Анастасия Сергеевна. полная версия

АНАСТАСИЯ СЕРГЕЕВНА



Гл.1


Анастасия Сергеевна Дёмина трудилась в совхозе Рассвет учётчиком-полеводом. Двухметровым деревянным сажнем, который постоянно таскала за собой, примостив его себе на правое плечо, продевая руку через нижнюю его планку, Анастасия Сергеевна измеряла выполненную трактористами пахоту, культивацию и другие сельхоз-работы, записывала результат в свой, видавший виды, ежедневник с красной обложкой, а уже потом переносила всё на документ, называющийся "нарядом", и именно по этой бумажке мужикам начислялась зарплата.

Ещё давно, лет тридцать назад, грубые трактористы не признавали молодую женщину своим начальником, позволяли себе непристойные слова в её присутствии, а иногда эти слова были обращены в адрес полеводши, как они называли Настю между собой. Но Анастасия Сергеевна заставила всех уважать себя, причём, без применения какой-либо физической силы, имеется в виду, что мужа не ввязывала в данные конфликты, а также не воздействовала на подопечных путём морального давления или шантажа. Как ей это удалось? Да всё очень просто. Женщина всегда оставалась собой: не лукавила, не юлила, ко всем относилась ровно. Трудодни писала честно, получку колхозникам не занижала. Пьяниц, что разлагали дисциплину и разбазаривали государственное имущество, всех уволила, а передовиков поощряла. Вот и растаяли ледяные сердца комбайнёров, они поняли, что от учётчицы им не будет неприятностей или подвоха, потому единогласно приняли её в свою "команду" и уже много лет вместе с нею бороздят бескрайние нивы совхозных полей: мужчины - на вверенной им технике, а она пешком.

Сегодня Анастасия вскочила пораньше, сбегала на самую дальнюю делянку, чтобы замерить пахоту тех, кто трудился в ночную и с чувством выполненного долга возвратилась домой. Утомившаяся женщина присела во дворе на лавочку. Да, возраст уж не тот. Раньше целый день на ногах вертелась и ничего, лишь чуток погудят перед сном, а утром она снова, как огурчик. А теперь... Да тут и жизненные невзгоды сильно сказались на её здоровье, но Настя крепилась, никому и вида не показывала, даже собственным детям: сыну Владимиру, совершеннолетнему юноше, только что закончившему техникум, а туда он поступал после восьмого класса и приобрёл профессию техника-механика сельхозмашин. Но имея диплом специалиста, принялся осваивать на практике гусеничный трактор Т-4, вроде он обыкновенный механизатор, потому что на то были свои причины. Парня скоро в Армию заберут, так чего зря должность занимать? Уж вернётся через два года, тогда и видно будет, как ему определиться, с кем и куда...
А ещё у Анастасии Сергеевны есть дочь, Алёнка. Но та пока училась в школе, в девятом классе.

Дети её ещё спали. Она же, ни свет, ни заря, перед работой, наколотила теста на блинцы, пожарила их, намазала маслом сливочным, смешанным с сахарком, и укутала миску с блинчиками старым шерстяным платком, чтобы не успели остыть до пробуждения детворы.

Анастасия Сергеевна сняла тапочки и облегчённо вздохнула, освобождая уставшие ступни от обуви, придирчиво оглядела выпирающие косточки возле больших пальцев, отчего возникали всяческие неудобства, эти шишки болели, если надеть кожаные туфли или закрытые босоножки, так что постоянно приходилось носить матерчатые тапки, ведь ежедневно ей предстояло наматывать, иногда до двадцати километров и всё по бурьяну, рыхлой земле или слякоти, когда пройдёт дождь. Всё бы ничего, но уже далеко не молодая и с каждым годом всё труднее и труднее справляться со своими обязанностями.

Настя вновь вздохнула, но теперь уже тяжко. Вот детей подняла мало-мальски и то хорошо.
Семь лет назад она похоронила мужа, умершего от сердечного приступа. Вот же как случается в судьбе-судьбинушке. Иные по десять лет лежат, прикованные к постели, уже жизнь едва теплится в их ослабевших телах, но они всё равно продолжают бороться за право существования под этим небом и ведь живут же, продолжают жить! А Михаил никогда не жаловался на здоровье, он и в больницу-то дороги не знал, разве что, если отправляли их всей организацией на комиссию, а вот прихватило в одночасье и пока поспела неотложка, а спасать уже и некого.

Настасья не выла на всю деревню, как другие бабы, и патлы на себе не рвала, лишь почернела лицом и стала пугающе молчаливой. За все похороны и словом ни с кем не обмолвилась, только детей к себе крепче прижимала да мужа гладила по рукам и вьющимся чёрным, с едва заметной сединой, волосам. А когда осталась одна в доме, сына с дочерью погулять отправила, чтоб не перепугались, вот тогда и дала волю слезам да так, что потом несколько дней все видели её опухшую, с глазами-щёлочками, как-то недобро, по-особенному смотрящую на этот мир. Но всё позади, душевная рана почти заросла, коротать свой век всё равно надо. Ну кому нужны чужие дети? А ради них, хоть зубами скрипи, хоть по-волчьи вой, а будь добра, поворачивайся, даже если понадобится из собственной шкуры вон вылезти.

Настя обернулась на веранду, где у них стоял обеденный стол, в летний сезон они всегда там питались всей семьёй, а с холодами перебирались в дом, поближе к тёплым батареям. Совсем недавно Дёмины и газ в хату провели, вот где радость-то была! Теперь не нужно заботиться и переживать о заготовке дров и угля, а это уже большое дело. Повернул краник, поднёс спичку и всё, наслаждайся комфортом и удобствами.

Затем женщина бросила взгляд на загородку для птицы, откуда любопытные куры просунули свои головы между штакетником, тем самым привлекая внимание хозяйки. Но Настя пришикнула на них, махнув в сторону разнопёрых клуш лёгкой косынкой, снятой с головы.

-   Подождёте! Ишь, повысовывались! Зерно ещё с вечера на земле лежит, хоть это доклюйте. А воду по поилкам я ещё с пяти утра разнесла. Приучил вас хозяин покойный к травке зелёной, что теперь и ладу дать не могу. Сколь не принеси, а вам всё мало. Ждите уж. Вот проснётся Алёнка и надёргает для вас в садочке лопухов да щерицы.

Внезапно, с веранды раздалось бряканье посуды и Настя, наспех обуваясь в тапки, поспешила в дом.

-   Проснулись, касатики мои?  -  ласково проворковала она сыну и дочери.

-   Мам, ну какие мы касатики?  -  с улыбкой протестовала высокая красивая девушка, которая совсем не была похожа на ученицу.  -  Мы уже взрослые, мам.

-   Да для меня вы навсегда останетесь касатиками, маленькими и беззащитными.  -  с нежностью оправдывалась женщина.  -  Блинцы не остыли?  -  она прошлась к рукомойнику, стоящему в углу.

-   Не, вкусненькие.  -  Алёна отщипнула кусочек от свёрнутого конвертом аппетитного кушанья и отправила себе в рот.

-   А сметанку чего не достаёте?

-   Забыли.  -  девушка направилась в прихожую к холодильнику.

-   Сынок, а ты чего молчишь? Какой-то хмурый нынче, без настроения.  -  обратилась Настя к Владимиру.

-   А чему радоваться? В Армию скоро...  -  ответил юноша, не поднимая головы.

-   Это хорошо, что в Армию!  -  женщина потянулась к верёвке, протянутой через всю веранду и сняла оттуда махровое полотенце, чтобы вытереть мокрые руки.  -  Вот отдашь долг Родине, а тогда уже и о личной жизни можно задумываться. Все так делали, твой отец в том числе, ну и ты не хуже, правильно, сынок?... Постой, а может ты не хочешь служить? Так извини, у меня нету средств, чтобы тебя откупить.

-   Мам, ну что ты выдумываешь? Чего это я не хочу? Просто так сказал, а ты цепляешься.  -  Вовка схватил блинок с тарелки, поднялся и направился на крыльцо.

-   Ты куда это нарунжился, позавтракай сначала! Вовка, постой, у тебя же выходной сегодня. Я тебя отпросила у управляющего, ты ведь две недели без отдыха работал. Вовка, чуешь, дела дома накопились, я вот тоже пораньше пришла.

-   Ма, я скоро буду. Обещаю!  -  крикнул юноша из-за калитки и тут же исчез.

Настя покачала головой и присела к дочери за стол.

-   Чайник чего не ставишь?  -  не зло буркнула она ей.

-   К Ленке своей мотанул.  -  констатировала факт девушка, потом поднялась и поставила на газовую печку тёмно-синий эмалированный чайник.

-   Слушай, так поэтому он и в Армию без желания идёт, либо боится, что Ленка его не дождётся... Кому будет до души, тот и дождётся.  -  скорее сама себе тут же и ответила Настя.

-   Так они же пожениться решили.  -  дочь лукаво улыбалась, глядя матери прямо в глаза.

-   Кто? Вовка с Ленкой?  -  Настя бросила на блюдо надкусанный блин.  -  Господи, чи правда?

Но Алёна молчала. Лишь передёрнула изящными плечиками, а в диалог не вступала. Не дождавшись от дочери разъяснений, Настасья не на шутку разволновалась.

-   И что же оно будет-то? А? Вовка служить уедет, а она к нам, что ли переселится?

-   А чего к нам? Пусть со своими родителями и остаётся.  -  предложила вариант Алёнка.

-   Ты что? Не выдумывай! Люди обсудят. Скажут, будто мы невестку выгнали. Другое дело, если она сама так решит... Ой, горечко... Да где же деньги на свадьбу брать? Директор не даст, это точно.

-   Откуда знаешь, ты уже спрашивала?

-   Да что мне знать? Лида Воробьёва просила у него на проводы своего Лёшика, он сказал, что денег нету в кассе, а это целая свадьба, представляешь? Наверное, она беременная, потому и торопятся.

-   Ма, а ты что, не рада?

-   Да радая я, радая. Только не по-людски как-то. Положено парню отслужить, устроиться на работу, а тогда уж и жениться. А что же это такое происходит, он на службе, а она тут без него рожать собралася? Мы-то заберём с роддома, не проблема, но это не так торжественно, если отец участие не принимает в таком важном событии. Потом дитя будет без батькиного догляду расти, на руках ни разу кроху не подержит. Не, это неправильно, ещё раз говорю. И ломай теперь голову, где такую сумму брать, чтобы проводы ему отметить, а тут ещё и свадьба.

-   Ма, а чё ты так паникуешь? Подумаешь, свадьба! Поросёнка заколем, птицы полный двор, вот уже и мясо своё.  -  рассуждала Алёнка.

-   Да ты умная, я посмотрю!  -  Настасья вытянула левую руку, а правой начала загибать на ней пальцы. -  А водка - это раз, и вообще, всё спиртное да лимонады...

-   А чего водка?  -  перебила её дочь.  -  Попроси бабку Куличиху, она тебе целую цистерну самогона нагонит. Ведь сахар у нас тоже есть.

-   Да куда там, сказано - не умничай! Самогонку ставят потом, а на первые столы всегда казёнку покупают. А это всё денег стоит. Не день Рождение, а настоящее бракосочетание. У нас в деревне, по таким случаям, хорошо пить умеют, сама знаешь. Дальше. Машины нарядить, двор украсить. Шоферам заплатить за услуги или бензину в машины залить, автобус нанять, в ЗАГС тоже деньги понадобятся. Жениха одеть, нам с тобой тоже принарядиться не мешает.

-   Ага, это меня радует!  -  хлопнула в ладоши девушка, предвкушая, что получит незапланированную обновку.

-   Тех баб, что готовить будут, тоже надо не обидеть, хоть чуток сунуть на мелкие расходы и по платку красивому подарить. А кольца? А невесту выкупить? Ленты свидетелям и сватам. Уже молчу, что баяниста следует обязательно пригласить. Правильно, мясо и картошка - это своё, но сколько всего остального нужно, не перечесть. От горюшко, так горюшко. Я всегда теряюсь, когда что-то неожиданное назревает. А ты говоришь, мол, да что там, копейки всё. Ага, копейки... Мозги твои, Алёнка, ещё не варят, как следует, так ото и скажи.

-   Ма, а что я? Я, между прочим, замуж не собираюсь да мне ещё и не за кого. Ты с Вовкой и обсуждай эту тему, а я тут при чём?

-   Да то я так, не обижайся, дочечка. Иди, касатка, лучше курам зелёнки нарви.

И когда Алёна уже спустилась с крыльца во двор, Настя не выдержала, посеменила за нею следом.

-   И гляди, какой настырный, молчит, как партизан. А потом бегай мать, язык вываливши.

-   Ма, вот явится и почитай ему нотации, а моё дело маленькое.

Справившись, Алёнка застала мать сидящей на пороге. Женщина обняла лицо ладонями и не спускала глаз с улицы. Она дожидалась сына. Можно бы и на лавочку за двор выбраться, оттуда обзор поприличнее будет, да нельзя. Сразу бабка Куличиха присоединится и начнёт вопросами донимать, поди слух о беременности Ленки Зубковой уже по всему селу распространился, а старухи, о таких новостях, ещё за месяц до всех событий откуда-то узнают.

Алёнка попросилась у матери навестить подружек, та кивнула, но тут же наказала:

-   Только не долго. Вовка вернётся и на огород пойдём.

Девушка сделала вид, будто не услышала.

-   Ты всё поняла?  -  переспросила громко Настя.

-   Да поняла я, поняла.  - нехотя ответила Алёнка. Рушились все её планы, они с девчатами собирались сегодня на речке поплавать. В середине сентября вода такая тёплая, словно парное молоко. Не зря ведь это время называют "бархатным сезоном". Но слово матери - закон и с этим надлежит считаться. Так принято у них в семье.



Гл.2


Вовка быстро вернулся, как и обещал. Анастасия Сергеевна, лишь завидев сына, облегчённо вздохнула и поторопилась ему навстречу.

-   Сынок, нам поговорить надо.  -  она дотронулась рукой до его плеча и доверительно заглянула ему в глаза.

Юноша растерялся.

-   Мам, чует моё сердце, вроде ты что-то задумала.

-   А ничего я не задумала. С каких это пор матери нельзя поговорить с собственным сыном?

-   Да разве я против? Ну что с тобой поделаешь, с такой беспокойной? Ладно, пошли, разговоры твои разговаривать.  -  Вовка обнял Настю и они рядышком присели на лавочку.

-   Сынок, ты почему от меня скрываешь, что Ленка беременная и вы затеваете свадьбу? Или родная мать для тебя посторонний человек? Или я не заслужила вмешиваться в судьбу своего ребёнка?  -  голос её дрогнул и на глаза навернулись слёзы. Анастасия Сергеевна понимала, что перебарщивает, как говорится, перегибает палку, но иногда она применяла такой метод в воспитании детей, нарочито вызывая в них жалость по отношению к родительнице. Она не хитрила, разве что совсем чуть-чуть. Просто была уверена, будто в таком возрасте сын с дочерью ещё не совсем правильно расценивают всю глубину материнского сердца, как оно порой страдает и как обливается кровью. Когда плохо твоему дитёнку или он невольно попал в опасную ситуацию, то каждая мать согласна все его беды взять на себя, отмучиться и переболеть, только бы с её любимым чадом всё было в порядке.

-   Мам, ты что?  -  Вовка обнял её ещё крепче и сам к ней прижался.  -  Это же когда ты для меня стала посторонним человеком? Не выдумывай! Я любого со свету сживу, кто посмеет тебя обидеть. Ты веришь мне?

-   Угу.  -  кивнула Настасья и шмыгнула носом.

-   А теперь о главном. Ма, ну кто тебе такую глупость сказал, будто Ленка беременная? Алёнка, наверное? От я когда-то надеру ей задницу. Ей и её подругам. Ходят по селу и все сплетни собирают. Я уже слышал подобное, вроде над ними давно здесь смеются, называют их старыми беззубыми бабками.

-   А почему беззубыми?  -  удивилась Настя. Девчата все молоденькие, у всех зубы хоть кирпичи грызи.

-   Сплетниц так величают. Ты не знала?

-   Так значит, это неправда?

-   Конечно, неправда! Алёнку слушай больше.

-   И свадьбы не будет?

-   А вот гулянье будет. Только проводы в Армию.

-   Фух, сынок, как гора с плеч.

Мать и сын помолчали немного, переваривая сказанное.

-   Сынок, картоху копать надо. Уже все соседи управились. - нарушила тишину Настя.

-   И когда ты уже за соседями перестанешь гнаться? Мам, у них своя жизнь, а у нас своя. А пойти на огород, я хоть сейчас готов, потому и прибежал. Ты же говорила, что дела дома.

-   Молодец, мой сыночек. Ой, а я, глупая, Алёнку к подругам отпустила.

-   Так это вовсе не проблема.  -  Вовка поднялся с лавочки и лукаво улыбнулся.  -  Я сейчас пригоню её назад и сделаю это с удовольствием.

-   Вовка, только не обижай сестру. У нас с ней один защитник на двоих. Это ты.

-   Я знаю, ма. Я за Алёнку, как и за тебя, тоже любого со света сживу.

"Как же он на отца похож.  -  думала Настя, глядя сыну во след.  -  И осанка, и походка."

Она вспомнила, как ещё с пятнадцати лет была влюблена в Мишку Дёмина, только он не смотрел на худющую и нескладную Наську. Считал её малолеткой, которая, даже если подрастёт, всё равно не заслужит должного внимания с его стороны. Мишка Дёмин тогда бегал за Лидкой Собиновой, красивой черноокой недотрогой. Да по ней, в ту пору, почитай все парни их деревни сохли. Но однажды, капризная Лида выбрала Мишку и то, не заместо жениха, а был он ей навроде телохранителя. Мишка земли под собой не чуял от гордости, таскал ей леденцы, пряники и даже помаду дорогую как-то прикупил в городе на рынке.

Вера Ильинична, мать Мишки, возмущалась на него при каждом удобном случае, мол, в семье семеро ребятишек, а он старший, и постаревшие родители думали, что у них помощник растёт и кормилец, а он всю получку на эту приезжую кралю растрачивает. Да хоть бы толк какой был из этого, а то ничего серьёзного, мол, Лидка лишь смеётся над ним и обзывает телком-молокососом.
И Мишка перестал баловать Лиду подарками, а потом и сам убедился, что матушка оказалась права. Прекратились подносы и дружба сразу прекратилась. А тут ещё и слухи. Как-то одна старая бабка, у которой за двором на лавочке постоянно присаживались девчата, подслушала разговор этой Лиды с её товарками, а об услышанном донесла Мишке и тот сразу поверил старухе.

Суть той насмешки заключалась в том, что Лида просто так, от скуки, позволила рядом с собой присутствие потерявшего голову парня, а на самом деле, она безумно любила Ивана Залипуху, служащего в то время на Дальнем Востоке. Мол, вот возвернётся ненаглядный Ванечка и она за ним, хоть за тридевять земель. Не очень-то и переживал Мишка, узнав правду. Сразу пусто стало на душе и какой-то гадливый осадок там поселился.
Вскоре и его призвали в ряды Советской Армии, а когда отслужил, то сразу и заметил подросшую Анастасию, с тонким станом, округлыми формами и русой косой по пояс.

Вот так они и поженились. А Иван Залипуха так и не сосватал горделивую Лидку, как девица его не завлекала и как не вешалась к нему на шею. Провёл с нею пару месяцев и укатил в город устраиваться на завод. А там и нашёл себе пару по вкусу. Лидка тоже было подалась в райцентр, в надежде, что ей всё-таки удастся Ивана захомутать, но ничего не вышло. После она пять раз замуж выходила и ни с кем не ужилась. И где она теперь? Ни деток у неё, никого. Живая ли? Верно говорят, неисповедимы пути Твои, Господи.

Анастасия Сергеевна была довольна своим выбором. Миша выпивал иногда, если праздник или гости нечаянные, но Настю никогда не огорчал. Заработок всегда жене приносил, а в доме слыл первостепенным хозяином. Чтобы у него забор повалился или сараюшки прохудились - того ни разу не случалось. Он заранее подмечал неполадки и загодя всё чинил, а не так, как в той поговорке, мол, как на охоту идти, так и собак кормить.
Детей своих Михаил просто обожал. Он и ночами помогал Насте пеленать и убаюкивать, даже если ни свет, ни заря на работу подниматься и там трудиться до позднего вечера.

"Да, Мишенька, думала, что нам с тобой более долгий срок судьбою выделен, для совместной жизни. Мечтала, что внуков вдвоём будем нянчить да баловать их игрушками и различными сластями, а оно, вон как обернулось." -  Настя невольно всплакнула и тихонько прошептала:

-   Спасибо за то, что ты был у меня. За деток таких хороших спасибо. И за всё, Мишенька, за всё! Я так счастлива с тобой была.

Настя украдкой выглянула за двор.

"Что-то касатиков моих не видать. Только бы не переругались между собой. Вовка рассерчал на Алёнку и не дай Бог, чего грубое ей скажет, а та у нас такая обидчивая, обязательно всё близко к сердцу воспримет. Мужчины ведь не умеют вовремя угадать разницу между ласковым обращением и обыкновенными словами, которыми мы пользуемся в повседневности. И то, что для женщины считается оскорблением, для них же, это всё в порядке вещей, как само собой разумеющееся. И частенько сильный пол не может понять, отчего у нас глаза всегда на мокром месте. Мужик есть мужик. Он воин и защитник, потому ему не до нежностей. Но мы-то тоже не виноваты, что появились на свет такими впечатлительными и такими ранимыми."

Анастасия Сергеевна была категорически против, когда родные не находят между собой общего языка, поэтому и детей воспитывала по-своему, прививая в них уважение к друг другу.
Мало ли, а вдруг, с нею что произойдёт и Вовка с Алёной останутся одни. У них же нету никого больше, бабушки с дедами рано поумирали, дядька один есть по отцовской линии, так он поселился где-то на Севере и лет двадцать на Родине не бывал. Он даже Мишу не хоронил, потому что никто не знал его точного адреса. И случись у сына или дочери что-то непредвиденное, ну куда идти брату, как не к сестре родной или наоборот.

"Нет, кровные должны мириться и почитать всех своих близких, а в трудную минуту обязаны протянуть руку помощи нуждающемуся, а иначе это уже не родня, скорее, враги или настоящие чужаки."

Но напрасно женщина переживала, Вовка с Алёной явились жизнерадостные и довольные друг другом, тогда Анастасия и распорядилась, чтобы тот час все собирались на огород.

-   Мам, и чего мы всегда столько картошки насаживаем? Мы её всё равно всю не поедаем. -  возмутилась вспотевшая Алёнка. Она на четвереньках ползала по раскопанным грядкам, собирая в ведро обильный урожай. Затем Вовка брал у неё наполнившуюся тару и нёс к матери на межу, под тутовое дерево, где Анастасия Сергеевна сразу перебирала клубни по сорту: на мелкий, средний и крупный. А чуток подпорченный тоже откладывала в отдельный ящик. Дёмины садили картофель в два захода. Весной, в апреле, а потом ещё раз, в июле. Последняя высадка требовала каждодневной поливки в ночь, но зато тут многие, кто уже набил руку на такой своеобразной практике, говорили, будто и жука колорадского меньше в июльскую жару, и корнеплоды отличаются долгой лёжкостью и сохранностью, а самое главное, они очень вкусные. Да и кто откажется в середине лета отведать молодой картошечки, которую в тот момент можно поедать вместе с кожурой. Горяченькую да со сливочным маслицем и укропом.

-   Во даёт!  -  засмеялась Анастасия Сергеевна.  -  А полушубок, сапоги и джинсовый костюм за что мы тебе купили, не помнишь? А я помню. Картошку мама продала и свою доню обновками порадовала.

-   Ну вот, всё ей, а мне, как всегда - ничего.  -  в шутку сказал Вовка.

-   А тебе сейчас ничего и не надо, сынок! Потому что, в Армию скоро. Ты там окрепнешь, возмужаешь и на такую фигуру ни одна вещь потом не налезет. А когда приедешь домой, вот тогда и принарядим тебя, уж мама постарается.

-   Мам, да я это нарочно, не всерьёз.  -  застыдился Вовка.

-   Я знаю, сыночка. То я на всякий случай пояснила. Так вот, Алёна, слушай дальше. А семенные клубни мы на поросят обменяли, забыла? Мелочь с кашами варим и хозяйство кормим, так что, все у нас сыты благодаря большому урожаю. Да пусть она лучше останется, чем не хватит, без картошки нам никак. Он, Губаревы ленятся за огородом ухаживать, а потом всё с рынка везут. Позорище! Как можно копейку тратить на то, что можно вырастить своими руками? И как ты себе представляешь, жить на селе и не иметь личного приусадебного участка?

-   Ну и на что он нужен, тот участок? Городские и без него живут и никто не умер.  -  продолжала огрызаться Алёна.  -  А мы тут в этом колхозе, загибаемся постоянно.

-   А колхозники, по-твоему, не люди, раз ты о них с таким пренебрежением?  -  повысила голос Анастасия Сергеевна.  -  Алёнка, мне не нравятся твои рассуждения. Да сельские жители - самый терпеливый и трудолюбивый народ. Они умеют сами себя кормить, не надеясь на государство. Твои родители тоже из крестьян, между прочим, да и ты сама не в столице родилась. С каких это пор ты население страны стала делить на элиту и отбросы общества? Кто тебя к этому надоумил?

-   Мам, да никто меня ничему такому не учил, то я так, ляпнула и всё. Устала потому что, вот и психанула. А то, что мои родители из глубинки, я никогда даже и не подумаю пожалеть или застесняться. Ну правда, мам.

-   Это хорошо, что не застесняешься, но психовать ещё рано. То ли ещё будет в твоей жизни, деточка моя.

-   Мам,  -  вмешался в разговор Вовка.  -  вот попомни мои слова. Как только Алёнка школу закончит, так вперёд автобуса в райцентр побежит. В деревне она ни за что не останется. Ты только на ногти её накрашенные посмотри.

-   Да прям, много ты знаешь!  -  Алёнка запустила в брата небольшой комочек земли.  -  Да мне всё равно. Если попадётся хороший человек, который будет жалеть меня и понимать, то я и в шалаше жить с ним не побоюсь.

-   Правильно мыслишь, краса моя. А вот насчёт ногтей Вовка прав. Ты ещё ученица и не забывай об этом.

-   Да я их только по выходным накрашиваю, а потом ацетоном весь лак стираю. Просто сегодня в клуб собирались пойти, отпустишь, мам?

-   Отпущу, но веди себя прилично. Всегда помни, что за неимением головы на плечах - дети появляются раньше времени. А ты у меня, ещё сама ребёнок.



Гл.3


У Насти с дочерью часто происходили доверительные беседы, а как иначе? Алёнка уже девушка и через каких-то три года станет совершеннолетней. И вот именно этот период, до её восемнадцатилетия, Анастасия Сергеевна больше всего и боялась. Девчонкам, что и постарше, приходилось горько ошибаться, тем самым круто изменив и калеча собственную судьбу, а что с Алёнки спросить, у которой ещё ветер в голове?
Когда они оставались вдвоём, то дочь нормально воспринимала нотации и поучения матери, но стоило Насте что-то сказать на эту тему при посторонних, даже в присутствии Вовки, казалось бы, родного брата, то Алёнка сразу же начинала нервничать и огрызаться. Вот и сегодня, не успела Анастасия Сергеевна напомнить ей, откуда дети берутся, как сию секунду получила грубый ответ.

-   Мам, мы сто раз это обсуждали, ну сколько можно? Надоело уже, одно и то же выслушивать.

-   Да хоть тысячу раз обсуждали, а я не поленюсь заговаривать об этом снова и снова. И имею право, между прочим. Неужели не понимаешь, я хочу, чтобы ты закончила школу, поступила куда-нибудь, а вот когда приобретёшь профессию, то потом поступай, как знаешь. Но и тогда, чтобы всё было в рамках дозволенного. Меньше всего мне мечталось краснеть за своих детей и это больной вопрос для всякой матери, не только для меня. Поверьте.

-   С меня уже Люська с Наталкой смеются. Ты же, как провожаешь меня в клуб за ворота, так всё время норовишь напомнить нам на дорожку то, что мы несколько часов подряд уже обговаривали. А потом они подтрунивают надо мной.

-   И пусть подтрунивают. Хорошие девочки не станут смеяться над материнским наказом. Ну, Люська ещё ладно, ей можно простить, я за неё ничего плохого не слыхала, а вот Наталка... Если честно сказать, то я собиралась запретить тебе с нею дружбу.

-   Ой, ма! Давай, не будем? Уже сплетен наслушалась и они, наверное, напрямую связаны с Денисом, что за Наталкой бегает?

