И небо нас хранит, пока мы любим

Счастье стучится в дом каждому,
только не каждый открывает ему
дверь…
   *      *      *
Слова, как ключи. Правильно подобрав,
можно открыть любую душу и
закрыть любой рот.


… Ирина очнулась, и с трудом смогла вспомнить, что произошло и где она сейчас. Все тело ее было под водой. Наверху оставалась лишь голова. Но и голова периодически захлестывалась брызгами, и тогда становилось совсем нечем  дышать. Горная речка, в которой она находилась, своим бешеным течением плотно прижимала ее тело к камню, торчащему посередине бурного потока, не позволяя ей ни утонуть, ни выбраться на сушу. За то время, что женщина была без сознания, тело её совсем заледенело в холодной воде, и она почти не чувствовала ни своих рук, ни ног.
С трудом обхватив осклизлый камень непослушными руками, Ирина немного подтянулась наверх, и осмотрелась вокруг. Но не увидела ничего, что могло бы ей помочь – рядом не было никого из тех, с кем она отважилась решиться на эту жуткую и никому не нужную авантюру – спуск по коварной горной речке, вместо спокойного отпуска где-нибудь на приветливых зеленых островах  Средиземного моря. Те пятеро ненормальных, которые сидели рядом с ней в той надувной лодке, исчезли – по крайней мере, она не видела поблизости ни ярких голубых шлемов для защиты головы, ни оранжевых спасательных жилетов. Кстати, ее шлем тоже исчез при падении, хотя знающие люди уверяли её, что этого никак не может произойти.
- Господи, ну, где же они? Неужели все погибли? – с ужасом подумала девушка, четко осознав, что если помощь не придет в самое ближайшее время, то и она исчезнет в этой холодной бурлящей воде навсегда.
Но откуда ждать помощи? Она же видела на карте, что на их маршруте нет совершенно никакого жилья. Значит, и люди могут оказаться здесь лишь случайно. А в случайности Ирина не верила, и поэтому решила бороться за свою жизнь собственными силами. Ну, а куда деваться? Ведь ещё несколько минут бездействия, и река будет праздновать победу, получив её тело в своё полное и безраздельное владение.
Итак, собрав  волю в кулак, женщина заставила себя расцепить руки, чуть-чуть оттолкнуться от камня, спасшего ей жизнь, и позволить горному потоку нести себя дальше, туда, где исчезли все остальные «отдыхающие» из её группы.
Река с удовольствием схватила девушку в свои объятия, и понесла в ту сторону, где ее бурные воды сливались с водами большой и спокойной реки. Ира вспомнила карту этого района, которую часто разглядывала до начала путешествия. Карта  была довольно подробной. Но и на ней эта горная речка была лишь коротенькой извивающейся голубенькой закорючкой. И вот в этой «закорючке» и кувыркалась сейчас молодая женщина, не утонувшая только потому, что ее держал на поверхности надувной спасательный жилет. Но что будет, если она наткнется в воде на что-нибудь острое, и материал не выдержит? Об этом не хотелось даже думать…
…Река быстро несла ее вниз по течению, и Ирина видела по обрывистым берегам только могучие высокие сосны и еще какие-то деревья, пониже, названий которых  не знала.  В скором времени она почувствовала под ногами каменистое дно, но при таком быстром течении удержаться на скользких булыжниках не было никакой возможности, хотя девушка и старалась, как могла, цепляясь за них онемевшими от холода пальцами. Скоро эта отмель кончилась, и она со скоростью моторного катера понеслась дальше. Но вот река смилостивилась над ней, сделав резкий поворот влево, а Ирина опять осталась на отмели, в относительном затишье, и попыталась встать на ноги. С третьей попытки ей это удалось, и она побрела к берегу по пояс в ледяной воде, спотыкаясь на каждом шагу. Молодая женщина очень боялась упасть – её силы были на исходе, и она вряд ли смогла бы еще раз заставить себя подняться, даже под страхом гибели.
Наконец, почувствовав под ногами сухой песок, девушка упала, и лежала на земле, почти без сознания от усталости, страха и отчаяния. То, что она сумела выбраться на сушу, еще совсем не означало для неё  спасения – если в ближайшее время она не найдет кого-нибудь из своих попутчиков, то все равно погибнет. Ведь в этих лесах наверняка полно диких зверей, которые могут легко убить её. К тому же  ей негде ночевать и совсем нечего есть.
Пролежав так около получаса, Ирина встала на ноги, и попыталась приободрить себя.
- В конце-концов, если мы вовремя не явимся в пункт назначения, то нас обязательно начнут искать, - проговорила она вслух, просто для того, чтобы услышать свой голос.
Правда, будет это еще не скоро – их маршрут рассчитан на восемь дней. И эти восемь дней ей, скорее всего, придется рассчитывать только на свои собственные силы. Как говорится в одной современной пословице, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих»!
Единственной радостью для Ирины в данный момент было лишь то, что на небе ярко светило солнце, и было очень тепло, даже жарко. Девушка быстро скинула с себя мокрую одежду, и разложила ее на горячем прибрежном камне, предварительно, как следует, отжав воду. И сама села тут же – на ярком солнышке она быстро согрелась, и, наконец, перестала дрожать всем телом.
- И зачем только я ввязалась в эту авантюру? – ругала себя Ирина. -Отдыхала бы сейчас где-нибудь на Кипре, нежилась на теплом песочке в окружении таких же отпускников, как и я, и моей главной заботой было бы лишь не обгореть на ярком солнце, да не пропустить время обеда в ресторане.
Но… Уж что случилось, то случилось. И с этим, к сожалению, ничего не поделаешь…
…Два года тому назад она познакомилась с мужчиной своей мечты. Он был красив, умен, достаточно обеспечен и почти не имел недостатков. К тому же он с первого взгляда влюбился в неё, а она была без ума от своего Олежки. Единственно, что  напрягало девушку – это его стремление испытать в этой жизни все, что можно. Он уже нырял с аквалангом на Красном море, где чуть не погиб от укуса какой-то ядовитой твари; поднимался на гору с группой альпинистов, едва не сорвавшись со скалы вниз; охотился на диких буйволов в Центральной Африке, с большим трудом удрав от разъярённого животного, и попробовал прыгнуть с парашютом затяжным прыжком, вывихнув себе лодыжку. Ну, а следующей его «идеей фикс» стал спуск по горной реке на резиновой надувной лодке. Надо отдать ему должное, к этому спуску он долго готовился – несколько раз в месяц всю зиму и весну  их группа встречалась, обсуждая между  собой все подробности путешествия. Кстати, все члены этой группы  уже не раз таким образом проводили свой очередной отпуск,  добавляя перчинки в свою довольно однообразную офисную жизнь, в которой начисто отсутствуют опасные приключения, накачивающие адреналином  кровь. А  Олега с Ириной, которые были новичками в данном виде активного отдыха, брали с собой только потому, что тот оплатил львиную долю расходов на закупку необходимого инвентаря и продовольствия.
Итак, взяв отпуск в самом начале июля, они купили билеты на самолет, и  уже через несколько часов оказались на Алтае. Потом долго тряслись на местном рейсовом автобусе, с трудом втиснув в его переполненное людьми и багажом брюхо свое объемистое снаряжение. Последний отрезок пути, не считая двухдневной пешей прогулки по тайге с тяжеленными рюкзаками за плечами, они проделали на грузовой автомашине, еле-еле уговорив шофера подбросить их как можно ближе к началу маршрута, и заплатив за это бешеные по здешним меркам деньги. В общем, после такой дороги Ирине впору было бы остановиться и призадуматься, что она тут делает. Но все остальные члены этой группы ненормальных экстремалов были полны веселого бесшабашного энтузиазма, и уже  с утра на следующий день готовили свою лодку к спуску, а  еще через день, прямо после завтрака, погрузились на свое утлое суденышко, посадив новичков в середину, где было безопаснее всего, и отчалили от крутого берега, смеясь и улюлюкая.
Они проплыли несколько часов. Лодка неслась по реке со скоростью курьерского поезда, сидящих в ней людей то и дело обдавало ледяными брызгами, норовившими проникнуть под плотную ткань их специальных костюмов. Но летнее солнце припекало, и не давало им замерзнуть в мокрой одежде.
На пути им встречались многочисленные препятствия, и при виде каждого из них у Ирины от страха заходилось сердце, а желудок сжимался в тугой комок, норовя выкинуть из себя всё содержимое. Но, к своему удивлению, она каждый раз обнаруживала, что лодка цела, и по-прежнему несется вперед под веселые вопли и ржание сидящих в ней людей, для которых всё происходящее было просто милым, забавным приключением – этаким необычным способом пощекотать нервы и наполнить кровь адреналином.
Это продолжалось до тех пор, пока впереди не возник тот камень, с которым они так и не смогли разминуться, хотя и предпринимали для этого всё, что было возможно. Их утлое судёнышко развернуло боком, раздался жуткий треск – вероятно, так рвалась ткань лодки, и Ирину, как пушинку, выкинуло на камень, а все остальное поплыло дальше. Что случилось с остальной группой, и где они сейчас – девушка не знала.  Она осталась одна в тайге, без еды и крова над головой, и не знала, что делать дальше. Единственным выходом для нее было идти вниз по течению реки, что она и собиралась сделать, немного передохнув после  холодного купания, и высушив, как следует, свою одежду.
Теперь, будучи в относительной безопасности, она волновалась о своем любимом. Ведь вполне вероятно, что он ранен и нуждается в экстренной помощи, или даже мертв, а она совершенно не представляет, где он может быть сейчас, и какую помощь она может ему оказать.
- Господи, спаси его, - молилась женщина. – Он еще так молод!  И я так люблю его! Пожалуйста, помоги ему выбраться из этой передряги, и я сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы он перестал впредь так бездумно рисковать собственной жизнью в своем глупом стремлении испытать все на свете!..
…Через полчаса Ирина оделась,  и медленно пошла вдоль берега реки, внимательно глядя по сторонам. Горная речка, по которой они спускались,  была совсем неширокой, и она хорошо видела, что творится и на другом берегу. Но и тут и там было безлюдно, и ничто не говорило о том, что когда-то здесь проходили или проплывали люди.
Она ещё раз огляделась вокруг, и на секунду ей вдруг захотелось остаться здесь навсегда. Красота вокруг была просто завораживающая – девственный лес, хрустально чистая горная речка и тишина. Кроме шума воды, не слышно было ни одного звука…
Конечно, может быть, она и осталась бы, если бы тут стоял домик, в котором был бы электрический свет, холодильник, полный всевозможных продуктов, и плита для готовки. Ну, и, конечно, её любимый мужчина был бы рядом. Потом она усмехнулась собственным мыслям, и подумала:
- Ну, откуда тут взяться этому домику, да еще и холодильнику впридачу! Хотя… Даже в этом чудо-домике со всеми удобствами я прожила бы не больше недели. Ну, от силы две. Ведь я же городской человек, и на экзотику меня никогда не тянуло. Мне нужно то, к чему я привыкла с детства, и без чего уже не представляю своей жизни.
Через некоторое время речка, наткнувшись на высокую и довольно крутую гору, в очередной раз с ревом понеслась в обход, а Ирине предстояло решить – карабкаться на эту гору, рискуя в любое время сорваться вниз,  или же обойти ее с другой стороны, и снова выйти на берег, сделав значительный крюк, и потеряв на этом драгоценное время.
Подумав, что крутая гора заберет её последние силы уже где-нибудь на середине подъема, девушка решила всё-таки обойти эту гору, и начала резко забирать вправо. Река быстро скрылась из виду, и теперь не слышалось даже шума воды. Сейчас Ирина шла по густому лесу. Постепенно этот лес редел, уступая место невысокому кустарнику. Потом понемногу стал исчезать и кустарник, а под ногами противно захлюпала вода. Девушка поняла, что забрела в болото, и из него надо срочно выбираться, пока ещё не совсем  стемнело. Но, осмотревшись, поняла, что заплутала –  теперь не видно было даже той горы, которую она пыталась обойти.
- Миленькое дело! – со страхом подумала Ирина. – Еще не хватало попасть в трясину, и исчезнуть в ней навсегда! Господи, и за что мне все эти напасти!?
Теперь она шла уже по колено в противной липкой жиже, с трудом вытаскивая из нее  ноги после каждого шага. К тому же её лицо густо облепила голодная мошкара, и его нещадно жгло от укусов этих мелких злых хищников. Хорошо еще, что все остальное  тело было закрыто плотной одеждой, иначе гнус сожрал бы её заживо!
Наступили сумерки. Длинный летний день подходил к концу, а девушка так и не смогла выбраться на сухое место, и в сердце её забрался настоящий панический ужас, который был таким же противным и липким, как и вонючая темно-коричневая жижа у неё под ногами.
Проплутав еще немного, молодая женщина вдруг споткнулась о кочку, и рухнула, но сил подняться уже не было.
- Помогите! - закричала она изо всех сил. - Ну, кто-нибудь, помогите же! Господи, неужели я так и умру здесь, в этом вонючем болоте!..
…Вадим возвращался с охоты. Его пес весело бежал впереди, помахивая пушистым хвостом. Сегодня Вадиму повезло. Он подстрелил двух зайцев и тетерева, и теперь надолго был обеспечен свежим мясом на обед. До того места, где он жил, оставалось идти еще километра полтора-два – по нынешним меркам он был уже дома. Вдруг со стороны болота, которое оставалось у него по правую руку, послышался женский крик.
- Почудилось! – решил мужчина, и даже прибавил шаг. – Ну, как здесь, скажите на милость,  может оказаться женщина?! Это же абсурд!
Но его собака не верила ни в какие заморочки, и, услышав голос, побежала в ту сторону, откуда раздался женский крик. Теперь, вероятно, увидев что-то, она громко лаяла, подзывая к себе хозяина. Тот свернул с еле заметной тропы, и пошел туда, где был его пес.
Приглядевшись в темноте к тому, что было впереди, он увидел, что в болоте тонет человек. Его тело уже полностью находилось в воде, а на поверхности торчала лишь голова, да и та вот-вот скроется под водой, что означает смерть для несчастного.
Вадим положил на землю ружье и подстреленную добычу, и шагнул в воду. Его тяжелое тело сразу же провалилось почти по пояс, но он не испугался – знал, что с его ростом в засушливое лето это болото можно пройти вдоль и поперек, если на то будет такое желание.
Уже через несколько минут он был рядом с женщиной, которая, по-видимому, потеряла сознание, и не подавала признаков жизни.
Подхватив на руки женское тело, он провалился в тину еще больше, но все-таки не выпустил его из рук, и стал медленно выбираться на берег, туда, где оставил свои вещи, и где беспокойно скулил его верный пес Агат. Ступив, наконец, на сухую землю, он положил женщину на траву, и сам обессилено присел рядом. Агат суетливо носился взад-вперед, чуть повизгивая, не зная, чем помочь своему хозяину.
- Ладно, Агат, не суетись! Без тебя голова кругом идет! Ну, и что я теперь с ней буду делать, а?
Собака остановилась, посмотрела на хозяина умным черным глазом, и тявкнула.
- Да, ты абсолютно прав, приятель! Надо тащить ее к нам, - сказал мужчина, встав на ноги, и ловким движением закинул беспомощное  тело, крепко пахнущее гниющими водорослями, себе на плечо…
…Придя  в свою избушку, мужчина положил найденную женщину на широкую деревянную лавку, и растопил печь, чтобы согреть воды. Когда же в избе стало жарко,  он сначала вымылся сам, а потом раздел женщину догола и стал аккуратно стирать с нее мокрым полотенцем болотную грязь. Молодая женщина так и не пришла в себя.
Когда Вадим закончил свое занятие, то полюбовался ее телом – оно было таким молодым и упругим, а он уже так давно не видел женщин!  Вот только лицо ее, покусанное гнусом, сильно распухло, и разглядеть, красиво ли оно, было невозможно. Потом он опять взял тело девушки на руки,  перенес его на кровать, устроил поудобнее, и до подбородка закрыл легкой простыней.
Потом он занимался своими делами, стараясь не глядеть на лежащую неподвижно женщину, и уже за полночь собрался лечь спать на  лавке, кинув туда подушку и прикрутив фитиль керосиновой лампы.
Бросив последний взгляд на женщину,   он увидел, что глаза ее широко открыты.
- Вы пришли в себя… Ну, слава Богу! Как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно?
Но женщина в ответ не сказала ни слова. Потом она вдруг резким движением скинула с себя простыню, и позвала:
- Иди ко мне! Пожалуйста!
Честно говоря, мужчина очень удивился такому повороту событий. Но от сильного желания обладать это женщиной вдруг помутилось в голове. Он был подобен путнику, умирающему в пустыне от жажды, которому вдруг неожиданно предложили свежей холодной воды, чтобы напиться.  Не раздумывая, он схватил женщину в объятия, и целовал её, и наслаждался близостью с этой незнакомкой, и получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Она же жарко отвечала ему, и крепко обнимала  сильными руками, и тоже целовала его лицо, и шептала что-то чуть слышно. Когда же он чуть пришел в себя после того, что случилось, и прислушался к её шепоту, то смог различить некоторые слова:
- Олежка, милый, - шептала женщина, крепко прижимаясь к нему опять. – Я так люблю тебя! Пожалуйста, не уходи от меня больше! Я этого не переживу!
Вадим внимательно посмотрел на женщину, а потом потрогал ее лоб губами. Он был очень горячим. Температура явно зашкаливала за сорок.
- Боже мой, что я наделал! Девчонка без сознания, а я воспользовался этим! Все равно, что изнасиловал! Подонок!
Но его тело еще чувствовало её объятия, а на спине до сих пор огнем горели царапины, оставшиеся от ее острых ноготков.
Вадим подошел к кровати, и снова укрыл молодую женщину простыней, а она уже металась в бреду, выкрикивая что-то непонятное про реку,  опять звала Олега, и просила о помощи, вероятно в своем беспамятстве  еще и еще раз переживая то, что произошло с ней совсем недавно.
Он так и не смог отойти от своей неожиданно гостьи всю ночь – накладывал ей на лоб прохладные компрессы, поил  отваром из лечебных трав, собранных тут же, в тайге. А потом подумал, достал из шкафчика бутылку со спиртом, которую держал про запас на всякий случай, и, как следует смочив тряпку, протер её тело с головы до ног, пытаясь хоть чуть-чуть сбить температуру. Это помогло. Девушка  вскоре успокоилась, и, вероятно, уснула. Тогда и Вадим тоже смог немного поспать на жесткой неудобной лавке.
Утром мужчина встал, принес свежей воды из колодца, и стал готовить на небольшой печурке немудреный завтрак. И вдруг услышал женский голос:
- Доброе утро!
- Доброе утро! – ответил он. – Как самочувствие?
- Как будто меня несколько раз переехал самосвал, то есть, вполне сносно.
- Ну, если у вас осталось чувство юмора, значит, все действительно обстоит не так уж плохо!
Девушка заметила, что  речь мужчины, спасшего ее, никак не соответствует его внешнему виду. Он был высок и достаточно молод, но  густая борода и усы его нисколько не украшали, да и одет он был, как какой-нибудь таежный охотник – в байковую клетчатую рубашку и тяжелые сапоги, в которые были заправлены видавшие виды порыжевшие брюки. 
  - Что, не нравлюсь? – вдруг спросил мужчина, и ухмыльнулся. Очевидно, все мысли, что были у нее в голове, отразились на лице, и он смог
легко прочитать их.
