Джалол - свинопас

              ДЖАЛОЛ - СВИНОПАС

На свадьбе у нашего соседа дяди Камара, выдававшего замуж свою дочь, всё было как обычно.
В глубине двора два человека ловко освежевали баранью тушу. Чуть поодаль, рядом с огромным котлом, в котором упревал плов на льняном масле, деловито возился усатый повар.
На видном месте сидели музыканты и играли весёлую мелодию.
Обмыв руки водой, гости удобно устраивались на разостланных паласах, поджав под себя ноги. Старики, разбившись на кружочки из трёх-четырёх человек вели между собой неспешные беседы. Молодёжь предпочитала свою компанию.
Мы с Нишоном, сыном дяди Камара, усадили Зураба на почётное место под тенистым урючником и, занимая разговорами, стали потчевать его халвой и прочими сладостями, специально приготовленными к свадебному пиршеству.
Люди подходили к незнакомому гостю и здоровались с ним за руку, обстоятельно расспрашивая обо всём, что касалось его, словно знали этого стройного, ладно сбитого парня с густыми бровями и смеющимися глазами по крайней мере со дня его рождения.
Зураб грузин и свалился на нас, как снег на голову. Во время второй мировой войны его родитель, потийский винодел Шалва Гачечиладзе вместе с моим отцом воевал против фашистов. Однажды тяжело раненого Шалву отец вынес с поля боя и таким образом спас ему жизнь. Фронтовые друзья изредка переписывались после войны, потом связь незаметно оборвалась, но отец часто вспоминал своего боевого товарища. До самой смерти, оказывается, не забывал однополчанина и батоно Шалва. Выполняя волю покойного, Зураб приехал к его названному брату и вот вторую неделю гостит у нас. Когда отец узнал, кто и откуда к нам прибыл, он со слезами радости на глазах долго не выпускал Зураба из своих объятий, а мать с первого же дня стала называть его на таджикский манер - Сухроб.
... Вскоре стали подавать горячий дымящийся плов. Прежде чем мы приступили к еде, Нишон остановил пробегавшего мимо мальчика и что-то шепнул ему на ухо. Мальчик послушно кивнул головой. через несколько минут он, осторожно держа перед собой поднос, принёс изящный фарфоровый чайник и маленькие пиалы. В чайнике оказалось водка.
По весёлым возгласам и громкому смеху, раздававшимся в кругу молодых людей, можно было догадаться, что и они не ограничивают себя одним лишь чаепитием. Старики, занятые беседой, не замечали этого, а может  просто  делали вид.
Тот, кто знаком с нашими обычаями, знает, что в горных кишлаках старые люди до сих пор строго относятся к распиванию спиртных напитков, даже на свадьбах и других торжествах. Несмотря на это, молодёжь не упускает  случая повеселиться, прибегая для этого к разным уловкам.
Именно это и рассмешило Зураба, отпрыска потомственных виноделов. Он впервые был в наших краях, многое здесь для него было новым и неожиданным.
-- Если я у нас в Грузии расскажу, что в ваших селениях даже на свадьбе пьют тайком, никто не поверит, - со смехом заметил он.
-- У нас есть поговорка, - в тон ему сказал я. - «Если пришёл в город одноглазых, будь одноглазым». У каждого народа свои обычаи.
-- Верно, - охотно согласился со мной Зураб. - Я, например, обратил внимание на то, какое благоговейное отношение у вас к хлебу. Даже ребёнок, увидев кусочек лепёшки на земле, не пройдет мимо, а обязательно поднимает, поцелует, приложит к глазам и только после этого возложит на подобающее место. Это говорит о многом.
В это время среди гостей появился невысокого роста старик с коротко остриженной бородой и, прошел в глубь двора, где был разостлан большой дастархан с угощением. 
Примостившись с краю, старик стал ждать. Вскоре перед ним оказалась миска с пловом, и он ни на кого не обращая внимания, принялся за еду.