-   Почему бегает? Они уже встречаются и не только. У твоей Наталки, с этим Денисом, давно отношения, как у мужа и жены, чтоб ты знала. Так что, скоро твоя Наталка за ним побежит, а не он за нею. Ну и чему путному может научить такая подруга?

-   Да это всё брехня, мама!  -  Алёнка от негодования аж поднялась в полный рост с четверенек.  -  Мы всегда с Люськой провожаем её до дома, а потом сами расходимся. Дениса с нами и близко нету.

Насте понравился ответ, это значит, что её дочь и действительно понятия не имеет о скрытой жизни одной из своих подружек. Видимо, Наталка перед ними корчит из себя честную девственницу, а на самом деле, это далеко не так. Нинка Горохова, хоть и языкастая, слегка преувеличивает свои пересуды, но это и действительно, лишь слегка, и такое всем известно. Но Нинка никогда не скажет то, чего не было.

-   Ну да...  -  с иронией промолвила Анастасия Сергеевна.  -  Вы же с Люськой думаете, будто проводив Наталку, она тут же заходит в хату. Как бы не так! Отстоится за углом, пока вы отойдёте на приличное расстояние, а потом вновь появляется за двором. И сразу же, к ней Денис присоединяется. А её папа с мамой считают, будто их доченька с вами. Вот так-то, касатка.
Запомни, в деревне ничего невозможно скрыть. Вокруг живые люди, которые не только отлично знают друг друга, но уже и по звуку шагов научились друг друга различать. И в тёмное время суток в том числе. Вы же ещё молодо-зелено, до вас не доходит, что старикам, чаще всего, плохо спится, иные чуть не до утра на лавочке сидят и ждут свежего утреннего воздуха, особенно в летний зной. А за полночь вокруг абсолютная тишина, собаки и те ленятся лаять, так что, даже слышно, как отдельный листик на дереве шелестит, как мыши летучие крыльями хлопают. Поэтому не вздумай снова Наталку оправдывать, с какой стати я стала бы тебя разлучать с примерной и непорочной девочкой? Какая мне в этом выгода?

Алёнка, на удивление, сразу примолкла. Она вновь занялась работой, но Настя тайком наблюдала за дочерью и понимала, что та сейчас взвешивает каждое её слово. Анастасия Сергеевна с точностью была уверена, что она для Алёнки всё ещё является очень большим авторитетом. Потому что женщина старалась никогда не обманывать своих детей. И пока тема оставалась ещё такой горячей, такой накалённой и чтобы не прозевать, а окончательно посеять в душе своего ребёнка нужное и полезное "зерно", Настя продолжила:

-   Ну и что доброго ожидать от таких тайных встреч? Заранее скажу - ничего. Была тут одна, она чуток помладше от нас с отцом. Прогулялась с парнем, а тот взял да и бросил её в интересном положении. Его мать с отцом заставили Веру, так звали ту девушку, избавиться от беременности, а она, дура, послушалась. А потом все от неё отвернулись, потому что деток Вера так и не смогла родить. Вот такая история.

Притихшие Вовка с Алёнкой внимательно прислушивались к словам матери и когда она закончила рассказ, то поочерёдно поворачивали к ней головы, молчаливо подталкивая её к продолжению.

-   Ой, комедия да и только...  -  Настя улыбнулась, вспомнив ещё кое-что.  -  Вере той уже лет тридцать пять исполнилось, а у нас в деревне дедок проживал, он тогда уже девятый десяток разменял, а за месяц до того - как раз бабку схоронил. Так вот, явился однажды тот дедушка с букетом тюльпанов, якобы к Верке посвататься, а мы тут, так и полегли всем селом от смеха. Да как ещё обижался, когда Вера ему на ворота указала, мол, чем я тебе не жених, другая бы радовалась на твоём месте, что в жёны беру.
Старый, старый, а соображалка работает. К пенсионеркам, своего возраста, не пошёл, а к молодухе прикандёхал. Да, не дурак дедуля, а притворялся, будто ничего не слышит, ничего не видит и мозги у него уже не варят. Вот тебе и не варят...
А вскоре Вера уехала в город. Как-то мы виделись с нею на рынке.  -  Настя вздохнула.  -  До сих пор одна, бедная женщина. Для кого всю жизнь прозябала?

-   Мам, я разберусь с Наталкой, обещаю. Но мне обидно за то, что ты только меня поучаешь, а Вовка у тебя, навроде того любимчика. А ты не помнишь, сколько ему лет было, когда он с Ленкой начал гулять? Четырнадцать! И ничего, ты молчала.

-   Вовка в подоле не принесёт.  -  кратко ответила Настя. А Вовка с ухмылкой глянул на сестру, но пока не вмешивался в ихний диалог.

-   Так, принесёт та, что с ним встречалась. Ну и какая разница? Ты что, собралась от внуков отказаться, если вдруг чего?

-   Упаси Боже, чтобы я отказывалась от своих кровинок. Но речь о том, что парням легче всего. Как говорится, отряхнулся и в сторону, а вот девочке, а особенно её родителям, хлебать потом проблему, не расхлебать.

Алёнка помолчала немного, но через время снова выразила своё несогласие с данной ситуацией.

-   За пацанов тоже нужно переживать и нисколько не меньше. А вдруг, подерётся с кем? Или пить начнёт, а то и наркоманить. А помнишь, Вовка курить пробовал в тринадцать лет? А ты за него вечно заступаешься.

-   Дочечка, да вы для меня оба одинаковы, поверь, золотко! Просто Вовка повода не давал, чтобы особенно я за него колотилась. А ты у меня девочка, а за девочек всегда матери больше волнуются. Потому что вас каждый может обидеть. И стоило ли Вовку ремнём лупить, если он всего разок папиросы покурил? Но вовремя я вмешалась и он всё осознал, вот, пожалуйста, до сих пор не курит.

-   И не один раз он пробовал, ага, и не один! Это он тебе так сказал?  -  съязвила Алёнка.

-   Слышь, ябеда!  -  Вовка запустил в сестру мелким картофелем, та ответила тем же. Он уже докопал последние ряды и теперь помогал Алёнке собирать урожай.  -  Ты постоянно маме сплетничаешь обо мне, а я никогда про тебя никому ничего не говорю. Это нечестно!

-   А что обо мне говорить? Я не курю и даже никогда не пыталась.

-   Это правда, но есть и другие проколы. Например, мамина цепочка. Ты два раза без спроса надевала её в клуб. Что, обидно? Вот и мне обидно, как ты языком своим всегда лишнее болтаешь.

-   Я бы спросила разрешение у мамы, но она спала, а я пожалела её будить, понятно? - и Алёнка скривила ему рожицу.

-   А почему потом не поставила в известность? Врёшь, ты хотела утаить.

-   Хватит вам!  -  прикрикнула на детей Настя. -  Сцепились, как дворовые собаки. И мелюзгу не раскидывайте, это потом свиньям да курам на корм пригодится. А вот цепочку мою трогать запрещаю. Это память отцова. Я сама её берегу, ношу только по особым случаям.
Куплю я и тебе, доченька, такой подарок, но, как договаривались, к окончанию школы. Не раньше. А сейчас поторопитесь, уже скоро темнеть начнёт, а мы до сих пор в огороде барахтаемся. А ещё выкопанное тачкой во двор перевозить.

-   Да успеем, ма, перетаскаем.  -  заверил её Вовка.

Некоторое время все работали молча. Настя спешно перебирала корнеплоды по сортам, у неё это стало неважно получаться, от произведённого эффекта в ходе прямолинейного и бесхитростного разговора с детьми. Несколько раз она мелкую картошку кидала в ящик к семенной, а семенную к крупной. Вовка с Алёнкой делали вид, будто увлечены разгребанием земли и выуживанием оттуда клубней, но Настя знала, они тоже думают о том же, что и она.

"Это неплохо, пусть извлекают урок. И пока слушают, то говорила и буду говорить. Это мои дети и их судьба мне далеко не безразлична."

-   Мам.  -  донеслось до Насти. Это окликнула её Алёна.

-   Извини за цепочку, ладно? Такое больше не повторится.

-   Ой, деточка, да я уже и забыла.  -  лукавила Настя.  -  Да и сомневалась я, что ты и дальше позволишь себе такое. Вы же у меня самые-самые лучшие, так ведь?

Вовка с Алёнкой заулыбались. А кому не понравится материнская похвала?

-   Мамуль,  -  снова отозвалась Алёнка.  -  всё забываю у тебя спросить. Я раньше не задумывалась, а теперь почему-то захотелось кое-что прояснить.

Настя насторожилась. Вроде, у них всё в порядке, чего это Алёнке вздумалось вести серьёзные беседы? Она хорошо изучила сына с дочерью, потому была уверена, что Алёнка, если пожелает спрашивать, то только о чём-то особенном.

-   Тебе уже почти пятьдесят лет, а мы с Вовкой, как-то не подходим к твоему возрасту, то есть, должны быть много старше. А почему так? Почему вы с папой так поздно решили завести детей? Не обижайся, пожалуйста, но я не при чужих спрашиваю, тут мы все свои.

Вовка быстро глянул на сестру, а потом на мать. Как не разволноваться, тема-то пикантная назревает.

-   Ой, Господи, Алёнка, напугала меня, я уж думала, будто что-то из рук вон страшное стряслось, фух... -   Анастасия Сергеевна косынкой стёрла испарину со лба.  -  А в этом деле секретов нету от вас и это истинная правда. Хотя, рожают и в более преклонных годах, но мотив у нас нынче конкретный, то есть, исключительно обо мне. Да, вот так произошло, что не могла я родить поначалу. Не знаю, почему так иногда происходит, но не давал нам Боженька деток и всё тебе. И врачей посетила великое множество, и на курорты Миша меня отсылал. Тогда с путёвками было посвободнее, не скупились, давали желающим посмотреть на настоящее море и искупаться в нём. И сегодня дают, но не так часто и не всем, а выборочно. Ну вот, бегала я, бегала, по санаториям моталась, но, как говорится, а воз и ныне там. 

Настя почувствовала, как к горлу подбирается ком, ей было не очень приятно вспоминать то трагическое прошлое. Да, для неё тот определённый промежуток времени и действительно казался личной трагедией, потому что... 

-   Я так любила вашего отца и почти сутками не спала, переживала, думала он меня бросит. Но Миша не ушёл из семьи, за это я ему и по сей день низко кланяюсь.
Мы с ним перестали появляться на всяких гулянках, ни то, чтобы совсем, но всё реже и реже навещали своих друзей. Ведь у всех детвора, а у нас нету. Ну и как можно на всё это смотреть равнодушно? Нет, Боже упаси, ни отец, ни я - никого не винили и никому не завидовали, но мы с Мишей были обыкновенными людьми, а не железными роботами, и сердца тоже имели человеческие, как и у всех, а не каменные. А из детдома или приюта я побоялась брать малыша. Ну как чужое воспитывать? Своё дитё ты нутром чуешь, а у того кровь не свойская. Да и не в крови дело, просто на родного можно прикрикнуть или ещё как-то наказать, например, шлёпнуть слегка или в угол поставить, а то дитё, если применить к нему все те же меры, будет всё время обижаться, мол, я детдомовский, вот потому меня и не любят.
Сложно всё это, дети мои, врагу не пожелаю с таким столкнуться. И вот, когда у нас уже и надежда последняя иссякла, я забеременела тобой, Вовочка. Ой, ту радость я и передать вам не могу да и не стану всё ворошить, а то разревусь ненароком на всю округу. -  Настя сделала вынужденную паузу. Так грудь сдавило от переизбытка чувств, что продолжать разговор становилось всё труднее и труднее, слёзы так и просились наружу. - Через три года, Алёнушка, и тебя родила. И снова счастье до небес! Я согласна была всех выносить, сколько бы нам Господь не дал, но потом, словно отрезало. Вот двое и всё, баста.
И за то спасибо Отцу Небесному, великим подарком Он нас когда-то одарил.

Вовка с Алёной и слова не могли произнести, после услышанных откровений. Им обоим хотелось всё бросить, подойти к матери и крепко обнять её, но что-то мешало. Может, стеснялись проявить свои чувства в такую торжественную минуту, чтобы не нарушить важность момента, а может, спешили быстрее закончить с огородом, ведь мама велела поторапливаться. Но то, что сейчас им поведала Настя, на брата с сестрой произвело огромное впечатление. Как жаль, что нет рядом папы, вот бы здорово порадоваться всей семьёй.

Но таков жизненный закон, все люди, без исключения, когда-то и что-то теряют, но взамен обязательно что-то приобретают. Полным счастье ни у кого не бывает. Ещё в детстве или чуть позже, сначала мы прощаемся с любимыми бабушками и дедушками, уходящими от нас навсегда. Затем с родителями, друзьями, соседями и так далее.
Всё в нашем мире придумано не нами и не нам это отменять. Да и не под силу такое придётся обычному человеку.



Гл.4


Настя сегодня проспала впервые за столько лет. Обычно вставала в четыре утра, что-то на скорую руку готовила детям на завтрак, а потом спешила в поле, чтобы замерить проделанную работу механизаторов. Но вчера до самого позднего вечера провозились с картошкой, Вовка с Алёнкой перевозили её во двор, а Настя быстренько пожарила свиной фарш с лучком, затем смешала всё с отварными макаронами и вроде как получилась вермишель по-флотски.
Дети ели с удовольствием, а Настя перебилась сырным бутербродом, запивая его чаем и то, всего по чуть-чуть. Усталость взяла своё, даже в горло ничего не лезло.

В холодильнике стояло заготовленное кислое молоко, она собиралась пожарить оладьи, но уже не успевает, необходимо ещё до наряда справиться с основной задачей, с замеркой, а после уже всё остальное.
Вовка с Алёнкой спали, как убитые, ещё рань раньская. Алёнка собиралась в клуб, но так и не пошла, тоже вымоталась дивчина. А Вовка бегал к своей Ленке, но, правда, недолго там задержался. И его уже скоро будильник оповестит о подъёме, Вовку ждёт пахота на самом дальнем поле.

Настя волновалась, что ноги подведут, будут напоминать о себе, ведь накануне она перетрудилась, но всё обошлось, на удивление женщина бодренько добралась до возделанной делянки и в течение часа у неё уже всё было готово. Теперь можно и назад. Управляющий ей обещал, будто сам наряд проведёт, а значит, если ничего особенного не случится, часов до двух она свободна, как тот ветер в степи. Вот и плов можно приготовить в то время, давно Вовка просит.

Но по дороге домой Анастасия Сергеевна завернула к кладбищу, уж неделю Мишу не проведывала. Поди соскучился, скажет, ничего ли не случилось, раз она к нему не заглядывала.
Настя прошлась по узкой петляющей тропинке погоста и уселась на деревянную лавочку у недорогого каменного надгробия, с фотографией чернявого, улыбающегося мужчины среднего возраста.

-   Здравствуй, Мишенька. Не беспокойся, нормально у нас всё. Прости, что уже не так часто заскакиваю, всё дела, дела и нету им конца и края.  -  Настя перевела дух, потом приподнялась и убрала с могилки засохшие цветы сентябрики, которые приносила сюда в прошлый раз. Идти назад и выбрасывать в мусорную кучу, что за оградой, не стала, решила, что на обратном пути и занесёт их туда.

-   Ох, Миша, Миша.  -  она снова присела на лавочку.  -  Оставил ты меня одну в старости. Вот разлетятся наши детишки из родного гнёздышка, ну и с кем мне доживать? То с тобой думала, а теперь... Алёнка точно упорхнёт, как повзрослеет, а Вовка... Ну, не знаю. Ты там поближе к Богу, так попроси его, чтобы ребятишки далеко не разъезжалась, а находились всегда рядышком со мной. Всяко происходит, Миша, сам знаешь, бывает, что и парень в примы идёт, а то и в город надумает Вовка и майнёт, а тогда беда, мне не справиться в одиночку. Что-то, Миша, я совсем расклеилась, всё болит у меня и на подъём стала тяжёлая. Может, нервы? Везде успевать надо, за всем вовремя доглядеть, а мне всё чудится, что нигде я уже не попеваю и ничего не доглядываю. И боязно от того до мурашек, хоть бы ничего не упустить, не прозевать в воспитании детворы.

Хоть и тихо Настя говорила, а всё равно решила немного помолчать, дух перевести. Всегда так происходило в этом месте, прямо комок какой-то в горле образовывался. Но по прошествии двух-трёх минут, женщина продолжила:

-   Я обещала тебе, что всё станется хорошо, а нынче уже сомневаюсь, выполню ли обещание?... Ну ладно, ты извиняй, по сути - это на сегодняшний день и есть та капелька негатива, что меня волнует, так сказать, маленько пасую перед скорым будущим. А так, всё везде чин чином. Картоху уже выкопали, допоздна лазили, но разделались с нею. Урожай радует, Миша, и, считаю, это твои заслуги. Каждый год ты навоз вилами раскидывал по огороду, вот уже и семь лет минуло, а земля до сих пор жирная, удобрением насыщенная.
И огурцы уродили, и помидоры. Я огурцов не так много закрыла, всего пятнадцать баночек да ещё солёными семь. Вовка любит только солёные, весь в тебя. Ну, а мы с Алёнкой на помидоры нажимаем, вот их я и заготовила полный погреб, там на две зимы хватит. Вот так, Миша... Ничего, всё обойдётся...  -  уже сама себе говорила Настя.  -  Всё обойдётся, надеюсь, Господь даст мне силы.
Миша, без коровы стало легче, правильно, что я продала её. Ходить за нею уже некогда и некому. Да уж...
Скоро должны получить повестку, я говорила тебе, Вовку, значит, в Армию забирают. Ох, как же я без него целых два года буду, я же все глаза проплачу. Понимаю, что обязан он Родине долг отдать, а сердце так щемит, вроде навсегда Вовка от нас уезжает.
Привыкла я, Миша, что детвора всегда со мною и никак не могу с этой разлукой смириться. Но виду не кажу, нет, это тут я поплачусь и пожалюсь, а при сыне с дочкой не могу себе такую роскошь позволить.
Ну всё, Мишенька, до скорого свиданьица, бежать мне надобно. На ночь вытянула из морозилки рёбрышки, хочу плова сварганить, чтобы Алёнка со школы вернулась и уже что покушать ей было. Ну давай, родной, я скоро снова загляну.  -  Настя поднялась, поцеловала снимок мужа, предварительно протерев это место подолом платья, перекрестилась и отправилась в деревню.

Но попасть сразу домой не получилось, возле свинарника встретился ей зоотехник, Никонов Павел Иванович. Они когда-то дружили семьями, но умер Михаил и Насте стало не до гулянок. За накрытым столом друзья теперь редко встречались, но тёплые отношения между ними сохранились и по сей день. Любаша, жена Павла Ивановича, сама навещала Настю и постоянно напоминала, если вдруг какие проблемы, чтобы та не стеснялась, они с Павлушей не задумываясь откликнутся на все её просьбы. Настя кивала в ответ, верила её словам, но старалась обходиться без посторонней помощи. Зачем лишний раз людям надоедать и навязывать все свои невзгоды. У всех жизнь по-своему нелёгкая и пока есть возможность, каждому человеку желательно самому разбираться во всех жизненных передрягах, что поочерёдно встают на его пути.

-   Сергевна, рад видеть тебя! Как жизнь молодая?  -  приостанавливаясь, поприветствовал её зоотехник.

-   А куда мы денемся?  -  с улыбкой ответила ему Настя.  -  Здравствуй, Паша! И я рада видеть тебя.

-   Насть, ты прости, но мне некогда. Вот-вот заготовители с мясокомбината прибудут, свиней грузить будем. А у меня, кое-какие документы ещё не готовы. Тебя управляющий спрашивал, зайди в контору.

-   По какому вопросу, не знаешь? Результат я обычно к двум в бухгалтерию приношу, так зачем я ему понадобилась? Может, совещание какое?

-   Да нет, не совещание, тогда и я должен присутствовать. Не знаю, Насть. Я с конторы выходил, а он курил на порожках. Говорит, мол, Дёмину если повстречаешь, то скажи ей, чтобы ко мне зашла. Вот и вся недолга. А по какой-такой надобности и что ему надо из-под тебя, то я уже ни ухом, ни рылом. Насть, я побежал, не обижайся, правда некогда.

-   Давай, давай, Паша. Я тебя не задерживаю. Вот горечко, сварила плов называется.  -  пробурчала женщина себе под нос.

-   Милости просим, Анастасия Сергеевна.  -  услышала Настя из кабинета, после того, как туда постучалась.

-   А откуда вы, Александр Викторович, узнали, что это я?  -  она открыла двери и смело шагнула в просторную комнату.

-   Я только с улицы, смотрю, ты.  -  ответил он.

Вроде и приветливо встретил её управляющий, добродушно указал присесть в кресло напротив себя, но женщина чувствовала, что начальник не в духе. С минуту он молчал, никак не реагируя на её пристальный взгляд и, вроде, никого больше нету в кабинете - смотрел в окно, о чём-то глубоко задумавшись, постукивая уголком блокнота, который держал в руке, о полированную поверхность стола.

"Ну и зачем позвал, если занят и ему не до меня? В следующий раз бы и пригласил."  -  нервничала Настя и тут же услышала:

-   Что же это получается, а, Настасья? Поле ещё не вспахано, а наряд уж закрыт на все гектары? Я сегодня лично ездил на самую дальнюю делянку, где и убедился, что по существу и треть работы не сделано, зато по документам - там уже чуть ли не бороны следом пошли. Если это твой сын, так всё можно, так, Настя? Я жду объяснений.

"Ах, вон оно что!"  -  мелькнула мысль, а вслух Настя сказала:

-   Божечки, а я-то думала...  -  она развела руками, показывая, что дело не стоит и выеденного яйца.  -  Викторович, я закрыла всё поле потому, что мне нужны деньги. Вовку в Армию скоро провожать, а у меня и копейки за душой нету. Вот и надеялась на свою получку и его. Ну и какая разница, что я написала в отчётности, он ведь всё равно это поле вспашет. Кабы вы сказали, что он там не один трудится, а ещё с кем-то, а я всё сыну своему присвоили, тогда бы ладно, а так, чего шум поднимать, если поручение будет выполнено в ближайшие дни. Он такой, что и ночью туда отправится. Пацан у меня замечательный, не пьющий, не курящий. А недавно без выходных вкалывал, не хуже взрослого мужика.

-   Подожди.  -  уже более миролюбиво перебил её управляющий.  -  Ты же весной хвалилась, будто у тебя на книжке есть кое-какие накопления. Так сними и не парься, чего голову морочишь?

-   А газ я за какие шиши в дом проводила? Или всем за плату, а мне бесплатно его сделали? Я тут никаких привилегий не имею, как вам известно.

-   Понятно. Насть, от ты говоришь, что вспашет, а если нет? Я имею в виду, если повестку с дня на день принесут, бывает и в сентябре призывают. Ну и что делать будем? Задарма там никого работать не заставишь, а деньги-то уже выплатили за то поле. Чего молчишь? Я из своего кармана давать не собираюсь, при всём моём уважении к твоей семье.

-   Не успеет, значит сама сяду на трактор и вспашу.  -  твёрдо заверила Настя, приподнимаясь с кресла. Она понимала, что это и есть та закавыка, которая волновала начальство.

-   Ну, раз сама сядешь в трактор, то тогда я спокоен. Ладно, иди. Вижу, что торопишься.

-   Викторович, а кто это так постарался с доносом? Сроду такого не было, чтобы под меня кто-то копал. Хотя, не говори, я и сама уже в курсе. -  она сорвалась с места, забывая о больных ногах и рванула к выходу.

-   Насть!  -  остановил её управляющий.  -  Не начинай.

Она ничего ему не ответила и закрыла дверь с обратной стороны.

"Странно получается. Сам вызвал, раздёргал, а теперь - не начинай. Да прям, так и послушалась. Женщина повернула обратно в степь, где расположилась молочно-товарная ферма. Там трудилась лаборантом Катька Сомова, а дружила эта Катька с Олей Фёдоровой, диспетчером конторы. Именно от Оли - Сомова и прознала нужную информацию, а потом и шефу доложила. МТФ ведь рядом с тем полем, над которым "колдовал" Вовка, спешил довести его до ума перед уходом в Армию.

Насте было обидно до слёз. Она несколько десятков лет занимала должность учётчика-полевода и ни один человек никогда на неё не жаловался, будто она кого обидела или неправильно разнесла начисления по зарплате. Но всегда найдётся тот, кто из зависти, а может из-за своего склочного характера, обязательно выльет порцию дёгтя в бочонок с мёдом. И эта несчастная ложечка испортит всю Божественную сладость, несмотря на то, что вкуснятины в тысячу раз больше.

На одном дыхании Настя очутилась около фермы и тут же в беседке, недавно построенной в тополиной рощице, завидела доярок, а с ними рассиживала и Сомова.

-   Здравствуйте, девчата!  -  издалека помахала им Настя.

-   Привет, Настёна!  -  ответили ей они.  -  Чего стала, заходи к нам?! У нас молозиво есть, у Лиды Шаровой коровка расстелилась.

-   Спасибо, но я тороплюсь. Катерина, ну-ка, подойди.  -  обратилась она к лаборантке.

Та помедлила, видимо понимала, почему её зовут.

-   Подойди, говорю!  - повысила голос Настя.

Та нехотя поднялась.

-   Чего надо?

-   Подойдёшь, узнаешь.

Также нехотя Катька направилась к Насте.

-   Какая же ты подлая.  -  сразу пошла в наступление Настя.  -  Ну что я тебе плохого сделала, скажи? И это за всю мою доброту? Что, не можешь мне своего сыночка простить? Так ты же сама сказала, чтобы я гнала его из бригады, алкашугу чёртова, всё равно от него пользы никакой. Я так и поступила. А сколько с ним ещё панькаться? Мне работяги нужны, а не пьяницы. Или для красного словца языком трепала, в надежде, что я ему прощу, как всегда. Нет, хватит, терпенье моё закончилось.
А ты управляющему насчёт моего Вовки растрепала. Дрянь ты, Катька, и глаза у тебя бесстыжие. Ведь знаешь же, что Вовка с поля не уйдёт, пока не выполнит поручение, но тебе страсть, как скандалу охота. А помнишь, когда Викторович твоего Валерку отослал скирды обпахивать? На дэтэшку норма пять и три десятых, а чтобы её сделать, так ему двадцать таких скирд надо обработать. Но я ему писала норму, чтобы дитё твоё не копейки получило, а кое-что получше. Что же ты тогда не побежала к начальству и не забила тревогу? Молчишь? Только бельмами лупаешь, а сказать нечего.
Хватит уже завидовать мне, я не виновата, что у вас с Валеркой ничего не получается, пьёт, нигде не устраивается, говорят, и на родных уже замахивается. Я-то при чём? Так я одна детей поднимаю, а вы с Василём вдвоём. Неужели сладить не можете с собственным ребёнком?

-   Его уже ничего не исправит.  -  глухо ответила Катька.  -  Только могила. Уже из дома тащить начал.  -  она посмотрела Насте прямо в глаза.  -  Возможно, ты и права, но извиняться не стану. Ты тоже вспомни, как у нас тут практикант был пару лет назад. Он тоже вот так закрыл всё поле Илюхе Чижову. И что было опосля? Ты ему неделю за это выговаривала. А чего ж сама нарушаешь?

-   Дура ты, Катька. Мне деньги нужны позарез на проводы. И Вовка единственный на той делянке, к концу недели наведёт там порядок. Ну и что изменится? Я ему не больше написала, а просто раньше начислила зарплату, которую он попозже и оправдает. Да что с тобой разбираться, только время терять.  -  Настя развернулась, но сделав несколько шагов, остановилась.

-   Да, Катька, и ещё. Твои извинения мне без надобности и заруби себе это на носу, понятно? Вот то-то...  -  тем самым Настя намекнула, будто их приятельские отношения приказали долго жить.



Гл.5


В народе говорят, что после любой ссоры больше переживает тот, кто не виноват или менее виноват. А ведь так и есть. Настя не находила себе места, чувствовала, что всё правильно Катьке сказала, но внутреннее чутьё ей подсказывало, вроде она пропустила что-то важное, которое теперь не давало ей покоя. Вновь и вновь женщина мысленно перебирала свои слова, брошенные Сомовой в лицо, но ничего лишнего в них не находила.

"Ох, горечко... Не зря умные люди придумали все эти пословицы и поговорки. В одной из них прописано, мол, сто раз помоги - не заметят, а стоит раз отказать - сразу заметно и тот же час попадаешь в немилость. Но самое обидное то, что прежние твои заслуги, перед кем-то определённым, уже никто никогда и не вспомнит. Вот так и помогай людям. Сколько я шла навстречу этой Катьке, жалела и терпела её сыночка, беспробудного пьяницу. Всё надеялась, что рано или поздно он за ум возьмётся, но всё тщетно."

