Почтовик

В советское время процессы авантюристов шли при закрытых дверях. Нет такого преступления, которое бы в своей гнусности могло задумать только самое извращенное воображение, что не было бы исполнено каким-нибудь подонком. Он работал на почте, с рассветом солнца бегая по замкнутой кривой, разнося прессу и письма. В бородатом анекдоте масон, служащий почтальоном, вскрыл письмо старушки кремлевскому генсеку с просьбой одолжить 100 рублей, и, по доброте сердца, сам из своего кармана шлет бабуське, попавшей в тяжелую жизненную ситуацию, 50 рублей. Бабуська получает письмо, якобы из Кремля, достает 50 рублей и восклицает: «Масоны на почте украли остальные 50 рублей!» Почтальон Лейкин не был масоном и не горел стремлением осчастливить страждущее человечество, наоборот, он как бычий цепень сосал соки из трудового народа. Он вскрывал письма горожан, распаривая клей над бурлящим чайником, и находил души экзальтированные и склонные к мистицизму, короче, тех, кого можно облапошить, наивных и простодушных.
В маленьком городе он знал всех жильцов. И когда кто-то умирал он навострял ушки своей ушанки, смекая был ли ушедший родственник любимым и бесценным или обычным, таким как все, а смерть обычного человека несет облегчение для близких, рассчитывающим на жилплощадь и наследство имуществом и на сберкнижке. Авантюрист Лейкин верил в любовь после смерти, когда жертва надувательства готова отдать всё лишь бы увидеть вновь любимого человека, гуляет же молва о погребенных заживо, или убедиться, что он жив, хотя и уехал в командировку, помочь, ведь дарить приятней, чем получать.
«Катерина, пишу тебе с того света, не пугайся, я жив, хотя и чувствую себя не важно, сигареты дороги, а в кармане дыра, костюм мой истлел, к тому же, неудобно появляться на людях с пуговицами на спине, ночую пока под мостом, но надеюсь переселиться к тебе, бомжи – люди простые, считают меня за своего. Вышли 10 рублей до востребования. Твой любящий муж, Пётр». Почтальон Лейкин специально раскапывал могилы, чтобы  лоскут из гроба был доказательством чуда воскрешения. Вдова Катерина читала письмо, вытирая слезы платком, и, ведясь на удочку мошенника, слала ему очередной транш.
&&&
Крановщица. Крапивница села ей на родинку слева над губой. Он сплел ей венок из ромашек.
Он принес ей лукошко с клюквой.
Когда она сидела в кабине своей большой буквы Г, а строители кричали «вира» и «майна» почтальон Лейкин пресмыкался ужом в чертополохе строительной зоны, пытаясь подобраться поближе, чтобы получше ее рассмотреть. А в воскресенье он пригласил ее в лунапарк и они катались на чертовом колесе, когда, по мере подъема наверх, город приобретает объем, словно азбука Буратино, раскрывающаяся гармошкой, плоские как клопы здания становились на четвереньки словно слоны на манеже.