- Ну, что вы говорите? Как вы можете мне не нравиться, если без вас я была бы уже на том свете! Да мне никогда не расплатиться с вами за то, что вы для меня сделали!
- Не знаю, как у вас, а у нас здесь так поступил бы каждый… Кстати, я вот тут завтрак приготовил. А на постели у вас лежит моя рубашка. Она чистая. Можете ее надеть, и выйти  в сени,  чтобы умыться. Полотенце я тоже приготовил. Сами-то встать сможете? Или помочь?
- Думаю, смогу. Спасибо вам! – сказала Ирина, стыдливо пытаясь надеть рубашку на голое тело в присутствии незнакомого мужчины.
- Можете не особенно стесняться, в неглиже я вас уже видел, когда смывал болотную грязь! – хихикнул тот, а девушка опустила глаза и сильно покраснела.
Наконец, справившись с непослушными пуговицами, Ирина вышла из комнаты,  и увидела, что та одежда, в которой она была, постирана и аккуратно развешана на веревке.
- Да этот мужчина на все руки мастер! – подумала она, потом быстро умылась, причесала волосы, заплетя их в косу, и теперь разглядывала свое лицо в маленьком потемневшем зеркальце, висевшем над рукомойником. На лице еще явно виднелись следы укусов насекомых, но оно  уже не было таким опухшим, как вчера, хотя и оставалось довольно уродливым.
- Господи, на кого я похожа! – промолвила она вслух, и вдруг поймала себя на мысли, что не хотела бы показываться на глаза хозяину этой избушки в таком виде.
- Но ничего не поделаешь! Придется идти! Хотя… Вчера мой внешний вид после купания в болотной жиже был наверняка значительно хуже. Так что, поздняк метаться, как говорит мой сосед.
Потом женщина представила себе, как он мыл её, осторожно прикасаясь к  телу, и по спине почему-то пробежала сладкая дрожь, о причине которой не хотелось и думать.
          Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя навязчивое видение, Ирина открыла дверь. Хозяин стоял спиной к ней, на его плече висело полотенце, которым он тщательно протирал чайные чашки.
- Ну, давайте знакомиться? – спросил он, увидев, что девушка вошла в комнату.
- Ирина. Малинина Ирина, - сказала та, и протянула руку.
- Вадим Новицкий, - представился мужчина, и осторожно пожал протянутую ладонь. – Сейчас мы позавтракаем, а потом вы расскажете мне, как оказались в таком необычном месте, где мужчины бывают крайне редко, а женщины не бывают никогда.
Он положил перед ней вареные яйца, хлеб, сливочное масло и придвинул сахарницу.
- Прошу меня извинить, но больше я не успел ничего приготовить!
- Ну, что вы! – смутилась Ирина. - Я обожаю вареные яйца на завтрак…
После завтрака они остались сидеть за столом, а Ирина начала свой рассказ.
- Я живу в Москве, по профессии я адвокат, - сказала Ирина, постеснявшись уточнить, что у нее своя адвокатская контора, и пользоваться её услугами могут только очень состоятельные люди – такой престиж она зарабатывала несколькими годами упорной работы по двенадцать часов в сутки. Теперь же всю основную работу делали её подчиненные, а она только руководила ими, выступая в суде лишь изредка, по самым интересным и запутанным случаям. - У меня есть друг, он довольно известный бизнесмен. К сожалению, ему все время требуется адреналин, и ради него он готов рисковать жизнью. Вот, в этом году ему необходимо было спуститься вниз по горной речке.
- Это по нашей Крутилихе, что ли? – ахнул Вадим.
- Наверно, я не помню ее названия.
- Рисковый парень! Даже местные сорви-головы не рискуют плыть по ней.
- Вот-вот. А меня угораздило поехать вместе с ним и еще с четырьмя энтузиастами, которые хотели рискнуть жизнью. Я и не предполагала, что это будет так страшно! Если бы вы знали, сколько раз за вчерашний день я прощалась с жизнью!
- Да, вчера вашему положению никто бы не позавидовал! Еще полчаса или самое большое час, и вы исчезли бы в болоте навсегда!
- К счастью, вы оказались рядом, и помогли мне!
- Да не меня вам надо благодарить, а мою собаку Агата. Когда я услышал, что кто-то кричит на болоте, то подумал, что мне это показалось, и хотел пройти мимо. Но Агат подбежал к вам, и не отходил, пока я не вытащил вас из болотной жижи.
- А потом?
- Что потом? Я принес вас к себе домой, немного помыл, и уложил спать. Вот и все.
Вадим не стал говорить ей о том, что всю ночь просидел около нее, а тем более о том, что было между ними, решив, что обязательно сделает это, но только позже. Иначе им будет очень трудно жить под одной крышей!
- Да… Так на чем я остановилась? Мы плыли часов пять, удачно обходя все препятствия. Видно, наши спутники были довольно опытными ребятами. Но потом нам не повезло – лодка напоролась на торчащую из-под воды скалу, раздался ужасный звук разрывающейся ткани, и  все мы оказались в воде. Меня течением прижало к камню посреди реки, и только поэтому я не захлебнулась, когда потеряла сознание. С большим трудом я смогла выбраться из воды, и пошла вниз по течению, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь из своих спутников. Но потом стала обходить гору, и заблудилась. И, наконец, попала в болото, из которого уже не было сил выбраться. Вот, пожалуй, и все!
- И вы не знаете, что случилось с остальными?
  - К сожалению, нет! Искать нас, конечно, будут, но только на  девятый  день – наш маршрут должен был продлиться ровно столько…
- Ладно, вы устали, давайте, я помогу вам добраться до постели.
Девушка и в самом деле еще неважно себя чувствовала, и, оказавшись в постели, почти сразу окунулась в сон…
…Так прошло два дня. На третий день после обеда Вадим поставил на печурку большую кастрюлю с водой. После того, как вода нагрелась, он втащил в комнату корыто, и наполнил его теплой водой.
- Сейчас будете купаться, - сказал он девушке. – А я вам помогу.
Та вскинула на него удивленные глаза.
- Ну, я уже имею в этом некоторый опыт.
При этих словах карие глаза его в обрамлении густых черных ресниц светились еле сдерживаемым смехом. И вдруг ей тоже стало очень легко с ним, как будто они знакомы тысячу лет, и она была согласна на то, чтобы он помог ей вымыться, а потом – добраться до постели.
Вадим и в самом деле помогал ей – ловко намыливал длинные волосы, а потом смывал пену, поливая  голову водой из ковшика,  помыл ей спину, а когда она закончила мыться, помог ей встать, завернул в чистую простыню, и отнес на постель, легко держа на одной руке, как маленького ребенка.
Это было здорово – снова ощущать себя чисто вымытой и чувствовать, как в молодое тело вливаются новые силы…
…Ее отпуск, начавшийся так неудачно, теперь обращался в забавное, хотя и смертельно опасное приключение, о котором она потом с удовольствием будет рассказывать своим друзьям, сидя за столом с бокалом вина в руке. Это же не шутка - выбраться из бурной горной речки, остаться одной в тайге, и почти погибнуть в болоте; потом чудесным образом спастись, и оказаться в этой избушке наедине с загадочным  мужчиной, одетым как простой мужик и разговаривающим как городской житель, имеющий хорошее образование.
Было в этом мужчине что-то непонятное и волнующее. Хотя, по его внешности она не могла понять, красив он или дурен собой – настолько густо заросло его лицо волосами, которые, по всей видимости, он и не собирался брить. Правда глаза его, карие и смешливые, были хороши. Да и силушкой Бог не обидел. Неизвестно, как далеко тащил он её в свой дом от того болота. Да и сегодня – как маленького ребенка вынул из ванны, и на одной руке отнес в постель, как будто даже не заметив её веса.
Мысли текли в  голове девушки все ленивее,  наконец, она задремала, и не слышала, как Вадим гремел кастрюлями на крошечной кухоньке, готовя скромный ужин.
Проснулась Ирина тогда, когда солнце уже садилось за горизонт огромным малиновым шаром, но еще ярко освещало все вокруг своими последними лучами. Девушка сладко потянулась, села в кровати, и  посмотрела в окно напротив. Она увидела колодец, а у колодца – Вадима, на котором из одежды было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Тот мылся холодной водой, и кожа его, усыпанная переливающимися на закатном солнце брызгами,  чуть подрагивала от холода. Потом он насухо  вытерся тем полотенцем, что было на нем, и быстро оделся.
Почему-то эта сцена показалась Ирине очень эротичной, хотя ее трудно было удивить нагим мужским телом – Олег никогда не стеснялся расхаживать при ней голышом. Но тут все было совершенно иначе… Она как будто подглядывала за ним исподтишка, когда тот и не догадывался о том, что кто-то наблюдает за ним.
Немного посидев с закрытыми глазами на лавке, стоявшей около колодца, мужчина встал, и медленно пошел в дом.
- Уже проснулись? Сейчас ужинать будем, - сказал он совершенно спокойным обыденным голосом, что заставило девушку немного прийти в себя.
Ирина встала с постели, надела рубашку Вадима, и стала накрывать на стол и резать хлеб.
Поужинав, они остались сидеть за столом друг напротив друга.
- Ну, вот… Скучновато тут вам со мной – ни телевизора, ни телефона, ни интернета!
- Вы ошибаетесь. Мне очень хорошо с вами, вы даже не представляете, как!
Вдруг она встала, и пошла к нему, глядя ему прямо в глаза, и на ходу расстегивая пуговицы на рубашке.
- И я хочу, чтобы стало еще лучше!
- Надеюсь, вы понимаете, что делаете…
- Очень хорошо понимаю, - сказала женщина, обнимая его, и подставляя губы для поцелуя.
Вадим же легко подхватил молодую женщину на руки, и через секунду уже целовал её тело, щекоча его своей густой бородой. Женщина тихонько засмеялась низким грудным смехом. Очевидно,  смех этот напомнил ему о чем-то, он вдруг оставил свое приятное занятие, резко поднялся, и сел на постели, обхватив голову руками, и не говоря ни слова. 
- Вадим, что случилось? Я чем-то обидела вас?
- Нет. Дело не в вас. Это я виноват во всем! Только я!
- Я понимаю, что вы оказались здесь случайно. И должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы вы бросили свою прежнюю жизнь, и скрылись вдали от людей. Но что бы ни произошло с вами, помните, что я всегда буду на вашей стороне. Вы можете во всем на меня положиться.
- Спасибо. Может быть, я наберусь храбрости, и расскажу вам обо всем. Но только не сегодня.
Ирина сзади обняла его, и стала целовать.
- Дорогой мой…
И снова два тела были рядом, и  окружающее перестало существовать для них, и только равнодушная луна заглянула в их окошко, но не увидела там ничего нового для себя – ведь ночь и существует для влюбленных, и что же удивляться, что этим двоим так хорошо вместе!..
…Они уснули, когда одна сторона неба уже окрасилась нежно-розовым светом, предвещая скорый восход солнца. А проснулись только тогда, когда  солнце уже было в зените.
Первым открыл глаза Вадим, и удивился, что спит рядом с Ириной. Но уже через секунду вспомнил о том, что произошло между ними этой ночью. Он посмотрел на спящую рядом женщину. Она спала, и во сне ей, вероятно, снилось что-то хорошее, потому что лицо ее чуть улыбалось. Вадим сел на постели. При этом движении Ирина проснулась тоже.
- Вадим…
- Да?
- Это было чудесно.
- Мне тоже понравилось, - сказал он, и повернулся к ней лицом.
Девушка откинула с себя одеяло и  сладко потянулась всем телом, закинув руки за голову и выгнув спину.
- Если ты будешь так себя вести, то завтракать мы будем только в ужин!
- Я согласна вообще не есть сегодня, - ответила та, и протянула к нему руки. Он охотно откликнулся на её призыв…
…Прошло еще несколько дней, и Ирина чувствовала, что с каждым днем, с каждой минутой все больше влюбляется в этого загадочного, сильного, необыкновенно нежного мужчину с фигурой сказочного богатыря, и он отвечает ей тем же, и что расстаться теперь им будет очень даже непросто.
И вот, Вадим сказал, что  пора собираться в дорогу – он должен вывести ее из леса в ближайшую деревню.
- Так скоро? Мне кажется, я могла бы пожить у тебя еще немного, ну, хотя бы один день…
- До ближайшей деревни больше тридцати километров. Вряд ли ты осилишь дорогу за один день.  Да и продукты у нас на исходе. Ты ведь не останешься  здесь одна на двое суток, если я уйду?  И потом… чем дольше ты пробудешь тут, тем труднее мне будет расстаться с тобой. Ты хоть понимаешь это?
- Все, что ты сказал сейчас, правильно. И все равно – я не хочу уезжать от тебя, Вадим!
Они стояли друг напротив друга, взявшись за руки.
- Так что же делать? Ведь ты не останешься здесь, а я не могу  уехать отсюда.  Так или иначе, но расстаться нам придется. И мы оба знали об этом, когда все только начиналось. Ты хотя бы вернешься домой, будешь с людьми. Даст Бог, скоро ты снова встретишься с тем мужчиной, которого звала в бреду, и все у вас будет по-прежнему. Я же буду жить здесь один, и мне останутся только воспоминания о тебе.
- Неужели ты думаешь, что мне нужен кто-нибудь, кроме тебя, Вадим? И я смогу вести ту же самую жизнь, которую вела до сих пор? Как ты не понимаешь, ведь половина меня останется здесь, с тобой! Я просто не знаю, как буду жить дальше!
- Хорошо будешь жить. Постепенно все позабудется, и память сохранит только некоторые моменты. И ты будешь с улыбкой рассказывать о них, сидя в компании своих друзей за бокалом вина.
- Ты плохо знаешь женщин…
- Ну, почему же? У меня тоже были жена и дочь. А теперь никого нет.
При этих словах лицо Вадима стало очень задумчивым и печальным.
- И ты так ничего и не расскажешь мне о своем прошлом?
- Нет. Я так решил. В жалости я не нуждаюсь, а грузить тебя своими проблемами не хочу. И давай закончим этот разговор – время позднее, а нам завтра надо встать пораньше.
- Как? Уже завтра утром?
- Да…
Она вышла из дома, ничего не видя перед собой от слез, и села на ступеньки крыльца. Вадим не пошел вслед за ней. Он и сам был совершенно убит этой сценой. Жизнь сделала ему подарок, кинув  в объятия эту прелестную незнакомку, но теперь им пора расстаться, а для расставания совершенно нет сил…
…На следующий день они позавтракали, оделись, и, кликнув Агата, углубились в лес. Лес этот был нескончаемым – ни просеки, ни дороги, ни хотя бы крошечной полянки, и когда они сделали привал, чтобы отдохнуть и немного перекусить, то у Ирины даже перед закрытыми глазами мельтешили деревья, быстро сменяющие друг друга.
К вечеру девушка сильно устала, и им на самом деле пришлось заночевать в лесу, разведя на крошечной поляне небольшой костер. Но никто из них не сомкнул и глаз. Каждый думал о своем. И мысли эти наверно, были невеселыми, потому что то и дело слышались их тяжелые вздохи.
- Вадим, - вдруг тихонько позвала Ирина. – Ты спишь?
- Нет.
- Скажи, а как бы ты хотел назвать нашу дочку?
- Что?!
- Ты считаешь, что это невозможно?
- Нет, почему же… Просто я не думал об этом! Неужели ты оставишь моего ребенка, если вдруг забеременела?
 - Конечно, оставлю. Мне уже за тридцать, и я  не раз подумывала об этом, а теперь… Он будет напоминать мне о тебе.
- А почему ты думаешь, что это будет девочка?
- Ничего я не знаю. Просто выбирать имя мальчику не надо -  я назову Вадимом. Это не обсуждается.
- А девочка пусть будет Машей. Так звали мою маму.
Они оба еще раз тяжело вздохнули, и снова окунулись в свои мысли – Ирина о том, как было бы хорошо, если бы у нее и в самом деле родился ребенок от этого удивительного мужчины. Вадим же думал, что, скорее всего, так никогда и не узнает, родился ли у него сын или дочка. И еще раз вспоминал о том, что случилось с ним в той, прежней, жизни, и почему он оказался здесь, в этом Богом забытом месте, полном многочисленных опасностей, со своей неизбывной тоской, которая вполне может свести человека с ума…
…До того, как оказаться здесь, Вадим Новицкий жил в Москве, имел свое дело, просторный дом в ближайшем Подмосковье, красавицу-жену, которую любил без памяти, и годовалую дочку, названную Катей в честь бабушки, мамы жены.
Фирму  основал еще отец. На его долю достались все трудности становления, а сыну  он оставил хорошо налаженное дело, и тот дом, в котором сейчас  жил Вадим со своей семьей.
Кроме жены Светланы и дочери Катеньки близких родных у Вадима не было. Не было родителей и у Светланы. Но у нее был брат Максим, которого она очень любила, и который тоже очень неплохо устроился в этой жизни, занимая пост топ-менеджера в одной крупной холдинговой компании.
Максим был частым гостем в семье Новицких, и проводил в  доме Вадима и сестры  почти каждые выходные. И вообще их дом был открыт для всех – друзья могли приехать к ним, сообщив о своем скором появлении за полчаса уже с дороги, и знали, что тут их примут с распростертыми объятиями.
Вот так и шла жизнь. Жена занималась воспитанием ребенка. Ей помогала няня. Для домашней работы тоже была нанята пожилая женщина, которая постоянно жила с ними.
Летом семья уезжала отдыхать куда-нибудь, оставляя весь свой дом в распоряжение Максима. У того была хорошая квартира в Москве, но он часто говорил, что очень устает от городского шума и суеты, и только у них может хоть чуть-чуть расслабиться и прийти в себя.
Максиму было около тридцати, они с сестрой были погодками – той в этом году исполнилось двадцать девять.
- Макс, ты почему до сих пор не женишься? – часто спрашивала Светлана у брата.
- Такой, как ты, я пока не встретил, а женщина хуже мне не нужна! – отговаривался тот…
…Это случилось почти два года назад.  В воскресенье Вадим проснулся утром в своей спальне, и почувствовал вдруг необычный запах, от которого его замутило. Он включил настольную лампу, и вдруг увидел, что его руки перепачканы уже чуть подсохшей кровью.
- Так вот  чем так пахнет, - подумал он, и вдруг с ужасом увидел, что кровью залита и его пижама.
- Света! – позвал он жену, но та не откликнулась.
Он осторожно потряс ее за плечо, прикрытое одеялом, но она не пошевелилась. Тогда Вадим откинул со спящей жены одеяло, и увидел, что из ее груди торчит нож.
- О, Боже! – воскликнул мужчина, и приложил свою руку к шее женщины, туда, где проще всего прощупать пульс. Но пульса не было,  тело женщины  уже почти остыло.
Вадим вспомнил, что рядом в комнате спит его дочь, и побежал туда. Ребенок, лежащий в кроватке, тоже был весь в крови, но Вадим уже не мог щупать у нее пульс – было совершенно очевидно, что  убили и ее. 
- Что же делать в таких случаях? Вызывать милицию, «Скорую»? – судорожно вспоминал мужчина. – Но кто же мог это сделать?
И тут ему в голову пришла жуткая мысль.
- А почему же я жив, и моя одежда и руки в крови? Может, это я – убийца своей любимой жены и дочки?!
От этой догадки и от сильного запаха крови, стоящего в комнате, его замутило еще сильнее, и он кинулся в ванну, где его долго рвало, выворачивая наизнанку.
