А на кладбище все спокойненько

А на кладбище, так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Всё культурненько, всё пристойненько,
Исключительная благодать

 
 У нас, в нашей Железнодорожной, сменился главврач.

Евгения Луща убрали, перевели куда-то, а взамен поставили злющую тётку, проуву( госпожу, по-русски) Мяльтс.
Проува Мяльтс была моложавой тетенькой, чем-то внешне похожей на Маргарет Тэтчер, та, по-правде сказать, на мой субъективный взгляд, посимпатичней будет.

Править она начала железной рукой, и карательные акции и нововведения следовали, как из рога изобилия, и все это дерьмо щедро лилось на наши не привыкшие к подобному головы.

Докторов спешно разик собрали на планерку, и там шановная пани( пардон, госпожа) Мяльтс толкнула речь на госязыке, а потом, для лучшего понимания предмета, в конце добавила:" Ну, пидарасы, понятно?!"

Эх, жаль, смартфонов не было,сколько материала для Ютуба пропало втуне, какие перлы!

Проува Мяльтс была замужем за украинцем, и мужик этот, судя по всему, достал свободолюбивую ее капитально.
Разведясь, она приобрела замечательную способность материться без акцента, но из принципа по-русски не говорила, а только ругалась непечатно.

Доктора, убеленные сединами и молодые , ошарашенно выплывали фрегатами из конференц-зала, делясь впечатлениями.
Мы, сестры, гуськом плелись сзади.
"Илья Моисеевич, это я-то пидарас?!"- возмущался хирург Анатолий Иванович, между нами, девочками- "Толик"
Кардиолог Илюша, поправляя очки, солидно гудел:" Анатолий Иванович, ну, уж в отношении вас она точно перегнула палку, уж простите меня"

Мы хихикали.
Толик Ваныч был признанным бабником, и очень оскорбился на "пидарасов"
Следом обиженным гномиком ковылял хирург Вовик.

Шел 1996 год.
Безвластие и безнаказанность
Получив должность, проува Мяльтс получила как бы и рабов в нашем лице.
Это было только начало.
Главное было впереди.

Развал больницы, продажа оборудования по бросовой цене , в довесок к врачам(!!!)- "Я продам вам новое оборудование, если вы возьмёте в довесок докторов"( платить "выходное пособие" по выслуге лет( а хирурги все отработали не менее 15-30 лет) новоиспеченный главврач не хотела.

Рабы- не мы?
Нет, конечно же, формально мы были свободными людьми.
А пока маленькие перемены коснулись и нас, средний и низший медицинский персонал.

У нас перенесли морг.
Моргом называли две маленькие будки
привратников у ворот больницы.
Одна из них использовалась, как склад разной  дребедени, а вторая- как морг.
Одна находилась под горочкой, вторая- у дороги, и тоже у горочки, только пологой и выходящей на шоссе.

Их поменяли местами, и издали общебольничный указ о том, что умерших теперь нужно вывозить обходным маршрутом, на раме, в бумажных картофельных мешках, надетых на тела усопших со стороны головы и со стороны ног.

Покойники были худые и толстые, низенькие и высокие, поэтому запихнуть их в мешки, которые рвались, было проблемно.

"Интересное" получалось на виду, правда, сохранялось подобие интриги: как во времена Средневековья, пакет из бумаги на голове и ногах до колена придавал пикантности натюрморту, был этакой "вишенкой на торте".

Короче, все на на всеобщем обозрении, а вокруг больницы- высотки, жилые.
Попало за буквальное исполнение приказа нам знатно.

"Пидарасы!!! "- бушевало начальство- Надо резать пакеты, резать! А на толстых ещё и простыню класть"

И тут второму этажу, кардиологии, круто не пофартило: дядя попался толстый, и в пакет не лез вообще ни с какого краю.

Разрезанные же вдоль пакеты закрывали лишь одну половину тела.
Поэтому было решено не издеваться над покойником, а , накрыв простыней, вывезти так...

Сказано- сделано.
Накрыли, повезли. Зацепить и подоткнуть простыню не смогли, дядя был толст и огромен.

Поэтому, положившись на "авось", сестра и санитарка кардиологии свернули за угол и направили раму на пологий спуск горки, в сторону "нового морга"
Порыв ветра сначала приподнял, а затем сорвал простынку, весело намотав на кусты, растущие вдоль дороги по обе стороны.

Ошалевшие от такого непотребства на виду у всех девки , бросив старенькую раму( тормоз и фиксаторы у нее давно были сломаны, поэтому все усопшие у нас были, что называется, "без тормозов", им тормоза-то уже, вроде и без надобности( "Сами вы тормоза"- сказала проува как-то раз, и никто даже не подумал спорить) начали выуживать застрявшую простыню с больничных кустов.

Рама, медленно ускоряясь на пологой горке, покатила в сторону сторожки, в сторону распахнутых кованых ворот больницы.

Сняв, наконец, с кустов простынь, девки кинулись вдогонку.
Остановить разогнавшуюся не на шутку  труповозку  с наскока не удалось, и, минуя ворота, она со свистом, с мертвым "пассажиром", вылетела на проезжую часть, пересекла ее и встала, упершись в паребрик тротуара.