Увидев, что полеводша ему всё прощает: прогулы, распитие спиртных напитков в рабочее время, он совсем распоясался, уже чуть ли не на три буквы Настю посылал, думал, будто дружба между матерью и его непосредственной начальницей, будет длиться вечно, но, к сожалению, ничего вечного в этом мире нету, всё постепенно превращается в тлен.

И вдруг, Настю словно осенило. До сих пор она "пережёвывала" свои высказывания Катьке, а не наоборот.

"Да, Катька, по существу, и ничего такого не произнесла, в основном молчала, и всё же, что-то такое было и с её стороны.  -  Настя напрягала память. Из-за расстройства разболелась голова и ничего не шло на ум, ну ни одной мысли как назло.  -  Стоп. Катька намекнула, будто Валерку теперь только могила исправит. Да, точно, это её изречение. Затравленно так произнесла и с такой болью. Господи, я и не задумывалась, а ведь как это страшно потерять единственное дитяти. У меня их двое, а у Катьки один Валерка. Мне простительно, я защищала своего сына, потому и не обратила внимание на состояние Катьки, а так нельзя."

Настя отодвинула тарелку с пловом, есть уже некогда да и аппетита нету, и выскочила из дома. Путь-дорожку она держала к пенсионерам Кравченко, бабе Зине и деду Алексею. К ним у Насти было очень срочное дело, вернее, ей позарез нужен их совет, даже не совет, а консультация.
Пожилые супруги Кравченко сидели во дворе за столом, под высокой раскидистой вишней, листья которой, несмотря на сентябрь, ещё были зелёными, словно не осень уже постучалась в окошко, а ещё продолжалось жаркое солнечное лето. Старики обедали. Настя позвала их через забор, предварительно извинившись, что помешала трапезе, но гостье здесь явно обрадовались.

-   Настенька, вот удружила!  -  поднялась со стула баба Зина, проворно так, вроде какая молодуха. А дед Алексей улыбался доброй открытой улыбкой.  -  Заходи, Настя, у нас собака на привязи, не достанет. Нас лещиками угостили сегодня, а я их пожарила. Присоединяйся, вместе пообедаем.

-   Тёть Зин, спасибо за приглашение, но я только что покушала. Плов варила, поэтому я не голодная.  -  соврала Настя, но есть ей, действительно, не хотелось.

-   Ну хоть компотику.  -  настаивала гостеприимная старушка.

-   Вот компотику можно.  -  согласилась Настя.

-   Что тебя к нам привело, Настенька?  -  отозвался дед Алексей.  -  Знаем, что у тебя постоянно дел невпроворот, а значит, пришла по делу. Я угадал?

-   Угадали, Алексей Алексеевич, прямо в точку.

-   Что-то случилось?  -  насторожилась баба Зина.

-   Может и случилось, но не у вас. Я, тёть Зин, хочу у вас спросить кое-что. Помните, как-то вы со мной откровенничали возле магазина, из чего я узнала, вроде ваша Нэллочка возила мужа на лечение от алкоголизма? Скажите, если не секрет, как далеко возила и что это за организация такая? А также, если можно, ещё раз проявите прямодушие и честно признайтесь, есть ли в последствии положительный результат?

-   А, вот ты по какому вопросу!  -  облегчённо вздохнула пенсионерка.  -  Да какие тут тайны, Настя! Конечно расскажем всё, что нам известно. Дед, у тебя лучше получится, потому что я никогда не запоминаю названия, вот уже и не вспомню "имя" того санатория, четыре года с тех пор минуло.

-   Название и я запамятовал, но это неважно. Настя, да не так и далеко ехать, всего семьдесят километров. За Большим Логом открыли санаторий, вот там теперь и помогают людям, больным алкоголизмом, стать на правильный путь. Ты спросила о результатах... Если честно, то мы довольны. Ведь Нэллочка наша разводиться уже собиралась, а тут ей кто-то посоветовал обратиться за помощью к нужным специалистам и адресочек туда подсказали. Вот доченька и дала ему ещё один шанс. И не ошиблась. Если похвалюсь, будто Иван совсем не пьёт, то это будет неправдой. По праздникам по чуть-чуть выпивает или в выходной с друзьями иногда пива купят с рыбёшкой, но всё в порядке разумного. И это уже другой человек, ни то, что был раньше.

-   А после приезда из санатория, вообще в рот не брал два года, даже сухое вино.  -  вмешалась в разговор баба Зина.

-   Да это нормально.  -  поддержала Настя.  -  Кто же против всякого застолья, но ведь голова должна быть на плечах, зачем же терять человеческий облик? Ни каждый день и не до поросячьего визга, как у нас тут принято, верно?

-   Всё верно, Настенька.  -  кивнул головой Алексей Алексеевич. Пенсионер всю свою жизнь проработал в этом колхозе, начинал с тракториста, а потом заочно закончил сельскохозяйственный институт и двадцать пять лет трудился агрономом, из них пятнадцать - вместе с Настей в одной упряжке. Потому старик до сих пор сохранил к Насте неподдельное уважение за её честность, порядочность и присущую ей прилежность.

-   А как долго длится курс лечения?  -  спросила Анастасия Сергеевна.

-   Полгода.  -  ответил пенсионер.  -  И считаю, это разумно. А что толку, как у нас в райцентре однажды пытались открыть какой-то филиал от московской фирмы. Тоже обещали полнейшее излечение от этой пагубной привычки и всего за кротчайшие сроки, то есть, за месяц. Ерунда! Я в это сразу не поверил. Да за месяц у всякого алкоголика ещё запах во рту не пройдёт после последней пьянки. Но кого это волнует, администрации фирмы деньги были нужны прежде всего, а остальное - как кому повезёт. А в том учреждении и питание отличное, Иван нам рассказывал, также психологи там с ними занимались и другие специалисты. Никто никого не унижал, относились ко всем ровно, внимательно. Единственное, что напрягало многих тамошних пациентов, это то, что за весь курс лечения не разрешалось туда наезжать их родственникам, причём, категорически.

-   Ну, это понятно.  -  поддержала Настя.  -  Дабы не разлагали дисциплину.

-   Именно! -  Алексей Алексеевич поднял указательный палец вверх.

-   А дорого это всё стоит?  -  Настя посмотрела на бабу Зину.  -  А то, вряд ли я профорга уломаю, чтобы что-либо подкинул.

-   Ничего.  -  чуть ни хором ответили пожилые супруги.

-   Ни копейки, Настя. Это государственная основа.  -  гордо заявил дед Алексей.

-   А что туда нужно, Алексей Алексеевич? Я имею в виду, разрешение у кого-то взять следует, например, у участкового или местного фельдшера? Бумаги же требуются какие-нибудь?

-   Только паспорт и заявление от родных, которое заполняется там же, по приезду. Всё очень удобно, как видишь.  -  пояснил пенсионер.

-   И действительно, удобно.  -  кивнула Настя.  -  Ладно, пойду. Спасибо за компот и информацию. Извините, что перебила вам обед, но я не нарочно, дорогие мои. Так туговато со временем свободным, что сама себе не принадлежу.

-   Да знаем, проходили.  -  вновь улыбнулся Алексей Алексеевич.  -  Не извиняйся, Настя, мы очень довольны, что ты нас навестила.

-   Настенька!  -  у самой калитки остановила её баба Зина.  -  А для кого ты всё узнавала? Твой мальчик такой примерный, ни разу его даже с папиросой не видели, так, кому тогда?

-   Тётя Зина, вы меня простите, но это не мой секрет. Обо мне и моей семье, что угодно спрашивайте, я отвечу, а тут не могу. Но слухами земля полнится, всё равно они и до вас дойдут, если что.

-   Понимаем.  - ласково погладила её по руке баба Зина.

-   Вот за что я всегда ценил тебя, Настенька, это за твою смекалку. Ты десять раз подумаешь, а потом уж ответишь. Спасибо, что наведалась. Ещё заскакивай, по возможности.  -  на прощание махнул ей рукой бывший агроном.

-   Я постараюсь.  -  пообещала Настя.

От Кравченковых, Настя прямой наводкой поспешила к Сомовым, она знала, что Катька уже дома. На всё про всё, у неё оставалось полчаса, ну, минут сорок от силы, а потом ей нужно срочно бежать в бухгалтерию.

Настя вошла прямо во двор и постучалась в крайнее окошко, и Катька тут же показалась в проёме двери. Немного помедлила, холодным взглядом молча оглядывая не прошеную гостью, но всё же вышла на улицу и присела на скамейку, жестом руки указывая Насте место напротив, на такую же самодельную деревянную скамейку.

Украдкой улыбнувшись, Настя подчинилась.

"Раз не выгнала взашей, то разговор получится."

-   Кать, ну чего ты не хочешь отправить Валерку на принудительное лечение?  -  сходу начала Настя.

-   Я не хочу?  -  возмутилась та.  -  Ты что, специально прикидываешься или память отшибло, как я его и по больницам таскала, и по бабкам тоже, а он, самое многое неделю воздерживался, а потом вновь запивал ещё сильнее прежнего. Но хоть с дому не воровал, а теперь... Всё абсолютно прячем от него.

-   Я не о том, Кать. Это я всё прекрасно помню и не думай, будто я тебя за плохую мать считаю. Кать, за Большим Логом есть санаторий.  -  и Настя поведала ей все новости, что ей удалось сегодня узнать.

-   Откуда такая осведомлённость?  -  заинтересовалась Катька.

-   К Кравченковым ходила. Нэлька ихняя мужика там вылечила.

-   Точно.  -  тихо проговорила Катька.  -  Я тоже это слыхала, но давно, поэтому и выпустила из виду.

-   Ты не волнуйся, я им не призналась для кого нужны эти данные.  -  заверила Настя.

-   Ой, Божечки, чего волноваться-то? Какие тут секреты, можно думать, что люди слепые. Я бы и не обиделась, если бы и призналась.

-   Тогда в чём дело, Кать?  -  настаивала Настя.  -  Почему ты решила, что жизнь у Валерки закончилась и у него уже нет будущего? Не вздумай опускать руки, поняла? Неужели никогда потихоньку не мечтала, чтобы он семьёй обзавёлся, чтобы ты внуков нянчила... Не верю!

-   Да что ты мне душу рвёшь на кусочки?  -  вскричала Катька.  -  Это какой же матери такого не хочется? Или я наотрез отказываюсь от поездки?

-   Так действуйте, Кать! Оплата туда не требуется, посадили с Василём его в автобус и повезли. Что мешает?

-   Василь завтра из отпуска выходит, а я одна его не довезу. Он на первой остановке от меня сбежит. Небось, не дитё малое, а бугай тридцатилетний.

-   От горечко...  -  встревожилась Настя, оценив обстановку и осознавая, что планы её могут нарушиться.  -  Постой, а давай я с Петей Елизаровым договорюсь, а он и доставит вас туда на своей Ниве? Петро хороший мужик, добродушный, никому не отказывает. Только бензин ему надо залить. А хочешь, я с тобой поеду и вместе Валерку доставим к месту назначения.

-   Хочу.  -  внезапно согласилась Катька.  -  Боюсь, что сама не справлюсь я, Насть.

-   Ну вот и замечательно!  -  обрадовалась Настя.  -  Я с утра всегда в поле и только после двух - в контору. Да то ладно, как-нибудь договорюсь с девчатами, если, вдруг предстоит задержка. А может, и поспеем. Всего сто сорок километров туда и обратно, и если выехать пораньше, то пораньше и вернёмся. Подумай, Кать, а после скажешь мне, на какой день готовиться, хорошо?

-   Я подумала. Завтра сможешь?  -  она с надеждой глянула на Настю.  -  Понимаешь, ты сейчас такую веру в моё сердце вселила и мне так не терпится, чтобы всё это быстрее закончилось. Только не держи на меня обиду ни за что, ладно? Я не со зла. Нету у меня ненависти ни к тебе, ни к твоим детям. Поверь мне, пожалуйста.

-   Я верю, Кать, поэтому я здесь. Ну что же, завтра - так завтра. Иди к Петру и проси его, чтобы подсобил. А я на работу, а то опаздываю.



Гл.6


Настя обещала Катьке, будто договорится с бухгалтерией. Но надо сказать, что в этом случае слово "бухгалтерия" громко сказано. Всего-то в кабинете их сидит два человека: Людмила Леонидовна Карамышева, которой до пенсии оставалось два с половиной года и она же считалась там за главную, а также её помощница - двадцатилетняя Валя Черемис. Была ещё и третья, это внучка Людмилы Леонидовны, Оксаночка, но та недавно ушла в декретный отпуск.

Настя частенько, особенно после праздников, угощала их пирогами или ещё какой домашней выпечкой, а со степи заносила им букетики полевых цветов. Не потому, что подхалимничала, а просто так, от души. Насте всегда доставляло удовольствие видеть, когда люди улыбаются.
То, что Люда и Валя поймут её, женщина не сомневалась, но всё же следует поставить в известность самого управляющего. А иначе беды не миновать. Уж очень он серьёзный и порою просто заигрывается в справедливость, прямо, как сказал, чтобы так и было. Вдруг, собрание предстоит или ещё какая срочность, то девчата потом бессильны спасти её от гнева непосредственного начальника.

А вот такой момент её немного пугал. Катьке посулила, а Викторович может и не разрешить, он такой. Смотря в каком расположении духа будет находиться. Колхозники уже изучили его, если у шефа вид с утра хмурый, то лучше не обращаться к нему с какими-либо просьбами.
Но всё обошлось, слава Богу, глава их посёлка не только сразу согласился, но ещё и одобрил. Ведь Валерка, когда не пил, то по две нормы бывало отрабатывал, а сгубила его, как хорошего тракториста, всё она, эта проклятущая пьянка. Вот и появилась перспектива вновь вернуть механизатора на его положенное место.

Шеф посоветовал Насте отдать сторожу все записи её утреннего замера, а после может и не являться больше в контору. Настя даже чуть не прослезилась от такого завышенного внимания со стороны управляющего.

Катька вечером прибегала к Насте и сообщила время, которое было назначено для отправления в санаторий.

-   С Валеркой покуда не разговаривала.  -   призналась Сомова.  -  Чи согласится ехать?

-   А кто у него спрашиваться будет?  -  вспылила Настя.  -  Хватит, у него сто раз была возможность исправиться, но он ни одной ни разу не использовал. А что, и дальше преспокойно наблюдать за тем, как парень, на самом деле, не живёт, а прозябает от рюмки до рюмки? Извини, Кать, я посторонний человек и то жалко, а представляю, каково вам с Василём.

Катька лишь покивала головой и глаза её вновь сделались грустными и печальными.

-   Ладно, Насть, до завтрева. Петро к пяти утра подкатит.

-   Ага, я поняла, Кать. Я тоже к пяти подтянусь.

Настя уселась на переднее сидение рядом с Петром. У неё сегодня было прекрасное настроение. Во-первых, женщина верила в благополучный исход их поездки да и Вовка обрадовал с вечера. Сказал, будто нынче, наконец, он расквитается с пахотой на том поле, наряд на которое она закрыла ещё неделю назад.

-   А что, Сомовы до сих пор спят? - в шутку спросила Настя у Петра.

-   Не, я сигналил. Катюха выбегала на порог и махнула мне, мол, сейчас, уже выходим. Да только без десяти на моих.

-   Ну и ладно, значит скоро двинемся.

Валерку провожал и Василь, он глаз не спускал с побледневшего и трясущегося отпрыска. Столько горя читалось во всём облике пожилого мужчины, что у Насти аж сердце заколотилось от сострадания. А Валерка обошёл Ниву и нагнулся, чтобы поздороваться с водителем, протягивая ему руку.

-   Здрасьте, Сергевна!  -  поприветствовал он и Настю.

-   Здравствуй, Валерик!  -  подмигнула она ему, давая понять, что всё обернётся наилучшим образом. Потом и Василь с Катериной пожелали всем доброго утра.

Валерка направился к задней двери, но Василь окликнул его.

-   Сын, подойди.  -  и сам пошёл к нему навстречу. Обнял Валерку и уткнулся лицом в его плечо.

-   Только вытерпи всё, сынок, прошу тебя...  -  донеслись до Насти едва уловимые слова несчастного отца.

-   Батя, ну ты чего, я же поклялся.

Катька наблюдала за всеми с хладнокровным спокойствием. Но Настя знала, это всего лишь маска, так сказать, защита, чтобы не разреветься на всю улицу.

-   Василь, заканчивай!  -  приказала она с дрожью в голосе. - Нам ехать надо.

Супруг послушно ретировался во двор, махнув им на прощание рукой, а Катька тут же прикрикнула на Валерку.

-   Куда к окну полез? Твоё место посередине.  -  и тут же обратилась к Насте.  -   Настён, ты не можешь пересесть к нам на зад?

-   Мамка, ты чё, думаешь, будто я на ходу из машины выпрыгивать стану?  -  возмутился Валерка.

-   Да кто тебя знает? Из доверия-то давно вышел.

Настя послушно перебралась туда, куда просила её Катька, в результате, Валерка оказался между нею и матерью, как под конвоем, и Петро сразу завёл двигатель.
Валерка тяжко вздохнул, его лицо моментально покрылось испариной, хотя с утра было довольно прохладно.

-   Ничего, Валерик, мы справимся, так же?  -  Настя положила свою ладонь на его руку.

Валерка ничего не ответил, лишь вздохнул ещё громче.

Когда проезжали круглосуточный магазин, то он вдруг, попросил:

-   Ма, может купишь напоследок бутылку пива? А то там полгода и понюхать не дадут.

-   Обойдёшься.  -  глухо ответила та.

-   Ма, да трясёт меня не по-детски. Три дня назад пил, а колотун до сих пор не прекращается.

-   Ну и не надо начинать, Валерик. Зачем опять организм настраиваешь? Вот не пил же три дня, выдержал? Так держись уже до последнего.  -  вмешалась Настя.

-   А вы б не выдержали, тёть Насть, если бы вас в погребе закрыли на трое суток?

Настя опешила, она даже не нашлась, что сразу ответить, а Петро громко крякнул и покачал головой.

-   А что оставалось делать?  -  грубо оборвала сына Катька.  -  Как ещё его заставить не пить эту ненавистную водку? Да, заперли его в подвале. Он и плакал, и просился, умолял сто граммов налить на похмелье, а то копыта, мол, откинет. Но я крепилась, сердце кровью обливалось, но не уступила. Думаю, помрёт - так помрёт. Лучше похоронить, чем видеть, когда на твоих глазах медленно погибает твоё единственное дитя.

Насте сделалось дурно. Это ж до какой степени Валерка довёл свою мать, что она уже смерть своего ребёнка считала за счастливое избавление от всех невзгод и мучений? Да, такое бывает, когда даже у родителей, однажды испивается последняя капля из огромной чаши терпения.

-   А как же он в туалет ходил?  -  поинтересовался Петро.

-   А так и ходил. Мы с Василём ему руки связывали и водили в уборную. А на ночь ему ведро туда ставили. Еду и воду тоже носили, но он почти ничего не ел.

Удивительно, но всю оставшуюся дорогу Валерик отмалчивался. Пытался заснуть, но трясучка всего его худенького тела не давала ему такой возможности. Он тихонько поскуливал, но держался как мог, отвлекаясь на мелькающие пейзажи за окном. А по приезду он весь сжался, дико озираясь по сторонам, и не решался выходить из машины, пока Катька не потащила его за шиворот.

Санаторий тоже имел название, как и та территория, на которой он расположился - Большой Лог. Охранники во двор запустили только Катьку и Валерика, проверив у них документы, а Настя и Петро стали дожидаться Сомову снаружи. Процедура оформления длилась не так долго, не прошло и часа, как возвратилась Катька, вся заплаканная и убитая горем. Настя попыталась её утешить и объяснить, что в назревшей ситуации надо свято верить в счастливое будущее и тогда успех однозначно гарантирован. Катька соглашалась, но реветь не прекращала весь обратный путь, а перед самой деревней призналась:

-   Я терпела, при нём не могла расслабиться и позволить себе слёзы, а когда прощались, то рыдали с ним оба. Но мне немного легче оттого, что он поверил, то есть, полностью осознаёт, будто мы привезли его сюда только потому, что желаем ему добра. Только жаль, что нельзя проведывать. Ну, да ладно, я всё понимаю.

Вернувшись домой, Настя обнаружила дома Алёнку, хотя та, по времени, ещё должна находиться в школе.

-   Мам, у нас химичка заболела, а Иван Аркадьевич пожалел наш класс, всех отпустил с физкультуры. Вот повезло нам сегодня!

-   Ну и хорошо. Ты кушала?

-   Да. А тебе супа погреть?

-   Не надо, доченька, мы пирожки и кофе покупали. Есть совсем не хочется, только спать. Что-то подустала я в последние денёчки.

-   Ну и ложись, тебе же никуда не идти. А я тихонько буду сидеть за уроками. Потом пойду во дворе заметать, видела, опять листья с ореха нападали?

-   Умница моя золотая! Алён, принеси мой байковый халат, не найду. Куда его засунула, ума не приложу. Может, в спальне?

-   Да вон он! У тебя за спиной, в кресле. Ма, а знаешь, кто к нам сегодня приходил, вот недавно?

-   Куда приходил?

-   Да к нам, домой.

-   Алён, ну не тяни! Ты о чём?

-   Ну помнишь, того симпатичного военного, который в городе живёт, а сюда наезжает, как на дачу. У него ещё жена весной померла...

-   А, тот. Ну и что ему нужно было?

-   Тебя спрашивал.  -  Алёнка лукаво улыбнулась.

-   Меня? Зачем я ему понадобилась?

-   Ну не знаю. Может, просто пообщаться?

-   Что значит, просто пообщаться? Я с ним и не знакома толком, даже имя уже забыла.

-   Ма, а чего ты замуж не выходишь?  -  неожиданно спросила Алёнка.  -  Ты же ещё не старуха и имеешь право быть счастливой. Мамочка, я переживаю, потому что мы с Вовкой не можем знать заранее, куда определит нас судьба. Я так боюсь, что ты останешься одна, очень боюсь.

Настю растрогали слова дочери, не эгоистку воспитала, но данный разговор не пришёлся ей по душе.

-   Алёнушка, какой я была счастливой с твоим отцом, такое с другим я уже не испытаю.

-   Но ты не пробовала. Тебе не с чем сравнивать.

-   А я и пробовать не собираюсь.

-   Мама, вот послушай, папочку уже не вернуть, как бы мы не желали. И это тот факт, который ничем не изменить, даже если вон вылезти из собственной шкуры.

-   Да, ты права, к сожалению. Не вернуть Мишу. Но тему эту давай закроем. Навсегда.

-   Мамочка, прости.  -  Алёнка подошла и обняла самого дорогого ей человека.  -  Поверь, я хотела, как лучше.

-   Верю, девочка моя, потому и не обижаюсь. Алён, а я ведь до сих пор люблю вашего отца.

-   А разве так бывает? Ну, что человека нет, а его продолжают любить.

-   Бывает, моя касатка, бывает. Но не дай Бог тебе подобное испытать.

-   Мам, ты с тётей Катей помирилась?

-   Помирилась. Да мы здорово и не скандалили. Так, только чуть-чуть. Запомни, мой ребёнок, простую истину. Господь нам щедро прощает все наши оплошности и заблуждения, а кто мы такие, чтобы казаться выше Его и не прощать людям их ошибок? Если тебе неприятен какой-то человек, не дружи с ним, обойди десятой дорогой, но зло затаивать на кого-то, никогда себе такое не позволяй. Грех это, доченька, смертный грех.



Гл.7


Повестку Вовке доставили в начале октября. Настя хоть и знала, что сыну скоро в Армию, а всё равно сразу сникла и вся лицом посерела. Но одно дело, когда это извещение пока не пришло и ты настраиваешь себя, вроде когда это ещё будет: может, через месяц, а то и через три. И совсем другое, когда маленькую прямоугольную бумажечку, со штампом военкомата, уже держишь в руках.

И начались обширные хлопоты на всю деревню, куда были задействованы все друзья и товарищи Насти и Вовки, кумовья, приятели, соседи и даже трактористы, которые сами предложили помощь после работы. Они и закололи кабанчика, зарубили уток и кур, а женщины тут же принялись всё это мясное хозяйство доводить до ума. Со двора Дёминых и всех близлежащих к ним домов, пахло жареным, пареным и копчёным. Аромат чеснока, вкупе со свининкой, сводил с ума всякого прохожего, который тут же останавливался, перекидывался парой слов с добровольными подсобникам будущего солдата, а некоторые и на советы дельные не скупились.

Октябрь нынче выдался холодным, с утра селяне могли наблюдать иней на деревьях и кустарниках, а также тонкую корочку льда на мелких лужицах. Долго рядили, где же всё-таки ставить столы: во дворе или в доме? Вовка настаивал, чтобы только на улице. Тут и посвободнее, и свежий воздух вокруг, а в хате духота образуется от такого количества приглашённого народа.

-   А не помёрзнут, сынок?  -  переживала Настя.

-   Мам, да чего бы они помёрзли? Солнышко какое сегодня!  -  парень поднял голову к небу и сощурился.  -  И горячительное всякого согреет. А ещё, если пляска организуется под баян или магнитофон, так не мудрено, что и раздеваться начнут.

-   Вов, ну тогда навес нужен. А вдруг, дождик?

-   Да вроде не должен, я специально погоду слушал.

-   Не, сынок, на синоптиков мало надёги, мы сколь раз в этом убеждались. Зови своих приятелей и натяните навес на всю арку, до самой калитки.

-   У вас, прямо, не проводы, а настоящая свадьба.  -  приковыляли ко двору старушки, чтобы поближе полюбоваться работой пацанов.  -  Ты гляди, как ладно всё смастерили! Ну молодцы, сказано, будущие мужики.  -  парни улыбались, им была приятна похвала пенсионерок. Такое редко случается, в основном, старухи ворчали на них, обзывали лодырями и лоботрясами, а тут, неожиданно, снизошли до комплиментов.

К обеду стали подтягиваться "кухарки", которых Настя наделила тушками птицы, свиным филе и фаршем, чтобы каждая из них сварганила из этих продуктов заранее обговоренные блюда. Тут были и котлеты, и домашние колбасы, корейка, запечённая в духовке со специями. Голубцы, рулеты, жареные куры и утки, и многое-многое другое. А вот холодец Настя готовила сама, уже он разлит по судочкам и благополучно остывает в летней кухне.

Пришли и Василь с Катериной, они в три "рейса" перенесли Дёминым большие прямоугольные "Наполеоны" и вафельные трубочки, наполненные сливочным кремом.

-   Уже управилась?  -  удивилась Настя.

-   Ночь не спала, но, слава Богу, всё перепекла. И Василь помогал трубочки начинять.  -  гордо ответила Катька.

-   Мои ж вы хорошие...  - Настя обняла Сомовых и заплакала.

-   Ты чего это, Насть?  -   участливо спросила Катька.

-   Пока Вовка за столами и лавочками поехал в колхозную столовую, я хоть поплачу.

-   Прекрати, не на войну провожаешь.  -  одёрнула её Катька.

-   Да всяко случается, Катя.  -  прошептала Настя.  -  До того душа рвётся на части, уже держусь из последних сил.

-   А ну-ка, перестань каркать!  -  приказала товарка.  -  С нашей деревни сотни их уходило и все возвращались.

-   Ну что там, Валерик, не узнавала?  -  перевела тему Настя.

-   Да звонила я туда, не выдержала. Из конторы. Люда мне номер телефона в справочнике отыскала. Сказали, что всё нормально. Он уже друга себе там нашёл, тот с соседней Боковки, вот вдвоём они там и держатся. Ой, Насть, я тебе так благодарна! Так хочу, чтобы Валерка наш женился и внуков нам подарил.

-   Это точно.  -  подтвердил молчавший до сих пор Василь.

-   Подарит, вот увидите. Рука у меня лёгкая.

-   Ладно, то потом обсудим. Что там ещё осталось?

-   Кать, ты бы поспала немного. Всю ноченьку на ногах.

-   А то мне привыкать! Валерка нас приучил по два часа в сутки спать, мы уже втянулись.  -  запротестовала Катька, а Василь засмеялся.

-   Да тут, в принципе, ерунда осталась. Нарезки одни, но ещё рано. Посуду я уже всю приготовила, пока холодное варилось. Клеёнки на столы Алёнка помыла и уже насухо вытерла. Картошка на пюре начищена, но поставим её ближе к вечеру. Так что, иди, Катюха, и покемарь маленько.

-   А салаты? Я же торопилась, чтобы помочь накрошить.

-   Этим у меня бабка Куличиха со своей командой занимается. Сама напросилась, а разве можно отказываться, когда люди со всей душой?

*****

Уже скоро все сходиться должны ко двору Дёминых, а Настя выпустила из виду Вовку. Только тут вертелся и уже нету. Куда запропастился, не сбежал ли к своей зазнобе, а кто же гостей будет встречать?