Прополоскав рот и выпив глоток холодной воды из-под крана, он снова вошел в комнату, чуть-чуть  надеясь, что все происходящее – это просто дурной сон. Вот, сейчас он проснется, и снова все будет как прежде – он, жена Светлана, и дочка Катенька. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Убитая женщина по-прежнему лежала на постели, на месте были и пятна крови на его пижаме.
Вдруг у ворот позвонили. Вадим посмотрел на часы. Восемь утра.
- Кто это может быть в такую рань? – подумал он, и спустился вниз, чтобы узнать, кто приехал. Прямо в той пижаме, в которой был.
Вадим посмотрел на экран, и увидел, что это приехал Максим. Тот смотрел в глазок видеокамеры, и улыбался.
- Привет! Ну, открывай же! Ты что, забыл, что сегодня мы собрались порыбачить?
Вадим открыл ворота, и иномарка Максима въехала во двор, а сам Максим стал доставать из багажника удочки и другие снасти. Потом он повернулся к открытой двери, и, увидев Вадима, выронил из рук все, что держал, и покачнулся. Но потом быстро взял себя в руки, и спросил:
- Что у вас случилось, Вадим? Кажется ты не в себе…
- Заходи в дом, сам увидишь! – сказал тот, и быстро пошел внутрь дома, даже не глядя, идет за ним Максим, или нет.
- Так что произошло, ты мне можешь объяснить в конце-концов?! Откуда на тебе столько крови?
- Пойдем, увидишь сам! – продолжал твердить мужчина.
Он стал медленно подниматься по лестнице, стараясь не держаться за поручни, чтобы не испачкать их в крови, а следом шел брат убитой.
Увидев Светлану в постели с ножом в сердце, Макс истошно закричал, но потом подавил крик, крепко зажав рот рукой.
- За что ты ее? –  спросил он, и вдруг пошел на Вадима, сжав кулаки, хотя тот был на голову выше него и в два раза шире в плечах.
- Макс, ты сошел с ума! Неужели даже ты думаешь, что я мог убить свою любимую женщину? И годовалого ребенка? Я что – маньяк какой-нибудь!?
- Действительно…- как будто опомнился Максим. -  Для того чтобы убить человека, надо иметь очень веские причины. Или, по крайней мере, сойти с ума! Надеюсь, что ты здоров?  Ладно, иди, надень на себя что-нибудь чистое, и мы поговорим!
Вадим переоделся, вошел в гостиную, и сел в кресло напротив Максима.
- Итак, ты вчера не выпивал, не принимал наркотики, и по голове тебя никто не бил?
- Нет. Вчера все было как обычно. После того, как ты уехал, мы  выпили чаю, немного посмотрели телевизор, и легли спать.
- Ну, а как ты приглашал меня на рыбалку, ты помнишь? – с надеждой в голосе спросил Максим.
- Нет, не помню…
- Это плохо… Слушай, а нож… Он ваш, или нет? Надо бы проверить, откуда он взялся.
- Можно пойти на кухню, посмотреть!
Оказалось, что в кухонном наборе и в самом деле не хватает одного ножа.
- Так… У тебя есть хоть какое-нибудь объяснение происшедшему?
- Нет, абсолютно никакого.
- Ага, вот так ты и скажешь милиции – ничего не знаю, никого не видел, а когда жену и дочь убивали, даже не проснулся. И тебе сразу поверят!  Что же делать? Надо срочно придумать хоть какую-то правдоподобную версию! Ну, думай! Ведь надо же вызывать милицию, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше!
Но в голову Вадима ничего дельного не приходило.  С тех пор, как он проснулся утром, там вообще билась только одна мысль – жизнь кончилась, и теперь его местожительством навсегда станет тюремная камера, где его обязательно убьют. А того, кто все это сделал, даже искать не будут – зачем своими серыми клетками шевелить, если преступник вот он, перед тобой, на блюдечке с голубой каемочкой!
- Ну, вот что! Есть у меня  одна идея. Ты сейчас быстро одеваешься, берешь с собой самое необходимое, и исчезаешь навсегда. Деньги у тебя есть?
- Да, тысяч пятнадцать  в евро и немного в рублях.
- Бери их все, и уезжай сейчас же! Спрячься так, чтобы тебя не нашли. А потом видно будет.
Что «будет видно» потом, если Вадим скроется с места преступления, сразу сделав из себя преступника, тот  не уточнил…
Потом Максим порылся в своем портмоне, и вытащил из него всю наличность, которой оказалось совсем немного.
- Вот, это все, что я могу для тебя сделать. Уходи, Макс, а  через полчаса я сам вызову милицию. Только не садись на самолет в Москве. Сначала поезжай куда-нибудь подальше на автобусе или электричке, - дал Вадиму дельный совет Максим, как будто перед этим сам тщательно продумал план побега для мужа своей сестры. Но Вадим настолько был убит  происшедшим, что не заметил этого. - А оттуда уже езжай, куда хочешь.
Вадим собрал кое-что из вещей, взял с собой фотографию, где они были сняты втроем, и ушел из собственного дома в никуда, не надеясь на правосудие. Кроме того, его  смущало то, что он ничего не помнил о том, как вечером договаривался  с Максом о рыбалке. Это было очень плохо. Черт его знает, как устроены наши мозги! И не мог ли он и на самом деле убить свою жену и маленькую дочку, а потом ничего не вспомнить об этом?! Теперь ему предстояло жить с этим постоянно, и постоянно его будет беспокоить мысль об этом, как беспокоит ноющий зуб. Но больной зуб можно, в конце-концов, вырвать…
…Вот   так он оказался в глухой таежной деревушке. Люди в этой деревушке были приветливые и нелюбопытные. Он за копейки снял койку в избе у крепкого старика, назвавшегося Авдеичем, и стал учиться у него всем премудростям таежной жизни. Одинокий Авдеич быстро привязался к своему квартиранту, и с удовольствием рассказывал, как и что надо делать, чтобы не пропасть в тайге, которая тут была повсюду, стоило только выйти за околицу. Научиться тому, о чем говорил старик,   Вадиму было несложно. Он был молод и силен, и не боялся трудностей. К тому же он с детства умел хорошо ориентироваться в лесу – отец его, заядлый грибник, часто брал сына с собой в лес на «тихую охоту». Поэтому, перезимовав в избе старика, Вадим решил переселиться в маленькую избушку, стоявшую посреди леса, которую очень давно, еще в молодости, выстроил Авдеич, и в которой тот ночевал, когда на несколько дней уходил в тайгу бить зверя. Уж в тайге-то его наверняка никто не будет разыскивать!
Старик отговаривал его, как мог, говорил, что трудно жить одному, без людей, но тот не хотел ничего слушать.
И вот весной, когда в лесу сошел снег, и земля чуть подсохла, Авдеич повел Вадима в свою избушку, нагрузив себя и его всеми необходимыми припасами. Вслед за ними весело бежал черный щенок, подаренный Вадиму Авдеичем. Всё живая душа будет рядом! Да и на охоту пойти – куда ж в тайге без собаки-то!
Щенок, которого Вадим назвал Агатом, через несколько месяцев обещал превратиться в огромного волкодава. По крайней мере, его мать была именно такой. Да и не держали в деревне мелких собак – какой от них прок-то! Только пустобрёх один, да напрасный перевод харчей!
Итак, они пришли в домик Авдеича. А по дороге тот без конца делал топором глубокие зарубки на деревьях -  с одного раза дороги  не запомнить, а приходить в деревню Вадиму, хоть изредка, но придется – ведь патроны и хлеб не растут на деревьях в тайге, а без них никак не обойтись. Да и новости узнать, и просто с человеком поговорить – это сейчас он такой, никто ему не нужен, а пройдет полгода, тогда – посмотрим!
Дедова заимка Вадиму понравилась. Домик был довольно крепкий, теплый, в нем была небольшая печка и все необходимое для жизни. На улице рядом с домом Вадим увидел колодец с необыкновенно вкусной водой, неподалеку стояла поленница дров, заготовленных заботливым хозяином на зиму.
- Ну, вот! Смотри, парень! А может, передумаешь еще оставаться-то? – спросил дед, внимательно глядя на молодого мужчину из-под густых седых бровей.
- Не знаю… Но не думаю.
- Ладно! Вот  тут в бутылке отвар. Лицо помажешь, и ни одна мошка на него не сядет. А то, через неделю заживо сожрут кровососы! А если в дом мошкара залетит – можжевельник жги. Помогает. А я, как на охоту пойду, может, загляну на огонек. Ты как, не против?
- Что ты, дед Авдеич! Это же твой дом! А я буду очень рад.
- Ну, так-то!..
На следующий день поутру дед Авдеич ушел назад в свою деревню, а Вадим остался один, и стал вести жизнь отшельника, отпустив усы и бороду, которые совершенно изменили его внешность и сделали лет на десять старше.
Сначала все было неплохо.  Он убрал дом, починил крылечко, поменяв подгнившие доски на новые, сходил на охоту и подстрелил тетерева. Вечерами же сидел на лавочке возле колодца и слушал тишину. Такой тишины, которая звенит в ушах, городской человек услышать не может. Ведь большой город не засыпает ни на секунду. И только тут он почувствовал, что такое полное одиночество. Но это одиночество не угнетало его, а заставляло думать, вспоминать свою прошлую жизнь, перебирая всю ее буквально по секундам.
Наверно, каждому человеку неплохо бы остановиться на время, и подумать о своей жизни, о судьбе, которую даровал Господь, и о том, с чем явится он на свой последний суд.  И постараться сделать так, чтобы за прожитые годы не было очень стыдно перед нашим Создателем…
…Жизнь Вадима была похожа на жизни многих тысяч людей. Родился, хорошо учился в школе, окончил институт с красным дипломом, потом  много работал. Женился на девушке, которую любил, и которая любила его. Она родила ему дочку, и все было хорошо – дом, семья, достаток. И вдруг в одночасье все это рушится, и есть вероятность, что по его вине…  И вот он здесь, совершенно один, потому что смалодушничал и сбежал из дома, вместо того, чтобы пойти под суд за двойное убийство,  почти наверняка получить пожизненный срок, и окончить свою жизнь в тюрьме.
Такие мысли посещали его очень часто, и он был рад, что никто не видит, как он страдает, и не слышит, как стонет он по ночам от своих жутких снов. А потом он затосковал по людям, по своему делу, брошенному на произвол судьбы. Захотелось пойти на кладбище, где  были похоронены его самые близкие люди, и положить цветы на дорогие могилы… Но он так и не смог уехать из этого леса…
…Проснувшись утром, они немного перекусили, и Вадим затушил костер, который еще не совсем погас за ночь.  Потом  продолжили свой путь, почти не разговаривая друг с другом.
К счастью, погода в этот день была не очень жаркая, идти было нетрудно. Уже к вечеру они вышли из тайги, и  увидели вдалеке деревню дворов в пятьдесят.
- Ну, вот, мы почти пришли! – сказал Вадим, и посмотрел в сторону девушки. Та не сказала ничего, и просто кивнула головой в ответ. Она и сама поняла, что ее путешествие с Вадимом заканчивается.
Подойдя к дому деда Авдеича, они увидели самого хозяина в огороде – он что-то полол там на грядках, согнув свою спину в три погибели.
- Добрый вечер, дед! Бог в помощь! – крикнул ему Вадим.
Тот выпрямился, услышав знакомый голос, и посмотрел на пришедших.
- Добрый вечер, - ответил Авдеич, и пошел к ним навстречу, сразу оставив свое занятие.
- Вот, привел к вам девушку. По Крутилихе с компанией сплавлялась, да потом чуть в болоте не утонула. Так что, принимай гостей!
- Гостям мы завсегда рады, - приветливо сказал дед, и повел их в избу. – Проголодались, небось, с дороги-то, мои дорогие?
Дед Авдеич спустился в погреб, и из него тут же появились всевозможные соления, а в чугунке на печке в это время уже поспевала молодая картошка, только что принесенная с огорода. Они поужинали, выпив по рюмочке домашней наливки, и дед сказал:
- Ну, вы на ночь тут, в доме, располагайтесь, а я на сеновал спать пойду. Ты, сынок, знаешь, где  что у меня лежит, хозяйничай сам.
Дед исчез, и уже через мгновение Ирина была в объятиях Вадима,  и эта последняя ночь наедине превратилась для них в сказку. К сожалению, у этой сказки не предвиделось хорошего конца. И, скорее всего, никто и никогда не сможет сказать про них в конце пути: «Они жили долго и счастливо, и умерли в один день»…
Перед тем, как заснуть, Вадим попросил:
- Оставь мне на память какую-нибудь вещицу. Я буду смотреть на нее, и вспоминать о тебе.
Она секунду подумала, и вытащила из мочки уха маленькую золотую сережку.
- Держи! А вторую я оставлю у себя, и тоже буду вспоминать о тебе, глядя на нее!
- Лучше возьми вот это!
Он вложил ей в ладонь часы. Это была одна из немногих вещей, оставшихся у него из той, другой жизни. Ирина взяла их, и сразу надела на запястье.
…Утром Вадим  поднялся очень рано, еще затемно, и ушел, не завтракая, чтобы дойти до соседнего села, которое находилось километрах в десяти от деревни, и где была почта и магазин. Там он позвонил в милицию,  сообщил о случившемся с Ириной, и попросил прислать за ней людей. Те обрадовались – не надо будет начинать тяжелые поиски девушки в тайге, полной опасностей и голодного злого гнуса, парясь под горячим июльским солнцем.
 Потом Вадим  зашел в магазин, и купил там себе все необходимые припасы.
Вернувшись в избу Авдеича, он увидел, что завтрак на столе, а Ирина и дед не садятся за стол, дожидаясь его. Они попили чаю, а потом долго сидели, обсуждая, когда за девушкой явятся спасатели, и целы ли остальные члены этой очень неосмотрительной группы, начавшие   рискованное путешествие  с заведомо плохим концом.
Через некоторое время дед Авдеич спросил:
- Ты как, еще переночуешь здесь, или сегодня назад пойдешь?
Девушка с замиранием сердца ожидала ответа, и молила Бога, чтобы он остался еще и на эту ночь…
- Пожалуй, останусь. А завтра с рассветом пойду.
  Ирина перевела дыхание, и чуть-чуть улыбнулась. У нее впереди были еще несколько часов, чтобы побыть с тем человеком, дороже которого у нее уже не было на этом свете.
Но все хорошее быстро приходит к концу, и вот уже последний день заканчивался, солнце огромным раскаленным шаром катилось за горизонт, уступая место прохладной темноте ночи. Да и ночь пролетела, как одно мгновение. Казалось, вот, только что она закрыла глаза, а уже и нет её, этой последней ночи, проведенной с любимым мужчиной.
…Когда на следующее утро Ирина проснулась после совсем короткого сна, то не увидела Вадима рядом с собой. Она быстро вскочила с постели, и начала метаться по комнате, ища хоть какие-то признаки того, что он еще здесь, и просто вышел ненадолго, но его уже не было. На столе лежала оставленная им записка, написанная на небольшом листке бумаги, вырванном из школьной тетради:

            «Прощай, моя любимая! Будь счастлива в том мире, где
                для меня нет больше места.
                Твой Вадим».

Увидев эту записку, молодая женщина расплакалась. Плачущей ее и застал дед Авдеич, который пришел, чтобы растопить печь и приготовить завтрак для своей гостьи.
- Ты что, дочка? Обидел кто? Или так…
- Никто меня не обижал…
Дед помолчал немного, потом крякнул, и произнес:
- Эх, девка! Видно, крепко слюбились вы с ним?
- Слюбились, дедушка! Так слюбились! Жить не могу без него, а он ушел, и даже не попрощался!
- Так ведь люди как говорят:  долгие прощания – лишние слезы. Да… А парень-то он, видно, хороший. Жил у меня почти полгода, прежде чем на заимку уйти. Привязался я к нему как к родному сыну. Родных-то Бог не дал… Так-то вот.  Только неспокойно у него на сердце. Бывало, всю ночь стонет, кричит во сне что-то. Несколько слов я разобрал. Говорит, не убивал я, не виноват ни в чем. И все женщину какую-то зовет. Жену, наверно. Хотел я потихоньку выведать у него, что к чему, только  не захотел он свое сердце мне открыть.
- Вот и мне тоже. Сказал, что не хочет грузить меня своими проблемами.
- Вот-вот. А может, если бы рассказал все, то ему полегче бы стало, да и со стороны-то виднее, как горю помочь. Может, все вместе что-нибудь и придумали бы.
- Ну, теперь все. Ушел он.
- Да, уж, небось, километров десять отмахал, а то и поболе – быстрый он на ногу-то!
Разговаривая с Ириной, дед в это время сноровисто управлялся с завтраком, и вскоре на столе стояла тарелка с горкой пышных золотистых оладьев и миска со сметаной. На столе басовито гудел большой пузатый самовар.
Они быстро позавтракали, и Ирина стала мыть посуду. Вдруг вдалеке послышался гул моторов, и уже через несколько минут на большую поляну позади деревни сел небольшой вертолет.
- Это, наверно, за тобой, дочка, - сказал Авдеич, быстро надевая на себя телогрейку, с которой не расставался даже в самый жаркий день.
- Да, наверно! – сказала девушка, и тоже стала быстро одеваться. - Спасибо вам за все, дедушка! Чем я смогу отблагодарить вас? У меня с собой ничего нет!
- Бог с тобой, какая еще благодарность! Будь здорова, вот и все!
- Дедушка, а можно я напишу вам? Ведь вы – единственный, кто может хоть изредка видеть его.
- Да не вопрос! Пиши адрес!
И дед подвинул ей ту тетрадку, из которой сегодня уже был вырван один листок, и авторучку.
Ирина записала адрес Авдеича, и на всякий случай оставила ему свой. Мало ли что?
- Если вдруг придется быть в Москве, то сразу ко мне! Квартира у меня большая, комнат много, гостите, сколько захочется.
- Спасибо, дочка! Чем черт ни шутит, когда Бог спит? Вдруг и правда захочется в белокаменную съездить – людей посмотреть, да себя показать!
Они обнялись на прощанье, и пошли по направлению к вертолету, откуда навстречу им шли двое мужчин.
- Это вы Малинина Ирина? – спросил мужчина в форме со значком спасателя из МЧС.
- Да, я.
- Хорошо, что вы нашлись.
- А… Другие члены нашей группы? Они тоже уже нашлись?
- Да. На этот раз обошлось без жертв, но рисковали вы, конечно, сильно…
Ирина облегченно вздохнула, и улыбнулась. Все-таки хорошо, что всё обошлось, и никто не погиб!
Еще раз крепко обняв деда Авдеича, Ирина поднялась по лесенке на борт вертолета, и, обернувшись, помахала рукой – около вертолета уже собралась толпа местных жителей. Севший в их краях вертолет был здесь большой диковинкой, особенно для детворы…
…Вертолет улетел, и на этом приключения Ирины закончились. Уже на следующий день стараниями тех же спасателей она была дома, где все оставалось так же, как было и до ее отъезда.
Войдя в свою квартиру, она сразу прошла в комнату, и рухнула в кресло. Потом, немного придя в себя, сняла  то, что было на ней, и пошла в свою огромную ванну, доверху наполнив ее водой с душистой пеной.
