Фамильный облик

Облик кого из наших предков унаследовали моя тётка, брат, большая семья Маркиных? Позднее эти же черты прорисовались на лице троюродной сестры. Большие светлые, просто беловатые глаза, способные еще увеличиваться и даже вращаться в минуты гнева, крупный горбатый нос, густые русые, вьющиеся волосы, нервный тонкий надлом высоко поднятых бровей. Я никогда не считала брата красивым, но не эти ли знакомые с детства черты вдруг заставили меня сразу безоглядно влюбиться в парня, пригласившего меня на танец в Красном уголке студенческого общежития? Мать называла это «поповской породой», хотя порода была скорее по линии бабушки. Это бабушка была коренной жительницей нашего города, вся родня была с ее стороны, дед приехал сюда учиться, работать, жить из далёкого села, о его родне я ничего не знаю.

А Маркины часто приходили к нам в гости, когда была жива бабушка, мы ходили к ним. Все высокие, статные, работящие. Самый старший из них дядя Петя со своей неизменной поговоркой: «Молчи, сноха, меньше греха!» Какой-то артистизм был во всех них без исключения.

Тётя работала медсестрой в детской больнице, но во многих общественных местах вела себя, как на сцене театра. Говорила и смеялась преувеличенно громко, с лёгкостью заговаривала с незнакомыми людьми. На неё невольно обращали внимание, её это не смущало, ей нравилось такое поведение. А маму это возмущало, она терпеть не могла свою золовку. У тётки был несильный, но приятный голос, мне нравилось слушать её пение. Пела она не только в компаниях или в хоре, но и когда делала какую-то работу в доме, во дворе. Отец тоже отдыхал и работал с песнями, я с детства запомнила огромное их количество, узнаю их в различном исполнении. К песням мама тоже относилась с неодобрением: «Чего орёт!»

Брат унаследовал фамильный облик, артистизм, любовь к пению, вот только работать он не любил, предпочитал полежать с книгой на диване, пусть другие работают. Его мама во всём защищала.

А у меня нет ничего от фамильного облика, кроме любви к пению и, возможно, некоторого артистизма, о котором я не подозревала до старости. То есть петь и выходить на сцену мне всё время хотелось, но я была очень стеснительная, зажатая, раскрепостилась только в преклонном возрасте, когда перестала мучительно задумываться над тем, что обо мне подумают и скажут люди. В моих детях и внуках фамильный облик не проявился. Но, может быть, ещё в ком-то проявится?

Смотрю на такие родные лица на фотографии, жаль, что всех их давно нет.