Первый Ярус. Дуэль

   Закат окрасил крыши домов в розовый цвет. По чистым широким тротуарам прогуливались приветливые люди. Они важно кивали друг другу, снимая шляпы и цилиндры.

Пахло цветами и буйной зеленью, пьянящей весны. Ухоженные пряничные домики кольцом обнимали площадь с фонтаном и клумбами. Дамы в кружевах и чудных шляпках, держали под руку красавцев-кавалеров, прятались в тени ярких зонтиков и дышали жизнью и молодостью.

Высокий усатый стражник, в парадном мундире стоял у входа в кафе и приветливо улыбался прохожим.

Пожилая мадам, важно проехала в открытой карете, держа на руках холёного пуделя с голубым бантом на шее.

Первый Ярус. Место, где поэты пишут поэмы, только о любви и драме, полной неразделённых чувств. Место, где из-под кисти художников выходят лишь полотна из живых ярких красок и света. Место, где пахнет духами и свежей сдобой. Где собрались воедино роскошь и великолепие. Богатство и власть. Сила и уверенность. А так же, честь и достоинство.

Весь свет общества, очень любил важно пройтись по тенистым паркам, или побеседовать сидя на удобном диване, в уютном ресторанчике с бокалом чудесного вина в руке.

Он шагнул в зал роскошного ресторана и замер на пороге, держась за рукоять шпаги в дорогих ножнах украшенных рубинами. Молодой, высокий, стройный красавец с тонкими усиками и горящим взглядом. Позади него и по бокам толпились дамы и кавалеры.

Он был их центром. Если надо, — кумиром и предводителем. Его отец, был не последним человеком в Совете, и делал всё, чтобы сын не скучал и ни в чём не нуждался.
Высокий красавец с надменным лицом, был любимцем дам, кутилой и азартным авантюристом. Прожигал жизнь в дорогом вине и объятьях красавиц.

Он что-то говорил, а толпа за спиной жадно глотала звуки его голоса. Они улыбались ему, кланялись и пресмыкались, заискивающе улыбаясь. Он швырял деньгами направо и налево, и поэтому возле него всегда плавала стайка жадных до дармового угощения мальков.

Вот и сейчас он застыл, в окружении своих «приближенных» недовольно глядя вглубь зала. За его любимым столиком, у огромной картины, изображающей охоту с собаками, сидел какой-то неприятного вида субъект.

Он сильно выделялся среди обилия снеди и изысканных блюд за соседними столами, сидя с одной тарелкой супа. Да и внешне выглядел очень странно. Странно не только, для этого ресторана, а вообще для Первого Яруса. Одет как-то серо и не броско. Кожа да шерсть. На столе лежит клинок в потёртых ножнах.

Его явно не предупредили, чей это столик. Ну что ж, сейчас он вылетит отсюда, как вылетает пробка из бутылки игристого вина.

И усатый красавец уверенно направился через зал, к доедающему свой суп проходимцу. Толпа почитателей гуськом двигалась следом.

— Уважаемый, вы заняли место, где привык отдыхать я с друзьями, — обратился он к незнакомцу и бесцеремонно сел на свободный стул напротив. — Потрудитесь пересесть за другой стол.

— Странно. Я не вижу здесь надписи, которая бы гласила, что этот стол кому-то принадлежит. Но так и быть, за столом полно свободного места. Присаживайтесь, я не буду против вашей кампании, — спокойным равнодушным голосом ответил незнакомец.

— Что? — удивленно спросил красавец и переглянулся с друзьями. — Моей компании?! Мне честь не позволит составить компанию, такому как ты!

Незнакомец, услышав эти слова, нахмурился:

— Что вы можете знать о чести? Вы слишком молоды и беззаботны, чтобы говорить о таких вещах. И поступаете глупо, кидая такие фразы незнакомому человеку.

— Я убивал на дуэли и за меньшее. Ты посмел усомниться в моей чести и назвал меня глупцом? — вспыхнул молодой дворянин и схватился за шпагу. — Я в последний раз, прошу убраться за другой столик. А иначе я научу тебя вежливости.

— Ладно. Спишем это на вашу молодость и самонадеянность. Вас, конечно, надо бы проучить, но вряд ли мой урок пойдёт вам на пользу,— незнакомец встал, взял со стола шпагу и направился к выходу.

— Мерзавец! Да как ты смеешь?! — взвизгнул усатый в гневе. — Дуэль! Сегодня в семь, в парке у Западного входа.

Незнакомец на секунду остановился и, не оборачиваясь, кивнул:

— Как вам будет угодно.

Часы на башне пробили семь, и они замерли друг напротив друга. Молодой дворянин стал спиной к заходящему солнцу. Так, лучи будут слепить глаза его соперника.

Тот стоял в расслабленной позе, все такой же серый и невзрачный. Вокруг дворянина застыла толпа доброжелателей.

Он усмехнулся. Его учили фехтованию лучшие мастера. Он перенял от них много подлых и опасных выпадов и уколов. Нескольких он отправил на тот свет, и многих покалечил. Сойтись с ним на шпагах, рискнул бы не каждый. Все знали, насколько мастерски он владел своим клинком. Он проткнёт этого выскочку и не примет никаких извинений.

— Приступим, — заявил он и бросился на незнакомца. Тот резко ушёл в сторону и едва избежал укола в лицо.

Незнакомец двигался словно тень, легко уходя от визжащей шпаги дворянина. Тот никогда не видел ничего подобного. Эта школа фехтования была ему не знакома.

Незнакомец быстро менял стойки и без труда отбивал все атаки. После нанёс удар в локоть, рука повисла, несколько ударов плашмя, и шпага дворянина упала на землю. Незнакомец жестом разрешил тому поднять упавшее оружие.

Снова засверкала шпага с рубином на рукояти, и снова пара ударов плашмя и снова оружие на земле. Боль и обида застыли в глазах дворянина. Он был весь покрыт лёгкими порезами.

Незнакомец сам поднял его шпагу и протянул ему рукоятью вперёд, а после отступил на шаг и взмахнул в воздухе своим клинком, приглашая снова сойтись в смертельном танце.

Дворянин, удивлённо смотрел на незнакомца. Тот был расслабленным и равнодушным. И это спокойствие и уверенность глубоко поразила дворянина. Он был сокрушён не знакомым ранее чувством своего бессилия и стыда. Зачем он это всё затеял? Незнакомец прав. Шпага дворянина вошла в ножны, и он опустил глаза к земле:

— Прошу принять мои извинения. Я повёл себя по-хамски. Моя жизнь, теперь полностью зависит от вашего милосердия.

— Хм! — Незнакомец прищурил глаза, и произнёс. — Значит ты всё-таки не безнадёжный. И запомни. Честь, — это не деньги и слава. Честь, — это наши поступки.

После, он развернулся, и зашагал по мощённой розоватым камнем аллейке и скрылся за углом.