Опустившись в неё, она почувствовала, как её тело постепенно расслабляется, и все волнения последних дней уходят прочь, освобождая место для одиночества и сладкой тоски по тому, с кем она совсем недавно рассталась, и кого ей так не хватало сейчас. 
Ирина не помнила, сколько времени пролежала так, только, когда очнулась, вода была уже совершенно холодной. Она открыла  кран с горячей водой,  взяла мягкую губку, и стала намыливать тело. И сразу вспомнила, как мылась  в корыте посреди жарко натопленной избушки, и как помогал ей Вадим, нежно прикасаясь к её коже, и как он вытирал её потом, и нес на постель, держа на руках, и все то, что произошло между ними потом… И слезы текли по её щекам, а она и не думала вытирать их. Теперь на долгое время они будут её постоянными спутницами. Должно пройти время, чтобы все произошедшее хоть немного поблекло и стерлось из её памяти. Или должно произойти что-то, что круто повернет  жизнь, и позволит освободиться от этой неожиданной, просто сумасшедшей любви. 
Не успела она выйти из ванны и надеть на себя махровый халат, как в комнате запищал ее мобильный.
- Интересно, кто это может быть? – подумала девушка, нажимая на кнопку.  -  Родителям я уже позвонила…
Это звонил Олег, который после полученной дозы адреналина совершенно успокоился, и готов был продолжить отношения.
- Привет, моя дорогая!
- Здравствуй, Олег!
- Ну, как ты?
- Со мной всё в порядке. Только устала немного. Приняла ванну, и сейчас собираюсь прилечь.
- А можно я прилягу рядом с тобой?
- Извини, не сегодня. Пожалуйста…
- Понял. Тогда схожу в клуб. Сегодня там наши ребята зажигают.
- Это отличная идея. Желаю тебе хорошо повеселиться, - сказала Ирина, и отключилась, думая о том, какой легкий характер у Олега. Ничто не могло выбить его из седла и испортить его хорошее настроение, в котором он пребывал постоянно.
Она пошла в спальню, и легла, взяв в руки часы, которые ей подарил Вадим. Она не очень разбиралась в марках часов, но с первого взгляда было видно, что вещь эта очень дорогая. В Швейцарии дешевых часов не производят…
Полюбовавшись еще немного дорогой вещицей, она положила часы на тумбочку, стоящую  в изголовье, и попыталась уснуть.  События последних дней совершенно вымотали молодую женщину, и через несколько минут она уже спала, но сон её был неспокойным. Она часто вздрагивала, и что-то шептала, как будто умоляя о чем-то, а когда проснулась, глаза молодой женщины чуть припухли от слез…
…На следующий день она поехала навестить родителей. Те очень обрадовались, что видят её живой и здоровой. Она же не стала рассказывать им обо всем, что с ней случилось, и  родные так и не узнали, что их дочь находилась на волосок от смерти, и что её неожиданный спаситель теперь круто изменил ее жизнь.
Ближе к вечеру Ирина поехала домой. Войдя в квартиру, она услышала, что на кухне включен приемник, и оттуда же доносятся аппетитные запахи только что приготовленной еды.
- Олег приехал, - поняла молодая женщина, и сердце её тяжело бухнуло в груди – предстояло объяснение с тем, кого она до того считала почти что своим мужем. Они оба хорошо знали, что вот-вот поженятся, как только позволит их насыщенный деловой график. Теперь же все изменилось, по крайней мере, для неё, и она уже не представляла себе, как сможет лечь с ним в постель – ей казалось, что её тело еще хранит тепло объятий любимого мужчины.
…С Олегом они познакомились два года назад. Это был довольно красивый тридцатилетний мужчина, общаться с которым было очень просто. Сначала у них был довольно бурный роман, перешедший потом в более стабильные, почти семейные отношения, и постепенно они стали нужны друг другу, как становятся необходимы человеку некоторые вещи, например, уютные домашние тапочки или старенький плюшевый мишка на постели, знакомый с самого детства. Им было  комфортно вместе, и они не собирались расставаться. Все окружающие уже давно считали их  семейной парой, Олег подолгу жил у неё в квартире, и здесь было много его вещей. И вот теперь все рухнуло. Сам Олег был ни в чем не виноват, и это заставляло Ирину чувствовать себя предательницей. Но что она могла поделать в этой ситуации? Смириться, и снова жить так, как и прежде? Но тогда она изменила бы тому, кто был теперь для неё всем…
Все эти мысли пронеслись у нее в голове за то время, пока Олег не вышел из кухни, и не прижал её к себе, целуя.
- Здравствуй, дорогая! Я тут приготовил кое-что на ужин!
- А я только что от родителей, так что кормить меня не обязательно – уж мамочка постаралась.
- Ты изменилась. Или мне так кажется? – спросил Олег, внимательно рассматривая её.
У Ирины не хватило духа сразу расставить все точки над «и», и она сказала:
- Такие события кого хочешь, выбьют из колеи. Ты же знаешь, что произошло со мной?
- Нет, мне сказали только, что ты чуть не погибла!
- Да, я сумела выбраться из реки, но потом попала в болото. Силы совсем кончились, я почти утонула в грязной, вонючей жиже. Было очень страшно!
- О, Боже! И как же тебе удалось выбраться из этой передряги? 
- Случайно мимо проходил местный лесник. Его собака услышала, как я звала на помощь, и разыскала меня. А он вытащил, хотя и рисковал собой, потому что и сам мог увязнуть в этом жутком болоте. Потом он тащил меня на себе несколько километров, и выхаживал, когда я заболела горячкой после этого «купания».
- Он, конечно, был молод и красив, как греческий бог, этот твой лесник? Я не ошибся?
Ирина поняла, что должна ответить правду. Иначе она никогда не сможет признаться, каждый раз все оттягивая объяснение, мучая этим и себя, и Олега.
- Я не знаю, красив ли он, но лучше мужчины я не встречала…
- Понимаю! Страх смерти, чудесное спасение, экзотическое место – кругом непроходимая тайга, потом – сильный мужик рядом и желание отблагодарить своего спасителя… Ты, конечно, переспала с ним?
- Прости…
- Да ладно! Любая женщина, попавшая в такое положение, сделала бы то же самое, уверяю тебя. Ты же не хочешь сказать, что полюбила его, и теперь будешь верна своему таежнику по гроб жизни?
- Ты сам все сказал за меня, Олег. Мне нечего к этому добавить.
- Знаешь что, давай поговорим об этом через пару недель. Тебе просто надо переключиться на что-нибудь другое, и постараться выкинуть из головы все, что произошло. Пойми, это просто жизненный эпизод. Эпизод этот уже далеко позади, а жизнь продолжается. Думаю, что мы с тобой еще погуляем на нашей свадьбе!
- Не знаю. Вряд ли.
- Ну, ладно. Пойдем на кухню! Там все уже готово. Я буду ужинать, а ты, если не хочешь есть, хотя бы просто посидишь рядом.
В этом Ирина не могла ему отказать, и через несколько секунд уже сидела за столом, глядя, как Олег с удовольствием поглощает приготовленную еду, попутно нахваливая свои кулинарные способности.
Когда мужчина попросил передать ему соль, она протянула руку с солонкой, и Олег увидел золотые часы на ее запястье.
- О, у тебя новые часы!
- Да.
- Швейцария… И откуда же у тебя столько денег? Ведь даже я не могу позволить себе такую роскошь!
- Это всего-навсего китайская подделка. Правда, довольно удачная! – соврала Ирина.
- Ну-ну, - усмехнулся Олег, не поверив ей. – Сдается мне, что этот подарок сделал тебе твой влюбленный таежник, оказавшийся в итоге обыкновенным олигархом с Рублевки, проводящим в тайге свой очередной отпуск!
- Думай, что хочешь. Мне все равно.
Закончив есть, Олег внимательно посмотрел на девушку, и спросил:
- Думаю, что сладкое сегодня для меня не предусмотрено? Тогда я пошел! Еще можно успеть в несколько мест, чтобы не валяться весь вечер у себя в квартире перед телевизором, с пультом в руках.
Он встал из-за стола, и ушел, оставив ее в одиночестве.
Немного подумав, Ирина набрала на мобильнике номер квартиры родителей. Трубку взял отец.
- Пап, я хотела тебя попросить…
- Все что угодно, дочка! Что требуется?
- Мне надо заглянуть в ваш архив и посмотреть все дела по убийствам двухлетней давности!
- Нет проблем! Ты знаешь, кого будешь искать, или…
- Да, примерно знаю!
- Тогда приезжай завтра ко мне, и я обо всём распоряжусь!
Отец Ирины работал в Министерстве внутренних дел, и имел немаленький чин. Это позволяло ей без труда получать все необходимые в её делах сведения. Она частенько пользовалась этим. Вот и сейчас девушка не стала говорить, что сведения  необходимы лично ей самой. Пусть думает, что в этом нуждается ее фирма!
На следующий день с утра она поехала к отцу, и провела весь день, просматривая файл за файлом.
Судя по выговору, Вадим  жил в Москве или области. Вот с них-то она и начала свои поиски. Но девушка и предположить не могла, сколько людей было убито  за это время! Ей пришлось бы не одну неделю провести в этих стенах, только прочитывая первую страницу дела.
Тогда она ввела в поиск имя и фамилию Вадима, хотя совсем не была уверена в том, что они  настоящие.
К её немалому удивлению, она сразу увидела в списке дел знакомую фамилию.
- Значит, он назвал мне свое настоящее имя. И уже одно это говорит за то, что он не делал того, в чем его обвиняют, - подумала девушка, выводя на экран все, что находилось в этом очень коротком деле, где Вадим был подозреваемым в убийстве жены. Материалы были очень скудными. В принципе, там были только результаты  осмотра места преступления, данные медэкспертизы и показания брата жертвы, нашедшего несчастную. Главный же подозреваемый находился до сих пор в бегах, и поэтому допрошен не был.
- Так, для начала переписываем всех, кто там был.
И она переписала имена и адреса всех, кто упоминался в протоколах, вплоть до понятых. А потом начала вчитываться в каждую строчку, ища хоть какую-то зацепку, говорящую в пользу подозреваемого.
Она раз за разом перечитывала протоколы, но так и не могла ничего найти. Потом Ирина стала вспоминать, что ей сказал Вадим. «Ведь и у меня были жена и дочка, а теперь нет никого». Кажется, так он сказал. А здесь ничего не написано о втором трупе. Значит, дочь не умерла? Может, только ранена? Но тогда в деле должна быть пометка, что ребенок отправлен в больницу с ножевым ранением! Пожалуй, надо начать именно с этого – узнать, что произошло с ребенком. И в первую очередь поговорить с соседями. Не может быть, чтобы никто ничего не знал об этом деле! Просто иногда бывает так, что люди не хотят говорить откровенно с милицейским следователем, но с удовольствием посудачат с женщиной за чашечкой кофе с эклером, который Ирина обязательно захватит с собой…
На следующий день она приехала в подмосковный поселок, где раньше жил Вадим, и разыскала его дом. Это был добротный особняк, который окружал яркий, ухоженный  цветник. Она внимательно разглядела его в бинокль через окно своего  автомобиля.
- Дом обитаем, это точно. Интересно, кому он теперь достался, и почему…
И она нажала на газ, чтобы подъехать поближе к следующему дому, на вид такому же красивому и большому, и с таким же роскошным цветником.
Девушка вышла из автомашины, и позвонила у ворот.
- Кто там? – раздался совсем рядом приветливый женский голос.
- Добрый день! Вас беспокоит  Малинина Ирина, адвокат. Я по делу господина Новицкого. Хотела бы поговорить с вами!
- Да-да, конечно! – сказал тот же голос, и калитка сразу распахнулась. На пороге дома ее встречала миловидная женщина лет пятидесяти. Ирина показала ей свое удостоверение.
- Проходите, пожалуйста! Я сейчас приготовлю для нас кофе!
- Спасибо, не откажусь! – сказала девушка, предполагая, что совместно выпитая чашечка кофе сделает женщину значительно разговорчивее.
- Так что бы вы хотели узнать, дорогая? – спросила хозяйка дома, когда кофе был уже налит в чашки, а на столе красовались свежие эклеры в элегантной фарфоровой вазочке.
- А давайте так. Сначала вы расскажете мне все, что знаете, а потом я задам вам свои вопросы, если такие вдруг появятся. Идет?
- Идет! – сказала немного скучающая от одиночества дама, которая вдруг почувствовала себя чуть  ли не героиней детективного романа. Ведь от её показаний теперь, может быть, будет зависеть судьба того человека, который так интересовал  эту красивую молодую женщину, назвавшуюся его адвокатом.
- Ну… С семьей Новицких мы не были в дружеских отношениях, скорее в добрососедских. Сами понимаете, разница в возрасте. Он был женат. Жену свою, Светочку, очень любил. Баловал ее, одевал как королеву. Дочка у них была маленькая, Катюшка. Друзья ездили к ним, как к себе домой. И те всех принимали. Ну, по выходным – шашлыки, бассейн, смех. Но все это в рамках, уверяю вас. Нам они нисколько не мешали. И тут – как гром среди ясного неба.  Светлана убита, а Вадим сбежал. Прямо фильм ужасов! Но мы не верим, что это сделал муж. Такого просто не могло быть! И если бы он не сбежал, все соседи выступили бы в суде в его защиту. Только милиция не обнаружила Вадима в доме, когда приехала. А его пижама была в крови, и на ноже нашли отпечатки его пальцев. Но, дорогая… Сейчас такие ушлые преступники! Они же легко могли все это подстроить! Ведь о преступлениях рассказывают по всем каналам телевидения круглые сутки. Тут и не захочешь, а научишься прятать концы в воду. Только, хочу вам сказать, что Вадим тоже не с дерева упал - умницей был, каких сейчас мало, и  не на луне вырос, а среди людей. Уж если бы он и захотел от жены избавиться, то сумел бы, наверно, сделать это и поумнее, как вы считаете?
- Вот и меня тоже именно это и насторожило! Такое впечатление, что Новицкого подставили. И очень хотелось бы знать, кто мог это сделать и почему.
- К сожалению, дорогая, здесь я ничем вам помочь не могу, =- пожала полными плечами дама.
- Я понимаю. Теперь скажите мне, где его дочь? Ведь она жива?
- Конечно, жива. У кого же поднимется рука убить прелестного годовалого ребенка!
- И где она сейчас?
- Да живет там же, где и жила.
- С кем?
- Насколько я знаю, над ней взял опекунство брат Светочки. Говорят, что это единственный их родственник. Только наверняка сказать не могу, извините!
- Вы очень мне помогли, спасибо вам за ценные сведения и за удивительно вкусный кофе! – поблагодарила она хозяйку, которая чуть раскраснелась от удовольствия.
- Если что, заходите! Буду рада вам помочь, чем смогу.
Женщины распрощались, и Ирина поехала домой, чтобы найти все сведения, касающиеся следующего фигуранта – брата покойной, у которого наверняка был свой интерес в этой запутанной истории. Ну, а потом на очереди были те женщины-прислуги, которые жили в доме два года назад. Обычно эти дамы, часто не имеющие своей собственной семьи, очень наблюдательны, видят значительно больше, чем думают хозяева, и ничто в доме не является для них тайной. Именно этим качеством любопытных горничных и нянь и хотела воспользоваться Ирина, даже если и придется им немного заплатить за это беспокойство – игра стоила свеч!
Приехав к себе, девушка наскоро пообедала, и снова засела за компьютер. Через некоторое время она узнала, что Максим Константинович Селиверстов работал в крупной холдинговой компании, откуда уволился незадолго до того несчастья, что произошло в доме сестры, и так и не устроился никуда до сих пор. Но это было вполне логично – теперь на его попечении находился маленький ребенок, а доходы от фирмы Вадима наверняка позволяли ему не обременять себя ежедневным изнурительным трудом. Кстати, и фирма Вадима, оставшаяся без хозяина, тоже требовала некоторой заботы и внимания. Но, решив все проверять от начала до конца, она переписала адрес компании, где раньше работал брат убитой женщины, и поехала туда – кто знает, что думают о нем те, с кем он несколько лет работал бок о бок!
Приехав по адресу, она обнаружила, что компания, где работал  Максим, располагается в красивом высотном доме, и стоимость аренды помещений тут наверняка превышает все разумные пределы, а значит, эта фирма имеет колоссальные прибыли.
Поднявшись на второй этаж, она разыскала отдел кадров, и, представившись, попросила молодую девушку, работавшую там, рассказать ей о Максиме Селиверстове.
- К сожалению, я работаю здесь не так давно, и почти не помню Максима Константиновича. Помню только, что уйти его заставил какой-то не очень красивый поступок, хотя уход ему оформили по собственному желанию. Так часто делают, когда не хотят портить молодому человеку дальнейшую карьеру.
- Я понимаю. А с кем вы посоветуете поговорить? Кто из сотрудников знал его получше?
- Думаю, вам не помешает пообщаться с секретаршей нашего главного – Тамарой Михайловной. Работает она давно, и знает все и обо всех.
- Спасибо вам большое! Вы мне очень помогли.
- Да не за что, - ответила девушка-инспектор, и снова уткнулась в свой компьютер, на экране которого, как подозревала Ирина, раскладывала очередной пасьянс.
Молодая женщина поднялась еще на этаж, и разыскала всезнающую секретаршу, которая оказалась высокой разбитной девицей лет тридцати с копной ярко-рыжих завитушек на голове.
- Добрый день! – поздоровалась Ирина с секретаршей, и улыбнулась.
- Здравствуйте! Вы к шефу? Так его сейчас нет! И вряд ли будет раньше трех.
- Нет-нет, я именно к вам.
- Ко мне? – искренне удивилась та, и от этого  брови её поехали вверх.
- Да, мне надо кое-что разузнать. А, как мне сообщили, здесь нет более сведущего человека, чем вы, Тамара Михална!
- Можно просто Тамара, - расцветая белозубой улыбкой, промолвила девица. – Я вся внимание. Итак, что бы вы хотели узнать?
- Меня интересует все, что касается личности Максима Константиновича Селиверстова – даже самые мелкие подробности, какие вы сможете припомнить.
Очевидно, эта тема была секретарше очень близка, потому что девушка сразу встала из-за стола, пересела в кресло, поближе к Ирине, и до предела выкатив красивые, но немного блудливые глаза, начала свой рассказ…
- … Максим пришел к нам лет семь тому назад, сразу после института. Ну, опыта, конечно, никакого, зато амбиции – будь здоров, не кашляй! Но нашему шефу он почему-то очень приглянулся, и тот сразу дал ему неплохую должность. А тот как попер! Через два года уже стал топ-менеджером. Все только диву давались, как это у него получается – за год-два получить то, за что люди и поумней его бьются всю жизнь! Но ларчик-то просто открывался. Был этот парень совсем непрост. Он не столько работал, сколько старался подсидеть своих товарищей, и не гнушался ничем, даже подлогом. Постепенно обстановка в коллективе стала жуткой – было уже не до работы. Все друг друга подозревают, ответственность никто на себя брать не хочет, а дело в это время страдает. В общем, не работа, а полный кошмар. Неустойки и штрафы платить не успевали. Ну, наш-то главный тоже не промах. Нанял соответствующие структуры, те видеокамер везде понаставили – в туалете, пардон, пукнуть по секрету стало невозможно – все сведения тут же ложились на стол шефу. Ну, а потом и выяснилось, кто всеми этими некрасивыми делами занимался. Максим, конечно, ни в чем не признавался, отпирался до последнего, ногами топал и слюной брызгал во все стороны. Только против видео не попрешь. Вот тогда-то и предложили ему уйти по собственному. Пожалели парня, а, по-моему, зря. Нельзя ему с людьми работать. Небось, устроился куда-нибудь, и опять воду мутит. В общем, дрянь человечек, одно слово!
