Бог всепрощающей любви

Написано в 2014 году

В последнее воскресение перед Великим постом Православная Церковь вспоминает изгнание Адама из Рая. В Прощеное воскресение, только восемь лет назад, я познакомился со своей будущей супругой.

Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть (Евангелие от Матфея 19:5,6).

Через неделю после Пасхи мы поженились. С тех пор Прощеное воскресение дополнилось для меня особым смыслом.

Уже потом я прочел у митрополита Антония Сурожского: «Царство Божие уже пришло, когда двое уже не двое, а одно. Это единство, которое составляет Царство Божие, дается зачаточно, а должно быть взращено подвигом. Ибо любовь есть и радость, и умиление, и ликование друг о друге, но любовь есть тоже подвиг: «Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов...»

Тогда я понял, что простое, буквальное понимание Евангелия всегда избирательно. Наивность буквализма и состоит прежде всего в том, что его последователи не замечают своей избирательности. И дело не в том, что некоторые места Библии настолько метафоричны, что буквальное их понимание невозможно. Буквально невозможно понять как раз самые буквальные места. Можно легко понять метафору о людях, которые стали бесплодны «ради Царства Небесного», но невозможно буквально понять слова о том, что «человек оставит отца и мать и прилепится к жене». Многие люди не оставляют отца и матери, многие люди оставляют отца и мать не ради жены. Наконец – и в этом-то вся трагедия, которую предложили фарисеи разрешить Спасителю, – очень многие люди прилепляются к жене только затем, чтобы «отлипнуть» от отца и матери. А встав на ноги, окрепнув, ищут себе жену уже с другим прицелом. И это не говоря о тех, кто к жене не прилипает из принципа, а только лишь прислоняется.

Казалось бы, на все это многообразие жизненных позиций возможен один разумный выход: развод. Но Господь, отвечая вопрошающим Его фарисеям, этот разумный выход запрещает. Так начинается долгий путь человека к любви – начинается, потому что вся история любви, которая была до Христа, – это не история, а сказка о любви. Сказочка о том, как лягушка превращается в царевну, очень реалистическая, очень точно отражающая то, что происходит с девушкой в глазах любимого человека (да и в ее собственной душе). Но история истинной любви – о другом. О том, как царевна превращается в человека. Это куда труднее. Это почти невозможно, и к царевичам, кстати, это тоже относится.

И не случайно в Евангелии после этого места, где Спаситель говорит о браке, идет рассказ о детях, приходящих к Иисусу. Брак – преступление, если он есть вступление во «взрослость», в материальную самоуверенность социального бытия. Брак оправдан тем, что он есть новая детскость – детство в мире свободы и Любви, которая есть Бог. Каждый из нас любим, и поэтому каждый из нас спасен: потому что любовь Божия крепче смерти, крепче греха, крепче зла. Любовь Божия – жизнь для нас. И каждый из нас верит, что эта любовь Божия познана людьми. И хотя несовершенно, не всегда всем сердцем, в силу нашей греховности, но и мы друг друга умеем любить, жалеть, терпеть, прощать. И ради этой Любви будем просить прощения… В первую очередь – наших матерей, которых оставили, потом у жен, к которым прилепились, и у дочерей, которые наше продолжение. И время для этого самое подходящие – первая неделя Великого поста – как раз накануне 8 Марта.