Но когда женщина вышла за задворки, то тут и обнаружила сына. Он стоял у большой шелковицы, что на меже, и не спускал взгляда с синей глади неширокой речки, протекающей за их огородами и сплошь заросшей камышом.

-   Сынок, я тебя потеряла.  -  Настя тихонько приблизилась к нему. Она понимала его настроение.

-   Неохота уходить, да сынок?

-   Неохота, признаюсь. Но всё равно пойду, даже если бы меня освободили от этой обязанности. Не хочу быть белой вороной, надо, чтобы как все. Просто, знаешь, мам, скучать я за всеми вами буду. Два года, это не два дня. Но ничего, не я первый и не последний, как говорится.

-   Ты прав, сыночка, выделяться от других не стоит. Но я должна тебе сказать кое-что... Ты знаешь, что недавно на мотоцикле разбился Виталик Левченко. Он-то остался жив, но на ноги не поднимается. Он, наверное, уже слышал, что тебя забирают. Поверь, сынок, как он сейчас мечтает быть на твоём месте. Просто сравни и твоему сердечку сразу станет легче.

-   Да, верно ты приметила. Ему ещё хуже.

-   Зато сегодня невестка к нам впервые в дом войдёт, а то никогда Ленка у нас и носа не казала.

-   Мам, она не придёт.

-   Что значит...  -  Настя аж поперхнулась.  -  Как это не придёт? Вы поругались, что ли?

-   Да нет, мы не ругались, всё нормально. Понимаешь, она стесняется. Они же приезжие, может, у них так не принято.

-   Да не мели ерунду! Испокон веков у нас такое ведётся, что девушка провожает парня в Армию и сидят они рядышком за столом во время его проводов. Всегда так было и при чём здесь, какие-то непонятные стеснения?

-   Ма, ну... у нас, у молодёжи, свои тараканы в голове.

-   Вот и плохо, что тараканы, надо чтобы мысли были. Да меня, Вовка, не очень-то и волнует твоя барышня, явится она или не явится. Я переживаю за другое. Гости за столом, а ты шмыганёшь к ней на свидание и с концами. И что же это получится? Вроде той свадьбы, что без жениха и невесты.

-   Не беспокойся, мам, я никуда не уйду, пока последний гость не покинет застолье. А потом сбегаю на полчасика, попрощаюсь и обратно. Веришь мне?

-   А у меня есть выбор? Вовка, только не опозорь меня, чтобы люди не осудили нас после гулянки. Всё сделай, как положено, прошу тебя, сынок?

-   Слово мужчины, мам.

И Вовка сдержал слово. Единственное, это часам к десяти дело было, из-за калитки его окликнули две девочки, подружки Ленки Зубковой. Вовка тот час удалился к ним и Насте показалось, будто он простоял с ними целую вечность. Настя не утерпела и направилась за ним.

-   Девочки, вы к нам на вечер? Тогда милости просим!  -  она рукой указала на застолье.  -  Чего вы призывника отвлекаете, его приглашённые ждут.

-   Да мы не от себя, тётя Настя.  -  не смело проговорила одна из них.  -  Мы от Лены.  -  и они обе потупились.

-   А Лена ваша что, дорогу сюда не знает или её кто-то собирается выгонять? Хотела бы парня своего проводить, так явилась бы. А может, Ленка возомнила, что она для него дороже матери родной? Как бы не так! Она ему ещё никто, понятно? Так и передайте ей.

-   Мам, успокойся, я и с места не сдвинусь.  -  уверил её Вовка и повёл расстроенную мать во двор.

-   Что ты им сказал?  -  допытывалась Настя.

-   То, что и тебе. Покуда последний человек не уберётся до дому, я никуда и шагу не сделаю.

-   Вот и молодец, сынок! Горжусь тобой.

Настя не могла простить Ленке её странное отношение к любимому парню. Если любимому, конечно.

"Ты смотри, принцесса нашлась! Смущается она. Вроде никто не видел её ног кривых да веснушек по всему лицу. И что он в ней такого нашёл? Сам высокий, красивый, работящий, образование уже получил. А что она? Ни до Бога, ни до людей."

Настя до сих пор не вмешивалась, уважала выбор сына, но сегодняшний случай напрочь выбил её из равновесия.
Возле военкомата Ленка тоже и близко не показалась, но для Насти ещё и лучше. После полуночи Вовка бегал к ней на часок, а Настя ждала его на лавочке. Потом они отправились подремать, хоть маленько и даже завели будильник на всякий случай.
Некоторые призывники расчувствовались, на глазах у них слеза заблестела, а может, то водка блестела, но Вовка держался отлично. Улыбался, был спокоен и ни на минуту не отходил от матери и сестры. Вот таким и запомнит его Настя на долгие два года, особенно эту открытую улыбку. После она сто раз будет доставать семейный альбом и вновь пересматривать снимки, где с самого детства запечатлён Вовка, но все они меркли почему-то, перед тем образом, что сохранила материнская память.

А через неделю Алёнка прибежала из школы и принесла новости.

-   Мам, я Ленку встречала, разговаривала с ней.

-   И что?  -  насторожилась Настя.

-   Да ничего особенного, просто она привет нам от Вовки передавала.

-   Он ей письмо уже прислал? Не нам, а ей в первую очередь?   -  подскочила Настя со стула. Обида застилала ей разум. Мать, значит, колотилась тут, не проводы, а настоящую свадьбу отгрохала, а он крале своей написал, а не матери, которая столько слёз уже за ним пролила. А та гордячка даже не соизволила присоединиться ко всеобщему гулянью и теперь, получается, что именно невеста ему дороже своей семьи.

"Ой, Господи, что же я творю...  -  как из забытья очнулась Настя.  -  Кто ведает, каково нынче моему сыночку, ещё и я его ругаю. Нельзя так, нельзя рубить прямо с плеча. Да у него, возможно, их ещё десяток будет, а у меня он один. Только бы всё благополучно у него обернулось и чтобы моя кровиночка домой вернулся целым и невредимым. Вот это и есть самое главное на сегодняшний день."

-   И где он сейчас?

-   Пока в Подмосковье. А куда дальше направят, то неизвестно покуда.

-   Ну что ж...  -  сказала Настя вслух.  -  Будем и мы выглядывать от него весточку.

И письмо не заставило себя ждать, после выходных и Настя получила от сына серенький солдатский конвертик, но такой дорогой, дороже тех бумаг, что с гербами да орлами, называющимися акциями, и по которым зажиточный народ получает огромные деньги.

Оказалось, что Вовка одновременно отсылал два письма, но по какой-то причине именно ихнее временно затерялось где-то на многочисленных почтах нашей страны.



Гл.8


Управляющий отпустил Настю в отпуск, видя её состояние после проводов сына в Армию. Да и делать уже почти нечего в поле. Ни сегодня-завтра закончится последняя пахота и механизаторы на всю зиму уйдут в ремонтные мастерские, чтобы свои тракторы и комбайны привести в надлежащий вид к следующему сезону.
А Настя занялась домашними делами: во дворе убиралась, гребла и мела по всем уголкам, куда в обычные дни не доходили руки. Листву каждый день выносила и жгла на задворках, в огороде вырывала подсохшую траву и тут же разводила костёр. В доме перестирала все шторы, навела порядок в кладовке, в общем, старалась занять себя заботами до вечера, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Она понимала, что это поначалу так, а когда сынок прослужит, хотя бы полгода, и её сердечко успокоится, а это, пока всё от непривычки.

Ленка Зубкова старалась не попадаться Насте на глаза, сторонилась. Коли завидит "свекровь" издалека на улице, сразу переходит на другую дорожку или возвращается назад, вроде неожиданно забыла о каких-то неотложных делах. Но Настю это не беспокоило, женщина справедливо платила ей взаимностью. Как-то столкнулись они возле магазина и Настя демонстративно отвернулась от неё.
А однажды, ужинали они с Алёнкой жареной картошкой и маринованными помидорами, и Алёнка, вдруг завела разговор:

-   Мам, а зачем ты для Вовки солёные огурцы заготавливала? Ты же знала, что он не с нами будет жить?

-   Ну почему, успел ведь покушать. Несколько баночек мы открывали. Да всякое случается, Алёна. Призыв могли бы и на весну перенести.

-   Мам, а ты в правлении давно была?

-   Чего мне там делать во время отпуска? Ещё успею конторские пороги оббить.

-   Ну вот, поэтому ты и не слыхала, что у нас тут уже неделю агроном работает.

-   Да ты что? Вот это радость! Наконец-то, я только свои обязанности буду исполнять, а то приходилось и наряды раздавать, и за семенами ездить. А оно мне надо?... Алён, а агронома молодого прислали, чи в возрасте?

-   Молодого.

-   А вот это хуже. Либо со школьной скамьи и сразу к нам? Теперь учи его несколько лет, этого желторотика. От горечко...

-   Да нет, говорят, вроде он имеет пятилетний стаж. Где-то уже трудился.

-   Ой, хорошо-то как! Неужели Бог услышал мои молитвы?

-   Мам, я бы на твоём месте не спешила так радоваться.  -  Алёнка прятала от матери глаза.

-   Почему?  -  у Насти и душа в пятки опустилась.

Алёнка не решалась и слова произнести.

-   Говори!  -  приказала Настя.

-   Ленка Зубкова с ним заневестилась.

-   Не может быть!  -  Настя сразу поверила дочери, а высказала недоверие просто так, вырвалось.

-   Это правда, мама.

"Ну вот, значит, устала ждать уже, получается. Что же она наделала, паскуда немытая?"

Да Насте всё равно на эту Зубкову, она ей никогда не нравилась, но женщина сейчас думала о собственном сыне. Пусть бы раньше Ленка ему изменила, ещё до его службы, но не сейчас. А вдруг, это как-то отразится на нервной системе парня и он с собой, что-либо сотворит?

"О Божечки..."

-   Алёна, Вовке пока ни слова, поняла? Посмотрим, как оно дальше выйдет, но пока молчок.

-   Я понимаю, мам.

Но напрасно Настя опасалась, через месяц Вовка прислал письмо, в котором сообщает, что ему уже написали друзья о его "верной" подруге и Вовка наоборот за мать переживает, что она сильно расстроится. Пишет, мол, на мой век ещё будут девчата и со мной всё в полном порядке.

И у Насти камень с души упал.

Вскоре, и с агрономом она познакомилась. А как иначе? Их связывали общие обязательства. Настя относилась к нему без придир, но не позволяла себе заводить с ним дружеские отношения. Плохая ли, хорошая Ленка Зубкова, но она считалась девушкой её сына. А этот приехал и сразу же отбил, тем самым оскорбляя самого Вовку.

"Ишь, Македонский тут выискался."  -  думала про себя Настя. А Андрей Николаевич, так звали агронома, чувствовал это и как-то, когда они остались вдвоём, без посторонних, он попытался внести ясность.

-   Анастасия Сергеевна, вы не держите на меня зла. Я никого не разбивал. Скажу больше - я не знал, будто кто-то кого-то в Армию проводил. Это выяснилось много позже. Просто мне понравилась девчонка, я оказал ей знаки внимания, а она их приняла, вот и всё.

-   Да ты не думай, будто мы волосы с горя на себе рвём. Откровенность за откровенность. Мне никогда Ленка не была до души, считаю, что мой сын заслуживает лучшей пары. Потому, будь спокоен и, как говорится, совет вам да любовь.  -  честно призналась Настя.

Поскольку в деревне никогда не строили жильё для специалистов, по крайней мере, лет двадцать пять - это точно! То Андрею Николаевичу дали комнату в одноэтажном общежитии, в соседнем посёлке. А в придачу - тяжёлый мотоцикл, на котором он объезжал поля и по утрам добирался до Александровского. Это название их села. Заявление в ЗАГС они уже подали с Ленкой, поэтому Андрей Николаевич сразу забрал её с собой на новую квартиру. Вскоре, прошёл слух, вроде Ленка забеременела.
Но не долго у них задержался молодой специалист. Через полгода его отозвали в Агропромышленный комплекс на какую-то должность, агроном с семьёй перебрался в город и Настя снова осталась одна.

Как пролетели эти два года, только Насте известно, вот уже и Вовка скоро домой прибудет. Настя готовилась, снова поросёнка закололи, чтобы сыночка подкормить вкусной домашней едой. Алёнка закончила школу и поступила в педагогический институт. Настя расплакалась по этому поводу.

-   Я так рада, доченька, что ты у меня такая умненькая девочка, но так далеко ты от меня находишься. Наверное, уже и не вернёшься в деревню.

-   Нет, мама, я собралась учительствовать в нашей школе.

-   А вместо кого ты выйдешь? У нас аж три учителя по русскому и литературе, и все молоденькие, на пенсию им не скоро.

-   Мам, давай я сначала закончу институт, а потом и обсудим все эти вопросы.

Вовка постучался ночью. Он доехал поездом до райцентра уже глубоким вечером, можно было до утра остаться на вокзале, а потом нагрянуть домой автобусом. Ну какой солдат вытерпит такое, когда до родимых мест рукой подать, а нужно дожидаться такого долгого рассвета? И Вовка пошёл пешком. Но по пути его подвезли на грузовой машине и вот, парень, с переполненным радостью сердцем, прильнул к окну. В комнате горел старенький светильник, а мама спала на диване. Ему не хотелось будить её, но нынче особый случай.

Услышав стук, Настя сразу догадалась, что это Вовка, она ждала его каждый час и каждую минуту, потому и свет не выключала. Еды у неё было заготовлено - полный холодильник, так что, врасплох служивый не застал свою маму.
Настя подскочила и её глаза, через стекло, тут же "нащупали" до боли знакомые черты лица. А довольный Вовка улыбался.

-   Сыночка!  -  женщина босиком бросилась к двери, быстро открыла все засовы, распахнула её и очутилась в объятиях сына.

-   Мамочка!  -  он целовал её заплаканные глаза и щёки.  -  Вот ты и дождалась меня, родная! А теперь корми меня, голодный, как волк. Пирожками не стал аппетит перебивать, потому что знал, у тебя тут столько разносолов будет заготовлено, ведь я известил вас о примерной дате моего прибытия.

-   Сейчас, касатик мой!  -  Настя металась от стола к холодильнику, наставляя и наставляя разнообразные блюда. Женщина встречала ни кого-нибудь, а сына, которого не видела целых два года.
Вовка с жадностью набросился на домашнюю снедь, а Настя ревниво следила, чтобы он попробовал всего, над чем она "колдовала" сутки напролёт. Вовка спрашивал об Алёнке, радовался, что сестра в ВУЗе учится, интересовался соседями или просто жителями деревни, но про Ленку Зубкову ни спросил ни слова. Сначала Настя думала, будто сын специально делает вид, вроде ему всё равно, но проходили дни, а Вовка, весёлый и полный жизненной энергии, по-прежнему не заводил разговора о бывшей невесте. Он наслаждался жизнью, строил планы на будущее, а через неделю запросился на работу.

-   Сынок, ещё бы недельку отдохнул, что-что, а ярмо успеешь на себя повесить. Ты же понимаешь, как в колхозе: ни выходных, ни праздников.

-   Ну да, об этом я в курсе. Мам, но я это знал и тогда, когда в техникум пошёл учиться. Я слишком люблю наше село, потому согласен на разные условия, но только бы больше никуда отсюда не уезжать.

-   Сыночек мой, как же мне приятно слышать такое. Это значит, что ты не бросишь свою постаревшую мамку, так ведь? Я правильно поняла?

-   Правильно, мам. Будем вместе век коротать. -  Вовка улыбался, а Настя плакала от счастья.

Управляющий смотрел на Вовку, как на избавителя. Дело в том, что заведующий маш-двором, старый Лукьяныч, по пятам ходил за ним и выпрашивал заслуженный отдых. Но Александр Викторович не мог себе позволить такой роскоши, специалистов и так - раз, два и обчёлся, и даже того Лукьяныча и то некем заменить. А тут Вовка вовремя появился, который в этот же день с удовольствием принял данную должность, а пенсионер-механик, с не меньшим удовольствием её передал.

В выходные приехала домой Алёнка, чтобы повстречаться с братом, Настя с конторы оповестила дочь о таком важном событии. Вовка с Москвы привёз сестре набор косметики, такой здесь днём с огнём не сыщешь. А Насте он ещё раньше преподнёс белый шерстяной платок, который называют "Паутинкой".

Ближе к Новому году Насте вновь немного взгрустнулось, потому что дети собирались уйти в компанию, где одна молодёжь отмечала этот праздник. Они заверили её, что посидят с нею почти до полуночи и только тогда отправятся к друзьям. Женщина осознавала, что дети уже выросли и им надлежит устраивать своё будущее, а также, у них уже давно свои интересы, иногда не совпадающие с её мнением. Но чего ради им постоянно держаться за её подол? Насте всё понятно до мелочей, только какой-то неприятный осадок оставался в душе, хотя недовольства на сына и дочь, Боже упаси, она не питала.

Выручила Катька Сомова, спасла подругу от одиночества в Новогоднюю ночь. Они с Василём тоже накрыли стол на двоих. Валерка женился полтора года назад, на сестре того товарища с Боковки, с которым он познакомился в санатории, и переехал по месту жительства жены, ей от родственников достался просторный кирпичный дом. А несколько месяцев назад у Валерки родился сын, назвали Василием в честь деда, к безмерной радости того деда и, конечно же, бабули. Молодые с долгожданным внуком навестили Сомовых в канун Новогодья, но на гулянье укатили домой, где они нарядили ёлку и украсили комнаты, и куда они пригласили своих приятелей и кумовьёв.
Вот Катька и забрала Настю к себе. Они по-стариковски включили телевизор, чтобы не выпустить из виду любимые передачи, проводили Старый год, а под звон Курантов разлили шампанское по бокалам и, со слезами на глазах, встретили грядущий Новый год, загадывая желания, чтобы в их судьбе ничего не менялось, а если и перемены, вдруг какие, то только к лучшему. Чтобы их дети и внуки не болели, а только радовали их в приближающейся старости. Да и сами, чтобы сильно не хворали и мочи бы хватало - на долгие годы оставаться на своих ногах.

Насте так понравилось общество Катьки и Василя, что они и на будущий год договорились вместе собраться на столь любимый праздник. А едва рассвело, они втроём выбрались на улицу, как раз Настю до дому провожали, и затянули свою застольную:

"По Дону гуляет, по Дону гуляет
По Дону гуляет казак молодой
А там дева плачет, а там дева плачет..."

С конца улицы кто-то подхватил напев, и песня, ласковой волной, разлилась по всему посёлку.

"Вот оно где, настоящее счастье!  -  думала Настя.  -  Если человеку худо, он не будет петь. Тогда - пусть всегда все поют и шутят. Господи, как же хорошо!"



Гл.9


В январе, в тёмное время суток, Вовка стал часто не приходить домой с гулянок. Уйдёт с вечера к друзьям и является аж под утро. Несмотря на то, что парню уже двадцать лет и он самостоятельно зарабатывает деньги себе на жизнь, Настя не смогла промолчать, на то она и родительница.

-   Вов, а что происходит?  -  спросила у него Настя, когда Вовка, полусонный и не выспавшийся, собирался в маш-двор на наряд.  -  У нас что, спать негде? Почему ты так себя ведёшь, ведь я волнуюсь, сынок, мало ли, где ты можешь быть. Запаха нету от тебя, значит не пил, тогда чем ты занимаешься всеми ночами?

-   Ма, но я уже не маленький, верно?

-   Прямо в точку. Но для меня ты навсегда останешься маленьким. Я волнуюсь, сынок. Когда матери не совсем понятно, куда дети тратят свой свободный досуг, то хочет она или не хочет, а в душе всегда начинается паника. Тебя нету, а я, ну хоть глаза выколи. Как тут уснёшь? А вдруг, тебя убили, спаси Господи, или ты кого покалечил. Или напился, а то и с наркоманами связался.

-   Мам, ну ты чего? Прямо в последнего человека меня превратила за пять минут.

-   Для каждой матери дорог её ребёнок, даже если он и преступник.

-   Ма, ты всё перечислила, а то, что я могу встречаться с девушкой, об этом ты даже не подумала. Хорошего же ты мнения о собственном сыне.

-   Это правда, Вов? Ну, насчёт девушки?  -  пропуская мимо ушей замечание, понизила тон Настя.

-   Правда, мам.

-   Ой, какая же новость приятная! Сынок, и кто она?

-   Марина Телкова.  -  не стал скрывать Вовка.

-   Мариночка? Радость-то какая, сын! Ух ты, Господи... Да я любуюсь ею всегда! Ну такая умница! Родители её в Германию подались, а она не захотела туда, к бабушке из города переехала. Пусть не институт, училище закончила медицинское, и теперь Евгении Васильевне, фельдшеру нашему, помогает. Ничего, все с этого начинали. А когда Васильевну на пенсию отправят, она и займёт эту должность. Всегда восхищалась дальновидными молодыми людьми.

-   Мам, она мне не так всё рассказала. Маринка тоже в Германию собиралась по окончанию училища, но когда её отец с матерью разошлись, то передумала.

-   Машка разошлась со своим военным? Вот так неожиданность!

-   Уже и новыми семьями обзавелись. Потому она и не решилась отсюда срываться, побоялась жить с чужой тётей или с чужим дядей.

-   Понятно. Всё правильно Мариночка распределила, с родной бабкой, оно понадёжнее. Сынок, так может и свадебку уже сыграем? А чего?

-   Мам, ну что ты всегда торопишься или весны на это не будет?

-   Да волнуюсь я, что поругаетесь. А мне жаль такую невестку упускать.

-   Ма, ругаются и женатые. Лучше сейчас друг друга узнать, опосля уже поздно будет.

-   И то так, согласна, сынок. Но как мать, я одобряю твой выбор. Девушка замечательная, тут каждый поддержит моё мнение.

Напрасно Настя затаила страх, будто молодые расстанутся по какой-то причине, свадьба весной, всё же состоялась. Громкая и весёлая, в этом Анастасия Сергеевна уж постаралась. И снова на выручку к ней пришли её подруги, кумовья и просто соседи. Столько добра она им всем сделала в своё время, не перечесть, вот и они теперь платили ей взаимностью.

Одно плохо, почти сразу после свадьбы умерла бабушка Марины и Анастасия Сергеевна думала, что Вовка с женой переберутся жить в опустевший бабкин домик. Но Марина продала его и предпочла начинать свою жизнь под крышей своего мужа.

Очень добрая и отзывчивая, по своей натуре, Марина, сразу завоевала сердце своей свекрови. Девушка со всеми была в хороших отношениях, ни с кем никогда не ругалась, никаких сплетен ни на кого не наводила, постоянно занималась домашними делами, что Настя и не поспевала за нею, или пропадала на работе.
Настя была довольна удавшейся судьбой сына, она не могла нарадоваться на молодожёнов, и везде, по делу или без, они всегда были на её языке - Настя всем хвалилась, какая у неё дружная и крепкая семья. И видимо перехвалила.

Минул год, за ним другой и третий, а Марина не могла родить Вовке ребёночка. И вновь Настя пригорюнилась.

Это ж надо такому случиться... Вроде счастье было так близко, что за хвост его можно поймать. Ан нет, есть на свете сила, которая постоянно контролирует наше земное сосуществование. Не мы сами вершим свою судьбу, это неправда. У каждого человека уже заранее на роду написано, кем ему быть и с кем дружить, сколько денег иметь и когда умереть. И хоть наизнанку ты вывернись, а сбудется только то, с чем он уже появился на этом свете.

Настя помнила, когда у неё тоже детки поначалу не получались, потому всячески сочувствовала Марине, успокаивала её, но самое ответственное "задание" у неё было, это наставить собственного сына на правильный путь.

-   Сынок, ты не забыл, как я вам с Алёнкой рассказывала, будто у меня долго с беременностью ничего не выходило?

-   Не забыл, мам, потому и надеюсь.

-   Так и надо, сынок, надейся. Отец не бросил меня в ответственную минуту, вот и ты Мариночку не бросай. Ты же, до сих пор её любишь?  -  Настя заглядывала сыну прямо в глаза, пытаясь определить, откровенен ли он с нею или просто успокаивает свою стареющую мамашу?

-   Люблю-то люблю, мама, но этого мало. Просто до мурашек обидно. Почему мне это всё? Знаешь, как дитя охота?

-   Мне ли не знать? Я это на собственной шкуре испытала. А тебе я должна поведать вот что... Коли найдёшь другую, то с дома ты уйдёшь, а Маринку я не позволю выгонять. Ты меня слышишь?

Вовка, как-то затравленно глянул на мать, но кивнул. Хоть не сразу и с неохотой, но всё же кивнул. И Насте не понравилось его поведение, душа подсказывала, будто их ждут большие перемены. А вот в какую сторону, в хорошую или плохую, пока сама не могла разобраться.

Потом она себя осуждала за опрометчивые слова своему ребёнку.

"Что ж это получается? Я согласна сына выставить за калитку из родимого дома, а не кровную мне дивчину, оставить. Разве я права? Да, не виновата Мариночка, что родить не может, но и Вовка не виноват, что, как и все, желает понянчить своего дитяти. Ну как тут рассудить, чтобы всем была польза? Очень всё запутанно, очень."

И всё повторялось. Как они с Михаилом, не договариваясь, отказались друзей навещать, потому что у тех уже ребятишки давно бегали, а у них никого нету, так и Вовка с Мариной. Девушка, раньше улыбчивая и добродушная, превратилась в ворчливую и всеми недовольную тётку с потухшим взглядом. Она ленилась следить за собой, больше не принимала участие в обсуждении каких-то семейных проблем или наоборот, положительного исхода этих проблем, её ничего уже не радовало. С Вовкой у них отношения тоже стали холодными и создавалось впечатление, будто они уже насильно терпят друг друга.

И всё это на глазах у Насти. Материнское сердце не безразмерное, как многие считают, оно, как раз, очень ранимо и без конца и края не в состоянии терпеть каждодневный негатив. Настя стала жаловаться на плохое самочувствие, Марина проколола её сердечными препаратами, вроде полегчало, но надолго ли? Жизнь-то вокруг не изменилась, всё у них продолжалось по-прежнему.

Алёнка, вышедшая в городе замуж год назад, за своего сокурсника, и та не признавалась Марине, что ждёт ребёнка. А когда уже стал виден округлившийся животик, то Марина, заметив это, встала из-за стола и, хлопнув дверью, удалилась к себе в спальню. Вовка тоже специально, чтобы не заводить дома скандала, сразу удалился к друзьям, и Настя догадывалась, в ночь он уже домой не вернётся. Алёнка расплакалась и поспешила на последний рейс автобуса, хотя она располагала погостить у матери несколько дней. Вот тут Настя не выдержала и впервые грубо объяснилась с невесткой. До сей поры женщина только заступалась за неё и Марина этим воспользовалась, она постепенно всем домашним влезла на шею. Мол, я такая разнесчастная и вы должны передо мной на коленках ползать, и всячески мне угождать.

Настя постучалась и вошла в комнату. Марина сидела в кровати, поджав под себя ноги и горько плакала. К её слезам Настя уже почти привыкла, они были частыми, слишком частыми. Поначалу её нутро разрывалось на кусочки, но человек постепенно уживается со всеми упавшими на его голову неурядицами и потом считает их, как само собой разумеющееся.

-   Марина, в твоём горе в чём-то виновата моя Алёнка?

Марина молчала, она даже не взглянула на свекровь.

-   Я с тобой разговариваю!  -  повысила голос Настя.  -  Ты сейчас на ровном месте устроила скандал, в результате чего, Алёнка обиделась и уехала. Если моя дочь забеременела, то ей что, уже нельзя и показаться в родительском доме? Это уж слишком! И Вовка распсиховался и убежал, а потом будешь ныть, что он сторонится тебя и не является к жене ночами. Во многом ты сама виновата. Я оберегала тебя постоянно, но терпение и у меня лопнуло.

-   Простите меня, пожалуйста!  -  заплаканная Марина бросилась в объятия свекрови.  -  Я не знаю, что со мной. Ругаю себя, а сдержаться не могу, нету сил.

-   А надо уметь сдерживаться.  -  глухо ответила Настя. Она гладила Марину по волосам и понимала, что их отношения уже не будут такими тёплыми, как раньше. Что-то надломилась внутри у Насти и ей уже не так жалко невестку, потому что свои дети, всё равно много дороже.

-   Я позвоню Алёнке из медпункта и извинись перед нею.  -  пообещала Марина.

-   Да уж, сделай милость, позвони. Алёнка по характеру очень норовистая, может больше и не навестить нас. А мне такое не надо. Как это так, дитё к матери не приедет? Ты прекращай, Марина, я не намерена с подобным смиряться.