- А вы знаете, что произошло в его семье?
- Да у него семьи-то не было – слишком он себя, любимого, высоко ценил. И в супруги взял бы, разве что, английскую королеву. Да  королева-то в Англии только одна, и та замужем, - хихикнула Тамара, очевидно, высоко оценив собственную шутку.
- Ну, не совсем у него, а в семье его сестры…
- До нас доходили какие-то слухи, но я, честно говоря, к ним не прислушивалась.
- Убили сестру Максима, и во всем обвинили ее мужа.
- Да вы что? Во дела!
Крупные глаза красавицы-секретарши при этих словах стали ещё больше, и теперь готовы были вылезти из своих орбит.
- Только я выяснила, что никаких поводов для убийства у супруга покойной не было – жену свою он  очень любил, да и выгоды от её смерти не имел никакой. А без мотива людей не убивают. По крайней мере, лично я о таком не слыхала…
- Поняла, не дура! Думаете, это Максим сестру прикончил? Вполне допускаю. Такой все может! Ему человека убить – что таракана на полу тапком прихлопнуть. Убьет, и даже не поморщится! Вы бы видели его глаза, когда он очередную подлянку человеку делал! Ведь он от этого настоящий оргазм испытывал, вот те крест!
- К сожалению, это все слова… А, кстати, те пленки с записями его художеств сохранились?
- Есть! Есть у меня эти пленки! – заметно обрадовалась девушка. - Как чувствовала, что могут пригодиться, не стала выбрасывать. Они у меня в сейфе! Хотите, отдам?
- Очень хочу! Они могут понадобиться мне в суде. Кстати, если я соберу необходимые доказательства, вы сможете выступить свидетелем, и там рассказать все так же, как мне сейчас?
- Да нет проблем! – твердо сказала девица, которая, очевидно, тоже немало пострадала от «подрывной деятельности» Максима.
Распрощавшись со словоохотливой девушкой, Ирина поехала домой. Необходимо было хоть немного отдохнуть. Хотя, почувствовав запах успеха, девушка, как охотничья собака, уже «сделала стойку», и готова была работать сутками напролет. Так было всегда, когда безнадежное на первый взгляд дело потихоньку, со скрипом, начинало раскручиваться. Отсюда и ее  успех – работать, пока не упадешь от усталости, но сделать все необходимое, и раздобыть те сведения, которые нужны для защиты клиента. Тут она была профессионалом, и редко кто мог сравниться с ней способностью анализировать полученные сведения, и приходить иногда к такому результату, которого не ожидал никто. Ее сотрудники в таком случае шутили:
- Ну, наша Иришка и в этом деле что-то нащупала, и напролом пошла. Теперь её и гранатометом не остановишь! Держись, преступный элемент!
За годы работы адвокатом у неё выработалась собственная тактика. Во время своего расследования она скрупулезно заносила все полученные сведения в специальную таблицу, форму которой разработала сама. В этой таблице после каждого разговора с человеком, кто бы он ни был, заполнялась отдельная клетка, а от неё тянулась стрелка к другой клетке, которая иногда еще была пустой, а иногда – густо исписанной её бисерным почерком. И вот, когда все клетки были заполнены, большинство стрелок в  этой таблице упирались в клеточку с  именем преступника.
К сожалению, пока в таблице по делу Вадима число пустых клеток  значительно превышало количество заполненных. Да и само дело было сложнее тех, которые она вела до сих пор. Ведь со времени совершения преступления прошло уже около двух лет, и многое из того, что было ей необходимо, исчезло без возврата. А то расследование, которое  было проведено, не выдерживало никакой критики. У убитой не взяли даже кровь на анализ – вдруг ее напоили снотворным, и она была без сознания, когда её убивали.
- А зачем еще какие-то анализы делать? Ведь нож торчит в теле! А на нем – отпечатки пальцев мужа. Тут и так все ясно! – наверно, примерно так рассуждал следователь. И этим мог загнать в тупик невиновного человека. Хотя, останься тот на месте преступления, все могло сложиться по-другому. Но… В тот, что Вадим был бы арестован как основной подозреваемый, Ирина нисколько не сомневалась. Однако,  что теперь строить предположения? Мы имеем то, что имеем, и ничего больше. А она для того и адвокат, чтобы вытащить человека из заведомо пиковой ситуации, куда того загнали обстоятельства или те люди, которые в аресте её клиента видели свою прямую выгоду.
Решив, что в этот день она получила достаточно информации, Ирина села за свой письменный стол в кабинете и стала заполнять следующую клеточку в своей таблице. Поработав  около часа, она почувствовала, что её глаза слипаются от усталости, и необходимо отдохнуть. Выпив чашку чая на кухне, девушка легла  спать…
На следующий день Ирина вышла на работу – позволить себе длительный отпуск она не могла, её присутствие требовалось в конторе постоянно. Когда молодая женщина вошла в свой офис,  сотрудники встретили её появление аплодисментами. Оказалось, что они как-то пронюхали, что случилось с ней на отдыхе, и теперь аплодировали тому, что снова видят свою начальницу перед собой живой и здоровой.
Но… Одно дело – слухи. А её друзьям, с которыми она работала вместе, уже много лет, хотелось все это узнать из первых рук. Поняв, что отвертеться никак не получится, она пригласила всех в свой кабинет, и рассказала все, что произошло, опустив, конечно, то, что было у нее с Вадимом.
После того, как она замолчала, в комнате повисла тишина. Вероятно, каждый из тех, кто внимательно слушал  рассказ, теперь видел себя на её месте, и представлял, как  сам стал бы выкручиваться из всех передряг.
- Ну, все. Теперь извините, ребята, мне надо поработать! – сказала Ирина, и все сразу встали со своих мест, и пошли к себе, на ходу уже вслух обсуждая то, что услышали только что от своего шефа.
Вызвав  заместителя, Ирина выяснила положение дел, дала несколько дельных советов, и углубилась в изучение бумаг.
К обеду она набрала телефонный номер, который узнала вчера, и, услышав в трубке женский голос, сказала:
- Добрый день! Я хотела бы поговорить с Ираидой Фроловной.
- Я и есть Ираида Фроловна! Слушаю вас внимательно!
- Два года назад вы работали в семье Новицких няней, я правильно говорю?
- Да, работала.
- Мне надо с вами встретиться.
- А вы кто?
- Извините, я не представилась. Малинина Ирина Валентиновна, адвокат Вадима Новицкого.
- Адвокат Вадима? Да-да, конечно! Я расскажу все, что знаю. Только знаю я совсем немного.
- Ну, это мы посмотрим. Где я могу вас найти?
Няня дочери Вадима продиктовала адрес, и сказала, что вполне может поговорить с ней прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик. Ирина запрыгнула в свой автомобиль, и уже через час с небольшим заходила в чистенькую однокомнатную квартирку на самой окраине Москвы.
Как и все хлебосольные москвичи, Ираида Фроловна уже накрыла стол к чаю, и поставила на него только что испеченный пирог с яблоками. Ирина же добавила к угощению коробку со свежими пирожными, купленными по дороге в кондитерской.
Отведав пирога и похвалив кулинарные способности пожилой женщины, Ирина спросила:
- Ираида Фроловна, вы хорошо помните то, что случилось в доме Новицких два года назад?
- Конечно, помню. Да разве такое забудешь?  Одна ночь – и семьи как не бывало. Прямо ужас.
- А вы в эту ночь тоже были в доме?
- Нет, по воскресеньям у меня выходной, и каждую субботу вечером я уезжала домой. Светочка сама девочку спать укладывала, и потом в воскресенье без меня целый день с Катюшкой управлялась. Только не в тот раз, конечно…
- Значит, вас не было. Ну, а еще кто-нибудь, кроме Вадима, Светланы и их дочери, был в доме?
- Нет. Домработнице телеграмма пришла, что мать заболела. Она и уехала.
Ирина быстро записала что-то в своем блокноте, и подчеркнула написанное.
- Ну, а потом что было? Когда вы приехали?
- В понедельник утром я приезжаю, а мне местные бабы на улице все рассказали – и как милиция приезжала, и как труп из дома выносили…
- А девочка?
- Что девочка? С ней все в порядке. Мала она еще, многого не понимает. Сирота ведь теперь… Круглая сиротинушка…
- Ну, а дядя ее? Максим, кажется?
- Да, теперь там Максим живет. Не нравится он мне, да и я, видно, не ко двору пришлась. А мне тут как раз место хорошее предложили, вот я и ушла. Хотя ребенка, конечно, жалко…
- И больше вы ничего не заметили? Ну…  состояние девочки, её одежда. Вам ничего не показалось странным?
- Слушайте… Я вспомнила! В спальне все было кровью залито, белье-то постельное как сняли, так в угол и кинули. Я стала его в пакет засовывать, чтобы  на мусорку отнести, а оттуда детская пижамка выскочила, тоже вся в крови перемазанная. Странным мне все это показалось. Но меня никто ни о чем не спрашивал, все и позабылось. Ну, а девочка… Вроде, все нормально. Разве что вялая в этот день была, не ела ничего и капризничала сильно. Может, чувствовала, бедная, что сиротой осталась…
Ирина опять что-то быстро записала в своем блокноте, и дала женщине свою визитку.
- Спасибо, вы мне очень помогли. Если вдруг вспомните еще что-нибудь, не сочтите за труд, позвоните!
- Конечно, позвоню. И еще хочу вам сказать, что не мог Вадим этого сделать, не такой он человек!
- Я знаю, моя дорогая! И постараюсь доказать это в суде.
- Ну, да поможет тебе Бог, дочка!
Ирина ехала обратно в офис, и думала о том, что все, кто знал Вадима, говорили о нем только хорошее. Это было замечательно.
…Дни катились за днями,  давно закончился июль, да и август был на исходе. Дни стали значительно короче, и солнце не так сильно прогревало землю. Впереди были  холодные осенние дни.
- Как там Вадим, ведь скоро осень, - с тревогой думала Ирина. – Кругом слякоть, дождь, а он один в своей крохотной избушке, и вокруг на много километров нет ничего, кроме непролазной тайги!
Она только что отправила письмо деду Авдеичу, и сейчас с нетерпением ждала ответа. Только письма теперь идут почему-то очень долго, целыми месяцами. Как будто их снова развозят по адресатам, как в далеком  прошлом, на тройках с бубенцами, а не на скоростных поездах и реактивных самолетах…
…Как всегда, конец лета в адвокатской конторе Ирины был  очень напряженным. Работа так и сыпалась на их фирму со всех сторон. Создавалось впечатление, что все отложили свои тяжбы в суде до осени, а теперь, хорошенько отдохнув, кинулись наверстывать упущенное. Вот и в этот раз. Работы – выше крыши, пришлось даже взять еще одного сотрудника, потому что коллектив не справлялся, хотя  все работали с утра до ночи.
За прошедшие две с половиной недели Ирина заметно продвинулась в деле Вадима. Она  опросила почти всех свидетелей и занесла их показания в таблицу. Но еще  не готова была поехать в дом Вадима, чтобы поговорить с тем, кого она теперь не без оснований подозревала в убийстве. Для этого совершенно не было времени. Не было и куража. Да, для того, чтобы с блеском провести допрос, она должна быть в ударе, должна импровизировать, пытаться незаметно подловить преступника на мелочах, да так, что он и сам не сразу поймет, что своими словами выдает себя. Так что она решила подождать немного. Здесь торопливостью можно все испортить, а Ирина не могла себе позволить допустить такое. Слишком многое было поставлено  на кон – в сущности, вся ее дальнейшая жизнь. Ведь если Вадим не сможет вернуться, ей придется уехать к нему. Конечно, она будет сильно тосковать по Москве, по удобствам, и вообще по всему, что бросает здесь. Но жить без него она тоже не сможет. Это стало ей совершенно ясно. Со временем воспоминания о тех днях, которые она провела в его избушке, не стали блекнуть, наоборот, они стали еще ярче, а тоска по нему – только острее.  И она уже с трудом сдерживала желание кинуться на вокзал, взять билет, и ехать к нему, бросив все на произвол судьбы. В конце-концов, ей для счастья необходима была самая малость – чтобы человек, без которого она не может жить, был рядом, пусть даже в крохотном домике в непроходимом лесу на самом краю земли…
…Свой следующий день Ирина начала с того, что разыскала адрес горничной, жившей в доме Новицких. Договорившись с ней о встрече,   она  поехала по тому адресу, где сейчас работала женщина.
Расспросив горничную, Ирина выяснила, что телеграмма, в которой ей сообщили о болезни матери, была просто чьей-то шуткой. Но женщина не придала ей особого значения – ведь, в конце-концов, она нежданно-негаданно получила отпуск на несколько дней и навестила своих родных,  которых давно не видела, и по которым сильно скучала.
Итак, Ирина опросила почти всех, кого хотела. И все показания четко сложились в необходимую мозаику. Для того чтобы заполнить последний квадрат и написать имя убийцы, необходим был последний шаг – встреча с Максимом в доме убитой им сестры…
- Ладно. Дам себе еще пару дней, и позвоню, - решила девушка, направляясь домой. Сегодня она решила больше не заниматься делами, а отдохнуть. Вероятно, от  сильного переутомления у нее немного кружилась голова, а перед глазами плыли непонятные блестящие круги, переливающиеся всеми цветами радуги.
Приехав домой, она приготовила себе чай и пару бутербродов. Но есть совсем не хотелось, и, выпив только кружку  горячего чая, Ирина прилегла на постель, достав с книжной полки свою любимую книгу. Она знала ее почти наизусть, но все равно с удовольствием перечитывала, когда чувствовала себя не в своей тарелке. Книга её успокаивала и «ставила мозги на место».
Вдруг телефон, стоявший на тумбочке у нее в изголовье, залился непрерывным звоном – обычно так вызывает абонента межгород. По спине у девушки поползли мурашки от страха. Она не любила поздние звонки, не ожидая от них ничего хорошего.
- Алло! - произнесла в трубку Ирина.
- Здравствуй, моя дорогая, - услышала она чуть измененный большим расстоянием голос, который она узнала бы среди тысяч других, хотя никогда не слышала, как он звучит по телефону.
- Вадим!!! – закричала она. – Как я рада слышать твой голос! Ты откуда?
- Вот, добрался до телефона… У тебя все в порядке?
- Как все может быть в порядке, если тебя нет рядом со мной!
- Мне тоже очень плохо без тебя.
- Я скоро приеду! Обязательно! Вот только закончу тут одно важное дело, и вернусь к тебе!
- Буду ждать с…
Тут в трубке что-то зашипело, забулькало, связь прервалась, и послышались короткие гудки.
- Ну, ладно! Теперь, по крайней мере, я знаю, что он жив, и помнит обо мне! – с облегчением подумала Ирина.
Недавно она послала ещё одно письмо деду  Авдеичу, и просила рассказать, как там Вадим. В это же письмо она вложила и записку  для Вадима. В тот же день она сделала денежный перевод, который позволит им ни в чем не нуждаться всю зиму. Но ответа на свое письмо еще не получила. И вот теперь – этот неожиданный звонок!
- Представляю, сколько километров ему пришлось отмахать пешком, чтобы дойти до телефона в этой глуши!
Голова девушки закружилась от приступа необыкновенной нежности и любви.
- Ну, все! Именно это и нужно было мне, чтобы окончательно собраться!
Ирина не стала больше откладывать свой визит в дом к господину Селиверству, и вечером на следующий день позвонила Максиму, назвав свое имя и не скрывая того, что она – адвокат пропавшего Вадима.
- А это срочно? – спросил тот очень недовольным голосом. – У меня, знаете ли, совершенно нет времени для бесполезной болтовни!
- Вы считаете, что мое стремление узнать что-нибудь, чтобы  выручить из беды вашего родственника и найти настоящего убийцу вашей сестры – это бесполезная болтовня?  Вы меня извините, но это довольно странная позиция. Все, кого я уже опросила, говорили о том, что Вадим Леонидович и вы были в очень хороших отношениях, можно сказать, дружили…
Максим, поняв, что задал неправильный тон разговора, сразу изменился, и довольно любезно сказал, что, конечно, готов выслушать ее вопросы и ответить на них в любое удобное для нее время.
- Завтра утром, часов в одиннадцать, вас устроит?
- Да, я буду вас ждать! Надеюсь, вам не нужно диктовать мой адрес?
- Нет, адрес семьи Новицких есть в деле, - сказала Ирина, сделав ударение на фамилии, и этим дав понять, что не считает дом Вадима его собственностью. Хотя потом сразу пожалела об этом – наверно, не надо было так сразу настраивать его против себя. Ведь парень весьма неглуп, если «держал на ушах» компанию, в которой работал, и столько лет не попадался! Он наверняка продумает все, что будет говорить, до мелочей, и ей придется несладко.
- Ну, что ж! Не в первый раз, - подумала девушка, и тяжело вздохнула.
Ровно в одиннадцать часов утра на следующий день Ирина стояла около ворот дома Вадима, и нажимала на кнопку звонка. Калитка открылась, и она неторопливо пошла по дорожке в дом, пытаясь не думать о том, что два года назад тут жил Вадим, и каждая вещь здесь принадлежит ему, и еще хранит следы его прикосновений. Не думать об этом было трудно, но Ирина заставила себя сосредоточиться на деле. Иначе, сегодняшний день, да и вся ее работа может пойти насмарку из-за какой-нибудь пустяковой оплошности.
Молоденькая горничная провела её в кабинет, где за письменным столом сидел господин Селиверстов, изо всех сил пытаясь сделать вид, что очень занят работой. Хотя из показаний  свидетелей было известно, что тот нигде не работает, и только изредка проводит несколько часов в офисе фирмы Вадима, доводя её сотрудников до истерики своими мелочными придирками и абсурдными указаниями, которые только тормозят работу компании.
- Добрый день, - сказала Ирина. – Мы вчера вечером договорились о встрече. Надеюсь, я вам не помешала.
- Здравствуйте, - сказал Максим, делая вид, что с трудом отрывает взгляд от бумаг, лежащих на столе. - Итак, прежде чем  вы будете задавать мне свои вопросы, я хотел бы узнать о ваших полномочиях. Кто вас нанял, и кто платит вам деньги за работу? Ведь ваши услуги отнюдь не дешевы, я узнавал! Только не говорите мне, что по натуре вы филантроп, и сейчас занимаетесь благотворительной деятельностью.
- Ну, что вы, господин Селиверстов, разве про меня можно подумать такое! Филантроп… Я и слов-то таких не знаю. Моя адвокатская контора получила вполне конкретный заказ разобраться в этом довольно странном и запутанном деле. У меня есть договор, составленный по всей форме. И свой аванс я уже получила сполна, можете в этом не сомневаться.
- И кто же этот человек, ваш заказчик? Можно мне узнать его имя?
- Он захотел остаться неизвестным. Это его право, извините.
- Да-да, в принципе, какая разница, кто этот таинственный человек, - сразу пошел на попятный Максим, не желая накалять атмосферу по пустякам. То, что он узнал об этой глазастой телке, его сильно обеспокоило – говорили, что у нее  нюх и хватка бультерьера, и обмануть ее практически невозможно. - Ну, спрашивайте!
