Надо заниматься собой

Теории и практики» опубликовали конспект лекции японоведа Александра Мещерякова «Японская телесная культура». Он рассказал, что помогло японцам стать долгожителями, как татуировки заменяли им одежду, из-за чего они так любят инструкции и как в разное время у тела человека менялись владельцы — от родителей до императора.

Александр Мещеряков

историк, японист, литератор, главный научный сотрудник Института классического Востока и античности (ИКВИА) НИУ ВШЭ

Религия и гигиена

Современный человек делает с собой то, что ему нравится, потому что считает, что данное тело принадлежит ему. Это сравнительно новое историческое явление, возникшее в течение последнего столетия.

В традиционных обществах тело человеку, как правило, не принадлежит. В христианской культуре оно принадлежит Богу, то есть человек не властен над своей жизнью, поэтому христианство строго запрещает самоубийство. В Японии тело принадлежало двум инстанциям. Первая — родители, если человек простолюдин, а вторая — сюзерен, если человек — самурай. Тело было нужно, чтобы служить либо родителям, либо своему сюзерену, а чтобы служить, человек должен был содержать свое тело в порядке. И тут возникает вопрос: зачем человеку жить долго?

Вопрос не такой тривиальный: в Средневековье на него можно найти совершенно разные ответы. Раз мир представляется юдолью печали, то уход из него зачастую просто-напросто желателен, как это было в средневековой Европе. Так это было и в Японии, которая до XVII века была буддийской страной. Буддизм видит этот мир ужасным, и, если ты его покинешь, ничего плохого не произойдет, а тебе, возможно, от этого будет только лучше.

Суть в том, что люди должны содержать свои тела в порядке и жить долго, потому что нужно заботиться о родителях. С самого детства говорится, что таково предназначение человека, поэтому в XVII–XIX веках уровень рефлексии о собственном теле у японцев намного выше, чем у европейцев, и гораздо лучше развиты гигиенические навыки. Это зубочистки, специальные ложки, чтобы снимать налет с языка, частое купание — при этом в очень горячей воде, что тоже снижало вероятность заболеваний. Благодаря гигиене японцы действительно жили довольно долго, а изолированность от материка защищала страну от ужасных эпидемий, которые ее не опустошали, и население плодилось довольно успешно. На начало XVIII века население Японии — это немногим больше 30 миллионов человек, населения России и Франции в первой четверти XVIII века — по 15 миллионов, Англии — 7 миллионов, то есть для Европы Япония была крупнейшей страной.

Татуировки и грим

Тело, которое предназначено для служения, еще и должно быть соответствующим образом задрапировано. Общество сословное, поэтому одежда довольно строго регламентирована, а все высшие сословия, самураи, свое тело никогда не предъявляют обнаженным. Это делают только простолюдины во время работы, ведь климат довольно жаркий. Но и простолюдины драпировали тело — с помощью татуировок. Это очень важно, Япония вообще была страной татуировок: их делали цветными, что восхищало европейских матросов, которые тоже стали украшать свои тела подобным образом. И даже цесаревич Николай, когда был в Японии, набил себе на руке дракона. Очень часто татуировки покрывали все тело, то есть посторонний не мог видеть обнаженного человека, что для Японии было совершенно немыслимо.

Японские одежды — это разновидность халатов, которых могло быть очень много. Аристократы могли носить до 12 слоев одеяний. Открытыми оставались только лица. Ноги и руки тоже не могли быть обнаженными: считалось, что это нарушение правил приличия. Одежда была намного важнее, чем лицо, потому что по ней был мгновенно понятен статус и вкус. Поэтому в традиционной японской живописи вы довольно редко встретите изображение характерных лиц, тем более что высшие сословия свое лицо прятали под толстый слой грима, который скрывал индивидуальные черты.

Поклоны и инструкции

Таким образом, в это время Токугава, период господства самурайского сословия, тело человеку не принадлежало, оно драпировалось, и вместе с тем существовало огромное количество правил телесного поведения. Можно назвать это этикетом. Издавалось огромное количество учебников, как кому себя вести и каким образом выполнять каждое действие, например кланяться. Человеку, который выше тебя по социальному положению, нужно поклониться низко, а если важнее ты, то это просто кивок головы. Многочисленные учебники регламентировали, как подавать поднос, входить в помещение и выходить из него и множество других вещей, которые нынче кажутся излишними. Например, руководства по посещению туалета (как зайти, сесть, взять бумагу, как ее использовать) дожили до сегодняшнего дня. В любом японском общественном туалете будет инструкция, как им пользоваться, что нашего человека чрезвычайно удивляет. Но японцы так жили и в значительной степени живут, в таких условиях они как раз чувствуют себя комфортно, поэтому важно понять, зачем им это было нужно.