Осень и в этом году задалась тяжёлая. На сердце тяжесть, ещё и на работе неполадки. Пахать было некому, трое трактористов ушли на пенсию, а один рассчитался, в связи с переездом на другое место жительства. Потерять четверых механизаторов, это ощутимый урон, они и так в колхозе все давно наперечёт. Вовка добровольно вызвался сесть за трактор, совмещая сразу две профессии. А что оставалось делать, как-то же надо выкручиваться из создавшегося неутешительного положения. Управляющий по достоинству оценил его "подвиг", прибавил проценты к его зарплате и выписал премию. А Вовка и рад, только бы дома не появляться.

В это утро Настя направилась с сажнем на то поле, где в ночную смену трудился её сын. Но его на делянке не оказалось. Женщина вертела головой туда-сюда, но ни на том конце поля, ни на середине, нигде не видно никакого трактора. И вспахано чуть-чуть, а Вовка обещал норму сделать. В мастерских его тоже нету, так где же он запропастился?
Настя собралась уже было на следующий участок, где пахали ещё трое механизаторов, как на дороге показался управляющий на УАЗике. Настя отошла к обочине, но начальник притормозил рядом с нею.

-   Вовку ищешь?  -  как-то хитровато глянул на неё начальник.

-   Его. А что, вы знаете, где он?

-   Знаю. Вон там, за посадкой.  -  и он указал вдаль, где самые густые насаждения дикой акации.

-   От горечко, сломался поди мой сыночек?

-   Да нет, не сломался, сельхозмашина на ходу.

-   А что же тогда случилось?  -  заволновалась Настя. -  Неужели напился?

-   И снова не угадала, Анастасия Сергеевна. Трезв твой Вовка, как огурчик.

-   Тогда что? - тихо промолвила Настя. Губы едва шевелились, коленки дрожали, а липкий страх сковал всё её тело.

-   Спит богатырским сном. И не один. - неожиданно услышала она.

-   Не один? А с кем же?

-   С барышней. Естественно, я не жену имею в виду.

-   От горечко...  -  залилась краской Настя и в то же время, облегчённо вздохнула. Главное, живой сынок, а остальное перемелется.

-   Да мне всё равно, Анастасия Сергеевна. Я не собираюсь лезть в личную жизнь своих подчинённых. Просто обещания надо выполнять. Он не сделал и половины нормы. Вот проснётся и пусть восполнит упущенное. Так ему и скажи.

-   А вы что, не говорили с ним?

-   Пожалел будить. Но ты же мать.

-   Я тоже не пойду будить. Я не стану унижать своего сына.



Гл.10


Справившись со всеми замерами, Настя вернулась в бригаду. Она ждала сына. Ну не на тракторе же Вовка домой поедет?

"С кем же он ноченьку-то провёл? Наверное, с кем-то из местных. Видимо, она сама к нему в поле прибежала. По договорённости или ещё как, но если бы Вовка подобрал её в конце деревни, то пахота совсем бы не состоялась. Какая работа, коли девка с ним в кабинке находится? Он бы сразу завернул в кусты. Значит, всё-таки незнакомка лично к нему пожаловала. И сейчас он не повезёт её до дому, чтобы свидетелей не наживать, а высадит где-то за задворками и все дела."

Вовка ещё издалека понял, что мать уже всё знает. Обычно она улыбалась, завидев его, а то сидит в деревянной беседке, обитой толем, и не спускает с него своих грустных настороженных глаз. За каждым движением следит. Плечи осунулись у неё, лицо потемнело да тут всякий поймёт, что у Насти с настроением худо, а уж Вовка лучше остальных изучил свою мать.

-   Ма, вижу тебе уже донесли, так?  -  Вовка присел с нею рядом.

-   Да уж, мир ни без добрых людей.

-   Это ты про управляющего? Я слыхал, как гудел УАЗик.

-   Что совой об сосну, что сосной об сову. Тебе не всё едино, кто вас подкараулил?

-   В принципе, ты права, что теперь уж...

Помолчали.

-   Что будем делать, Вовка? 

-   А ничего не будем делать. Сам не знаю, как это всё... Запутался я, мам.

-   Помогать, или сам распутаешься?

-   Сам.

-   И то хорошо. Ты с Мариночкой разводиться будешь?

-   Нет. И в мыслях не проскальзывала такая тема.

-   И снова хвалю. Тогда не надо ей ни в чём признаваться. Понимаю, что подло ты поступил, но у вас и так скандалов достаточно, без этого случая.

Вовка кивнул.

-   Спасибо, мам.

-   Не за что. Но у меня есть условие. Если собрался сохранить семью, то...

-   Я понял, больше налево ни шагу.

-   Кто она?

-   Мам, какая разница?

-   Кто она?  -  повторила Настя настойчиво.

-   Ира. Забыл фамилию, ну, что на краю живёт.

Настю аж в холодный пот бросило.

Вербены, Ира и её мать, Александра Филипповна, поселились в их деревне, когда Вовка в Армии служил. Бедненькие, ничего у них не было, даже мебелью люди их снабдили: кто буфет старый принёс, кто кровать железную. Александра инвалид, у неё ноги болели, поэтому она и не устраивалась в колхоз. А дочь, Ирина, учиться нигде не захотела и на работу тоже не вышла. Жили они на материны инвалидные да на подачки добрых соседей.
Девушка, если честно, имела красивую внешность, а также и лодырем её не назвать. Всё греблась во дворе и в огороде, овощи выращивала и с десяток кур они держали в своём хозяйстве. Уж на кого-кого, а чтобы Вовка обратил внимание на приезжую Ирку, Настя и подумать не могла. Не потому, что те малоимущие, она за то никого не осуждала и сама частенько заносила им сумки с продуктами, а вот почему Настя не считала, вроде у Вовки с Иркой когда-то найдётся общий язык между собой, она не могла на то дать точный ответ.

-   Ладно.  -  еле слышно прошептала Настя.  -  Сынок, помни о нашем уговоре.

-   Я помню, мам.

Но как бы сын с матерью не скрывали от Марины о том неприятном и постыдном событии, правда всё равно всплыла на поверхность. Да ещё какая!

Ирка до поры держала в секрете о её связи с Вовкой, но после Новогодних праздников, вдруг явилась в медпункт и изъявила желание стать на учёт по беременности. Марина в тот день работала сама. Она нахмурилась, завидуя Ирке, мол, какой-то не замужней и то повезло, а у неё никак не получается. Но когда задала вопрос будущей мамаше, кто же отец ребёнка? Та гордо заявила: - Дёмин Владимир Михайлович.

Это было хуже разорвавшейся бомбы.

Что дальше между ними произошло, никто не знает, но Марина так и не поставила Ирку на учёт, этим потом занималась Евгения Васильевна. А Марина же, вся в слезах, прибежала домой и стала наспех собирать свои вещи. Она кричала на весь дом, обзывая Вовку, а тот находился на маш-дворе, подонком, предателем, который перековеркал ей всю жизнь, а потому, чтобы он сдох и немедленно.
Настя кинулась на невестку и хотела ей патлы повырывать за такие слова, но когда узнала, отчего весь сыр-бор, то тут же шлёпнулась в кресло и больше не произносила ни звука.

Женщина понятия не имела, радоваться ей или плакать, но желание нянчить внуков не только от дочери, но и от сына, хоть пусть и незаконнорожденных, перевесило. Настя осознавала - её вины нету перед Мариной, что ей так хочется прижать к себе свою кровинку. Да если справедливо рассудить, перед Мариной никто не виноват, что судьба её не наградила такой возможностью - стать матерью.
Настя не задерживала невестку, на это уже сил не оставалось. И лишь когда Марина смолкла, чтобы высморкаться в платок, Настя воспользовалась этой паузой.

-   Где ты жить будешь, Мариночка?

-   Да вы не волнуйтесь за меня!  -  с ехидцей выкрикнула та.  -  В участке и буду. У нас там две комнаты, вот одну из них и займу. Отопление есть, кушетка, стол, стулья. Много ли мне надо?

Настя намеревалась посоветовать ей, чтобы Марина сняла с книжки деньги, вырученные от продажи бабушкиного дома, и купила себе жильё. Но побоялась, что невестка не правильно расценит её гуманное участие, посчитает, вроде Насте не терпится от неё избавиться. По той же причине и не предложила ей постельное бельё, посуду и пуховую подушку.

Вовка так и застал мать, сидящей в кресле. Она и не вставала оттуда несколько часов подряд.

-   Вов,  -  подозвала она сына поближе к себе и поведала ему о всех новостях, на которые пока и сама не сообразила, как реагировать.

-   Я отцом скоро буду?  -  заблестели радостью глаза сына.

-   Получается, так.  -  вымученно улыбнулась Настя.  -  Сынок, я думала, для тебя главное то, что Марина от нас ушла, я же ясно выразилась по этому поводу.

-   Я не пойду за нею. С какой стати? Мам, я не выгонял её, поэтому и упрашивать не собираюсь. Вернётся, значит примем. Нет, то на "нет" и спроса нет.

-   То есть, ты ничего не меняешь в личной жизни и с Иркой сходиться не планировал?

-   Нет, конечно. Ирка, она всего лишь мать моего ребёнка, который скоро родится. Но не более. Я не люблю её, мам. А дитя, ни за что не брошу.

-   Ты уверен, что это...

-   Мой ребёнок? Уверен. Я месяц с ней встречался. Ма, мне неудобно перед тобой...

-   Продолжай!  -  приказала она.

-   В общем, Ирка мне девственницей досталась. А вот Марина не может этим похвастаться. Знаешь, мам, мне наплевать на ту честность, у меня тоже до неё своя жизнь имелась, скажем так, ключом бурлила. Но, подозреваю, у Маринки аборты раньше были, потому и детей нету, но она же не признаётся.

-   А ты и не пытай, дело прошлое. Да и вряд ли, это что-то изменит, назад уже ничего не воротится.
Так, чего тогда голову девке морочил, обесчестил, а жениться на ней не помышляешь.

-   Я и не догадывался, что Ирка такая правильная. Да она сама набивалась, всё бегала ко мне в поле. И однажды, я не утерпел. Мам, я сразу Ирку предупредил, что Марину на неё не променяю. Клянусь, я ей ничего не обещал. Считал, будто и её всё устраивает.

А вечером приковыляла к ним Шура, мать Ирки.

-   Здравствуй, свашенька!  -  крикнула она через забор Насте.

-   Здравствуй, Шура! Боюсь рано ты меня в свахи записала.

Та нехорошо как-то улыбнулась и продолжила:

-   Дитя, значит, наши ребятки вместе зачиняли, вот и растить его тоже надо вместе.

-   Это кто так постановил, а, Шура? Либо ты? Тогда слушай меня внимательно: кто твою Ирку заставлял вешаться ему на шею? Вовка повода ей не давал. А мужиков, сама знаешь, долго упрашивать не приходится. Разве Ирка, когда раздвигала ноги, не знала, что он женатый? Так, по какому праву ты теперь претензии мне принесла?

-   Толку от той жены? Она у вас яловая.  -  усмехнулась гостья.  -  К тому же, говорят, из дому ушла.

-   А это уже не твоё дело! Сами разберёмся. Ирка не спросилась у моего Вовки, сама надумала рожать, а должно быть иначе, ты не считаешь? Но я признаюсь, Шура, мы с Вовкой обрадовались такому стечению обстоятельств. Вовка не позволит дитю расти безотцовщиной. Он обеспечит своего ребёнка всем необходимым и Ирке поможет материально. Но на этом всё. Насильно женить его на твоей дочке я не стану. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю?

-   Ну и пусть это будет на вашей совести.  -  сказала недовольная женщина, развернулась, и, опираясь на палочку, двинулась в обратный путь.

-   И на вашей тоже.  -  крикнула ей вслед Настя, а про себя подумала: Я сама молила Бога, чтобы дал сыну ребёночка. Вот Он и дал. И поэтому надо благодарить Господа за Его доброту и щедрость.

Марина явилась через месяц. Она поведала Насте, будто у неё было достаточно времени для раздумий, вот она и постаралась понять Вовку и всё ему простить. Со своей стороны обещала, что больше никогда не устроит в доме, даже мизерной ссоры или какой-нибудь истерики, потому что жить без Вовки она не в состоянии, уж очень любит его.

Марина надеялась на обратное чувство, она же наблюдала за всем происходящим. Вовка не сошёлся с Ириной, несмотря на её беременность. А это уже о многом говорит.

-   Мариночка, я верю тебе, детка.  -  ответила Настя на проникновенную речь невестки.  -  Но смотри, испытания для твоей нервной системы только начинаются. Вовка собрался на себя записывать грудничка...

-   Зачем?  -  перебила Настю Марина. Она всё иначе воспринимала. Ну родится малыш, ну и что? Мало ли с кем она его пригуляла, эта Ирка. Где доказательства, будто он Вовкин? С этим она как-то смирилась, а там, может, и её Господь услышит и подарит ей долгожданную беременность. Но всё не так, как ей мечталось. Тут всё, более чем серьёзно.

-  Зачем?  -  повторила Марина.

-   Затем, что это наша кровь. Мы не бросим его, Марина. Потому и повторяю тебе, это только начало. Выдержишь ли? Вовка решил оказывать всяческую помощь Ирке и младенцу, навешать их будет, разумеется. Тебе понравится такое? Сомневаюсь.

-   Я изо всех сил постараюсь.  -  прошептала Марина.

-   Ну попробуй, может и получится.

Настя всё чаще ловила себя на мысли, будто она не очень довольна возвращению невестки. Так им спокойно было вдвоём с Вовкой, никакого шума в доме, никаких заварушек, всё протекало чинно и размеренно, как и у других людей. А самое главное, пока не было Марины, они с Вовкой хорошо провели время на торжестве, по случаю рождения сына у Алёнки. Костя, зять Насти, специально приехал за ними на машине и они сразу отправились в роддом. Столько счастья, столько слёз умиления перенесла Настя, когда осторожно поглаживала рукой маленького внучека, которого назвали красивым старинным именем - Антон.

"Ну вот, не зря я небо коптила.  -  сама себе призналась Анастасия Сергеевна.  -  Первый внученя уже появился. Не за горами и ещё одна радость в окошко постучится.
Пусть не в браке рождённым будет тот малыш, но он всё равно наш.
Эх, Миша, как жаль, что ты не дожил."



Гл.11


Дёмина Виктория Владимировна родилась в середине лета, в июле, в самый разгар зноя и духоты. О том, что Ирку увезли в больницу, Насте сказали в бухгалтерии, и она сразу же побежала на маш-двор, чтобы оповестить сына. Вовка вызвался смотаться в райцентр и узнать, как там обстоят дела, Настя, немного подумав, тоже решила ехать с ним.

Ирка чувствовала себя прекрасно, сама поднесла новорождённую к окну, чтобы показать её папе и бабушке, а Настя, только взглянув на кроху, не удержалась от восклицания:

-   Ой, Вовка! Да она вылитая ты! Такая же чернявая и голубоглазая. Моя лапочка дорогая, внученька моя...  -  Настя прижалась к сыну и заплакала.

А Вовка улыбался и с какой-то жадностью, что ли рассматривал своего ребёнка и всё не мог насмотреться. Ирка была довольна, что Дёмины уделили ей внимание, она вся светилась счастьем и без конца целовала малышку в головку, покрытую нежными тёмными волосиками.

-   Ира, а как же ты назвать её хочешь?  -  спросила Настя.

-   Снежаной.  -  крикнула та в окно.

-   Кем-кем? Какая ещё Снежана? Ты что, Ирка? Да нас в Александровском не поймут. Или других имён нету, настоящих, русских?

-   Ну тогда Вика, пойдёт?

Настя немного поморщилась, ей и это имя не очень нравилось, чем-то напоминала мужское, но всё же лучше от первого.

-   Что тебе привезти?  -  поинтересовался Вовка у Ирины?

-   Не знаю.  -  застеснялась молодая мамочка.  -  Вроде ничего и не нужно пока. Тут кормят, пелёнки дают. А вот забирать из роддома не в чем. Я ничего не покупала, бабки старые сказали, что нельзя заранее.

-   Я всё достану, за это не волнуйся.  -  заверил её Вовка. И чуть позже они с Настей отправились по детским магазинам. Накупили всего, что требовалось для выписки и более того, плюс сюда же и коляску.

-   Сынок, как мы это всё в автобус запихнём?  -  засмеялась Настя. Ей очень нравились такие хлопоты.

-   Да как-нибудь засунем.  -  пообещал Вовка.

На тот рейс, которым они добирались до деревни, пассажиров пришло не так много, потому все детские вещи запросто поместились в салоне. Люди улыбались, глядя на коляску и остальное приданое для новорождённой, и у всех неожиданно поднялось настроение, от осознания, что на этой земле добавился ещё один человечек.

Договаривались сразу всё отнести к Вербеным, но Вовка предложил матери сначала покушать, а остальные дела пока подождут.

-   Мам, даже пирожков не догадались с тобой купить, так увлеклись беготнёй по городу.

-   Не говори, сынок, но мне было очень приятно!

-   А уж мне, как приятно, ты даже не представляешь! Я стал отцом... Даже не верится.

Но дома Марина их встретила не очень-то ласково. Увидев полные сумки и детское транспортное средство, она нахмурилась и отвернулась, добавляя звук в телевизоре.

-   Марина, корми нас, мы очень сильно проголодались.  -  с весёлыми нотками в голосе попросила её Настя.

-   А где вы пропадали так долго?  -  буркнула невестка.

-   В роддоме.  -  не смело сообщил Вовка.  -  У меня дочь родилась. Викуша.

-   Поздравляю.  -  с иронией произнесла Марина, накрывая на стол.  -  Тогда понятно, почему вы такие загруженные. Много денег потратили?

-   Много.  -  призналась Настя.  -  Выбирали самое лучшее.  -  У нас не каждый день такие новости.

-   Мам, так может винца выпьем, в честь этого торжественного события?  -  предложил Вовка.  -  Марин, присоединяйся!  -  он обнял жену, но она дёрнула плечом и скинула его руку.

-   Обязательно выпьем, сынок! Марина, достань бутылочку из холодильника. -  Настя пыталась показать, что у них по-прежнему в семье всё хорошо и ничего не изменилось.

-   Достать достану, но пить не буду.  -  заявила Марина.

-   А никто и не заставляет.  -  грубо одёрнул её Вовка. Он уловил расположение Марины и платил ей той же монетой.

-   Может, я тут вообще лишняя и мне уйти?  -  вскинулась она.

-   Марина, прекрати!  -  повысила голос Настя.  -  Мы так радовались с Вовкой, так счастливы были, пока домой не приехали. Ну почему ты такая злая? Девочка же совсем не при чём, а ты ненависть проявляешь ко всему, что касается рождению ребёнка. Виноват перед тобой Вовка, но ты его уже покидала, а потом ведь сама и вернулась. Да и как сказать, виновен он или нет? Каждый мужчина имеет право быть отцом, ему дитя охота, понимаешь? Ну какое ты имеешь право заставлять его жить ради тебя одной? Животные и птицы, он, и те потомство заводят, ну и что нам теперь, заживо помереть, коли у тебя ничего не выходит? Ну нельзя же так, Марина!

-   Я вижу, вы и забирать её собрались из роддома?  -  съязвила невестка. Настя понимала, та еле сдерживается, чтобы не завопить на всю комнату.

-   А кто её заберёт, если не мы?  -  вмешался Вовка.

-   Ну всё ясно.  -  прошипела Марина и удалилась в спальню.

-   Ну что за человек?!  -  выругался Вовка.  -  Ма, мне уже не до выпивки.

-   Да и мне расхотелось.

Шура не скрывала своего восторга, когда к ней явились Дёмины и принесли множество подарков для маленькой внученьки. Она разглядывала обновки и прищёлкивала языком, откровенно восхищаясь ими.

-   Нет, у нас бы не хватило денег на всё это.  -  созналась она.  -  Спасибо вам большое.

-   За что? Я отец Викуши, я и буду её обеспечивать. Это теперь навсегда моя обязанность, от которой я не отказываюсь.  -  пояснил Вовка.

Много ли надо человеку? Смотря какому. Вовка где-то прочёл, что если есть крыша над головой, есть еда, живы родители, не болеют дети - то это уже богатство, большего и не требуется. Но некоторые рассуждают иначе. Если нет дома двухэтажного, дорогой машины, много наличности на книжке - значит, пора причислять себя к беднякам. Но живут на свете ещё и такие люди, кто не представляет своё существование без яхты, личного самолёта и нескольких вилл на островах или где-то на побережье - словом, всего того, что считается запредельной роскошью.
А вот Вовка мечтал о ребёнке. Он так долго ждал этого момента, когда на земле, наконец, появится это крохотное чудо, в котором течёт его кровь. Но Марина не могла сделать ему такой подарок. Парень понимал, что в подобных случаях нужно запастись терпением и надеяться на лучшее. Он никогда не попрекал жену, наоборот, старался скрыть своё разочарование или нетерпение, в тайне продолжая верить, что и ему суждено быть таким же мужиком, как и все, которых называют "папами".

Но шли годы, а ничего не менялось, кроме отношения Марины к нему. Она стала капризной, раздражённой и до Вовки вдруг дошло, что всё своё нервозное состояние Марина молча пытается перевалить на него, то есть, как будто он виноват во всех грехах, что произошли с нею, а особенно с их, уже начавшей разрушаться семьёй. Эти вечные слёзы по ночам, кого угодно сведут с ума. Марина всячески старалась вызвать в нём жалость к себе, чтобы он навеки к ней привязался и даже не помышлял о других женщинах. А получилось всё иначе. Кислая и злая физиономия супруги стала его раздражать, Вовка искал причину, лишь бы улизнуть из дома, работал до изнеможения или просто отдыхал в кругу друзей.

Чтобы назвать его бессердечным, то будет наговором, он честно прилагал все усилия, чтобы как-то подбодрить Марину и вселить в неё ту самую веру, что сам в себе берёг и лелеял всё это тяжёлое для них обоих время. Она соглашалась, обнимала его и целовала, а Вовка снова заставлял себя думать, будто ему, всё-таки повезло в браке. Но на утро Марина вновь хмурила брови, огрызалась или отвечала молчанием на его вопросы.

Он сострадал ей всей душою, но иногда и сильному полу тоже хочется, чтобы их немножечко пожалели. Вовка готов голову отдать на отсечение, что его мать так не вела себя с отцом, когда у них тоже не сразу получились дети.

А дальше стало ещё хуже. Его друзья, один за другим, обзавелись потомством: крикливыми, но такими желанными ребятишками. Он наблюдал за этим, едва сдерживая скупые мужские слёзы, ну почему у него не так, как у всех?

Однажды, он заметил в поле Ирку. Девушка стояла на обочине и улыбалась, не спуская с него глаз. Вовка остановил трактор и спросил у неё, что она здесь делает? Та пожала плечами и ответила, мол, просто ей интересно смотреть, как он работает. Дня три приходила, но парень не давал ей никакого повода, хотя уже успел докумекать, что Ирке он не безразличен. Один разок прокатил её в кабинке, но в этот же день пояснил, что ей нельзя больше тут показываться. Мало ли, мать может наведаться на замерку или ещё кто подстережёт и неправильно всё истолкует, а он, между прочим, не свободный, у него дома законная жена.

Ирка не послушалась, вернее, днём она в степи не показывалась, а стала являться ночью. Вовка даже испугался за неё, когда подобрался на тракторе к самому краю поля, а она там сидит на поваленном дереве. Кругом лесополосы, разве можно девушке так рисковать, дураков ведь всяких хватает. Пришлось снова забирать её в кабинку. И снова ничего существенного, катал её просто так, они болтали о пустяках, как два давнишних приятеля, травили анекдоты и Вовке даже понравилось, потому что за такими разговорами и смена быстро заканчивалась. Но долго не могли длиться их невинные отношения, один раз Вовка завернул к посадке и заглушил двигатель в самой гущине. Ирка не возражала. Рядом находилась прошлогодняя скирда, вот туда он её и повёл, расстелив на соломе свою куртку.

К Марине у него ещё теплилось чувство, он женился на ней не потому, чтобы Ленке Зубковой доказать, а действительно, по любви. И если бы с самого начала у них всё сложилось, как у людей: обоюдное уважение, полноценная семья, а также взаимопонимание, то разве бы он заинтересовался той Иркой? Да чёрта с два.
Но как бы там ни было, Вовка не бросит свою дочурку, Викочка должна знать своего отца. Мужчина серьёзно собирался принять участие в воспитании любимой крохи. Нравится это Марине или нет, но он теперь в ответе за свою кровинку.

Ну, конечно же, Марине это не нравилось. Она всячески язвила по тому поводу, что муж и свекровь готовятся встречать Ирку из роддома. Настя вновь не выдержала, она напомнила Марине, как предупреждала её, когда та вернулась назад, о том, что её проблемы только начинаются. Мол, пришла, так подстраивайся и прими всё, как должное. Не будешь всё воспринимать, как оно есть, то никто тебя не держит, но цепляться к каждому слову и трепать всем тут нервы, она ей не позволит.

Стол накрывали у Вербеных, потому что Настя справедливо считала, будто Марина не даст им насладиться праздничной атмосферой, обязательно что-либо вычудит. Посидели они там с Вовкой пару-тройку часов, полюбовались на Викушу да и вернулись домой вдвоём.

-   Ну что, как сваха вас встретила?  -  не удержалась Марина, съедаемая ревностью.

-   Замечательно встретила.  -  в тон ей ответила Настя.  -  Теперь мы там частыми гостями будем. Вовка и дочечку сегодня на руках держал, ой, у нас столько впечатлений! А ты не старайся, настроение тебе не удастся нам испортить.

Вовка ничего не сказал жене, просто прошёл мимо неё, как будто она для него пустое место, и улёгся не в их спальне, а в зале на диване.
Настя не стала вмешиваться, честно говоря, её Марина уже вынудила до такой степени, что она, которая всегда стремилась сохранить их брак, теперь мечтала о скорейшем разводе. Настя и Вовке об этом по дороге намекнула, мол, сходился бы с Иркой, всё-таки и дитё общее, а что с Маринки взять, одна беда да склоки каждодневные. Но Вовка не согласился с матерью и попросил впредь не заводить подобные темы.

-   Ма, я же ясно выразился, к Ирке я равнодушен. Не вмешивайся, пожалуйста.

-   Ох, сынок. Сердце материнское изнывается, глядючи, как ты маешься. Уже бы прибивался к какому-то берегу, а ты всё на распутье. Чует моя душенька, ничего с Маринкой у вас не получится. Она очень изменилась в плохую сторону.

-   Что будет, то будет, ма. Поживём - увидим.

-   Ты любишь её, сынок?

-   Уже и не знаю. Но зачем с разводом торопиться, это всегда успеется.



Гл.12


Ещё с той поры, когда Настя узнала, будто её сын скоро станет отцом, сильно переживала, а что на это скажут люди, с которыми они много лет живут бок о бок. Настя понимала, что ничего уже не вернуть обратно и Вовкина репутация безнадёжно испорчена, хотя готова, не задумываясь, ринуться в бой, чтобы отстоять честь своего сына. Но и не считаться с мнением окружения она тоже не могла. Но как ни странно, никто ей и слова плохого не сказал по данному вопросу, может за глазами, конечно, и обсуждали всю их семью, но при встречи земляки всегда дружелюбно здоровались и ничего в их поведении не выдавало неприязни к ней или к её детям.

Как-то она заскочила к Катьке Сомовой и поинтересовалась у той, чем же в последние недели дышит деревня и какие новости на повестке дня? И Катька честно призналась, что разговоры у трудового народа очень разные, как и все мы далеко не одинаковы: хоть внешностью, хоть характером.
Одни Ирку ругают, мол, чего разбивать мужа и жену? Другие - Вовку. Зачем женился, коли ещё не накобелевался? Но находились и третьи, которые не спешили с выводами, а рассуждали следующим образом: Маринка не может родить, это факт. Вот он и бросился во все тяжкие с горя.

-   Насть, ну а как ты хотела? На каждый роток не накинешь моток. Чтобы о нас никогда не наводили сплетни, это надо уезжать на необитаемый остров.

-   Да я ничего, Кать. Нутро болит, вот и завернула к тебе.

-   А чего паникуешь? Ну сбегал Вовка на сторону и что? Где их искать тех мужиков, что налево не ходят?

-   Миша мой, например. Я бы почувствовала сразу.

-   Ну, таких, как твой Миша не найти, это правда. Так и что теперь, вешаться, если сын в отца не удался? Вы, прям, настроились, чтобы он вам деньги зарабатывал, не пил, не курил, ещё и на баб чужих не смотрел. Насть, пусть лучше так, чем, помнишь, каким был мой Валерка? Не перестаю Богу молиться за избавление и тебя без конца добрым словом поминаю. Потому, подруга, выкинь из головы всё ненужное и радуйся, что твой Вовка самостоятельный и порядочный человек. А будешь напирать на него и давить, то может и с катушек съехать и в пьянку удариться. Сама рассуди, Маринка ему нервы делает, ещё и мать родная туда же. Жалей своего сына, потому что он никому, кроме тебя, не нужен на этой земле. Это твоя кровь от крови и плоть от плоти. Всегда об этом помни.