- Расскажите вашу версию того, что произошло тут в ту ночь, когда была убита хозяйка дома, - попросила Ирина, и поставила на столик маленький диктофон. Потом эту запись она будет прослушивать не один десяток раз, пытаясь по оттенкам голоса понять, что в его ответах правда, а что - ложь. Ведь не факт, что у нее получится добиться от него каких-то признаний в первом же разговоре.
- Да откуда я могу знать, что тут случилось? Я приехал в восемь утра. Вадим сам открыл  мне дверь. Я увидел, что его пижама  испачкана кровью, а сам он явно  не в себе.         
- В чем это выражалось?
- У него был провал в памяти. Дело в том, что он никак не мог вспомнить вечер накануне убийства. Мы договаривались, что утром в воскресенье идем на рыбалку, я, как и договорились, приехал рано утром, привез удочки, а он так и не смог вспомнить о нашем разговоре.
- То есть вы думаете, что Вадим мог убить свою жену, и при этом не понимал, что делает? То есть был невменяем, и в этом состоянии совершил убийство?
- Примерно так… Да, именно так!
- Очень интересно! А когда вы приехали, он уже понимал, что совершил?
- Похоже, что да, хотя и очень волновался. У него сильно дрожали руки.
- Да как же не дрожать рукам, когда вдруг видишь, что все твои любимые люди мертвы, а ты жив, и при этом  весь в крови! – подумала Ирина, стараясь сделать так, чтобы ее лицо не выдало тех чувств, которые  кипели в ней, и готовы были  выплеснуться наружу.
- И как вы считаете, что же вызвало столь кратковременное умопомрачение? Наркотики? Переутомление? Стрессы? Крупные неприятности на работе? Или, может быть, ревность?
- Не знаю. Простите, мне надо немного передохнуть! Вы закидали меня своими вопросами!
- Может быть, пока будете отдыхать, вы дадите мне посмотреть семейные фотографии Новицких? Ведь я до сих пор не видела лица своего подзащитного. Очень хотелось бы, знаете ли, познакомиться с ним, хотя бы заочно!
- Сейчас принесу, - сказал Максим, тяжело вздохнув, а Ирина сжала руки в кулаки и закрыла глаза, думая о том, что сейчас, наконец, увидит, каким он был, ее Вадим, до того, как случилось это убийство.
Максима не было несколько минут, и, наконец, он появился в кабинете, неся в руках толстый альбом с семейными фотографиями.
- Вот, пожалуйста!
Ирина открыла альбом, и увидела его – высокого симпатичного мужчину с открытым лицом, стоящего у приоткрытой дверцы своего автомобиля с широкой улыбкой на лице.
- Да, именно таким я себе его и представляла! – подумала Ирина, и перевернула страницу.
На следующем фото Вадим был снят с женой – высокой и довольно пышной блондинкой лет тридцати с ярко-голубыми глазами и симпатичными ямочками на щеках. Темноглазая брюнетка Ирина была на нее совершенно не похожа, только вот не могла понять, плохо это или хорошо для нее.
Пересмотрев почти весь альбом, она вдруг спохватилась.
- Максим Константинович, вы не могли бы принести стакан воды? Я чуть не забыла, что мне необходимо принять лекарство.
- Конечно, сейчас принесу, - сказал Максим, и снова вышел из комнаты, а Ирина вытащила из прозрачного кармашка одну из фотографий Вадима, и быстро спрятала ее в сумочку, проклиная себя за свое ребячество – кто знает, нет ли в этой комнате скрытой камеры, внимательно наблюдающей сейчас за ней.
Мужчина принес бутылку минеральной воды и стакан, и поставил их на стол перед ней. При этом весь его вид как будто говорил:
- Ну, скоро все это закончится, наконец? У меня столько дел, а тут вы со своими расспросами…
Ирина приняла одну из тех таблеток, которые всегда носила с собой специально для того, чтобы иметь возможность удалить на пару минут из комнаты нежелательного человека, и продолжила:
- А что дочка Новицких – она не пострадала?
- Нет, она абсолютно здорова!
- Очень хорошо!
- Что – хорошо?
- Что отцу не пришло в голову  убить и ее, ведь он же был не в себе. И просто повезло прислуге Новицких – все женщины были удалены из дома вечером в субботу. Такое чувство, что Вадим Леонидович предвидел свой приступ, и не хотел, чтобы в его доме кровь лилась ручьями…
Вдруг в глазах мужчины она увидела страх. Этот непонятно откуда взявшийся страх  был еще очень слабым, это был его первый росток. Но начало было положено – он испугался, что она нащупала что-то, и «поплыл».
- Ну, не буду вас больше задерживать, – неожиданно сказала женщина, вставая с кресла. - Думаю, что мы с вами еще увидимся, и не раз. Ведь я  в самом начале пути, и вы практически первый, кого я решила расспросить. Мне обязательно  понадобится ваша помощь в этом непростом и очень запутанном деле.
Она протянула руку к столу, чтобы забрать стоящий на нем диктофон. При этом движении рукав ее пиджака поехал наверх, так что стали видны часы на ее запястье. При виде их в глазах Максима заколыхался настоящий ужас, от которого его лицо мгновенно вспотело, а потом пошло некрасивыми красными пятнами.
 - А нервишки-то у нас ни к черту! – подумала Ирина, проследив взгляд мужчины, и усмехнулась. - Он узнал часы Вадима, и теперь думает, что заказчик – это  сам Вадим, а работаю я в кредит, надеясь получить огромный гонорар, когда закончу свою работу, и поэтому «буду носом  землю рыть», чтобы получить свои денежки!
При этой очень нехорошей усмешке на лице девушки, от которой и не у таких людей сердце уходило в пятки, Максим рухнул в кресло, почти потеряв сознание.
- И последний вопрос перед тем, как я покину вас. Вы сказали, что приехали в восемь, а милицию вызвали в восемь пятьдесят четыре. Что вы делали тут почти целый час? Отвечать сразу! Ну!
При этих словах женщина подошла к сидящему в кресле мужчине вплотную, чуть наклонилась, и смотрела прямо в глаза, а он совершенно растерялся, и вжался в кресло.
- Я ничего не помню! Прошло уже два года! – заверещал он, вытирая рукой пот со лба.
- Я напомню! Это вы уговорили его исчезнуть. Вы сказали, что иначе его посадят в тюрьму. Так?
- Да, так…
- И это вы убедили его, что в доме два трупа – жены и дочери. Так?
- Уходите сейчас же! Что вам еще надо от меня!
- Заметьте, вы не ответили «нет» на мой последний вопрос, Максим Константинович. Так что, теперь я почти уверена, что совсем скоро смогу назвать имя того, кто подстроил все это, и кто убил Светлану Новицкую. Не надо считать себя умнее других, уважаемый! Выводить преступников на чистую воду – это моя профессия, и я делаю ее хорошо. Да, мои услуги недешевы. Но преступник всегда получает по заслугам, по-другому просто не может быть. Так что, я не прощаюсь, господин Селиверстов! Я ухожу, а вы хорошенько подумайте, что можно сделать в вашем случае. Ведь безвыходных положений не бывает, и «даже из пасти крокодила всегда есть два выхода», как говорит один мой хороший знакомый.
С этими словами она вышла из дома, уверенная, что как только Максим придет в себя, он сразу начнет действовать. И выхода у него и в самом деле только два – попробовать перекупить ее, или убить. Судя по тому, что она узнала о нем,  скорее всего, будет использован второй вариант…
…Выйдя из дома Вадима, Ирина села в свою автомашину, и несколько минут неподвижно сидела в ней, откинув голову на подголовник и положив руки на руль. Она сильно устала, и теперь должна была хоть немного прийти в себя.
Ирина осталась вполне довольна тем, что ей удалось сделать. Теперь остался последний этап. Она становилась объектом для охоты. И, несмотря на то, что такое бывало с ней уже не раз, девушка немного волновалась. Хотя, если говорить честно, она очень волновалась. Ведь от результатов этого поединка зависела не только ее жизнь, но и вся дальнейшая судьба Вадима. При неблагоприятном исходе, о котором не хотелось и думать, ее любимый так и сгинет в своей заимке, и никогда не узнает, что дочка его жива, и что он не виноват в гибели своей жены. А убийца живет в его доме на его деньги, и до сегодняшнего дня был абсолютно спокоен за свое будущее. Ведь он так запутал и напугал этого лоха Вадима!
Передохнув немного, девушка сняла машину с ручника, и нажала на газ. В это время дня дороги были почти свободны, и она быстро доехала до своего дома.
Открывая дверь в квартиру, Ирина услышала, что телефон надрывается таким же звонком, какой был и два дня назад.
- Только бы успеть! – подумала молодая женщина, подбегая к телефону.
- Алло!
- Ириша, это снова я! У нас вдруг испортилась связь, и я не смог ничего сказать тебе!
- Прости, но давай сначала я скажу тебе то, что  очень важно! А то вдруг связь опять прервется. Слушай меня внимательно! Твоя дочь жива, и ты не убивал свою жену. Я точно знаю, кто это сделал! Теперь остается найти веские улики для суда, чтобы его посадили. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило! Этот подонок сядет в тюрьму, и надолго, или же я недостойна своей профессии!
- Я понял! Ты занимаешься тем, что хочешь найти настоящего преступника, и поэтому не можешь приехать ко мне! Да?
- Ты прав! Именно это дело и задерживает меня здесь, иначе я давно бросила бы всё, и была  рядом с тобой.
- Но как ты узнала о том, что у меня произошло?
- Все было намного проще, чем ты думаешь! Ведь ты даже не поменял свою фамилию…
- Малыш, бросай ты свои розыски! Ведь это же опасно! Я тоже вычислил того, кто мог это сделать. Думаю, мы подозреваем одного и того же человека. Ведь это Максим, не так ли?
- Да, брат твоей жены. И сестру не пожалел, чтобы избавиться от тебя, и добраться до твоих денежек! Подонок! Но ты не волнуйся ни о чем. Мне не в первый раз проделывать такое.
- Что проделывать? Не надо тебе ничего проделывать! Он же убьет тебя, и даже не вздрогнет при этом!
- А вот это будем еще посмотреть! – сказала Ирина, и на ее губах снова показалась усмешка, приводившая в замешательство тех, у кого было, что скрывать от нее. – А теперь скажи, что ты хотел сказать мне!
- Всего три слова! Я тебя люблю!
- Я тоже люблю тебя! И надеюсь, что нам не придется прятаться от людей в той маленькой избушке. Хотя  готова остаток жизни провести в ней! Мне очень понравилось мыться там в жестяном корыте… Я так тоскую по тебе, дорогой…
- И я тоже! Только воспоминания о тебе не дают мне сойти с ума от тоски. Скажи, а те, кто был с тобой, остались живы?
Ирина поняла, что Вадим хочет узнать, не вернулась ли она к тому, кто был ее любовником до знакомства с ним.
-  Если ты имеешь в виду Олега, то он жив-здоров, но мы расстались. В последнее время я испытываю стойкое отвращение ко всем мужчинам, кроме одного! И еще одно! На всякий случай запомни! Все то, что я смогла накопать на твоего родственника, лежит в моем кабинете, в сейфе! Тебе это может пригодиться.
- Ирина, я прошу тебя! Оставь это! Пожалуйста!
- Поздно, любимый! Часы уже идут, и их не остановить! До свидания, и до скорой встречи!
Она положила трубку, вполне довольная разговором. Теперь, что бы с ней ни случилось, Вадим знает все, и сам сможет попытаться доказать свою невиновность, используя то, что ей удалось узнать.
Немного подумав, Ирина набрала знакомый номер родителей. К телефону подошел отец.
- Привет, пап!
- Привет, котенок! Как твои дела?
- Пап, у меня проблемы…
- Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
Ирина  рассказала  отцу о  разговоре с Максимом и о своих опасениях, что он захочет ее убрать.
- Ты очень неосторожна и безрассудна, дочка! И если из-за каждого клиента ты будешь подвергать свою жизнь таким опасностям, то вряд ли сумеешь дожить до седых волос!
- Пап, ты не понял! Это не «каждый клиент»! Этот человек мне очень дорог! И если мне из-за него придется расстаться с жизнью, я умру счастливой!
- Ну, это, конечно, несколько меняет дело! Ты не хочешь рассказать мне о нем?
- Да, теперь, пожалуй, я уже могу рассказать тебе обо всем!
- Я сейчас приеду. А ты закрой получше дверь, и никому не открывай!
- Да, я так и сделаю! А пока ты будешь в дороге, я немного посплю, - сказала она, опустив трубку на рычаг и закутываясь в теплый плед.
Часа через два раздался звонок в дверь, и Ирина неохотно выплыла из своего сна, где она была вместе с Вадимом.
Убедившись, что за дверью находится именно ее отец, а не кто-то другой, она открыла дверь, и кинулась на грудь пришедшему.
- Папочка, как хорошо, что ты приехал!
- Вот, пришлось задержаться немного, извини! Заехал в одно место.
- Кажется, я догадываюсь, какое это место…
- Ну, а куда же мы без нашего Ивана Палыча! – сказал отец, имея в виду человека, в ведении которого находились всякие интересные штучки для слежки за преступниками.
Поставив на стол свой кейс, он стал доставать из него то, что привез. Но потом бросил это занятие, и  сказал:
- Ладно. Это потом. А сейчас рассказывай, что это за клиент такой, из-за которого моя дочь готова без сожаления расстаться с жизнью!
- Ну, слушай!..
И Ирина рассказала о том, как Вадим вытащил ее из болота, хотя и сам мог утонуть в нем, потом ухаживал за ней, и как она еще раз утонула, только на этот раз в своей любви. Не умолчала она и о том, что на нем висит обвинение в убийстве, и ей удалось найти настоящего преступника, только вот прямых улик против него нет, и она решила ловить его на «живца»…
- Пап, я без Вадима жить не могу!
- А он…
- Сегодня он отшагал не один десяток километров, чтобы позвонить мне по телефону. Может быть, для тебя это пустяки…
- Да нет, дочка! Я вполне доверяю твоей интуиции. Если ты говоришь, что он тебя любит, значит, так оно и есть.
- И еще, пап. Кажется, у меня будет ребенок от него. Я ещё не совсем в этом уверена, но…
- Вот и ладно! Вот и хорошо! Думаю, что скоро все это кончится, и мы погуляем на вашей свадьбе.
- Спасибо тебе!
- Это за что же, спасибо, детка?
- За то, что не ругаешь и не воспитываешь!
- Ну, ругать тебя не за что, а воспитывать, по-моему, поздновато, - подмигнул ей отец, и снова занялся своим кейсом.
- Давай посмотрим, что тут Иван мне положил, - сказал отец, разглядывая что-то очень маленькое, лежащее на его руке.
- Ну-ка почитай, что это такое. Я очки дома забыл…
С содержимым кейса они провозились весь вечер. Отец остался у нее ужинать, и Ирина быстро накрыла на стол.
С аппетитом поев, девушка вдруг почувствовала тошноту, и быстро убежала в ванну, теперь уже нисколько не сомневаясь в том, что у неё будет ребенок от Вадима…
…После ухода отца она внимательно еще раз осмотрела то, на чем они остановили свой выбор. Это был  микрофон, сделанный в виде женской сережки с красивым камнем. Он начинал действовать при резком нажатии на камень, и сигнал шел постоянно, пока не садились батарейки. Кроме того, тут еще был крошечный маячок, который она вставила под воротник пиджака. Он позволял следить за ее передвижением. Пистолет у нее был свой, и она время от времени ходила в тир, чтобы не потерять навыков в стрельбе.
Итак, она была во всеоружии,  оставалось только ждать. Вместе с ней начала операции будут ждать и те люди, которым дан приказ отслеживать работу маячка и микрофона. От наружного наблюдения они решили отказаться – если Максим заметит слежку, то может запаниковать, и просто сбежит куда-нибудь за границу, оставив все на произвол судьбы. И его даже не объявят в розыск – ведь он добропорядочный гражданин, и может ехать, куда ему заблагорассудится. А это на неопределенное время затянет дело.
Прождав еще день, Ирина решила снова позвонить Максиму, чтобы тот занервничал еще сильнее.
Она набрала номер, и долго слушала длинные гудки – на другом конце провода явно не желали брать трубку. Но Ирина продолжала звонить, и, наконец, услышала недовольное «Алло!».
- Максим Константинович, рада услышать ваш голос! Это адвокат Малинина беспокоит!
- Век бы мне тебя не слышать, - про себя подумал Максим, а вслух сказал: - Взаимно, Ирина Валентиновна, взаимно!
- Мне снова надо бы увидеть вас!
- Что, появились новые данные?
- Да, и немало! И думаю, что вы многое могли бы мне объяснить. Например, как попали окровавленные детские вещи в мешок с постельным бельем…
- Какие детские вещи? Я ничего не знаю об этом… Это какие-то нелепые инсинуации!
- Да что вы так занервничали! Я же не обвиняю вас в том, что это вы сами переодели девочку. В конце-концов,  это вполне мог быть кто-нибудь другой. Только вот, в доме никого, кроме вас, не было…
- Послушайте, в конце-концов, это просто невыносимо! Вы ходите по поселку, разговариваете с людьми, а потом появляются слухи, что убийца сестры – это я! Многие соседи уже перестали со мной здороваться! – раздраженно отчитывал Максим молодую женщину. Но потом, как будто выдохнувшись, вдруг сказал: - Ладно! Я согласен. Ваша взяла. Сколько вы хотите за то, чтобы свернуть свою подрывную деятельность против невинного человека, и оставить меня в покое?
- Драгоценный мой, шантаж невинного человека – это одна цена, а «спуск на тормозах» дела об убийстве, к которому вы причастны,  совсем другая. Надеюсь, вы сами это понимаете? У меня  доказательств выше крыши!
- Но я не убивал свою сестру! – завопил Максим, у которого начали сдавать нервы.
- Не убивали. Ладно. Тогда оставляем пока все как есть, и я продолжаю расследование!
- Все ваши доказательства косвенные! Они не стоят и ломаного гроша! Вы никогда не обнаружите прямых…
- Да, у меня пока нет прямых доказательств, поэтому вы и не в тюрьме. Но не думаю, что вы долго останетесь на свободе! Хорошенько запомните это! Я слов на ветер не бросаю!
Трубка надолго замолчала, видно, осмысливая все сказанное. Ирина терпеливо ждала.
- Ирина Валентиновна, простите, был неправ! Я готов заплатить вам за то, чтобы вы прекратили всю эту бодягу. Человек я не бедный. Думаю, что мы сможем с вами договориться, так сказать, к обоюдному удовольствию.
- И во сколько же вы оцениваете свою свободу, молодой человек?
- Думаю, сто тысяч американских рублей вас устроят?
- Более чем, если к этой цифре справа вы припишете еще один ноль.
- Что?! Миллион?! А не подавитесь?
- О, нет! У меня хорошие зубы и отличный желудок. Я все сумею проглотить.
- Мне надо подумать.
- Ладно. У вас есть завтрашний день  на то, чтобы принять решение и позвонить мне, а потом еще три дня для того, чтобы собрать эти деньги.
Не прощаясь, Ирина бросила трубку, и некоторое время сидела с закрытыми   глазами. Разговор с преступником дался ей нелегко.
- Надеюсь, теперь он начнет действовать. Деньги он, конечно, платить не собирается – лучше сам застрелится, чем отдаст миллион долларов какой-то настырной девице, прилипшей к нему, как банный лист к заднице.
