте.
На правом углу его ворот отчётливо  проглядывалась  затейливая метка Азроила.