-   Я-то помню, Кать, но всё время меня гложет совесть. А вдруг, тем самым, я сильно невестку обижаю. Разве она не мечтала тоже о нормальной и полноценной семье? Наверняка ведь мечтала.

-   Насть, а кто виноват? Ты или Вовка? Вы тоже не виноваты. Ну молитесь на неё, как на икону, раз она такая праведная. Жизнь намного пожёстче, чем ты её представляешь. Кто не смог, тот должен уступить место более удачливому. И твоей Маринке, наоборот бы надо за Вовку держаться, чтобы не выгнал, а она мозги ему промывает.

-   Ты права, конечно, но понимаешь... Я считаю, что в ответе за неё. Вовка на ней женился и привёл ко мне в дом ещё одну доченьку. Пусть не родную, но душа моя и за Маринку болит. Я не вру, Кать, честное слово.

-   Всё верно, Настя! Это говорит о том, что ты честный и ответственный человек. Потому и скажу прямо - вы разберётесь сами. Я на эти вещи смотрю так, а ты иначе. Ну как тебе дать какой-то достойный совет? То, что ты услышала от меня, всего лишь моё мнение, но его слишком мало для полного счастья в вашем дворе. Согласна?

-   Да уж, куда деваться? Конечно, согласна.

Но Марина, как будто почувствовала, что она, на данный момент, стоит на краю пропасти. Молодая женщина перестала придираться к Вовке, вставала рано утром и готовила ему завтрак. Настя наблюдала за всем этим и с души у неё отлегло, возможно, ещё есть шанс на сохранение их брака. Анастасия Сергеевна рассуждала так:

"Ну а что? Если раньше нам не хватало ребёночка, то нынче он есть. Это Вовке родная дочь, а мне внученька. Проигрывала только Марина, она ничего не приобрела. Но тут мы не в силах что-то изменить, значит, ей надлежит смиряться, если она заинтересована не потерять Вовку."

Свекровь верила, как тяжко сейчас невестке, но ничем, кроме ласки и доброго слова, не имела возможности поменять ситуацию. Марина крепилась, как боец на передовой и у неё это получалось. Вовка перешёл на ночь из зала в спальню, а это уже достижение. Но всё-таки, однажды Марина, воспользовавшись тем, что они остались наедине, тихо спросила у Насти:

-   Мам, а куда Вовка деньги девает? Он же неплохо получает, а в этом месяце ему ещё и премию дали. А денег нету. Нет, я не попрекаю, если потребуется, то и свою зарплату потрачу на продукты, просто, я же имею право знать, верно?

-   Мариночка, ну ты же в курсе, что Вовка полностью обеспечивает свою дочь. А она растёт, как на дрожжах.  -  засмеялась Настя. -  Только набрали ей несколько платьиц, а они уже малы на неё. А что попало Вовка не покупает. Прости, Мариночка, он так ждал эту малышку. Потом Ирке купил в зиму пальто и сапоги...  -  и Настя осеклась, уж не лишнее ли сболтнула? Марина сразу же подхватила и продолжила эту мысль.

-   Он и её, что ли обеспечивает?

-   Мариночка, а куда деваться? То Ирка, может и сама бы заработала себе на зимнюю одежду, но она сидит с дитём. Вот и приходится Вовке вертеться.

Марина поджала губы и долго не произносила ни звука, а потом, вдруг сказала:

-   Мам, отдала бы она нам эту малютку и как бы было хорошо, правда?

Настя не ожидала, что Марина, оказывается, не питает к дочери мужа ненависти, это было приятно, но вопрос-то, на самом деле, тупиковый, он не несёт в себе никакого продолжения.

-   Ну какая мать отдаст своего дитя чужой тётке, сама покумекай?! Ты бы отдала?

-   Нет. Но я, однажды, случайно подслушала разговор между вами и вашей свахой. Та жаловалась на Ирку, вроде та никудышная мать.

Да, действительно, такой случай имел место. Как-то приходила Шура и плакалась, что Ирка ночами не хочет вставать до дитя да и пелёнки стирает из-под палки.

-   Мариночка,  -  продолжила Настя.  -  кабы Ирка жила сама и ей не было на кого надеяться, куда бы она делась, так бы и нянчила Викушу и ночами, и днями. Но она знает, что есть мама, которая поможет, вот и пользуется свахиной добротой. Знаешь, а ты ведь мои мысли прочитала, я бы не отказалась насовсем забрать Викушу сюда. Уверена, ты бы стала ей настоящей... заменой вместо Ирки.  -  Настя не решилась сказать, "настоящей матерью". Неизвестно, как на то прореагирует Марина. Как не ряди, а дитя-то ей чужое.

Но, где-то в конце мая, Вовка принёс Викушу домой. Малышка улыбнулась Насте, потому что бабушку она знала, а на Марину посмотрела с осторожностью. Но женщина сама сделала первый шаг, она протянула к девочке руки и позвала ту к себе. Говорят, что маленькие дети сразу распознают - кто к ним с открытым сердцем, так получилось и здесь. Викуша, сначала неуверенно, но потом смелее, тоже протянула к Марине ручонки и запросто перебралась от отца прямо к ней в объятия.
Вовка с недоверием отнёсся к поступку жены, ещё свежи были в памяти все воспоминания их скандалов и различных сцен ревности, но ведь почему-то он принёс свою дочурку сюда, значит, хотел проверить, как отнесётся к этому поступку Марина.
Потом у него было время убедиться, что Марина не лукавит, она, действительно, полюбила малютку. С тех пор Викуша всё чаще стала появляться у Дёминых, Марина сама об этом напоминала Вовке. Она настолько привязалась к ребёнку, что девочка, чуть завидев Марину, сама просилась к ней, сопровождая свои желания громкими капризами и детскими требованиями, чтобы именно Марина взяла её на руки.
Настя и Вовка были счастливы, Викуша теперь сутками находилась у Дёминых и если взять летний сезон, то у папы девочка больше гостила, чем была с мамой.
Правда, попервах Настя беспокоилась, мол, кто днём будет присматривать за внученькой, ведь они все работают, но Марина заверила, будто это вовсе не проблема, ведь она трудится только до обеда и с удовольствием возьмёт Викушу с собой, тем более, та уже давно ходит самостоятельно и постоянно сидеть в коляске ей уже нету никакого смысла. Викуша с любопытством знакомилась с окружающим миром.

А в сентябре вновь явилась к ним Шура Вербина и ещё с порога Настя заметила, что сваха пребывает не в лучшем расположении духа.

-   Ох, Настенька, у нас проблемы образовались.  -  молвила уставшая Шура. Она принялась растирать руками, изуродованные выпуклыми синюшными венами, ноги, и морщилась от боли.

-   Что случилось, Шура? Уж не внученька ли приболела, не дай тебе Господи?

-   Нет, с нашей красавицей всё в порядке, хвала Богу. Я о другом. Для вас ведь не секрет, что Ирка моя спуталась с одним командировочным, что на уборку пшеницы и сахарной свёклы к нам приехал?

-   Ну слыхали и что? - безразлично отозвалась Настя. -  Имеет право, Ирка твоя не замужняя и не вижу ничего страшного. Этот мужчина, вроде тоже холостой, ну и что тебе не нравится?

-   Она уехать с ним собралась. Он зовёт её в свой город, а это далеко.

-   От горечко...  -  наконец, поняла причину этого беспокойства Настя.  -  Это она и Викушу с собой заберёт?  -  Настя мельком глянула на Марину, у той на глаза навернулись слёзы.

"Представляю, какой удар будет и для Вовки."  -  успела подумать Настя и сердце её бешено заколотилось.

-   Да нет, Викуша, как раз там лишняя. Он Ирку предупредил, мол, мне твоё дитё не нужно, у нас, с таким же успехом, и свои народятся.

-   А Ирка что?  -  с замиранием души спросила Настя.

-   Ирка с ним солидарна, в том-то и дело. Змеюка подколодная. -  ответила Шура.  -  А я, сваха, не управлюсь с дитём, я еле хожу. Что мне делать, ну не в детдом же девочку направлять?

-   Ты что? Какой детдом? У неё отец родной есть, ты забыла?  -  закричала Настя на всю комнату.

-   Я знаю, что Вовка любит Викушу. И то, что жена его,  -  она обернулась в сторону Марины.  -  тоже внученьку нашу привечает. Но одно дело, когда кроха в гостях, а другое - когда станет жить здесь постоянно. Согласится ли невестка?

-   Согласится, согласится!  -  подскочила к столу Марина.  -  Клянусь вам, я заменю ей мать... Ой, простите...

-   Ну вот и договорились.  - удовлетворённо кивнула Шура.  -  Заодно и я с дитём не разлучусь, а то, прям, расстроилась.

-   Послушай, Шура, это ты с нами договаривалась и ты всё одобрила, а Ирка? Это точно, что она дочь отдаёт её отцу?

-   Да точно, точно. Она меня сюда и направила. Хоть непутёвая она у меня, но пожалела малышку, коли та в приют попадёт.

-   Шура, тогда будем всё оформлять по всем правилам нашего законодательства. А иначе, твоя Ирка навеется по белу свету, а после вернётся и заберёт дитя обратно, даже спасибо не сказав тем, кто в это время её воспитывал. Мол, я мать и я её рожала. А какое горе она другим доставит своим поступком, то Ирку твою не очень-то заволнует. Потому повторяю, всё надо подкрепить печатями и словами юристов, чтобы к Викуше потом никто не имел право даже прикоснуться. А как иначе? Отказалась, значит - отказалась. Иди и разговаривай с нею, дураков тут нету, Шура.

Но Ирка и не сопротивлялась, на следующий же день все документы были полностью готовы. В графе: "настоящая мать ребёнка" - числилась уже "Дёмина Марина Николаевна."

-   Мам, и зачем она только её рожала?  -  спросила как-то Марина у Насти, когда Ирка уже умотала за тысячи километров от собственной дочери.

-   А тебе что, плохо, если так всё обернулось?  -  не зло ответила Настя.

-   Ясное дело, не знаю, как и судьбу благодарить, но так тоскливо становится за таких вот мамаш. Если не нужен ребёнок, то зачем его вести на белый свет?

-   Не ведаю, Мариночка. Может, беременностью Вовку хотела захомутать, но ничего не вышло. Вот и дитё стало в тягость. Не зря же она и нянчить не хотела.

Вроде и заглянула удача во двор к Дёминым, но всегда так: что-то приобретаешь, а что-то сразу же теряешь.
Как обычно Настя зашла однажды в контору после обеда, чтобы занести отчёт о проделанной за сутки работе трактористов и разнорабочего женского звена. Люда, главный бухгалтер, глянула на Настю с каким-то, что ли сожалением, а потом, как бы между прочим сказала:

-   Насть, у тебя же Юбилей скоро, пятьдесят пять тебе исполнится.

-   И что?  -  сердце Насти оборвалось и упало куда-то вниз.

-   Да ничего...  -  Люда попыталась перевести разговор в другое русло.  -  Скажу по секрету, управляющий тут затеял настоящее торжество по данному случаю. Задумал столы накрывать в столовой за счёт колхоза. Говорит, Дёмина наш ветеран и поэтому отметим её Юбилей со всеми почестями.

Настя, услышав такое, аж вздохнула свободно, а в назначенный день женщина готовилась основательно: надела своё любимое шёлковое платье, под цвет шоколада, в мелкую красную розочку, которое так хорошо облегало её, лишь чуточку пополневшую фигуру. К платью она добавила янтарные бусы, а Марина нанесла ей на лицо лёгкий макияж. Новые коричневые туфли, на невысоком каблуке, дополняли её женственную красоту.

-   Мариночка, может ещё колготки надеть, как считаешь?

-   Ма, ну зачем они в сентябре? Ещё не холодно. Кофта тоже тут не нужна, не замёрзните.

-   Ой, не могу я туда идти с пустыми руками, как-то непривычно.  -  застеснялась Настя, привыкшая везде и всюду угощать людей за свой счёт.

-   Ма,  -  вмешался Вовка.  -  ну сказал же управляющий, что ничего не надо, значит, подчиняйся. Или думаешь, мне жалко для тебя денег? Если потребуется, то я сам все эти затраты оплачу. Нам пора, именинница, поехали уже.

Вовка повёз мать к столовой на мотоцикле, отчего порядком растрепалась вся её причёска, уложенная Катькой в локоны, при помощи фена, и обильно политая лаком, дабы кудряшки быстро не распались. Но Настя и внимание не обратила на подобную мелочь, настроение её было праздничным и весёлым.



Гл.13


Основную причину, почему управляющий так высоко и с размахом чествовал Юбилей своей подчинённой, Настя поняла чуть позже. Нет, ещё с порога она заметила, что при её появлении несколько человек из начальства, вдруг прекратили обсуждение какой-то темы и с виноватыми улыбками направились к ней навстречу.
До того, женщина считала, будто администрация их колхоза намеренно решила от души поздравить опытного и ответственного полевода с многолетним стажем. Конечно же, это было приятно, но лучше бы они заранее её предупредили, но не так же сразу, вроде ушат холодной воды вылили за шиворот. Тогда, возможно, она и не восприняла бы всё столь болезненно.

Глава их посёлка преподнёс ей дорогой подарок, набор различных ваз, смастерённых из чешского хрусталя, выдал конверт с премиальными и огромный букет роз. Это всё происходило уже после того, как именинница догадалась обо всём. И не то, чтобы догадалась, а ей открыто было сказано, мол, ты замечательная и пригожая, но, вот тебе уже и пятьдесят пять стукнуло и пора бы, голуба, уступать дорогу молодому поколению. Увидев, как Настя изменилась в лице, управляющий, оказавшийся рядом с нею, шепнул ей на ухо, мол, сама жаловалась, будто ноги уже никудышные, вот и мотай в санаторий, полечись, времени теперь у тебя предостаточно. А то и внучку нянчить затеешься. Семья - это, мол, главное у каждого человека.

Настя кивала и натянуто улыбалась, но ничего не выходило, чтобы полностью взять себя в руки. Да и глаза, ну куда их спрячешь, наполненные горечью и обидой. Это всё из-за неожиданности момента, а ей даже не дали пережевать это, как следует и оценить ситуацию с разных её сторон.
Настя оглянулась на сына, неужели и он знал, а матери не признался? Но Вовка сам был в замешательстве.

"Откупился, значит, Викторович от меня таким щедрым жестом с барского плеча, чтобы не скандалила и никому не предъявляла претензий. Но это подло и бесчеловечно."

Настя осознавала, что наступил и её черёд, и ноги, действительно, болят, как скаженные, и устала она, вроде той ломовой лошади, и нервная система давно подаёт сигналы "бедствия", но разве так поступают с людьми, отдавшими родному колхозу столько трудового стажа без выходных и праздников, гробя и подрывая здоровье в лютый мороз и летнюю духоту.

"Нет, это нечестно!"  -  кричало всё её нутро.

Уж она-то в курсе, как тут многие специалисты, которые продолжали свою деятельность и тогда, когда им исполнялось шесть десятков лет и поболее. Главная бухгалтерша, например. Ей уже пятьдесят восемь, а она до сих пор возглавляет один из конторских отделов. Ну почему с нею вот так? Настя пока не находила ответов на свои вопросы. Это потом произойдёт, когда женщина приведёт в порядок все свои мысли, разложит их по "полочкам" и даст оценку всему, что случилось с нею недавно. Но это уже после того, как будет выпит не один пузырёк сердечных настоев и капель, как будет выплакано море слёз, думано и передумано, со стонами, охами и снова слезами.

Настя, в силу своего многолетнего опыта, интуитивно определяла, как любое начальство любит лесть и похвалу. Но она ни разу не удостоила управляющего подобным вниманием. Наоборот, всегда серьёзная и вечно занятая своими насущными проблемами, не замечала, как иногда управляющий ждёт от неё ласкового слова за новый построенный детсад, школу-десятилетку, или полученные недавно тракторы и комбайны. Ну не умела Настя раздаривать похвалы тому, чья на самом деле была прямая обязанность всё это построить, достать, договориться и привезти. А иначе, зачем колхозу тот руководитель, что ни черта не делает?

А после смерти мужа, она тем более замкнулась в себя и не посещала различные гулянья и вечеринки на тот или иной праздник, устраиваемые управляющим в конторе. Она жила своею судьбой, как и многие русские женщины: работа-дом-работа. А получается, что надо было принимать активное участие и в общественной жизни любимой деревни. Нет, чем-чем, а общественной деятельностью она может похвастаться, всегда помогала пенсионерам добиться полноценной пенсии, била тревогу, если у кого из стариков нету в зиму дров или угля, заставляла главу подписывать документ, в котором указывалось, что за счёт их организации некоторым старикам, чьи дети поселились за тысячи километров отсюда, или уже давно лежат на погосте, нужно произвести побелку жилья, починку забора, сарая, а то и покосившейся хаты.
Настя не может пожаловаться, будто шеф отказывал ей в этих услугах, но и особого рвения, дабы направить денежки не по намеченному им курсу, не испытывал. Долго вертел в руках заявление, морщил лоб и всячески выказывал Насте, мол, заканчивай, а? Казна ведь государственная не безразмерна.

Всё это Настя перебирала в памяти, пока Викуша спала в обеденный перерыв.

-   Ну и пусть, что я не в строю, подумаешь?  -  сказала она сама себе через месяц после дня Рождения.  -  Я какая есть, такая и есть. Зато меня люди туточки уважают, а их, супостатов, клянут на каждом углу. У меня совесть есть, я её не потеряла, а это важнее каких-то сэкономленных на стариках денежках.

Но Настя обманывала саму себя, в том смысле, что всё-таки она скучает за своей трудной и неблагодарной работой. И как-то не выдержала, уличила момент, когда Марина вернулась с фельдшерского пункта и было кому поручить малышку, собралась и потихоньку побрела на самую дальнюю делянку. Трактористы обрадовались её появлению, рассказали, что ту девицу, коей ещё только двадцать два года едва минуло и которую поставили на её место, они терпеть не могут. Грубая, никогда не спросит у них, как нужно сделать правильно, а ведь эти старые механизаторы, по сути, знают побольше любого агронома. Так вот, они, выслушав наряд, всё делают по-своему, как было раньше, а полеводше даже невдомёк, что это не её заслуга, ведь совершенно же не разбирается в данной профессии. Именно на рабочий класс и надеялся управляющий, что они сами всё разрулят и выполнят задание на отлично, ну а "студентка", по его разумению, со временем наберётся должного опыта.

Как-то, когда Настя посетила их в очередной раз, туда внезапно явилась и та молодая особа. Её привезли на дежурной машине.

"Как ей, так и грузовик, пожалуйста тебе, а я ноги должна была бить.  -  ревностно подумала Настя.  -  Умеют же люди, да ещё с таких лет, приспосабливаться."

-   А вы, что здесь делаете? Забыла, как вас там?...  - резко спросила высокая брюнетка, вызывающе одетая, на каблуках, (и это в поле) а на лице яркий макияж, вроде тут дворец Культуры, а не бескрайние степи.

-   Анастасия Сергеевна она. На "вы" и шёпотом с ней, понятно?  -  отозвался один из трактористов. А Настя аж опешила от такой наглости и неуважения.

"Куда ж ей пёхом-то ходить на таких шпильках?"  -  возмутилась про себя Настя.

-   А вы помолчите!  -  громко оборвала его прибывшая.  -  Кстати, вас я тоже забыла, как зовут...

-   Я не обижусь.  -  в тон ей ответил мужчина.  -  Всё равно не запомнишь.

-   Почему не культивируем?  -  глаза девицы блеснули недовольством.

-   Обед у нас. Или сутками вкалывать без передыху?   -  выкрикнул пожилой Роман Григорьевич Курочкин.

-   Ага, мы ещё посмотрим, что ты там в нарядах начислишь?!  -  вмешались в разговор остальные.  -  И если нам не понравится, то сама сядешь в трактор, уяснила?

Настя заметила, как молодайке не понравилось такое обращение к себе, но та сделала вид, будто ничего не услышала.

"От горечко...  -  разволновалась Настя.  -  Как же она собирается с ними находить общий язык? Разве можно так с подопечными? Это же не скот, а живые люди."

-   Анастасия Семёновна!  -  обратилась к ней полеводша.

-   Сергеевна она.  -  перебил её Курочкин.

-   Не думаю, будто это так важно.  -  язвительно парировала та.  -  Так на чём это мы? Ааа... В общем так, Анастасия Сергеевна, насколько мне известно, вас справедливо отправили на заслуженный отдых. Так отдыхайте! Нечего сюда приваживаться и разлагать дисциплину.

-   Слышь, соплячка!  -  накинулся на полеводшу Роман Курочкин и сделал шаг в её сторону.

-   Рома, успокойся!  -  Настя перекрыла ему путь и стала между ними.  -  Я сама.

-   Ты какое время тут находишься, без году неделя?  -  накинулась на девицу Настя. Она научилась обращаться к людям также, как и они к ней.  -  Молчишь? То-то же! А я всю свою жизнь тут прожила. И родилась тоже здесь. И теперь ты будешь мне запрещать ходить по моей родимой землице? Ты кто такая, чтобы давать мне подобные указания? Правильно Рома сказал, соплячка и есть.

Полеводша молчала, но было очевидно, что та опозорилась сейчас по полной программе. Сказать в ответ нечего, вот и стоит, губы покусывает, а ноздри раздуваются от ярости, как у того быка, которого раздразнили красной тряпкой.

-   Я буду сидеть в машине и наблюдать за вами. И попробуйте, хоть на минуту задержитесь с обеденного перерыва.

-   И что ты нам сделаешь?  -  хором заорали мужики.  -  Деньги не заплатишь? Да только посмей! Мы такую забастовку тут устроим, что вылетишь отсюда, как пробка. На твоё место сотни таких найдётся, а попробуй чернорабочих найти на наши трактора! Пугать она нас вздумала...

Девица бросилась в кабинку машины, но не выполнила своей угрозы. Ваня Холодов, водитель ГАЗ - 51, завёл грузовик и они вскоре скрылись за пределами видимости.

-   Хлопцы.  -  обратилась к бывшим подопечным Настя.  -  Я к вам последний раз пришла. Коли соскучитесь, то ведаете где живу. Зачем мне лишние недоразумения с начальством? Вы же не маленькие и всё осознаёте, не было в свете правды и справедливости и не будет. Так, только одна видимость.

По дороге обратно Настя вспоминала себя, как она впервые, после учёбы, поступила на должность учётчика-полевода. Да от неё убегали трактористы, потому что она всех их замучила вопросами. Теория - это важно, но практика ещё важнее, так считала она. А бывшего полевода, Арсения Никаноровича Холодова, она посещала почти каждый день, а тот делился с нею своим накопленным опытом. И женщина до сих пор благодарна всем людям, кто не отказывал ей в помощи в этой нелегкой сельской профессии. Холодов умер лет пять назад, и Настя выпросила для него каменный памятник за счёт колхоза, а также денежную помощь вдове.

"А эта не явится ко мне, чтобы пополнить свои знания, что ты!  -  размышляла Настя.  -  Мы слишком о себе высокого мнения. Не царское это дело разговаривать с древними специалистами, их место уже на кладбище.
А она мне нужна в моём дворе? Да даром не нужна.  -  успокоила себя Настя.  -  Такой особе и помогать не хочется."

Но у этой истории было продолжение. Девица нажаловалась главе посёлка и тот, через Вовку, вызвал Настю в Правление. Но она не удостоила управляющего своим визитом.

-   Ему надо, так пусть сам и приезжает ко мне. -  буркнула Настя сыну.

-   Мам, а я при чём? Я полностью тебя поддерживаю, то же самое и сам намеревался тебе посоветовать.

-   Прости, сынок. Раздёргалась мамка, вот и чудятся кругом враги.  -  она вымученно улыбнулась.

-   Мам, не ходила бы ты туда больше, а? Я имею в виду поле. Ну одна нервотрёпка. А мне жалко тебя.

-   Не, сынок, не пойду более. Я и трактористам точно также сказала.

Александр Викторович не поленился заглянуть к Дёминым на огонёк. Остановил УАЗик возле двора и посигналил.

-   Ну чего сидишь в машине, вылазь из-за руля да на лавочку присаживайся.  -  вышла к нему Настя за калитку.  -  Что, уму-разуму явился поучить?

-   Кто, я?  -  улыбнулся тот.  -  Ага, тебя поучишь, как же! И без зубов можно остаться.

Тут же и Вовка показался за двором.

-   Владимир Михайлович, оставь нас, пожалуйста, с мамой наедине.  -  попросил управляющий.  -  Не бойся, не обижу.

-   Надеюсь.  -  выразительно глянул на него Вовка.

-   Насть, ну скажи, зачем тебе те делянки сдались, что ты туда потелепала?  -  начал Александр Викторович, когда они присели на лавочку.

-   Викторович, раз спрашиваешь, значит, тебе всё равно не понять. А потому и отчитываться за зря не желаю.  -  надула губы Настя.

-   Ну почему же не понять, я что, по-твоему, бесчувственная скотина какая-то? Такой же человек, как и ты.

-   Такой да не такой. Кого ты поставил вместо меня, не мог получше подобрать?  - вскинулась Настя.

-   Куда ж ещё лучше? У неё диплом о высшем образовании. Настя, она агроном.

-   Агроном? Божечки, слава Богу, хоть ты её не по этой специальности поставил. Девка-то дуб дубом, сам, небось, в курсе.

-   Ну,  -  управляющий развёл руками.  -  где их нынче, чтоб сразу с опытом, найти? Думаешь, это моя инициатива выпроводить тебя на пенсию? Вот был на партийном собрании и там первый секретарь так и сказал, мол, молодым везде у нас дорога... Вот так, значит, как в той песне. Так что, не серчай... Хрусталь понравился?

Настя потом узнала, что управляющий покупал подарок за свои наличные.

-   Понравился, спасибо.  -  поблагодарила она. У Насти внезапно поднялось настроение. Она-то подозревала, будто Викторович питает к ней личную неприязнь, а на деле вышло, что это далеко не так.  -  Может, зайдёшь на чаёк?

-   Благодарю, Настёна, но мне правда некогда. Ради кого другого, так и задерживаться бы не стал, а тебе уделил аж полчаса. Скучаем мы за тобой. Но...  -  и он снова развёл руки в стороны.



Гл.14


Настя вскоре втянулась в эту своеобразную жизнь деревенской пенсионерки. С утра до вечера у неё всегда намечалась уйма дел: приглядывала за хозяйством, нянчила внучку, пока Марина находилась в медпункте, а если Викуша ложилась на дневной сон или тихонько играла в игрушки, то Настя ещё и обед с ужином успевала приготовить. Иногда малышку брала с собой на огород, усаживала её в летнюю коляску, давала в руки её любимую игрушку, мехового котёнка, а сама, тут же рядышком, вырывала засохший сорняк и складывала его в огромную кучу, которую потом поджигала. При этом постоянно разговаривала с Викушкой, отвлекала девочку, чтобы та не капризничала. Но когда разгорался костёр, разбрасывая вокруг красные сверкающие искры, Викуша, не отрывая широко распахнутых глазёнок, наблюдала за этим чарующим волшебством, восторженно вскрикивая, при этом девочка смешно причмокивала губками и хлопала в ладоши.

Вот так они вместе и проводили все дни. Но бабушка скучала и за Антошкой, сыном Алёнки. Они с Викой были ровесниками, разница всего в несколько месяцев. По просьбе Насти, зять привёз ей и внука, и теперь у любящей бабули появилось множество хлопот. За одной попробуй уследи, а теперь их двое. Но Настя не жаловалась, она помнила, как долго хотела рождения этих малышей, потому баловала их различными подарками и гостинцами.
Алёна с Вовкой ругались, зачем, мол, деньги выбрасываешь впустую, у нас есть возможность приобрести своим детям всё, что требуется, лучше бы на себя потратила.

-   Ой, не чудите ото!  -  отмахивалась Настя.  -  Много ли мне надо?

Женщина считала себя счастливой. На свете не зря прожила: родила двоих детей, а те, в свою очередь, подарили ей внуков. И в семье Дёминых, наконец, наступила долгожданная умиротворённость. Марина и Вовка вновь стали теми любящими друг друга новобрачными, Настя частенько заставала их целующимися в укромном уголочке и это радовало, потому что говорило только об одном - Вовка и Марина считают себя полноценными родителями, не хуже от других, таких же молодых людей, как и они сами.