Без инструкции японец чувствует себя неуверенно, в непредсказуемой ситуации ему нехорошо. В нашей культуре, если говорить про то, что в ней есть хорошего, мало правил, но зато человека не смущает непредвиденная ситуация. Вспоминаю такой случай: я работал переводчиком сравнительно высокопоставленной японской делегации, мы поехали в Ташкент, где нас поселили в гостинице местного ЦК партии. Ничего особо шикарного, но чисто, роскошная еда, и даже в этой гостинице ко мне пришли японцы: «Саша, в ванне нет затычек». Я иду к коменданту: «Где затычки?» Тот говорит: «Когда построили, были, а потом куда-то подевались». Что делать? Японцы принимают ванну каждый день, душ они не любят. Я решил провести эксперимент: сажусь в ванну и понимаю, что слив чудно закрывается пяткой — сидишь, и ничего делать не нужно. Зову своих японцев, показываю. Если бы вы знали, как они меня зауважали! Потому что я нашел выход из очень трудной ситуации.

Когда я рассказывал эту историю друзьям, они предлагали пятку, носок, теннисный мяч — в общем, массу инженерных решений, которые человеку, воспитанному в культуре инструкций, просто не приходят в голову. Не хочу сказать, что мы умнее — я так не думаю, или что японцы умнее — я тоже так не думаю, но я имею в виду, что культуры устроены по-разному. Или, например, духовные книги конфуцианской классики или сутры просто так читать нельзя, нужно обязательно помыть руки, сесть правильно с прямой спиной на колени, немного подождать — и только потом начинать.

Черти-европейцы и ботинки императора

Япония была закрытой страной, японцы видели европейцев довольно редко, ведь они их выгнали в начале XVII века, а небольшое количество голландских торговцев жили изолированно на окраине страны. Как часто бывает в закрытых культурах, европейцев они рисовали, исходя из своих мифических представлений. В середине 50-х годов XIX века в Японию прибыли одна за другой американская эскадра, русская, англичане и французы, и все хотели одного — чтобы Япония допустила на свою территорию иностранцев, которые наладили бы там свою торговлю.

Это американский коммодор Мэтью Перри, не карикатура. Что подчеркивает варварство этого человека? У него длинный нос, а одно из неофициальных прозвищ европейцев — «носатые», «длинноносые» (на азиатский взгляд кажется, что нос у нас очень длинный). Человек покрыт морщинами: европейские лица кажутся японцам морщинистыми, потому что на Дальнем Востоке кожа у людей более плотная, намного более гладкая, и всякий знает, что нам бывает довольно трудно определить их возраст. А мы выглядим морщинистыми, даже когда сравнительно молоды. У человека борода, а в Японии того времени всякий приличный человек брился, не брились только варвары, у которых густой волосяной покров по всему телу, как у зверя. Иллюстрация на самом деле цветная, волосы у человека рыжие, и это еще одно из прозвищ европейцев — «рыжеволосые». Это потому, что все те признаки, которые мы перечислили, относятся к японским чертям, а японские черти — красные. Так что «красноволосые» — еще одна уничижительная характеристика. К тому же у японских чертей длинные носы и большие глаза, и это тоже признак инаковости, вполне отрицательный.

Но когда Япония не смогла сопротивляться западному напору, постепенно открыла свои порты, и туда хлынула европейская культура, многие представления стали меняться. Японцы поняли, что они не в состоянии сопротивляться натиску Запада, и стали очень многое заимствовать и пересматривать в своих традиционных представлениях. Это видно по изображениям императора Мэйдзи, который считается великим реформатором. Он взошел на престол в 1867 году. Вообще-то, на японского императора смотреть запрещалось, он никому свое лицо не показывал. Но раз есть отношения с европейскими странами (а тогда было принято обмениваться фотографиями), то сняли и Мэйдзи, чтобы дарить карточки монархам других стран.