Дедушка упал.
Его лихорадочно, на адреналине, попытались поднять, но куда там!
Санитарка осталась караулить  мертвое тело от извращенцев, которые гипотетически могли возникнуть на горизонте, а сестра помчалась рысью за помощью.

Этот цирк с конями наблюдали все четыре этажа: гинекология, кардиология, хирургия и гастро. Проува тоже видела, и лицо ее не предвещало ничо хорошего.

А тем временем бежала- спешила от больницы помощь, остановились даже два автомобиля, вышедшие мужики помогли загрузить тело обратно.

Дед медленно, аккуратно поддерживаемый со всех сторон, двинулся к последнему своему пристанищу в стенах больницы- к новому моргу.

Последствия оплошности были предсказуемы и ужасны: всех лишили "компенсаций", мы получили "голый" оклад.

Призрак голода замаячил перед нами.
"Ничо, бабы"- неунывающе говорила процедурная сестра Валя-" зато когда ещё мы такое шоу увидим"

Вале не довелось, а мне- очень скоро пришлось даже поучаствовать.
Высочайшим указом морг перенесли, "где было"- с другой стороны больницы, у главного входа.

С черного входа опять-таки делался большой загиб, вуаля и силь ву пле в одном флаконе, как говорится!

Как-то ночью , (ожидаемо) у нас образовался труп.
Дедушка.
Мешки к тому времени закончились, и возили мы жмуриков под простыней.

Организовав в три часа ночи дежурного хирурга Хейки-молодого парня ,и санитарку Марину, я , упаковав тело, все везде проверив, чтоб, боже упаси, не влететь опять на бабки, двинула в теплой тесной компании "все свои" к моргу.

Нам никто не сказал, что на пути вырыта нехилая канавка, и идёт ремонт труб.

Утром не было, а к вечеру- разрыли.
Электричество экономили, поэтому дорога была неровная и темная.

Со всей дури старенькая рама, провалившись передними колесами в узкую траншею, подпрыгнув, скинула с себя тело, которое по инерции шмякнуло мне, идущей впереди , в спину, опрокинув меня лицом вниз и придавив сверху.
Я лежала, уютно умостившись в сточной канаве, а сверху на мне лежал труп. Свеженький.

"Наташа, ты жива?"- Хейки
"Сто ты там делаес?"
"Сто, сто?!"- рявкнула я-" сам не видишь?"
" Вижу"- серьезно, топорща усы , сказал Хейки-" нам такое в универе читалли... Изврасение это, Наташа"

Маринка , сосредоточенно пыхча, пыталась вытащить застрявшие колеса рамы из канавки, бормоча: "Харэ удовольствие получать, лучше помогите, извращенцы"
Раму с третьего раза удалось вытащить.
Водрузив деда, поехали дальше.
Добравшись до сторожки, обнаружили, что замок сломан.
Совсем.
Ключ не поворачивался, дверь не открывалась.

" Поедем обратно, под мою ответственность"- решил Хейки.
Ландшафт был знаком, и обратная дорога не заняла много времени и прошла без потрясений.

Мы вернулись в отделение.
Извозившиеся, как свиньи(а кое-кто даже и повалявшись в канаве) всей толпой, включая мертвого деда.

Нас встретила вторая сестра с круглыми глазами:" А почему вы вернулись опять с дедушкой, почему грязные, где вас носило, что с дедом?"
"Дедушка понравился, жаль оставлять было"- мрачно пробурчала я.
"Гуляли мы. Свежий воздух ночью полезен тля старовья"- кратко ответил Хейки
Потом, подмигнув, промурлыкал:"Я спать, маленькие извращенки"

Деда мыли втроём, в душевой.
Хорошо, хоть можно было переодеться.
Но напрасно, ой, напрасно мы надеялись, что наш ночной променад пройдет незамеченным.

Утром, после пятиминутки, вся смена, включая двух сестер, хирурга и двух санитарок, загрузилась в лифт.
С нами ехала сестра Людка с 4-го этажа.

Довольно жмурясь, мерзким, елейным голоском она поинтересовалась:" Как ночь прошла, коллеги?"
" Хорошо прошла"- решительно, как мужик, топорща усища, ответил, как отрезал, наш Хейки за всех.
Мы с Мариной уважительно переглянулись.

Противная Людка не унималась:
"То-то мы ночью всей толпой смотрели, как хирургия ночью покойника по улице прогуливает и в канаве громко купает.
Туда-сюда, туда- сюда...Затейники вы, однако!"

"Не надо , зависть- плохое чувство,Людочка"- парировал Хейки.
" Вякнешь- зароем, у нас опыт и слаженная команда"- процедила Маринка-
У нас только одна Наташка, знаешь, как может труп ушатать?
То-то.
Опыт, Людус, приходит с практикой, так что вякни ты только слово...
Зарплаты не будет ни у кого"

Людка помрачнела.
Как ни странно, до начальства эта история не дошла.
Совсем.
Не знаю, что послужило причиной, то, что мы -" команда извращенцев", или угроза получения меньшей зарплаты.

" По улицам жмура возили, как видно, напоказ"