А что ещё нужно для обыкновенной простой женщины, воспитавшей ребятню без помощи мужа и всю свою жизнь посвятившей им и работе. Вернее, воспитывали детей они вместе с Михаилом, но когда у сына с дочерью начался переломный возраст, самый опасный и тяжёлый период, Михаила как раз и умер.

"Ну ничего, справилась ведь!"  -  думала Настя. Но всегда так случается, не успеешь похвастаться, даже мысленно, самой себе, как тут же и неприятность какая-то возникнет на ровном месте. Не зря говорят, будто счастье любит идеальную тишину.

Дело было поздней осенью, в воскресный день. Настя, как всегда, подскочила ни свет, ни заря и замесила тесто. И вот-вот уже первую выпечку ей вытаскивать из духовки, как раз успела к завтраку, чтобы дети и маленькая внученька полакомились пирогами, как мимо неё на улицу быстро промчался Вовка, на ходу желая матери доброго утра. И всё бы ничего, но Настя заметила, что сын не в настроении да и дверью хлопнул громче обычного.
Настя вытащила противень с пирожками, сноровисто, пока они горячие, намазала сверху сахарным сиропом, а в духовку поставила очередную порцию сдобы. Вытерла руки о фартук и тяжко вздохнув, направилась в комнаты. Женщина предчувствовала недоброе.

В зале, на диване, скрутилась калачиком Марина и горько плакала. Увидев свекровь, она разрыдалась ещё сильнее, слёзы просто градом потекли по её лицу. Настя молча подошла к невестке, взяла её за руку и потянула за собой на кухню, давая понять, что разговор здесь не получится, так можно и Викушку разбудить.

-   Ну что опять не так, Мариночка?  -  спросила она, когда усадила молодую женщину на стул напротив себя.  -  Вовка, как с цепи сорвался, мотанул на задворки, ты рюмсы тут распустила, он, вся ночнушка, хоть выжимай. Вы не можете, чтобы было нормально, так, как у людей, обязательно надо испохабить все мои добрые мечты. Только порадуюсь за вас, а вы, тут же сделаете всё наоборот: один чуть шею себе не свернул, отворачиваясь от матери, а эта - сырость в хате развела, вроде у нас крыша протекает. Ну что вам не хватает, скажите на милость Божью? Как вы мне надоели, так бы взяла и сбежала от вас на край света.

-   У сына своего спросите! Что вы вечно меня ругаете? А он что, король тут какой или неприкосновенная личность?  -  выкрикнула Марина.

-   Знаешь что, девка, ты голос-то на меня не повышай, а то я тоже умею. И у Вовки спрошу, а то как же?! И не царских мы кровей, чтобы королями считаться, так что, язык свой прикуси и не болтай чего зря, когда со старшими разговариваешь. Я у тебя спросила, так будь добра, отвечай, слыхала?

Марина покорно кивнула, но ничего не промолвила.

-   Ну?  -  настаивала Настя.

-   Вовка опять загулял.  -  выдавила из себя Марина и протяжно заревела на всю кухню.

-   Как загулял?  -  Настя аж приподнялась с табуретки.

-   Как, как? Молча! Ему что, впервые?  -  огрызнулась Марина.

-   Погоди, не реви.  -  Настя схватилась за сердце. Нет, ничего у неё не болело, просто привычка выработалась при крайнем стрессовом состоянии.  -  Не может быть!

-   Да конечно!  -  вновь съязвила Марина.  -  С Иркой, значит, может быть, а тут, вдруг не может. Сколько волка не корми...

-   От горечко...  -  перебила её Настя.  -  С кем на этот раз?

-   С агрономшей.

-   С кем, с кем?  -  задохнулась Настя.  -  С той вражиной? Да я его сейчас своими руками придушу. 

Настя в два шага оказалась на пороге, потом вернулась.

-   Мариночка, у меня рулеты в печке поспевают, присмотри, дитё.  -  и подалась на задворки.

Вовка сидел на высоком пеньке из-под срубленной старой яблони и нервно курил. Посмотрел на приближающуюся мать и вновь отвернулся. А у Насти вулкан внутри полыхал.

Это ж надо такому? Настя, как впервые познакомилась с той "выскочкой", так она про себя называла агрономшу, то сразу же причислила её к своим недругам. Из-за её хамского и вызывающего поведения, из-за неуважения к старшим, а также к подчинённым, в том числе и за её наряд, который совершенно не соответствовал их деревенской профессии.

"Ну куда это годится? Каблуки, маникюры по пять сантиметров, а физиономия измазана всякими цветами радуги, вроде это хвост павлиний, а не нежное девичье личико. Ага, напялила на себя неизвестно что и вот она я, ёлочка новогодняя! Тьфу, паскудница, хоть бы мужиков постеснялась."

Настя проявляла неприязнь к новоиспечённому специалисту вовсе не потому, что та заняла её место. Уж коли решили там, в парткоме, что старые кадры надо срочно заменить, то всё равно бы сюда кого-либо прислали: не эту вертихвостку, так кого-либо другого. Просто Настя за версту чуяла, что из себя представляет данный человек, вот и весь сказ.
Анастасия Сергеевна помнила себя молодой. Да чтобы она, хоть когда-то нагрубила пожилому людине... да это грань фантастики. Всегда поздоровается с ними с поклоном, советом поможет, что-то подскажет. А эта, ты смотри, краля какая! И Вовка туда же... -  Настя расценивала это, как предательство сына не только в отношении Марины, но и в отношении самой себя. Потому что Вовка прекрасно знал, как агрономша повела себя в поле с его родной матерью.

Взгляд её наткнулся на сломавшийся держак от граблей, прислонённый к забору. Настя схватила его и в сердцах замахнулась на сына. Вовка едва успел отпрыгнуть, как палка с грохотом опустилась на пенёк.

-   Ты что творишь, оболтус бесстыжий, а? Морда твоя непутёвая! Не накобелевался ещё, так вон со двора и гуляй сколько влезет! Ты чего дивчине мозги пудришь, а, греховник нечестивый, и мать свою позоришь, шельмец ты неразумный! Или я заслужила того? Да знала бы раньше, так сиськой бы тебя, ещё во младенчестве придавила, раз бы переплакала и туда тебе дорога. Ты за что с нами так? Чего бельмы вытаращил, рассказывай родительнице всё, как на духу!  -  Настя была в бешенстве. Так она ещё никогда не обращалась с детьми, потому и Вовка испытал настоящий шок, парень, действительно, растерялся.

-   Мам, ты чего? Так и ты туда же?  -  голос его дрожал, но смотрел он Насте прямо в глаза.

-   Что значит, и я туда же? Мне Марина только что...

-   Да нужна мне та носатая!  -  выкрикнул Вовка.  -  Вы что тут, с ума все посходили?

И Настя облегчённо выдохнула. Она верила сыну. Никогда бы Вовка не снизошёл, чтобы оскорбить ту женщину, с которой у него отношения и которая бы ему нравилась.

-   А как же тогда...

-   Мам, никак! Я её просто довёз до бригады и всё.

-   На чёрта она тебе нужна, что ты её подвозишь? Одну уже катал на тракторе, а эту на мотоцикле?  -  на всякий случай обронила Настя, чтобы окончательно убедиться в невиновности своего ребёнка.

-   Мам, дежурная машина была занята, а она шла пешком с дальней делянки. Я мимо проезжал, на третьем поле трактор сломался и я чинил его. Как я проеду мимо, ведь всё равно по пути? Меня бы не поняли. Ты же сама знаешь, что агроном, полевод и механик, мы все тут в одной упряжке. А Марине кто-то намекнул, вроде я с этой носатой шашни закрутил. Я что, дурак? Сравнить Марину и эту селёдку городскую? К тому же, Марина приняла моего дитя и растит Викушу, как родную дочь. Да я бы никогда себе такого не позволил.

-   Детка, это правда, что ты сейчас говоришь?

-   Клянусь, мам. Если ты мне не доверяешь, то кто тогда меня оправдает?

У Насти сжалось сердце от жалости к сыну. Она отшвырнула от себя палку и глядя той вслед, тихо промолвила:

-   Не серчай на меня, сыночек. Прости, кровинушка, свою старую мать-маразматичку. Но поверь, я хочу, чтобы у вас всё было хорошо. Ради этого я готова жизнь свою на алтарь положить.

-   Я знаю, мама, потому и не обижаюсь.  -  Вовка приблизился к матери и обнял её за плечи.

-   Ладно, милый, мне пора... А кто Марине преподнёс такие сплетни?

-   Понятия не имею, она не признаётся.

-   Ничего, мне признается.

Настя вошла в калитку и ей показалось, вроде возле веранды мелькнула чья-то тень.

-   Марина, ты подслушивала? - спросила Настя, добравшись до кухни.

Невестка опустила голову и молчала.

-   Марина, что за привычка не отвечать на поставленные вопросы? Почему каждый раз я должна выбивать у тебя ответы? Я же видела, как кто-то по порожкам поднимался, а из-за кустов и деревьев не разглядела кто. Раз у нас в доме нету посторонних, то значит это была ты.

-   Раз знаете, то чего тогда пытаете?

-   А что трудно подтвердить мои слова?  -  Настя была недовольна невесткой. Марина это понимала, потому без лишних слов сразу выпалила скороговоркой:

-   Танька Стрельцова.

-   При чём здесь Танька Стрельцова?  -  не сообразила Настя.

-   Это она мне насексотила про Вовку и агрономшу.

-   От сучка толстозадая, ну я ей устрою!  -  ехидно улыбнулась Настя, предвкушая скорую расправу над местной сплетницей.  -  Самую никто замуж не берёт, а кому нужна такая бегемотиха? Так она и другим житья не даёт.

-   Всё правильно.  -  поддакнула Марина.

-   А ты тоже, та ещё устрица!  -  попала и Марина под раздачу.  -  Мужу она не поверила, а какой-то подхвостнице поверила.

-   Не вам говорить, мамочка!  - с улыбкой вскинулась Марина.  -  Я на мужа не положилась, а вы, между прочим, на собственного сына!

-   Ох, и змеюка ты, Маринка, ещё та! - не зло проворчала Настя.  -  Ради кого стараюсь? Ради вас и колочусь, дурьи ваши головы.

Марина прильнула к Насте и расцеловала её в обе щеки, радостная, что всё так удачно разрешилось.

-   За то мы и любим тебя крепко! И я, и Вовка.

-   Угу. Из-за твоей глупой ревности, я только что, чуть сына своего не прибила. В следующий раз с тебя начну, а то всё время Вовке достаётся.

-   Надеюсь, что следующего раза не будет.  -  засмеялась Марина.

-   Дал бы Господь...  -  кивнула Настя.  -  Хватит подлизываться, иди и проси у мужа прощения. Если б даже на твоём месте была моя дочь, то и её бы заставила извиняться. А ты сейчас виновата перед Вовкой.



Гл.15


К весне, в последних числах февраля, Алёнка родила ещё одного мальчика, которого назвали Кириллом. И Настя снова плакала от счастья.

-   Вова, сынок, как же хорошо моя доченька придумала.  -  обращалась Настя к сыну.  -  Вот и пусть растут погодки. Сразу, конечно, трудновато, но зато вычухает их, обоих сразу и потом уже не надо будет думать о пелёнках. Если потребуется где за мальцами доглядеть, то я абсолютно не против, пусть привозят их ко мне.

Вовка радовался вместе с матерью, а на второй день они автобусом поехали в роддом, чтобы проведать дорогую им роженицу. В городе созвонились с зятем Костей, тот просил их подождать в парке на лавочке, он взял отгулы на работе и сейчас к ним присоединится, несмотря на то, что уже три раза ездил к Алёнке.

-   Мам, наш Кирилл вылитый вы!  -  сходу сообщил зять, у которого улыбка сияла на лице от уха до уха.  -  Честно. Я как глянул, ну, думаю, захочешь тёщу забыть, так не забудешь.  -  шутил Костя и они с Вовкой засмеялись.

Настя тоже веселилась с ними, но нарочито отчитывала зятя.

-   То я ещё не видала. А вот сейчас посмотрю и сразу скажу, на кого похож наш мальчонка. Да и какая разница? Мне хоть на вашего соседа, моя же дочь рожала.  -  подмигнув Вовке, пошутила и Настя в тон Косте.

-   Не-не, это всё моё, а своим добром я не раскидываюсь.

Настя искренне любила своего зятя. С ним можно было общаться на любые темы и он никогда не обижался, зная точно, что Настя в жизни не сделает скандала в их семье и на неё всегда можно смело положиться.

После всех приветствий и нежных слов, которые Настя подарила своей дочери, не спуская глаз с маленького комочка, завёрнутого в байковое одеяльце, что показывала им Алёнка, Анастасия Сергеевна спросила Костю:

-   Ну и что ты тут моего нашёл? Да снова малыш вылитый папа. Под копирку, что ли ты их делаешь?  -  со слезами радости Настя подтрунивала над ним.  -  Доченька!  -  обратилась она к Алёнке.  -  Мы потом на трамвай и к вам, а то Костик маленько выпил и за руль ему нельзя. Я проверю холодильник, что там у вас есть да продукты уже впору закупать. А то тебя выпишут дня через три, а люди придут поздравить, а угостить их будет нечем.

-   Зачем, мама?  -  крикнула ей Алёнка через окно.  -  Мы будем в кафе отмечать.

-   Какое кафе, вы что, сказились? И дитя, что ли туда потащите? Или до свахи отправите, как Антона?  -  не на шутку рассердилась Настя.

-   Да нет, мама!  -  снисходительно улыбнулась Алёнка.  -  Костя там угостит всех наших друзей и коллег по работе и сразу домой.

-   Так дело не пойдёт!  -  утвердительно заявила Настя.  -  Нечего ему по кафе шляться, когда жена с детьми сидит в четырёх стенах. Что это ещё за новости? Муж и жена всегда должны быть вместе.

-   Вы сами сказали, что дитя туда тащить нельзя.  - подловил Настю зять.

-   И тебе там без Алёнки делать нечего. Я сама всё приготовлю и будем праздновать дома. Есть возражения? Возражений нету, всё, принято единогласно.  -  не дожидаясь других позиций, спешно объявила тёща.

-   Ма, я же хотела, как лучше. Охота тебе с теми сковородками возиться?

-   Охота, доченька! К тому же, мне не впервые.

*****

Время летит, словно быстрокрылая птица. Вот, кажется, будто только что перед тобою была та ласточка, гоняющаяся за мошкарой, а через мгновение уже в небе от неё осталась лишь мизерная чёрная точка. Так и наши года. -  так рассуждала Настя, глядя на внучку-первоклассницу. Первого сентября они все трое повели Викушу в школу и в последующие дни Настя провожала девочку на занятия, а потом встречала возле школьных ворот. Но Вовка сделал матери замечание.

-   Мам, ты не даёшь ей быть самостоятельной. Она уже большая и сама в состоянии дойти до школы и обратно, другие же детки ходят, а Викуля у нас что, не такая? А ты её и в туалет за ручку водишь. Не обижайся, ма, но ты делаешь только хуже. Во-первых, над нею скоро будут смеяться, мол, рановато она уже учиться надумала, ей ещё в детском садике место. А самое главное, если когда-то не будет рядом бабушки и папы с мамой, то она не сообразит, как ей жить дальше.

-   Сынок, да всё мне это известно, но какая же она большая, она ещё совсем маленькая.  -  виновато возражала Настя.

-   Смотря с кем её сравнивать. Если с нами, то, действительно, ещё малышка, а с грудным ребёнком, то уже взрослая. Всё, мам, с завтрашнего дня Вика отправляется добывать знания без чуткого присмотра любящей бабули. Договорились?

Настя только руками развела, что, мол, поделаешь, придётся подчиняться.

Уже на много лет, что мелькнули и не зацепились, Дёмины забыли, что такое распри и скандалы, а Настя боялась даже похвалить сына и невестку за предоставленный ей душевный покой, лишь Богу молилась и благодарила Его за все блага, которые Он им предоставил.
Было, конечно, много и неполадок, что там говорить, но если дать общую оценку лично её судьбе, то пусть бы у каждого она была такой. Вот только муж рано ушёл от неё, но на то воля Божья, тут уже ничего изменить нельзя. Если где-то можно исправить характер или накопить денег на какую-то вещь, то есть, что-то в корне поменять в своём обиходе и это любому смертному доступно, но также в жизни существует ещё много чего, перед чем человек абсолютно бессилен.

С самого начала, когда они поженились с Михаилом, на каждом шагу им встречались различного рода трудности, из-за нехватки денег или пока не полученного жизненного опыта. Но всё это не замечалось, воспринималось, вроде лёгкого недоразумения, вот как будто утром проснёшься и уже наступит другой, более светлый и добрый день. А ведь так и было! Потому что ещё пока не одолевали хвори, ещё не наступили возрастные тревоги, когда остро преследует инстинкт самосохранения, даже тогда, когда этого не требуется. Мысли всякие, из разряда негативных, тоже ещё не были знакомы и, казалось, что весь мир у твоих ног.
Но как же быстро летит времечко и правда, как та ласточка-касатка. И оглянуться не успела, а уже не мир у твоих ног, а ноженьки отказываются ходить по этому, ставшему мрачным и хмурым, вечному миру.

Да нет, вокруг всё также, как и раньше. И солнце то самое светит по-прежнему, и мурава щекочет щиколотки, если снять тапки и босиком по ней, и петух по утрам будит всё живое, и облака, похожие на сахарную вату, спешат в дальние незнакомые страны, в общем, этих "и" можно перечислять до бесконечности, но просто мы уже не те и, наверное, это правильно. Жизнь не задерживается на месте, она диктует свои законы. Стареющий человек, если имеет рядом родных и близких, готовых в любую минуту прийти на помощь и ради тебя пожертвовать нервами, здоровьем и всем, что у них есть ценного, то тогда и приближающаяся старость не страшна. Хуже всего одиночество в преклонном возрасте. Это такая ужасающая действительность, происходящая, к сожалению, слишком часто с людьми, хорошо знакомыми Насте, и женщина не могла отмахнуться от навязчивых мыслей, волнующих её сердце.

Ну как же так, мы все матери, все желали своим чадам только самого лучшего будущего, какое только возможно придумать в этом свете. Мы любили их, холили, не спали ночами, уже молчу, как в муках рожали. Но одни почитают родителей, относятся с заботой и уважением, а другие уезжают за тридевять земель и лишний раз даже весточки не пришлют. Это преступление, которое должно караться законом, родителей нельзя бросать на произвол судьбы, ведь некоторым достаточно одного звонка или письма хотя бы раз в полгода, но и этого нету.

Мать когда-то лелеяла своего грудничка, качая в колыбели, целовала его пухлые щёчки и маленькие пальчики на ручках и ножках, радовалась, любовалась, думала, что на пенсии повзрослевший ребёнок станет ей опорой, а этот детина построил дом двухэтажный, купил иномарку и матери уже нету места в его жизни. А кто же денег ему давал на первый кирпич в этой постройке? Кто купил ему старенькие Жигули, на которых он обучался водительскому мастерству? А он хоть догадывается, откуда мать средства брала, чтобы помочь сыну? Из шифоньера вытащила, из того узелка, что себе на смерть приготовила.

Многое у Насти происходило на её глазах. Она пыталась достучаться до таких разбогатевших деток, думающих, что они рождены не женщиной-матерью, а выращены в пробирке опытным путём. И, о счастье! Многие пристыдились и упали перед поседевшими родительницами на колени, но нашлись и такие, что даже слушать Настю не захотели. И тогда она, пока Вика находилась в школе, бежала в контору и собирала все необходимые документы, чтобы отправить беспомощных стариков в приют, открывшийся в их районе совсем недавно. Сердобольная Анастасия Сергеевна не могла себе позволить забыть тех людей, с которыми прошла её молодость. Они все были постарше её, но каждый из них сыграл свою особую роль в уделе Насти Дёминой: в трудовой карьере ли, в дружбе, или просто, как простые душевные односельчане, и теперь она не имела никакого морального права, вот так кинуть их на произвол судьбы, словно придорожный бурьян, никому не нужный, кроме ветру, играющему с его пожелтевшей листвой.

Вот таким беспокойным человеком была Анастасия Сергеевна. И когда справилась со всеми "общественными" делами, только тогда облегчённо вздохнула и вновь окунулась во все домашние хлопоты, а вот за ними она уже соскучилась. Соскучилась и за могилкой мужа, потом посетила её и как всегда рассказала ему, почему так долго не наведывалась.

-   Не умею я, Миша, существовать спокойно. А может потому я и двигаюсь до сих пор? Стоит пожалеть себя и залечь в постель, но потом и не встанешь. Боже упаси, Миша, этого я боюсь больше всего. И детям обуза, и себе мучения.   

Настя помолчала немножко, приводя в порядок свои мысли и будто невзначай оглянулась, никого ли нет поблизости? Она привыкла говорить с мужем вслух, словно он живой, а чтобы люди не подумали, вроде Дёмиха умом тронулась, ей приходилось периодически озираться по сторонам.

-   А помнишь, Миша, когда мы только-только поженились и однажды пошли на речку? И пока ты купался, я сплела себе веночек из васильков, вплетая туда и ромашечки. Надела его на голову, косы распустила, а ты выбрался из воды и залюбовался мною. А после как прижал меня к себе... Ой, ты тогда такой мокрый и холодный был...  -  Настя глотала слёзы, но улыбалась, уж очень приятные нахлынули воспоминания.  -  Мы стояли и целовались...  -  голос дрогнул и она прикусила губу, чтобы не разрыдаться на весь погост. Немного успокоившись, женщина продолжила:

-   Ты тогда прошептал мне на ухо, что я красавица и ты никогда меня ни на кого не променяешь и никому меня не отдашь. Ты выполнил своё обещание, Миша. И я выполнила. Я ведь тоже тогда тебе поклялась, что кроме тебя никто мне не нужен. И до сих пор, Миша, никто мне не нужен, кроме тебя. Знаю, ты не вернёшься, значит, жди меня к себе. Нет, не сейчас, прости, что задерживаюсь, но ещё рановато, у меня ещё здесь много дел, связанных с нашими детками и внучатами.

Вот Алёнка строиться начала. Они план купили и уже фундамент для дачи заложили. Это нужная задумка, Миша. Ну что их пацаны всё время в этой городской квартире будут потеть да париться? А на природе воздух свежий, фрукты, овощи свои. К нам тоже наскакивают внуки, но сюда далековато, а если у них в пригороде будет своё жильё, то это много ближе. Я протестовала, Миша, ругала Алёнку. Мол, потом и дорогу к матери забудешь. А она обняла меня и говорит: "Мамочка, ну как ты можешь? Я неделю тебя не увижу и уже умираю от скуки, а ты такое выдумываешь." И я ей верю, Миша. Вообще, у нас замечательные дети!

Я уже Алёнке саженцы присматриваю, у нас от вишенки, что возле сарая, такие отводы пошли боляхонькие да пригожие. Вот пару штук и ей наделю. А малину сама им посажу у забора, пускай внучата лакомятся, это витамины. И у смородины надо бы разделить корешки на несколько частей, а то родить стала плохо, а если подрезать основу, то она новые побеги выпустит.

Картошку им семенную дам, пусть хоть ведёрко в землю кинут, чтобы молодой вволю покушать, разве сравнить её с покупной?
А ещё, Миша, Вовка ездил в командировку и привёз оттуда, из лесов, четыре голубых ели. Мы высадили их в палисаднике и они, представляешь, принялись все до единой. А после я им говорю, мол, не догадались мы сразу, надо было одну ёлочку отцу на погост отнести. И уже хотела обратно выкопать крайнюю, для тебя, но Мариночка запретила, сказала, что примета плохая, нельзя со двора нести на кладбище. Да сколько я знаю, у нас тут все и цветочки из дома несут и садят на могилках, и кусты жасмина с сиренью, но спорить с невесткой не стала, может, и правду она говорит.

Но я, Миша, чувствую, будто у нас что-то должно случиться, причём, очень хорошее. Гадала, гадала, ну что бы это могло быть? Думала, может Мариночка всё же забеременеет, но вряд ли, подобная мечта уже никогда не сбудется. Тогда почему такое наитие? Ума не приложу. Но это обязательно произойдёт, Миша. Я верю в это.



Гл.16


Как-то Настя случайно подслушала разговор между внучкой и невесткой. Викуша спрашивала у Марины:

-   Баба Настя - это папина мама, а баба Шура, получается, твоя?

-   Нет. Моя мама далеко, в Германии, и зовут её Маша. Это тоже твоя бабушка.  -  настороженно ответила Марина, а у Насти всё внутри похолодело. Сваха только раз приезжала из чужой страны, на свадьбу Мариночки и Вовки. А потом и носа не показывала. Ну, естественно, зачем ей такая внучка, которая чужих кровей? Не её ведь дочь девочку рожала.

-   Тогда почему мы роднимся с бабой Шурой, кто она нам?  -  пытался разобраться ребёнок.

Пауза.

-   Викуленька, ну что за вопросы? Тебя что, баба Шура не устраивает?  -  Настя понимала, Марине неприятна эта тема и она умышленно направляет её в другое русло.

-   Да нет, баба Шура меня устраивает, она хорошая и добрая. Всегда у неё в кармашке припасены конфеты и разные сладости, которые она мне отдаёт. Но почему баба Шура считается моей бабушкой, если ни тебе, ни папе она никто?

-   Солнышко, давай в следующий раз это обсудим? У меня голова разболелась и я хочу отдохнуть, а ты иди, детка, погуляй во дворе, хорошо?

-   Хорошо, мамочка. Я пойду за пчёлками понаблюдаю, как они наши тюльпаны опыляют.

-   Вот и умница. Только руками их не трогай, ладно?

-   Да я в курсе, мам, что это жалящие насекомые.

И как только Вика удалилась на улицу, Настя тут же ворвалась в комнату к побледневшей Марине.

-   А я говорила тебе, Мариночка, что дитя давно надо было поставить в известность, кто её настоящая мама. Пока она ещё мала, для неё это не обернётся серьёзным стрессом, Викуша просто привыкнет к этому и не обратит внимание, когда повзрослеет. А если вы ей всё преподнесёте позже, когда она вырастит, то без негативных последствий не обойтись. Совершеннолетние иначе воспринимают подобные новости. Или ты ждёшь, когда ей кто-то чужой нашепчет и удивляюсь, что ещё никто не успел ей нашептать, что не положено, уж лучше сами признайтесь, пока не поздно. Я уже сваху Шуру замучилась уговаривать, чтобы молчала, обещала ей, мол, когда-либо для Викушки проясним ситуацию, а она злится каждый раз. А по уму, чего злиться-то? Хоть бы там мать была порядочная, а то так, и ломаного гроша не стоит.

-   Мам, я не могу ей всю правду сказать. Понимаете, язык не поворачивается.  -  жалобно всхлипнула Марина.

-   А чего не поворачивается, ну зачем ты всё выдумываешь и рисуешь в уме картины - одна страшнее другой? Когда-то, всё равно надо это сделать. Запомни, если Викуша узнает всё от посторонних, то нам только дороже. Она не простит нам обмана.

-   Я боюсь, мамочка! Очень боюсь!

-   Хорошо. В чём заключаются твои страхи, чего конкретно ты боишься?

-   Что она потом не будет признавать меня матерью.

-   Глупости! Викушка привязалась к тебе и жить без тебя не может, ты же сызмальства её вынянчила. Головой думай, Марина, а не задним местом. А ты живёшь только своими бредовыми предположениями.

Настя прошлась к окну и поправила на нём штору.

-   Поэтому, Мариночка, хочешь ты того или не хочешь, но Викуша имеет право знать, кто её настоящая матерь.

Настю удивила тишина, почему невестка ничего не отвечает? Она обернулась к ней и увидела, что Марина прикрыла рот обеими руками и полными ужаса глазами смотрела на дверь. Настя проследила за её взглядом. В проёме стояла Вика.

-   И кто же моя настоящая мама?  -  девочка не волновалась, просто слегка покраснела личиком. Видимо, ребёнок ещё не осознал суть всего услышанного.

Марина ахнула и затихла. Образовалась полнейшая тишина. На дрожащих ногах Настя побрела к креслу и плюхнулась в него.

-   Иди ко мне, деточка.  -  ласково позвала она Викушу. Та подчинилась и робко, мелкими шажочками, приблизилась к бабушке. Настя обняла её и не могла сообразить с чего начать, уж слишком неожиданным было это объяснение. А Вика по-своему расценила данную ситуацию.

-   Там солнышко спряталось за тучки и все пчёлки разлетелись, а мне стало скучно.  -  девочка оправдывала тот момент своего внезапного возвращения.