Только тогда я заметил, что за стариком иеподволь наблюдает и Зураб.
-- Почему этот человек, - перехватив мой взгляд, неожиданно спросил он, - не захотел разделить трапезу вместе с другими и предпочитает сидеть один? Он что, в ссоре со всем кишлаком?
Мы с Нишоном невольно улыбнулись.
-- Это ты о дяде Джалоле? - сказал я. - Нет, он добрейший человек и никогда не ссорится. Просто он когда-то был ... свинопасом.
-- Что? Свинопасом? - Зураб даже перестал есть и с удивлением уставился на меня. Было видно, что ему не терпелось услышать подробности.
Нишон вполголоса, чтобы не привлекать внимание других, начал свой рассказ.
- Тебе, Зураб, наверное, будет интересно узнать, что в годы войны в некоторых здешних  кишлаках были созданы свинофермы. Кому  могла прийти в голову мысль разводить свиней  в селениях мусульман, я не знаю. Но факт остаётся фактом: свиноферма появилась и у нас.
Я тоже много слышал об этом. По настоянию жителей свиноферму построили на отшибе, в глухом месте. Люди обходили это место стороной, потому что по шариату даже смотреть на свиней, и то грех.
Тайком от взрослых на ферму бегали лишь дети, чтобы издали увидеть диковинных животных с продолговатым телом и короткими ногами.
С появлением свиней в кишлаке хуже всех пришлось председателю колхоза. Несмотря на всё его  увешивания, никто не хотел идти работать на свиноферму. Голодных животных некому было кормить и поить.
Не зная как быть, председатель начал действовать угрозами. В ответ кто-то напомнил ему о случае, происшедшем много лет назад с его отцом. Отец его, в поисках отбившейся в горах от стада овцы, ненароком вспугнул схоронившегося в кустах дикого кабана. Расчищая себе дорогу,  кабан по узкой тропе кинулся мимо прижавшегося к скале человека. Тот с ужасом почувствовал, как животное, объявленное пророком Мухаммадом нечестивым,  пролетев мимо, задело мизинец на его руке. Он тут же схватил нож и одним ударом  отрубил палец.
Председатель совсем было отчаялся, но тут приехал, демобилизованный  из армии после ранения Джалол. Да не один, а с русской женой.
Вот председатель и пристал к ним. Помогите, мол, а то животные с голоду подыхают. Поколебался сначала Джалол, а потом махнул рукой и вместе с женой пошёл работать на свиноферму.
Сделав короткую паузу, Нишон добавил:
- Года через три-четыре ферму эту всё-таки ликвидировали и свиней здесь больше никто не видел. Но прозвище «хукбон» - «свинопас» навсегда  пристало к Джалолу.
В заключении Нишон, усмехнувшись, сказал:
- Некоторые старики до сих пор чураются  Джалола-свинопаса, а кушать с ним из   одной миски для них означает до самого Судного дня осквернить себя. Ведь когда-то  этот человек работал на свиноферме и, кто знает, быть может даже прикасался к  свиньям.
Я бросил искоса взгляд на дядю Джалола. Он уже покончил с едой и с видимым удовольствием пил душистый чай.
Прошло ещё немного времени и все, засуетившись, стали подниматься с мест. На пустыре за кишлаком должно было начаться бузкаши-козлодранье, организованное в честь молодожёнов.
Никто не хотел пропустить это захватывающее зрелище. Вместе с другими к выходу поспешил и Джалол -свинопас.
Проводив его взглядом, Зураб с лукавой улыбкой заметил:
-- Конечно, запреты и табу встречаются у всех народов. Обычно они связаны с историческими условиями, бытом и природой. Но одно я никак не могу взять в толк. Ведь пророк Мухаммад объявил вне закона не только свинину, но и это, - тут Зураб ткнул пальцем в чайник, в котором принесли водку. - Но с этим запретом, как видно, справиться гораздо труднее.
Мы все рассмеялись и пошли смотреть козлодранье.