Поликлиника вызывает скорую

Лена подошла к пианино, небрежно тронула клавиши. Заниматься не хотелось. Как она покажет родителям дневник с двумя двойками?.. «Ля-ля-лям…» До урока в музыкалке оставался час. Но ещё добираться… Нет, она уже точно не успеет. А завтра академический концерт. Как всё надоело. Заболеть бы... Встала, открыла окно. Странно, совсем не холодно, так весь день простоишь, не простудишься. А что, если?.. Она шмыгнула в спальню, отыскала коробку, в которой хранились лекарства. Какое же выбрать? Вот знакомое, мама даёт его, когда болит голова. Налила воды из чайника. Проглотила одну таблетку, вторую. Ещё две. Лена дёрнула плечиками – странно, никакой реакции. Запила пятую. Может, хватит, чтобы заболеть?.. На душе повеселело. Всё, на музыку можно не идти. Да, но как быть с подарками мальчикам на 23 февраля? – вдруг вспомнила она. Если заляжет сейчас в постель, то девочки поедут по магазинам без неё. Жаль, она так любит покупать подарки. Может, вспомнят про неё и зайдут?..

А пока Лена сняла с полки «Честь» Медынского и прилегла на диван. Она уже засыпала, когда в дверь позвонили. Девчонки!.. В голове гудело, хотелось спать, но она пересилила себя, торопливо оделась, и подружки побежали к остановке.

О том, что было дальше, я узнала из письма в редакцию. Знаю, как трудно собраться и написать в газету. Мы друзьям месяцами не выберемся ответить. А тут – написать совершенно незнакомым людям. И если пришло в редакцию взволнованное, поспешное письмо – значит, допекло человека. Допекло так, что держать в себе невозможно.

«Возвращаясь с работы, - писала автор письма, - я заметила, что девочке, стоявшей рядом со мной в троллейбусе, стало плохо. Она потеряла сознание. С нею были две подружки, лет двенадцати. Вместе мы вывели девочку на остановке и уложили на скамейку. В сознание она так и не приходила. Вокруг быстро собралась толпа людей, которые стали гадать, что бы это могло быть, и советовать, откуда можно позвонить, чтобы вызвать «скорую». (Мобильников тогда ещё не было. – Т.Н.) Кто-то подсказал, что рядом, в нескольких шагах, детская поликлиника. Я бросилась туда, в регистратуру…»

Здесь я прерву письмо (девочкой, вы уже догадались, была Лена) и попытаюсь представить, что же могло быть в поликлинике. Регистратор, увидев растерянную, запыхавшуюся женщину, заглянула в ближайший кабинет и попросила врача помочь девочке, которая лежит без сознания на скамейке рядом с поликлиникой. Врач, накинув пальто и прихватив тонометр, выбежала на улицу. По логике, так оно и должно было быть. Но в жизни случилось иначе.

В те минуты в регистратуре находились два регистратора, две медсестры и два врача, Почему такое столпотворение? Потому что была вечерняя пересменка, одни приступали к работе, другие уходили. По иронии судьбы, среди них была и участковый врач Лены. Но в тот вечер их пути так и не пересеклись.

Читаю письмо дальше: «Вместо того, чтобы бежать за врачом, регистратор стала вызывать по телефону «скорую помощь». Теперь-то я себя ругаю, надо было сразу идти к главврачу, но тогда я так растерялась, что побежала назад, ждать «скорую».

Подружки Лены вспоминали потом, что незнакомая женщина, выходившая с ними из троллейбуса, всё обмахивала Лену конвертом, но она так и не приходила в себя. А «скорой» не было. Долго. Им показалось, что прошла целая вечность. Не было сил. Ведь так и умереть можно.

«Стала просить людей, - пишет сердобольная женщина, - чтобы помогли донести девочку до поликлиники. Но сразу у всех нашлись неотложные дела, и только одна женщина, хоть рядом стояли и мужчины, вызвалась помочь. С трудом несли мы рослую девочку, а в окна поликлиники удивлённо смотрели на нас люди в белых халатах. Те самые, про которых в песне поётся, что они придут на помощь в любую минуту, в любой ситуации…»

Что было дальше? Лену внесли в кабинет, уложили на кушетку, дали нашатырь, открыли окна, позвали врача и, пока приехала «скорая», привели девочку в чувство. Только тогда невольная спасительница Лены ушла.

«Скорая» отвезла Лену домой, но сердечко её еще билось учащённо, поэтому врач отметила в карточке необходимость повторного визита на дом через несколько часов. Девочка так и не призналась тогда, что принимала таблетки.

***

- Леночка, что с тобой? – приговаривала у её постели мама. – Ты ж у нас спортсменка, а тут обморок… Что такое?..

Лена зажмурилась, но слёзы выступили из-под сомкнутых век. Мама всполошилась ещё больше.

- Что бы ни было, детка, лучше скажи. Не будем ругать, вот увидишь…

И Лена рассказала.

Утром они пошли к врачу, сдали анализы. Всё было в норме. Так, в общем-то благополучно, закончилась эта история. Лена дала твёрдое обещание впредь не лениться, не пропускать уроки музыки и все свои горести рассказывать маме.

Но незнакомая женщина, оставившая Лену в поликлинике, ничего этого не знала и успокоиться не могла. На следующий день она отправила своё возмущённое письмо в горздравотдел с копией в газету.

И вот я на собрании в детской поликлинике, о которой шла речь в письме. В небольшом кабинете собралось около тридцати медиков. Сплошь женщины, единственный мужчина – зам.главврача областной детской поликлиники Юшкевич.

- Люди, до чего мы докатились?! – укоризненно смотрит он на коллег. – Что нас, врачей, волнует? Когда будет повышение зарплаты? Когда участки станут поменьше? Ведь мы не думаем, что 17 вызовов – это 17 больных детей. Нет, мы думаем, что 17 вызовов - это, к сожалению, не 7… Кому нужны наши показатели, если люди судят о нас не по ним и даже не по индексу здоровья, а по нашим человеческим качествам. Представьте себе, что это ваш сын или дочь лежит на скамейке без сознания и это им так оказывают помощь…

Почему-то я ожидала, что все будут оправдываться. Нет. Признали, что письмо справедливое, случай позорный. Причина – заработались, устали и слабо реагировали на окружающее. Досадовали: такое пятно на коллектив...

Заведующая поликлиникой, окно кабинета которой выходит на улицу, туда, где возле лежащей на скамейке девочки толпились люди, сокрушается: «Не видела…» Обижается на подчинённых: «Всегда обо всём расскажут, а тут ни слова…» Напоминает коллегам о клятве Гиппократа… Считает счастьем, что девочка была не в очень тяжёлом состоянии и всё обошлось.

Обошлось. Но коллектив поликлиники был заметно подавлен случившимся, медики переживали: кого и как накажут? И каким после огласки будет отношение к ним пациентов?

Кого-то, конечно, наказали. Но в главном отношение наше к врачам, думаю, не изменится никогда, во все времена мы будем смотреть на них с мольбой и надеждой: только бы помогли, спасли, вылечили. А мы им за это и песни, и стихи, и цветы, и коробки конфет, и самые щедрые слова благодарности. Лишь бы  они не подводили, лишь бы помнили: в их руках самое дорогое – жизнь.