Последний указ президента

Тихие залы дарили покой и чувство убежища. Там, вовне, ощущалась какая-то тревога, когда хотелось оглядываться. Совсем по другому было тут, в больших правительственных апартаментах, можно было расслабиться и полностью погрузиться в мир идей и образов.

Медленно прохаживаясь из угла в угол, он иногда замирал и смотрел неподвижно в окно. В это время возникала важная мысль, которую нужно было подвергнуть анализу. Когда вывод был сделан медленное движение по залу продолжалось.

Это было похоже на охоту или рыбалку. Или скорее на блуждание по лабиринту, когда развивая идею, в голову приходит следующая, уводя в сторону и дальше, когда уже не помнишь с чего все начиналось. Этот калейдоскоп мечтаний полностью поглощал, настолько, что время пролетало незаметно.

В два часа дня постучали. В широко открытую дверь въехал столик на колесиках. Нехитрая снедь, фруктовый десерт, всё как обычно.

- Принесите бумагу! - он это сказал негромко, но достаточно властно и уверенно.

- Просите, не понял? - человек с тележкой не ожидал подобного вопроса и растерялся.

- Что непонятного я сказал? - на лице не было никаких эмоций.

- Нет-нет, всё понятно, сейчас, - человек сноровисто выкатил столик и затворил за собой дверь.

Большими длинными коридорами, через многочисленные двери, которые за ним запирали охранники он катил и катил бесшумно свой столик по мягким ковровым дорожкам. Когда-то давно он придумал свой способ отдохновения в этом движении. Нужно было как-то использовать этот путь, ведь катать столик туда-сюда отнимало огромное количество времени, а годы идут, уходят безвозвратно, так жалко тратить впустую жизнь. И он не тратил.

На вдохе он плавно выводил ногу вперед накатываясь на пятку. На задержке дыхания он фиксировал напряжение в ногах - передней и отталкивающей, на выдохе - отталкивался, затем снова вдох, снова шаг. И так по кругу. Его походка была точно выверена, он как будто плыл. Нагрузка равномерно распределялась на обе ступни, мыщцы ног полностью прорабатывались. В момент, когда он достиг в этом полного совершенства и автоматизма, он открыл для себя нечто совершенно новое, с чем никогда не сталкивался.

Началось с того, что он приметил - мысли мешают держать походку. С одной стороны автоматизм освобождал голову от мыслей, с другой стороны приходящие новые мысли - мешали. Тогда он придумал для себя игру - отводить мысли в сторону, словно срывая слой за слоем луковицу и отбрасывая. Через несколько месяцев он смог достичь сердцевины - там где не было мыслей. Словно удар огромного колокола взорвался изнутри, он не чувствовал тела, а ум как-будто охватывал всё пространство.

В конце смены, почти уже на выходе, ему показалось, что он что-то забыл. Вернулся, у варочных плит кипела работа. В сторонке, возле каморки рядом с мощной вытяжкой курила сменщица. Плотная, жилистая в белом халате и лоснящейся кожей.

- Бумагу! - он подошел к ней почти вплотную, чтобы перекричать гул промышленных вентиляторов.
- Что бумагу?
- Он просил бумагу, занести надо! - кричал ей в самое ухо, морщась от клубов табачного дыма.
- Хорошо! еще что? - сменщица почти докурила и держа бычок большим и указательным пальцем делала последнюю затяжку, как бы намекая, что и разговор пока завершать.

Ему хотелось сказать, что курить здесь нельзя. Но он решил, что это бесполезно и промолчал. Медленно повернулся, на вдохе плавно вывел ногу вперед накатываясь на пятку.