Подумав так, она почти в точности повторила то, что в сердцах произнес взбешенный мужчина, когда со злостью бросил на рычаг телефонную трубку…
Весь следующий день она провела на работе, и очень устала. К тому же давал о себе знать и начавшийся токсикоз – молодая женщина почти ничего не могла есть, и немного ослабла.
Придя домой, она приняла душ, и рано легла в постель, приняв успокаивающие капли. Ирина решила, что полноценный сон поможет  ей вернуть  силы.
Уже проваливаясь в сладкое забытье, она вдруг услышала настойчивый звонок в дверь. Накинув поверх  ночной рубашки теплый  халат, женщина подошла к двери, и посмотрела в глазок. Перед ней стояла молоденькая девушка, почти подросток.
- Кто там? – спросила Ирина, не открывая замка.
- Я ваша новая соседка снизу, - начала девушка, - у нас по стене в ванной комнате льется вода. Наверно, трубу прорвало! Вы не разрешите мне посмотреть вашу ванную? Надо выяснить, у вас лопнула труба, или мне надо подняться еще на один этаж!
- Заходите, - сказала Ирина, распахивая перед незнакомкой дверь, только вместо нее в дверь протиснулся мужчина, в котором она узнала Максима, но не успела ничего предпринять. Да и что она могла сделать! Ведь ее пистолет так и остался лежать под подушкой!
Получив сильный удар по голове чем-то тяжелым, Ирина потеряла сознание, и очнулась только тогда, когда уже лежала в багажнике автомобиля, связанная скотчем по рукам и ногам, с залепленным  той же липкой пленкой ртом.
-  Он перехитрил меня, и теперь везет убивать. И никто даже не знает, что случилось! Маячок остался дома, как и пистолет. И только микрофон… Слава Богу, что он связал мне руки спереди, а не за спиной!
Девушка нащупала сережку в правом ухе, и резко нажала на камень. Те люди, которые должны были следить за сигналом, услышали в наушниках её громкий отчетливый стон. Ирина не решилась оторвать скотч с лица и сказать что-либо. Вдруг Максим услышит, что она вдруг начала разговаривать сама с собой, и все поймет. Тогда она лишится и той малой надежды на спасение, которую имела сейчас…
- Есть сигнал! – воскликнул тот человек, который сидел у монитора. - Слышал отчетливый женский стон. И еще шум двигателя. Наверняка ее везут куда-то на автомобиле. Но маячок почему-то не работает…
Генерал Малинин оказался рядом уже через несколько минут.
- Ну, что?
- Плохо, Валентин Иваныч! Увозят ее, а маячок так и не заработал.
- Едем к ней на квартиру! Может быть, там хоть что-нибудь прояснится!
Открыв дверь в квартиру Ирины, пришедшие увидели, что в спальне горит ночник, постель разобрана и смята, как будто молодая женщина уже ложилась спать. В прихожей тумбочка  немного сдвинута со своего места, а все те мелочи, что обычно лежали на ней, теперь валяются на полу – видимо, падая от удара, Ирина задела ее локтем. Самым неприятным для отца открытием было то, что пистолет женщины лежал под подушкой, а ее пиджак, в котором они спрятали маячок, сиротливо висел на плечиках в гардеробе.
При виде всего этого ноги генерала вдруг стали ватными, а в сердце появился и стал быстро расти комок нестерпимой боли. Мужчина покачнулся, и обязательно упал бы, если бы сильные руки коллег не подхватили его и не посадили в кресло.
- Генералу плохо! – закричал молодой человек в форме старшего лейтенанта.
Достав из кармана генерала лекарство, старлей помог ему кинуть таблетку под язык, и стал быстро набирать номер «Скорой помощи». Но отец Ирины уже пришел в себя, и с трудом произнес:
- Не надо никакой «Скорой»! Я должен быть с вами!.. А сердце сейчас пройдет!
…После того, как Вадим узнал об опасной затее Ирины, он запаниковал – второй раз убийства любимой женщины он не перенесет! Тем более что в этом убийстве будет виноват только он. Мысленно перебирая все варианты своих возможных действий, он был уверен только в одном – он должен быть там, рядом с ней, чем бы это ни грозило ему лично. Но самое ужасное было в том, что он не мог уехать отсюда - как только он предъявит свой паспорт, чтобы купить билет, его тут же арестуют в аэропорту или на вокзале. Ведь он до сих пор находится в розыске за убийство!
Мужчина  пошел по направлению к деревне, где жил Авдеич.
Когда старик увидел Вадима, то удивился тому, как тот изменился за один день, который провел на почте в ближайшем селе.
- Что случилось, сынок? – спросил дед, заглядывая ему в глаза.
- Случилось! Авдеич, я не знаю, что мне делать!
- Так расскажи, что у тебя произошло, будем вместе думать. Одна-то голова хорошо, а две – лучше!
- Иришка там расследование устроила, нашла того, кто убил мою жену. А потом рассказала об этом убийце и пригрозила, что посадит. Теперь тот обязательно попытается убить и ее. «Ловля на живца» называется. Ведь она может погибнуть. Это все из-за меня! Понимаешь, дед? Из-за меня! Здоровый сильный мужик сидит здесь, спрятался! А слабая маленькая женщина рискует своей жизнью, чтобы вывести опасного преступника на чистую воду!
- Так ехать надо, однако!
- Да, надо! Только недалеко я уеду со своими документами. Меня в первом же аэропорту арестуют! Ведь я же в розыске.
- Вот оно как… Будем думать!
- Да некогда думать, Авдеич! Все может произойти в самое ближайшее время…
- А если я поеду? Ты не смотри, что мне семьдесят с гаком, я еще и молодому фору дам! Рука пока в силе, да и глаза не подведут. Поживу там, у Иринки, она звала меня к себе погостить. А заодно и пригляжу за ней.
- Ну, да! Ты будешь за ней приглядывать, а я тут пока окончательно  с ума сойду!
Старик внимательно посмотрел на расстроенное лицо Вадима, и сказал:
- Ладно, раз так… Жди здесь! Я быстро…
А сам накинул на себя телогрейку, и вышел из дома. Его не было около часа. За это время Вадим извелся, перебирая в уме разные варианты своих дальнейших действий, и отметая их все по очереди.
Войдя в избу, Авдеич кинул на стол паспорт.
- Смотри, что я принес!
Вадим открыл документ, и, посмотрев на фотографию, увидел, что изображенный на ней мужчина немного похож на него. А так как большая часть  лица на фотографии была тоже закрыта бородой и усами, сходство было значительным.
- Ну, что? – улыбнулся дед.
- Откуда это, Авдеич?
- У племянника на время позаимствовал! Ему-то документ на что? За всю жизнь он дальше околицы никуда не ездил, а в тайге паспортов пока не спрашивают. Так что пользуйся, сынок!
- Спасибо, дед! Я у тебя в долгу. А свои долги я всегда отдаю.
- Да ладно! Небось, не чужой ты мне человек… А мне-то ехать с тобой, или ты один?
- Решай сам. Денег у меня на дорогу хватит нам обоим.
- Тьфу, черт! Забыл совсем! Смотри, тут Иринка письмо прислала, и перевод. Так что, нам тут на всё хватит, а мне и на обратную дорогу останется!
Он достал из ящика старенького комода конверт с письмом для Вадима и толстую пачку денег.
Вадим, почти не обратив внимания на деньги, схватил записку. Быстро пробежав ее глазами, он сел за стол, и подпер голову руками. Просидев так несколько минут, и как будто что-то окончательно решив для себя, он встал, и сказал:
- Все, Авдеич! Не могу я без нее больше! Улететь не смогу – пешком до Москвы пойду! И никто меня не удержит!
- Ну, пешком-то я за тобой не поспею, - сказал Авдеич, и хитро посмотрел на Вадима, прищурив один глаз. – Может, на машине прокатимся до города-то?
- Как – на машине?
- Да тут у свояка старенькая «Нива» есть. Я попросил нас довезти. Не скрою, дорого он запросил. Но я согласился. Время-то сейчас дороже всяких денег! Я правильно мыслю?
При этих словах Вадим схватил деда в охапку, и закружил по комнате.
- Когда едем? – спросил он, когда дед, охая и кряхтя, приходил в себя после того, как «покружился на каруселях».
- Так сегодня и поедем, чего тянуть-то? Сейчас и карету подадут!
Наскоро собрав кое-что из самых необходимых вещей, они сели в машину, и поехали, моля Бога, чтобы в аэропорту были билеты до Москвы. Вся надежда была на то, что осенью редко кому придет в голову путешествовать по этому маршруту…
Им повезло – старенькая «Нива», натужно пыхтя и охая,  благополучно довезла их до города, не сломавшись в пути ни разу. Нашлись и билеты на ближайший самолет до Москвы. Они сели на свои места, и только тогда Вадим смог немного расслабиться. Только сейчас он понял, насколько  напряжен был все это время.
Вспоминая то, что ему по телефону сказала Ирина, он вдруг осознал, что его маленькая дочка Катенька жива, и что уже завтра он сможет увидеть ее…  Катенька теперь не узнает его, и придется объяснять девочке, что он – ее отец. А матерью  будет Ирина. Если захочет, конечно. Но Вадим почему-то был уверен, что если они смогут выпутаться из этой передряги, то впереди их ждут счастливые дни, наполненные только любовью, и  любви этой хватит на всех, в том числе и на ребенка, который уже есть, и тех детей, которые еще будут...
…Дед Авдеич сидел в кресле рядом. Он не говорил ни слова, понимая, что Вадиму сейчас не до него. Авдеич сильно страдал оттого, что в самолете нельзя курить  крепкий вонючий  самосад, к которому он привык. Но чего ни сделаешь ради спасения хорошего человека! И дед терпел, только покашливал изредка, прикрывая рот корявой  натруженной ладонью…
…Самолет приземлился вовремя, и Вадим с Авдеичем сошли с трапа в аэропорту Домодедово. Вечерело. В это время Ирина ложилась в постель, выпив успокаивающее, и пытаясь как следует выспаться перед решающей схваткой…
…Добравшись до Москвы на электричке, Вадим позвонил по телефону, оставленному Ириной.
Трубку взял мужчина, что неприятно поразило Вадима.
- Алло!
- Здравствуйте! Могу я поговорить с Ириной Валентиновной?
- Секунду! – ответил голос, и, обращаясь к кому-то, сказал:
- Товарищ генерал, тут Ирину спрашивают!
- Дай мне трубку! – попросил тот, и уже в нее сказал:
- Кто у телефона?
- Вадим Новицкий, если вам что-нибудь говорит это имя!
Он услышал тяжелый вздох, а потом генерал сказал:
- Да знакомо мне твое имя, сынок! Еще как знакомо! Только нет ее дома. Пропала она!
- То есть, как пропала?
- Да вот так! Была дома, и нет! Мы сейчас тут разбираемся, выясняем, где можно ее разыскать. Может, ты в курсе, куда ее может увезти тот человек, Максим Селиверстов?
- Что? Значит, я опоздал?
- Вот отсюда поподробнее! Что ты знаешь об этом деле?
- Я звонил ей вчера, и Ирина сказала, что вычислила убийцу моей жены, и теперь ей остается найти необходимые доказательства. И что после этого она сможет приехать ко мне.  Я понял, что она идет на риск,  испугался, и прилетел, чтобы быть рядом. Это все.
- Думаю, тебе надо приехать сюда. Ты знаешь адрес?
- Да, уже еду.
- Я буду ждать. А если вдруг ты приедешь, и в квартире никого не будет, значит, мы вычислили, где она находится, и уехали за ней. Тогда сиди дома, и жди нас. Ключи  оставлю у соседки напротив. А я обязательно позвоню!..
…Автомобиль, в котором везли связанную женщину, вдруг остановился. Громко  хлопнула дверца, и водитель вышел из машины.  Потом раздались шаги, и крышка багажника  взлетела вверх, дав возможность Ирине вдохнуть свежий воздух. Все это время она просто задыхалась, лежа согнутой в три погибели в узком пространстве багажника.
- Ну, что? Вы живы, Ирина Валентиновна? – спросил преступник, рванув липкую ленту с губ жертвы.
- Жива, Максим Константинович, - ответила девушка, узнав голос своего похитителя в темноте. - И хотела бы получить какие-нибудь объяснения!
- Ну, сначала мы пройдем в дом. Надеюсь, вы не будете делать глупости – ну, кричать или сопротивляться. Иначе получите еще один удар вот этим!
И мужчина показал на пистолет, зажатый в руке.
- Мы же с вами разумные люди, и вполне можем договориться, - сказала Ирина, пытаясь этой ложью хоть немного оттянуть расправу – она была уверена, что Максим привез ее в этот загородный дом для того, чтобы убить. Никто не будет искать ее здесь. И теперь  спасение было только в ее собственных руках, которые сейчас  надежно связаны, так же, как и ноги. - Кстати, а ноги он вынужден будет развязать. Иначе я не смогу дойти до того домика, который с трудом можно разглядеть из-за разросшихся кустов сирени.
И действительно, Максим достал из кармана складной охотничий нож, и ловким движением перерезал скотч на ее ногах, а потом погнал ее в дом, бесцеремонно подталкивая спотыкающуюся на незнакомой темной дорожке женщину в домашнем халате и шлепанцах на босу ногу, пистолетом в спину.
Они вошли в небольшую, сильно запущенную комнату с ободранными обоями и старомодной мебелью, и Максим включил свет, предварительно плотно занавесив окна. Потом поставил стул посреди комнаты, и показал на него. Ирина послушно села – от всего пережитого ноги плохо держали ее. К тому же к горлу подкатывала тошнота.      
- Ну, что? Поговорим? – спросил Максим, снова связав ей ноги скотчем, скрутив руки за спиной  и для верности крепко привязав ее к стулу.
- Где мы находимся? Чей это дом? – спросила Ирина, почти не надеясь на ответ.
- Во бабы, дуры! Её привезли, чтобы убить, а ей интересно, по какому адресу это произойдет! Ну, хорошо! Если это так сильно тебя волнует, то этот дом принадлежит Новицкому. Который тебя нанял.
И Максим засмеялся очень нехорошим смехом, сильно напоминающим смех ненормального.
- Да бросьте вы! Эта крошечная развалюха – и Новицкий. По-моему, это не совместимо. По крайней мере, дом  совсем не похож на его загородный коттедж!
- Ну, не всегда же муж моей сестры был таким богатым и жил во дворце! Были времена, когда советские люди довольствовались дачным домиком на своих жалких шести сотках. Слушай, а что ты все выспрашиваешь у меня? Уж не микрофон ли спрятан у тебя под ночной рубашкой?
Он еще раз достал из кармана складной нож, щелкнул кнопкой, и из ручки вылетело острое блестящее лезвие. Этим лезвием он поддел у ворота халат и  ночную рубашку Ирины, и резко дернул нож вниз. Ткань затрещала, и распалась на две половины, оголив груди девушки.  Никакого микрофона там, конечно, не оказалось.
- Хороша… - сказал Максим, с жадностью глядя на молодую женщину. Жаль только, что никому больше не придется на эту красоту полюбоваться! Угораздило же тебя родиться такой умной! Была бы поглупее, сидела бы дома, смотрела мыльные сериалы по телевизору, трахалась бы со своим мужиком, и не лезла бы в чужие дела. Тогда, глядишь, и до старости дожила бы.
- Послушайте, вы в своем уме? Что происходит, в конце-концов? Мы же деловые люди! Ну, не хотите платить миллион долларов, так торг вполне уместен.
- Это не обсуждается. Ты умрешь, но прежде скажешь мне, где находятся документы, которые у тебя собраны по делу Новицкого.
- Все равно ты не успеешь достать их – если я завтра утром не отзвонюсь, то документы идут в прокуратуру.
- Ну, до завтрашнего утра еще очень много времени,  и ты успеешь увидеть небо в алмазах, если не скажешь, где бумаги!
Он размахнулся, и наотмашь ударил девушку кулаком по лицу. Из носа и разбитых губ тут же потекла кровь. Ирина закрыла глаза, и про себя произнесла:
- Ну, Машка, держись! Только не отчаивайся, моя маленькая! Папка спасет нас! Обязательно!
Чей это будет папка – её собственный отец, или отец её ребенка, молодая женщина не уточнила…
…В это самое время Вадим со своим спутником выходил из такси. Водитель, которому он хорошо заплатил, с удивлением проводил взглядом странно одетых людей с окладистыми бородами, похожих на партизан времен Отечественной войны, один из которых был настоящим богатырем из старой русской сказки.
Осмотревшись по сторонам, Вадим пошел по направлению к красивому многоэтажному зданию. И не ошибся. Именно в этом доме жила Ирина. Следом за ним трусил Авдеич, с интересом поглядывая по сторонам – старик никогда прежде не бывал в Москве.
Найдя нужную квартиру, Вадим  позвонил в дверь, моля Бога, чтобы застать ее отца дома. Дверь тут же открылась.
- Здравствуйте! – сказал он людям, которые были в квартире. - Меня зовут Вадим.  Вадим Новицкий.
В прихожую вышел генерал.
- Все потом, сынок! Времени почти нет! Скажи, у твоих родителей был садовый домик?
- Был.
- Можешь показать, где?
- Конечно! Сорок километров по Казанке. Только там уже давно никто не живет. Но дорогу туда я хорошо помню.
- Тогда поехали! А по пути будем молиться, чтобы не было слишком поздно! – сказал генерал, надел фуражку, и стал спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта.
Все остальные мужчины пошли следом за ним, громко стуча каблуками по лестнице, пугая шумом своих шагов проснувшихся соседей, которые замерли, приникнув ухом к двери, и ждали всего, чего угодно, вплоть до требования срочно покинуть свои квартиры с вещами…
…Выйдя на улицу, все расселись по автомашинам, и  помчались по ночной Москве, включив мигалки, и временами громко подвывая сиренами. К счастью, стояла темная осенняя ночь, моросил мелкий дождь, и дороги были почти пусты. Генерал с Вадимом ехали в первой машине.  Кроме них тут же находился и Авдеич, ни в какую не согласившийся ожидать их дома.
Автомобили мчались с такой скоростью, что гаишники, глядя на свои радары, только сдвигали на лоб фуражки и почесывали стриженые затылки. Но так как номера этих машин были хорошо  знакомы в ГАИ, то на всем пути следования им давали  «зеленую улицу».
- Не иначе, на дело едут ребята, - переговаривались гаишники между собой.
- Да, не позавидуешь им! Может, кто и до утра не доживет – схлопочет пулю…
- Не каркай ты, может, все обойдется!
- Хорошо, если так!..
…Три автомашины въехали в дачный поселок, и выключили сирены и мигалки.
- Ну, показывай дом!
- Отсюда справа четвертый по счету, - сказал Вадим. – Только я первый пойду.
- Ты что, парень? Жить надоело, что ли?
- Я сам должен ее спасти! Только я, и никто больше.
- Ладно, времени на споры у нас нет. Вот тут бронежилет мой. Возьми! Сам-то я уже стар на задержания ходить, только помешать могу!
Автомобили затормозили неподалеку от покосившейся калитки. Сквозь густые кусты сирени сам домик был почти не виден, и только тонкие полоски света, пробившиеся из-за плотных занавесок, говорили о том, что там есть люди. Вадим вышел из машины, и, не дожидаясь остальных, уверенно пошел по знакомой тропинке к дому…
…В это время Максим уже совершенно выбился из сил. Эта сучка не хотела говорить, где спрятала папку с документами, а без них он не мог спокойно жить дальше.