Мэйдзи в традиционном облачении — в одеждах, в которых совершенно невозможно двигаться. Это не предусматривалось: если характерной чертой европейских монархов считалась подвижность, то для японского императора, наоборот, неподвижность. Происхождение верховной власти в Европе и у индоевропейцев военное, то есть высшим начальникам приписывается и военная функция, предполагающая движение. В Японии этого не было. В присутствии японского императора нельзя было держать оружия, вообще острых предметов, он позиционировался как земная проекция полярной звезды, которая занимает одно и то же место на небосклоне, а все подданные крутятся вокруг него. Обувь — это платформы, на которых ходить совершенно невозможно, а назначение этой обуви — изолировать императора от влияния дурных флюидов, которые исходят от земли.

Фотографию сделали, но она не пошла, европейцы смеялись: что это за монарх, он совсем не страшный, никакого пиетета мы по отношению к нему испытывать не можем. Поэтому император меняет свой облик.

Его наряжают в европейскую одежду, делают европейскую прическу, напяливают совершенно немыслимый мундир, дают треуголку, которая лежит рядом, а еще и саблю. То есть приписывают ему военную функцию: он был назначен верховным главнокомандующим, что было абсолютно немыслимым для предыдущего времени. Этот Мэйдзи вообще был несчастным человеком, потому что он был воспитан в других условиях, но его заставляли играть роль, носить европейскую одежду, ботинки, все это было совершенно непривычно и неудобно.

Национализация тела

В дипломатической академии у меня был слушатель-монгол. Он приходил на занятия, извинялся и снимал ботинки, говоря: «Я кочевник, судьба сложилась так, что из меня сделали дипломата, но ботинки я носить не могу». И я его прекрасно понимаю. На это накладывается еще одна вещь. Япония — страна все-таки буддийская, ботинки делают из кожи, из убоины, что очень неприятно. Шерстяной одежды, как мундир, тоже в Японии не было. Самого Мэйдзи, поскольку он выполнял роль модели, за которой должны были следовать подданные, заставили заниматься верховой ездой, ведь он должен был изображать движение и активность. Его, бедного, заставили есть мясо: японцы посчитали, что они меньше ростом и у них меньше мышечная масса, потому что они не ели мяса, поэтому они стали пропагандировать мясо в качестве здорового питания. Его дворец состоял из двух частей. В передней он изображал из себя европейского монарха, а в задней жил нормально: носил японскую одежду, там не было стульев и так далее. Вот так он разрывался.

Вот очень интересная вещь — рисунок из русского журнала 70-х годов XIX века, на котором русский художник изобразил императора Мэйдзи с той фотографии, но поставил рядом императрицу. Для Японии какая-то тетка, императрица — это вообще непонятно, а чтобы император с ней появлялся — это абсолютно немыслимая вещь. Я уж не говорю о том, что император Мэйдзи был полигамен, наложниц у него было довольно много. Но европейский, русский художник не мог изобразить императора одного, ему чего-то не хватало, и он пририсовал тетеньку, чтобы русскому читателю не казалось диким: как это — император без семьи? Это невозможно.

То был Мэйдзи молодой, здесь он постарше, это тоже его официальный портрет. Здесь еще отчетливее видны усы и борода, которые до этого были уделом варваров и разрешались только старцам как показатель мудрости и преклонного возраста. А теперь сам император подает нам другой пример.

Начиная с периода Мэйдзи, если бы Япония не стала наращивать вооружение, она стала бы чьей-нибудь колонией, ведь вся Азия превратилась в европейские колонии, кроме Японии. Сменяется владелец тела подданных: если раньше это были родители или сюзерен, то теперь тело принадлежит императору. Я называю это национализацией тела. Здесь начинаются разговоры о том, что тело нужно, чтобы пожертвовать им во имя императора и родины. Крайний случай — камикадзе во время Второй мировой войны, но общество было организовано точно так же и считало, что у человека должно быть минимум личных интересов, а своим телом он должен делать нечто большое и хорошее, больше и лучше его самого.

Сейчас в Японии такой же период, что и в западных странах, что и в России, а многие телесные украшательства пришли или приходят в мир из Японии. Этот период я называю приватизацией тела: в настоящий момент оно принадлежит самому человеку и больше никому

Источник: theoryandpractice.ru

чк

и-к


Надо заниматься собой.