- Стерва! – сказал он, и сел на диван немного передохнуть.
Девушка в это время уже едва дышала от тех ударов, которыми он сопровождал каждый свой вопрос. Но Ирина молчала – как только Максим узнает, где лежат бумаги, она не даст за свою жизнь и ломаного гроша. Хотя, по всему было видно, что терпение его на исходе, и в любой момент он может выстрелить, даже  и не узнав от нее ничего …
Посидев на диване несколько минут, Максим встал. За время передышки ему на ум пришла мысль.
- Она все врет! Никуда эти бумаги  не пойдут, и в прокуратуре о них слыхом не слыхивали. Документы так и будут валяться в пыльной папке где-нибудь на полке, а потом их просто выкинут за ненадобностью. Ведь на меня не возбуждено уголовное дело, и кроме записок этой дотошной адвокатши, которым грош цена без ее пояснений, на меня нет ничего. Так что,  зря я теряю здесь время с этой девицей, и надо кончать ее прямо сейчас – сколько можно с ней возиться, в конце-концов.
Когда Максим разрезал на ней одежду, и увидел ее тело, то у него возникла мысль немного развлечься с ней перед тем, как отправить на тот свет – не пропадать же такому добру!  Но теперь он устал, изнервничался, и никаких чувств, кроме досады и злости, эта симпатичная телка  у него  не вызывала.
Он медленно встал, положил  пистолет на стол, и подошел к стулу, на котором сидела Ирина. А потом обхватил ее шею руками, и стал очень медленно сдавливать ее пальцами, периодически отпуская, чтобы та могла сделать вдох, стараясь сделать так, чтобы жертва  хорошенько прочувствовала весь ужас происходящего. Что поделать! Максим с детства любил наблюдать, как  умирают животные, которых он замучил. Любовался он и своей сестрой, когда отправлял ее в мир иной. Жаль только, что в ней в ту ночь было столько снотворного, что даже медленно входящее в тело лезвие ножа не смогло разбудить ее…
…Жертва уже перестала дергаться, потеряв сознание. Вот-вот должно хрустнуть горло, и дело будет закончено. Но вдруг хлипкая дверь, закрытая на крошечную щеколду, подалась под напором крепкого плеча, и распахнулась. А перед взглядом испуганного Максима  появился странный мужик двухметрового роста, в котором он с большим трудом узнал Вадима. Он тут же выпустил из рук шею жертвы, и стал отступать к столу, на котором лежал его пистолет – без оружия  у него не было никаких шансов справиться с этим бугаем. Но тот в два шага настиг его, и нанес такой удар, от которого потемнело в глазах.
Вошедшие следом оперативники с трудом оторвали Вадима от преступника. Тот был так напуган происшедшим, что напустил большую лужу в штаны, и был счастлив, что им займется милиция, а не этот  ненормальный, готовый порвать его на мелкие куски.
На Максима надели наручники, и вывели из домика – дом был слишком мал, чтобы вместить всех. Подошедшие медики с трудом  заставили Вадима отойти от молодой женщины, которую он уже развязал, и теперь тщетно пытался привести в чувство. И только совместные усилия врачей и отца Ирины заставили его отойти в сторону, и издали наблюдать, как молодую женщину укладывают на носилки, чтобы нести в машину «Скорой помощи».
«Скорая» ловко развернулась на неширокой улице дачного поселка, и помчалась прочь, включив дальний свет, а за ней помчалась машина генерала. Тот хотел  быть рядом с дочерью, когда она придет в себя, и успокоить её – всё кончилось, и теперь она с любимым мужчиной может строить свою семейную жизнь, и не бояться, что тому грозит опасность – улик против Максима было выше крыши. Он ответит теперь и за убийство сестры, и за покушение на  жизнь Ирины по полной программе – уж генерал об этом позаботится, будьте уверены! Его волновал и еще один вопрос – остался ли цел после всего случившегося  её ребенок. Он знал, как дорог дочери этот малыш.
Вадим сидел рядом с отцом Ирины, и молчал. Перед его мысленным взором до сих пор стояла жуткая сцена – беспомощное тело Ирины, привязанное к стулу, ее изуродованное лицо и пальцы убийцы, сомкнутые  у нее на шее.
- Еще одна минута, и наша помощь ей бы уже не понадобилось, - думал он, и сердце его было наполнено ужасом оттого, что могло бы произойти, задержись они хоть на немного…
…«Скорая помощь» затормозила у дверей приемного отделения больницы. Следом затормозил и автомобиль генерала.
Из «Скорой» достали носилки, и быстро покатили их внутрь корпуса. Предупрежденные врачи уже ждали их в коридоре, готовые оказать любую помощь пострадавшей.
После небольшого осмотра Ирину увезли, чтобы как следует обследовать  и обработать раны, а мужчины – генерал, Вадим и дед Авдеич – бессильно рухнули на лавку, которая стояла рядом с дверью, захлопнутой   перед самым их носом.
Через несколько минут генерал, наконец, нарушил молчание.
- Ну, что, давайте, познакомимся, что ли? Я – Валентин Иваныч, отец Ирины.
- Вадим. Человек, из-за которого она чуть не погибла.
- Ну, а я Константин Авдеич. Мне эти двое тоже не чужие. Хотя и не родственники вовсе.
- Понятно. Теперь будем ждать, что врачи скажут.
- Убил бы скотину! – пробормотал Вадим, до сих пор думая о своем и сжимая пудовые кулаки.
- Ну, да! И сам бы сел вместо него. Зря, что ли, Иринка такие муки приняла! Чуть с жизнью не рассталась!
- Наверно, в душе вы проклинаете меня, Валентин Иваныч!
- Да Бог с тобой! Друзья моей дочери и мои друзья тоже. А вы, как я понял, не только друзья.
- Да. Я очень люблю ее, собираюсь прожить с ней рядом долгие годы. Если она будет согласна, конечно.
- Ну, думаю, что ей не придет в голову прогонять отца своего будущего ребенка.
- Значит, Машенька у нас все-таки будет! Это просто замечательно!
- Если только этот гад не лишил тебя дочери или сына, а меня – внучки или внука.
В эту минуту дверь распахнулась, и каталку с Ириной вывезли из операционной. Все сидящие на лавке мужчины бросились к ней. Девушка была уже в сознании, но под действием сильных обезболивающих средств. Она медленно подняла глаза на обступивших ее людей, и вдруг ее взгляд остановился на Вадиме, и все ее лицо, густо покрытое синяками и ссадинами, осветилось радостью.
- Вадим! – чуть слышно прошептала девушка разбитыми губами. – Ты вернулся!
- Я здесь, с тобой, моя дорогая!
- Папочка!
- Я тоже здесь, котенок. Все хорошо! Не волнуйся ни о чем.
- Ой, Авдеич! И ты приехал!
- А как же! Надо же человеку помочь!
- Спасибо вам! Папочка, пожалуйста, позаботьтесь с мамой о Вадиме и Авдеиче!
- Конечно, сейчас мы поедем к нам. Я позвонил жене, и она готовит нам завтрак. Потом мы немного передохнем, и приедем к тебе завтра. Вернее, уже сегодня.
- Хорошо, - сказала молодая женщина, и закрыла глаза.
Санитар покатил ее по коридору дальше, а мужчины кинулись к врачу, который проводил осмотр.
- Доктор, как?
- Все не так уж страшно. Конечно, недельку придется полежать у нас, а потом можете забирать ее домой.
- А ребенок? Её ребенок цел? – спросил Валентин Иваныч.
- Да. С ним все в порядке.   
- Спасибо за хорошие известия.
Врач кивнул головой и пошел в ту же сторону, куда увезли  Ирину, а мужчины пошли к выходу из корпуса…
…Домой они добрались только в четвертом часу ночи. Судя по тому, что в нескольких комнатах небольшого особняка горел свет, жена генерала не спала, и ждала гостей.
Поздоровавшись с миловидной женщиной лет пятидесяти с небольшим, мужчины хотели, было, умыться и идти спать, но Светлана Викторовна уговорила их немного перекусить, и выпить по рюмке водки, чтобы снять напряжение, которое ясно читалось на их посеревших от волнений и усталости лицах. Они так и сделали, и уже через полчаса крепко спали в своих постелях, оставив все дела на потом.
На следующее утро их ждал вкусный завтрак, который приготовила радушная хозяйка.
- Теперь мне хотелось бы привести себя в порядок. Хоть немного, для начала, - сказал Вадим. – То, что хорошо в тайге, совсем не подходит для столичного жителя.
- Согласен, - кивнул головой генерал. - Сейчас садимся в машину, и едем в парикмахерскую. А оттуда – в магазин. Надо купить вам одежду.
Сказано – сделано. Уже через час Вадим лишился своей бороды и усов, которые так старили его, и оказался совсем молодым мужчиной с открытым симпатичным лицом. Авдеич же не разрешил сбривать свою бородку. Парикмахер только аккуратно постриг ее, совершенно угодив вкусу хозяина.
Потом мужчины поехали в магазин, и купили новую одежду. Авдеича одеть оказалось совсем просто, а вот с Вадимом возникли некоторые трудности – все вещи  были коротковаты двухметровому великану. Пришлось ехать в другой магазин, в котором продавалась одежда большого роста.
Наконец, постриженные и хорошо одетые мужчины приехали в больницу. Так как было воскресенье, то посетителей туда пускали и утром, и проблем с этим не возникло. В руках у Вадима был пакет с фруктами для Ирины, а отец нес сумку с вещами, которые дала им мать. Сама она собиралась навестить дочку вечером.
Сегодня Ирина чувствовала себя значительно лучше, и очень обрадовалась, увидев вошедших. Отец передал ей сумку, поговорил несколько минут, и предложил Авдеичу выйти в  коридор покурить.
Тот охотно согласился.  Он действительно очень хотел курить. Ну, а потом, оба они отлично понимали, что этим двоим просто необходимо остаться наедине хоть на несколько минут.
Как только за ними закрылась дверь, Ирина протянула руки, и Вадим стал целовать их, боясь поцеловать ее в разбитые губы, чтобы не причинить боли. Но она сама прижала к себе его голову, и целовала его, не обращая внимания на боль.
- Ты приехал, мой дорогой… - шептала она, - Теперь я абсолютно счастлива. Ты ведь не уедешь больше?
- Нет. Я буду с тобой. И с Машенькой.
- Отец сказал тебе?
- Да, он очень волновался, что от всего этого ужаса ты потеряешь ребенка.
- Слава Богу, все обошлось. И скоро у нас будет двое детей. Ведь твоя Катя теперь будет тоже моей дочерью?
- Ну, конечно, а чьей же еще?
Дверь в палату тихонько отворилась, и в нее вошли уходившие курить мужчины.
- Так мы поедем, что ли? – спросил генерал.
- Поезжайте, а я останусь, - сказал Вадим.
- Ладно. Только учти, обед у нас  сегодня в три часа, и без тебя мы есть не сядем.
- Хорошо. Вот, покормлю обедом Иришку, и поеду.
- Я пришлю за тобой машину.
Вадим остался опять наедине с Ириной. Им было, о чем поговорить, ведь они не виделись несколько месяцев.
- Сегодня я хочу съездить в свой дом. Мне надо посмотреть, все ли там в порядке, и повидать свою дочь. Потом найму рабочих, и сделаю небольшой ремонт. Не хочу, чтобы что-то в нем  напоминало мне о прошлом.  А завтра я снова приеду к тебе.
- Нет, по понедельникам посетителей не пускают – санитарный день!
- А я всё-таки попытаюсь…
Вскоре принесли обед для Ирины, и Вадим кормил ее с ложечки, немного приподняв ее тело на подушках. Она смогла поесть совсем чуть-чуть.
- Так у тебя совсем не будет сил, - расстроился Вадим, унося из палаты почти полные тарелки.
- Не волнуйся, скоро это пройдет, и ты еще будешь за уши оттаскивать меня от еды!
- Уж, скорее бы!
- Ладно, иди! А то, мои родители и Авдеич не дождутся сегодня обеда…
…Через несколько дней Вадим приехал за Ириной в больницу. Ее отпустили домой, но с условием, что она еще несколько дней полежит дома. К этому времени Вадим сумел привести в порядок свой дом, и теперь вез туда новую хозяйку.
Несмотря на то, что  была глубокая осень, погода вдруг порадовала людей. На голубом небе светило неяркое солнце, заставляя остатки листьев на деревьях светиться червонным золотом.
Ирина немного волновалась. Ей предстояло сегодня познакомиться с  маленькой дочкой Вадима. Конечно, она совсем крошечная. Но вдруг что-то в новой матери ей не понравится? Что тогда она будет делать? И как поступит Вадим, если это произойдет?
Автомобиль остановился у знакомого особняка, и молодая женщина вышла из него, неся в руках коробку с большой нарядной куклой. А навстречу ей шел Авдеич, ведя за ручку очаровательную девочку, одетую в красный комбинезон, вязаную шапочку с помпоном и теплые осенние сапожки.
Увидев, кто приехал, Авдеич наклонился и что-то шепнул на ухо девочке. Та стремительно понеслась по направлению к их машине, раскинув руки и громко крича:
- Мама-а-а!
Ирина сунула куклу в руки Вадима, и побежала навстречу девочке.   
- Здесь я, моя маленькая, с тобой!
- А ты никуда больше не уедешь от меня?
- Нет, теперь я всегда буду с вами – с папой и с тобой, моя хорошая…
Немного позже к ним в гости приехали родители Ирины. Они сели за стол, чтобы отметить это событие – соединение двух судеб в одну. Все были счастливы и довольны.
- Ну, это… Я, пожалуй, завтра   в деревню поеду, - вдруг сказал Авдеич, почесывая коротко стриженый затылок.
- Ты что, дед, оставайся! Живи у нас, - уговаривал его Вадим. -  Небось, в деревне дети на печи не плачут!
- Оставайся, Авдеич! – поддакнула Ирина. – Что ж ты, и на свадьбе нашей рюмочку не выпьешь?
- Убедили, поживу еще, - крякнул Авдеич, которому очень понравилась городская жизнь – не то, что в их глухой деревне на самом краю света.
После того как родители Ирины уехали, Авдеич опять одел Катю и повел ее гулять в сад.
- А что, у Катеньки нет няни? – спросила Ирина.
- Ты знаешь, она уволилась сразу же, как появился я. К ней блудный муж вернулся, теперь ей не до работы.
- Может быть, я позвоню Ираиде Фроловне? Как ты считаешь?
Ирина вспомнила аккуратную пожилую женщину с добрым лицом, которая угощала её пирогом с яблоками и так тепло говорила о Вадиме.
- А ты знаешь ее телефон?
- Конечно, я же ездила к ней для беседы, когда раскручивала дело.
Оказалось, что та семья, в которой работала Ираида Фроловна, недавно уехала за границу, и женщина оказалось не у дел. Она с удовольствием согласилась вернуться, и уже на следующий день у них была няня, которая устраивала всех. И особенно Авдеича…
Ирина вдруг стала наблюдать, что этот замечательный старик краснеет, когда та входит в комнату, и старается, как может, услужить ей. Своими догадками Ирина поделилась с Вадимом. А тот, тоже немного понаблюдав за ним, сказал:
- По-моему, скоро у нас будет не одна свадьба, а целых две!
Но на следующий день Авдеич опять стал проситься в деревню.
Ирина и Вадим переглянулись, как будто хотели сказать друг другу:
- Неужели мы ошиблись? Да быть такого не может!
- Ну, и зачем ты, дед, туда поедешь? – спросил Вадим. - Опять таежничать будешь?  В твои-то годы! Тебе что, плохо с нами?
- Да вы что, лучшего и желать нельзя! Тут у вас не жизнь, а красота! Я это… хотел собак забрать. Жалко псов, погибнут они без меня! Твой-то, Агат, молодой еще, может, и к новому хозяину привыкнет, а моя Жулька, небось, извелась вся.
- Так ты вернешься? – обрадовался Вадим, который привязался к Авдеичу, как к родному. В этом человеке было столько доброты, обаяния и внутренней силы, что не полюбить его было просто невозможно. Тем более что он столько сделал для Вадима, когда тот был в беде, и нуждался в его помощи.
- Ну, собак заберу, и снова к вам. Очень я к Катеньке привязался. Опять же и Ираиде помочь надо. Не молоденькая уже, шестьдесят пять скоро. Ну, и в саду там, опять же… Вот еще, думаю, огородик на заду развести. Детям свежие овощи нужны, чтобы витамины…
- Ну, Авдеич, ценный ты кадр. И нам без тебя никак. Поезжай! Возвращайся только быстрее!
Через два дня Вадим отвез деда в аэропорт, и поехал в свой офис – пора было приступать к работе. Он  уже два года не был там, и теперь ему предстояло снова взять управление компанией в свои руки. Ирина тоже не собиралась бросать работу – по крайней мере, пока. А сейчас консультировала своих сотрудников по телефону.
Жизнь постепенно входила в свою колею. Несколько дней тому назад они с Вадимом побывали в ЗАГСе, и теперь Ирина сбилась с ног, покупая себе и ему то, что необходимо. За этими приятными хлопотами пролетели две недели, и вот перед домом остановилась грузовая «газель».
- Посмотри, Вадим, это, кажется, к нам! – удивленно сказала Ирина, глядя в окно.
- К нам? На грузовой «газели»? Это интересно! – хмыкнул Вадим.
Все прояснилось через несколько секунд. Из автомашины вылез Авдеич, а следом за ним спрыгнули два огромных пса.
- Так это наши приехали,  - улыбнулась Ирина. – Слава Богу! Теперь все в сборе!
- Может, встретим деда?
- Да его уже встречают, не волнуйся! – улыбнулся Вадим, и показал глазами на Ираиду Фроловну, которая, накинув на плечи тёплую шаль, метнулась на улицу.
«Газель» развернулась, и быстро умчалась прочь, а Авдеич остался стоять, держа в руках небольшой чемодан, в окружении своих собак. Рядом с ним стояла чуть смущенная Ираида.
- Вот, вернулся…- немного застенчиво сказал дед. – Ты как, примешь меня, или нет?
- Ну, а что ж не принять? – сказала женщина. – Ты тоже мне приглянулся. Видно, добрый ты человек, раз собак не смог бросить, в такую даль за ними ездил…
…На улице выпал первый снег, когда Ирина с Вадимом и их родственники рассаживались по машинам, чтобы поехать в ЗАГС. А после церемонии вернулись в дом, где стараниями матери Ирины, умело командовавшей поварами и официантами, был накрыт праздничный стол для гостей.
Как только молодая жена вышла из машины, Вадим схватил ее на руки и понес в дом, а она крепко обнимала его за шею, и шептала что-то на ухо. Видно, то, что она говорила ему, было очень приятно, потому что он хитро улыбался в ответ и кивал головой.
Так они и вошли в дом. Их сразу обступили гости, стали поздравлять, а  супруг все никак не выпускал из рук свою драгоценную ношу.
- Ну, что! Может, на пол жену поставишь?   Или весь вечер будешь на руках ее держать? – уже шутили окружающие.
- Буду держать. И не только этот вечер, но и всю оставшуюся жизнь, - поправил их Вадим, еще крепче прижимая жену к себе.
И, глядя на счастливые лица молодоженов, люди понимали, что он говорит абсолютную правду. Так и будет… 


   

*              *              *