-   Ну что ты, касатка моя!  -  Настя ещё крепче прижала к себе внучку, но тут же отпустила, чтобы было удобнее проследить за её реакцией.  -  Ты нам нисколько не помешала. Это твой дом и ты вправе заходить сюда в любое время... Я должна сообщить тебе кое-что, Викуша. Возможно, это будет не то, о чём ты мечтала услышать, но мы вернёмся к этому разговору попозже, когда ты будешь в состоянии осознавать всё сказанное. А сейчас запомни, маленькая, такую истину: Не та мать, что родила, а та, что воспитала. Понимаешь, о чём я?

Девочка помолчала, склонив головку, но потом кивнула. Также молча, она, вдруг отстранилась от бабушки и бегом подбежала к Марине.

-   Мамочка, я люблю тебя!

Настя и Марина плакали вдвоём, не скрывая своих слёз. А Марина никогда, наверное, в своей жизни не была так счастлива.

-   Я тоже очень люблю тебя, моя деточка! Помни это всегда. 

"Ну вот, и очередная буря минула нашу хатёнку, а промчалась стороной. Ну и слава тебе Господи!"  -  Настя перекрестилась на иконы в своей спальне и легла в белоснежную постель. Она, конечно, догадывалась, что продолжения не избежать, но всё же осталась довольна маленькой внучкой, которая именно сейчас выбрала для себя правильный путь. И даже потом, спустя несколько месяцев, когда старая Вербиха не выдержала и однажды спросила у Вики, мол, а ты знаешь, что Марина тебе не мать, а чужая тётка? То девочка не стала выпытывать у бабки все эти тайны и заморочки, а просто ответила так, как учила её Настя: "Не та мать, что родила, а та, что воспитала." И Вербиха навсегда замолчала.

А чем она могла возразить? Ирка слала ей скупые письма раз в год, а то и в два. Где вскользь спрашивала о Викуше, совершенно не интересуясь здоровьем родительницы и всем прочим, что обычно тревожит и объединяет близких людей. По сути, Ирка бросила не только своего ребёнка, но и мать, надеясь на Дёминых, что те не оставят её в тяжёлую минуту. И они не оставляли. Вовка чинил ей забор, перекрывал крышу, провёл воду в дом, косил бурьян да мало ли ещё какие неполадки находились у Вербихи? Старуха без зазрения совести постоянно зазывала к себе несостоявшегося зятя и указывала на все её насущные проблемы. И Вовка, имея отзывчивый и безотказный характер, принимал участие в её жизни.

Настя, в свою очередь, таскала ей сумки с продуктами и без конца подсовывала ей деньги на лекарство, Вика также часто навещала бабушку и тоже не с пустыми руками. То пирогов ей Настя положит в пакетик, то курицу зарубленную и общипанную, а то и овощей с огорода. Ведь сваха Шура не занималась приусадебным участком, из-за инвалидности она бы не справилась с ним самостоятельно.

"Так чего ей неймётся?"  -  рассуждала Настя.

Сколько раз бывало, когда деревенские выговаривали Насте, мол на кой ляд она вам нужна, что вы с ней всё возитесь? Она постоянно грязью вас поливает за вашей спиной, а вы пылинки с неё сдуваете. Но Настя всем отвечала одно и то же: -

"Сваха наша. И мы её не бросим. Не будь её, то не было бы и нашей Викули."

Оно-то понятно, Вербиха ревновала, что не её Ирка, которая могла бы всегда находиться с нею рядом, живёт с Вовкой и они вместе воспитывают Викушу, а совсем другая молодайка. Запамятовала сваха Шура, как однажды сама к ним прикостыляла и объявила, будто Ирка отказывается от дитя и, мол, жалко, коли малютку заберут в приют. И именно чужая женщина откликнулась на эту беду и приняла девочку, словно своего ребёнка. Ну чего теперь ей не хватает, зачем палки вставляет в колёса и пользуется их добротой? Настя удивлялась, откуда у этой Вербихи столько самоуверенности? Ведь откажись они от неё и она без них не выживет.

Но люди разные населяют эту землю и приходится мириться с их недалёким присутствием, терпеть их необузданный норов, привычки и самодурство. Это те испытания, которые Господь посылает нам за наши грехи, а также за грехи наших предков.

"И хорошо, что мои пращуры не так сильно грешили. Так жить, как мы живём, дай Бог каждому."  -  размышляла Настя.

Так незаметно пролетел ещё почти целый десяток лет. Викуша уже заканчивала восьмой класс. Девочка росла послушной, покладистой, не доставляла неудобств родителям и бабушке. Училась хорошо, в основном получала твёрдые четвёрки, но её за это никто не ругал. Вовка так сказал однажды, мол, пусть лучше будет полноценная отметка, чем натянутая пятёрка, в голове от этого у дочери не добавится.

Настя сильно жаловалась на боли в ногах, из-за них она не спала ночами. Уходила на улицу, если это не зима, и там бродила по двору до самого утра, чтобы не будить стонами домочадцев. Вовка со следующей командировки привёз ей барсучьего жира, достал с трудом, через надёжных людей. И Насте полегчало. Она всеми утрами и вечерами натирала им ноги, закутывала их в тёплые платки и полные сутки терпела неудобства с невыносимой жарой, но именно так и посоветовали лечиться, и женщина стойко всё выполняла, что от неё требовалось.

Вербиха ещё тоже была жива. А что с ней сделается? Жаловалась она тоже на ноги, но у неё диагноз был совсем неизлечимый. А вот сердечно-сосудистая система у неё в полнейшей норме, до сих пор и жирное ест, и копченья с соленьями. И ей хоть бы что, поэтому сваха Шура ещё многих тут переживёт.  -  без злости и зависти не раз говаривала Настя.

Алёнка с Костей давно построились, но и родню не пренебрегали, раз в месяц, а то и чаще, приезжали на три-четыре дня. Настя тоже у них по недельке гостила, потому что чувствовала, что даже зять рад-радёшенек её визитам. В основном, так случается в жизни, когда у зятя с тёщей вечная война, тогда и некоторым матерям неохота дочку проведывать, дабы не навредить - и так пошатнувшемуся семейному быту. А тут всё иначе, вот и Настя с удовольствием всегда принимала предложение пообщаться с дочерью и внуками, Антошкой и Кирюшей.

Теперь, поскольку Викуша выросла, то и у Насти появилось время проводить свой досуг с подругами и приятельницами. Большей частью выбор падал на Катьку Сомову. И живёт она не за горами, а напротив, и секретов ценных у неё имелось с ней немало, ни то, что с остальными соседями. Считай, у Катьки на глазах происходили все беды и радости, что творилось в семье Дёминых. Настя, порой, вымученная душевными терзаниями, спешила к Сомовым излить свою обиду или горечь, заранее зная, что там примут и дадут нужный совет. Так точно, как когда-то и Настя помогла Валерке, их сыну, навсегда избавиться от пагубного пристрастия к алкоголю.

Но и у Катьки не всегда было всё гладко. Однажды, Валерка вернулся к ним с вещами и объявил, будто расходится с супругой. И снова Сомиха выла на всю улицу, призывая к помощи всех богов и внимание товарок. И опять Настя не осталась безучастной. Она в тот же вечер поговорила с Валеркой, тот ей доложил о причине такого решения, мол, жена его стала требовать невозможное: чтобы иномарку купил, на курорты её возил, ещё чтобы и бриллиантами не забывал баловать.

Ясное дело, что молодую женщину он сам избаловал частыми дорогими подарками и чрезмерным вниманием. Но он же хотел, как лучше, а нас, женщин, никому не понять. Иногда от такого мужнина радушия, мы незаметно прокрадываемся к нему на шею и считаем, что так и должно быть. Нисколько не задумываемся, как ему достаётся этот заработок, не шалит ли его здоровье и устраивает ли нашу половинку такой напряжённый быт? Ну, а зачем загружать себя лишними неудобными мыслями? Смог теперь, то и впоследствии сможет. Ведь ради семьи же всё это, а как он хотел быть мужчиной?

Валерка стал замечать повседневные покалывания в области груди, друг посоветовал ему завязать с тяжёлой работой, мол, пока не поздно. Валерка внял совету, а вот жене этим не угодил.
Настя просила Валерку не спешить с разводом, это ведь всегда успеется. А на некоторое время залечь на дно и понаблюдать, как в это время поведёт себя благоверная. И на это раз Настя всё правильно рассчитала. Раскаявшаяся супруга не вынесла разлуки, сама приехала и попросила у мужа прощения. Катька с Настей и Василём облегчённо вздохнули, а Валерка, счастливый и помолодевший в одночасье, отправился с женой до своего дома.

Больше всего Катька боялась, что сын сорвётся и снова запьёт, но этого не случилось, Валерка даже и не намекал на выпивку, но и кушать отказывался, не до того ему было.

"Да уж...  -  Настя прокручивала в голове недавние события.  -  Что правда, то правда, пути Господни неисповедимы."



Гл.17


Как-то Настя обратила внимание, что внучка вернулась из школы не в настроении. Хоть и поцеловала Настю, улыбнулась ей, но улыбка на лице девочки больше походила на вынужденную, какая-то натянутая, кои ещё называют "дежурными".

-   Ничего не случилось?  -  забеспокоилась Настя.

-   Всё нормально, бабуль.  -  ответила Вика.

"Мало ли?  -  передёрнула плечами Настя.  -  Может с подружками поссорилась или плохую отметку получила. Бывает."

Но и потом повторялась всё та же картина. Теперь уже Марина задавала дочери вопросы, но так ничего и не выспросила. А вечером, когда Марина с Вовкой ушли на день Рождения к друзьям, Вика подошла к Насте и обняв её, тихо проговорила:

-   Бабушка, я хочу увидеть свою родную маму.

Сердце Насти отчаянно заколотилось. Ну всё ж было хорошо до сих пор... и вот, как гром среди ясного дня.

-   Лапочка, зачем она тебе, такая мать? Она бросила тебя ещё совсем кроху и за пятнадцать лет ни разу не приехала проведать или увидеть свою девочку. Ну разве так поступают настоящие матери? Она ребёнка променяла на командировочного дядьку, который отказался от чужого дитя, а она его послушала и даже документы все подписала, что ты ей никто.  -  теперь Настя не собиралась скрывать от внучки правду, она выпалила ей всё за одно мгновение.

-   Ну и что. Я всё равно хочу её увидеть. -  повторила девчушка.

И Настя поняла, что кто-то из её сверстников постарался, уже какие-то сплетни ей донесли. Это ещё повезло, что тогда она её предупредила, мол, Марина не кровница тебе, но она с пелёнок тебя поднимала, а так бы, скандала сейчас не миновать.

-   Наверное, какие-то слухи просочились?

Вика кивнула.

-   Это баба Шура?

-   Нет, она тут не при чём.  -  честно призналась Вика.

-   Скажи, ну кому так важно всё это?  -  допытывалась Настя, но должного ответа не получила.

-   Мне. Понимаешь, очень интересно, какая моя мама, чем занимается и как она выглядит?

Настя не спала полночи, всё выглядывала Марину с Вовкой, устроившись в веранде на стуле. И когда она передала им свой диалог с Викулей, то Вовка тут же взорвался:

-   Ты о чём, мама? Какая может быть поездка? Ирка не заслуживает даже издалека видеть свою дочь, да и не её уже Вика давно. А ты собралась везти ребёнка куда-то в неизвестность. Я не понимаю тебя, мам.

-   Сынок, я и сама вижу, что ты так ничего и не понял. Объясняю: Вика намерена во что бы то не стало встретиться со своей матерью. И если мы сейчас воспротивимся, то она замкнётся в себя и возненавидит всех нас без исключения. И ладно, если сама не сбежит в чужой далёкий город. Ты думаешь, Вербиха не даст ей адреса? Ещё как даст. И чтобы этого не случилось, я решила сама повезти её к Ирке. Пусть посмотрит на свою мамашу, нам не жалко.

-   Ты так спокойно обо всём рассудила, вроде совершенно не допускаешь, чем это всё может закончиться.  -  сказал расстроенный Вовка.

-   И чем же?  -  Настя настаивала на своём.

-   А если она там захочет остаться?

-   Тогда ты и сам её не удержишь. Год-два и она умчит к своей матери.

Вовка шумно выдохнул.

-   Я должен подумать.

-   У тебя есть время, сынок. Только середина апреля, а у неё аж в июне каникулы.

Одна Марина молчала и не вступала в разговор. Она сделалась белее простыни, в глазах сплошное отчаяние, но Марина не произнесла ни звука. Все, как говорится, собственной шкурой осознавали трагичность ситуации. Сколько случаев уже было подобных, когда матери-пьяницы без сожаления отдавали своих детей в приюты, а их усыновляли или удочеряли обеспеченные порядочные люди. Но стоило детям разобраться в настоящей истине, они тут же принимались искать свою маму. Пусть алкоголичку неизлечимую, наркоманку и прочую падшую, но такую желанную, а чтобы прижаться к её груди. Вот, что значит родная кровь! И это не шутки.

К тому же, их деревня ещё не забыла почти такое же происшествие, когда у одного мужчины умерла при родах жена, а младенца удалось спасти. Это был мальчик. Мужчина тут же привёл в дом молодую женщину, она недавно развелась с мужем, потому что не могла родить ему ребёнка. Молодица с радостью приняла беспомощного кроху и вырастила из него здравого и красивого юношу. Но как только Серёжа, так звали парня, узнал, что его мама не та, кто ею каждый день представляется, а та, что давно лежит в могиле, то он сразу же возненавидел эту женщину. Даже на свою свадьбу её не пригласил. И всё по той причине, что никто его заранее не ввёл в курс тех давних событий, а юноша столько лет потерял, не навещая надгробие близкого человека. Но потом Сергея бросила жена с годовалой дочкой, сидеть с часто болеющей малышкой он не мог, ему надо было работать, и вот тогда он вернулся в родительский дом, поклонился в пояс мачехе и сказал:

-   Прости меня, дурака, мама.

Конечно, она простила и дочку помогла ему поставить на ноги, но Сергей больше никогда не позволял себе оскорбить эту святую женщину.
Хоть и закончилось всё на благополучной ноте, но сколько нервов истрачено, а вместе с ними и здоровья.

Через месяц Вовка дал добро на поездку и Настя поспешила сообщить об этом Виктории.

Они уезжали в жаркий июньский день. Марина с Вовкой провожали их на вокзале. Вовка беспокоился не только за дочь, но и за Настю. Ведь та страдала множеством различных заболеваний, а в душном вагоне ей могло стать ещё хуже, и в самый последний момент, Вовка с горечью в голосе, произнёс:

-   Мам, а может ну её, эту Ирку? Вика немного повзрослеет и сама всё поймёт. Вам трястись в поезде двое с половиной суток, а я тут весь испереживаюсь.

-   Нет, сынок. Я не привыкла поворачивать назад с половины пути. Всё обойдётся, доверьтесь мне.

Как и другие пассажиры, следовавшие на дальние расстояния, Настя всё время изучала мелькающие за окном пейзажи. Лесополосы, редкие рощицы, редкие посёлки и сплошные поля, поля... Проезжали и мимо лесонасаждений, но лес всегда находился где-то вдали у самого горизонта. Он возвышался над равнинной местностью сине-зелёными красками, в которых с трудом различались силуэты кустарников, затем хвойные деревья вперемежку с лиственными. Но Настю больше интересовали поля, это была её стихия. В эти минуты она невольно улыбалась и вспоминала, как девчатами они работали на местном току и огромными деревянными лопатами подгребали золотистую пшеницу или перекидывали её из бурта в бурт. Жара непередаваемая, пылища, колючие остюки летят за шиворот и забиваются в волосах, хотя на голове у каждой светлая косыночка, а на лице марлевая повязка.

А им чудно было! Смеялись друг с дружки, как пыль оседала на лоб, брови и ресницы, а им всё нипочём. Сказано - молодость. После трудового дня, всей бригадой - бегом купаться в речке, а потом домой, чтобы переодеться и в клуб. Когда только спали? Да по три часа в сутки, а на следующий день снова непосильная, требующая выдержки работа. Но кто замечал весь негатив? Да казалось, будто жизнь - это сказка и столько неизведанного ещё впереди.

А как озимую сеяли... Память, память... Влазили по две девушки на порожки сеялки, чтобы засыпать туда зерно и удобрения, а потом ехали вместе с трактористом, он в тракторе, а они на той же сельхозмашине. Следили за сошниками, за правильным поступлением зерна из каждого ящика да чтобы удобрение тоже следом бежало белым или розовым ручейком, в зависимости от цвета. И всё бы ладно, если делянка ровная и гладкая, но случались и нюансы. Иногда как задождит осенью и после пахоты не сразу удавалось пустить культиваторы на отведённые под озимую гектары. А солнышко высушит после земляные комья и они превращались в крепкие нерушимые каменья. Вот тогда беда.

Сеялка скачет, как взбесившаяся корова, а они прыгают на ней, словно лягушата. Кишки внутри переворачиваются, а они снова хохочут. Говорить нельзя, потому что при такой вибрации, голос срывается и получается какое-то утробное мычание, вызывающее смех до упаду.

"Да, прощай моя молодость... Вот сейчас бы меня поставить на те порожки, да я бы и ста метров на них не продержалась."

А тогда ничего не боялись: ни мороза, ни летнего пекла, и никакие болезни никогда их не брали. Так, слегка, посопливили и вперёд на горку. С температурой на делянки торопились и считали это за должное.

Ещё вспомнилось, как бабуля всегда ругалась и не пускала зимой в клуб в одних капроновых чулках, заставляла надеть в ботики шерстяные носки. Но как их туда подденешь, если бабушка вязала их длинными и некрасиво, когда они выглядывают из ботиков. Настя выходила в коридор, снимала носочки и прятала их в карман отцовой фуфайки, пусть любимая бабуля думает, что она её послушалась.

"Да, долго бабушка прожила, померла на девяносто третьем году. Но рождение Вовки она застала, а вот Алёнку уже нет."

Отец Насти был последним сыном в семье, мать его в сорок пять лет родила. Свою маму Настя смутно помнит, она скончалась от болезни лёгких, ещё, когда Настя училась в четвёртом классе. Воспитывала её в основном бабушка. А отец всего на полтора года бабуню пережил. Потому что устроился грузчиком на хим-завод, там хорошо платили, а ему надо было дочь растить. Те, кто работают с ядами - долго не протянут. Проверено. Как не опасайся, как не предохраняйся, но от этой отравы никуда не спрячешься, даже, всего лишь от её запаха можно отравиться.

-   Бабушка, о чём ты всё время думаешь?  -  донеслось до Насти.

-   Да так... На поля смотрю и свои давние годы вспоминаю.

-   А мне расскажешь?

-   Да я тебе уже всё рассказала. И как трудились мы, как дружили, как песни пели - ты обо всём уже слушала. Мы, внученька, не берегли тогда своего живота, а теперь вот в старости страдаем. То ноги, то сердце, то ещё какая хворь. Ты же знаешь бабку Ерошиху?

-   Что возле медпункта поселилась?

-   Ну да, это она у сестры своей, которая за родителями доглядывала, отвоевала этот домик.

-   Ой, бабушка, она такая злюка, всегда на всех орёт.

-   Это единственное, что она умеет.

-   А что ты хотела про неё сказать?

-   Да то, что Ерошиха весь свой век себя дюже щадила. Никогда не надрывалась, не охлаждалась и также не перегревалась, а мы, дуры... Эта бабка на пятнадцать лет старше меня и никогда ещё в больнице не лежала, и фельдшера к себе на дом никогда не вызывала. Вот так люди могут.

-   Бабушка, ты предлагаешь трудиться только на лёгкой работе?

Настя махнула рукой.

-   Не придавай особенного значения моим словам, это я так. Какую профессию выберешь, та и будет твоей. А то, если все разберут себе, что полегче, то придётся в музей идти, чтобы на доярок посмотреть.  -  Настя внимательно изучала внучку.  -  А ещё я боюсь, не придётся ли мне назад одной возвращаться?

-   Одной?  -  округлила глаза Викуша.  -  Почему одной?

-   А вдруг, ты с матерью останешься?!

-   Нееет...  -  мотнула головой Вика.  -  Я не смогу находиться в незнакомом месте с незнакомыми мне людьми.

Насте понравился настрой Вики, но они ещё обе не ведали, что их ждёт впереди. А умозаключения ребёнка никогда нельзя принимать за чистую монету.



Гл.18


Настя не любила город. Любой. Шумно здесь, тесно и душно. Отовсюду запах выхлопных автомобильных газов, толкотня, сутолока и эти торговцы, предлагающие свой товар прямо на перроне, не успеешь выйти из поезда. Возможно, это и удобно, когда пассажиры, не располагая свободным временем, могут купить себе съестные припасы не углубляясь в здание вокзала, но женщину, привыкшую к тишине и спокойствию размеренной деревенской жизни, всё это несколько раздражало. Кому понравится, когда тебя хватают за руки и чуть ли не насильно навязывают пирожки, вареный картофель с укропом и селёдкой, и другую различную снедь. Все тут не слепые, прекрасно видят, кто и что продаёт и если люди проходят мимо, значит им это не надо. Зачем же забегать вперёд, задерживая движение и нахваливать горячие беляши, буквально совать их тебе под нос.

Настя нервничала, они с Викой уже полчаса выбираются к автобусной остановке, но из-за крикливых рекламщиков образовались своеобразные пробки, которых она боялась, как чёрт ладана. В такой толчее у неё однажды кошелёк вытащили на рынке, так ещё и новую куртку порезали. Настя в одной руке несла сумку с вещами, а другой накрепко держала ладошку Вики, не дай Бог потерять дитя в этой суматохе.
Наконец, они пробрались на небольшой пустующий пятачок и Настя облегчённо вздохнула.

-   Бабушка, давай такси наймём.  -  жалобно попросила Вика.

-   Ты что, Викуша, знаешь, сколько тут с нас сдерут? Они же новичков за версту чуют. Может, мать твоя где-то рядышком живёт, а мы, как баре, на комфорты будем тратиться.

Настя подошла к стоящим в очереди автобусам и поинтересовалась у водителя, каким маршрутом им доехать до нужной улицы. Тот молча кивнул на дверь, мол, заходите.

-   А вы туда едете?

Он снова кивнул.

-   Тогда подскажите нам, где встать, мы тут впервые.

Адрес им дала сваха Шура, довольная, что внучка захотела проведать свою родную мать.

-   Ой, Вика, дом-то какой старющий, как они тут живут.  -  Настя сравнила название улицы на бумажке, что лежала у неё в кармане ситцевого платья, с железной табличкой на углу дома.  -  Ну пошли, сейчас разыщем, где тут у нас тридцать третья квартира. Нумерацию комнат они нашли на деревянном щите объявлений, что крепился у входа в каждый подъезд. Потом поднялись на третий этаж и позвонили в обшарпанную дверь, обитую дерматином, выкрашенным когда-то в коричневый цвет и в нескольких местах порезанный ножом или ещё чем-то острым.
В глубине комнат одновременно послышались шаги и хриплый мужской голос.

-   Ирка, тебя, ну как за смертью посылать. Ждать сколько можно, овца? Я тут трясусь весь, мне глоток пива нужен, а ты где шляешься, падлюка?  -  щёлкнул замок и перед их взором предстал лохматый мужик с седой шевелюрой, не бритый, с голым торсом, в трико и рваных тапках.  -  Ну и где бутылка?  -  спросил он, завозившись с щеколдой, но когда обратил свой взор на стоящих у порога, то выпучив глаза, почти со страхом прошептал:

-   Вы кто?

-   Нам бы Ирку. Где её можно найти и давно ли она ушла?  -  проговорила Настя.

-   Вы кто?  -  снова спросил он. Настя боковым зрением заметила, как Вика юркнула ей за спину. Она не планировала напугать здесь ребёнка до потери пульса, потому грубо ему ответила:

-   Кто-кто, заладил как попугай. Дед Пихто и бабка с пистолетом.  -  и в сердцах толкнула ногой дверь, которая тут же со стуком закрылась перед носом горького пьяницы. А тот, не преминул заорать так громко, вроде они за километр от него находятся:

-   Ходят тут всякие...

Не договариваясь, они с Викой стали спускаться вниз, причём, внучка опережала бабушку на несколько ступенек, так торопилась убежать отсюда. Настя остановилась у окна и с пристальным вниманием вгляделась в лицо девочки, но по нему ничего нельзя было прочесть и определить. Единственное, Насте удалось угадать, это то, что Вика по-прежнему желает познакомиться с матерью. И если сейчас увезти её назад, то она вновь запросится в этот город, ведь по сути, родительницу-то она так и не открыла для себя. Ну встретил их какой-то алкоголик и что? Девочка же не к нему добиралась в такую даль.

"Придётся ждать Ирку."  -  мелькнула мысль, а вслух Настя предложила:

-   Может, в беседку пройдёмся и там посидим, а, на улице?

-   Не надо в беседку.  - закапризничала Вика.  -  Там старухи уже обосновались.

-   А ты что, старушек боишься, что ли? Или они тебя покусают?

-   Они так разглядывали меня... Ещё начнут расспрашивать, кто мы и что?

-   Ладно, давай тогда тут и стоять у окна. Ирка мимо нас не проскользнёт. Яблочко достать, сгрызёшь?

-   Ничего не лезет.  -  нервничала Вика.

И сразу же раздались шаги снизу. Прямо на них поднималась элегантная пенсионерка: в парике и с макияжем. Ниже колен красивое однотонное платье, цвета слоновой кости, и вишнёвые босоножки на невысоком каблучке. Настя, с какой-то неоправданной ревностью заметила, что у этой "матроны" ногти накрашены не только на руках, но и ногах. Незнакомка с любопытством вперилась в них взглядом, а поравнявшись, поздоровалась, но вопросов не задавала. Дама отомкнула дверь напротив той квартиры, куда они только что звонили, и быстро скрылась за нею.

Насте казалось, что они уже час целый подпирают подоконник, как, наконец, снова раздались шаркающие шаги.

"Небось, опять какая-то пенсионерка."  -  подумалось Насте, потому что подъём последней сопровождался глухим бормотанием и бесконечными остановками. Старушку была покрыта в платок, неизвестно какого цвета и в выцветшую сиреневую кофту, несмотря на июньскую жару на дворе.

"О, и эта тоже сюда, прямо весь третий этаж нынче решил перед нами пройтись и все зыркают, вроде людей ни разу не видали."  -  накручивала себя Настя, переживая за внучку, уставшую и разочарованную, а тут ещё приходится дитю слоняться по всяким злачным местам, чтобы хоть мельком глянуть на свою непутёвую мамашу.

Женщина вскользь окинула взглядом щуплую пенсионерку с потемневшим морщинистым лицом и вновь отвернулась к окну. И тут же услышала:

-   Тётя Настя, вы ли это?

У Насти аж сердце в пятки упало. Она резко развернулась и тоже в отчаянии воскликнула:

-   Господи Боже мой! Ирка, ты ли это? Никогда бы не угадала, хоть бы и носом за тебя зацепилась. Неужели и правда ты?  -  Настя всплеснула руками да так и застыла в этой позе.

-   Я! А кто же ещё?  -  приближалась к ним Вербена Ирина.  -  А то Виктория, так я понимаю? Я её сразу признала, она же вылитая ваш Вовка.  -  при этих словах Ирка протянула ладонь к Вике и норовила погладить ту по голове, но девочка отпрянула и спряталась за спину бабушки.

-   Ирка, Ирка, что же ты себя довела до такого состоянии? На тебя же гидко глянуть. Ты же молодая ещё, а со стороны, так уже бабка столетняя. Либо пьёшь?

-   Ну почему?  -  не зло возразила та.  -  Вы не думайте, я не каждый день. Только в выходной. Работаю уборщицей в одной организации и мужик мой до сих пор на грузовике гоняет. Это он в отпуске, вот и расслабляемся, но скоро наступит трудовая неделя, тогда ни-ни... А чего тут стоите, как казанские сироты? Айда в хату! Доченька, вот умница, что к мамке в гости пожаловала, а мне всё некогда и некогда. Пойдёмте, чего застыли?

Настя почувствовала, как Вика её слегка ущипнула за бок, пытаясь таким образом вынести свой протест, дабы бабуля не принимала приглашение.

-   Да не, Ирка, некогда нам, если честно.  -  отнекивалась Настя.

-   Так, что же вы, всего на пять минут, что ли ехали сюда? Ближний ли свет?

-   Да мы ни к тебе. Мы гостили у моей знакомой, вместе в санатории отдыхали. Вот, заскочили на три секунды.  -  соврала Настя.

-   Ну, как желаете, насильно мил не будешь. А я пойду, а то задержалась в магазине, а мужик мой там с ума, наверное, сходит. Я же ему водочки несу.  -  и она стукнула ладонью по пакету, откуда сразу раздалось звяканье стекла.

Ирка лишь махнула им на прощание и ретировалась в свою квартиру.

Ошеломлённая Настя уставилась на эту закрывшуюся дверь и ещё долго бы так простояла, пока её Вика не дёрнула за платье.

-   Бабушка, давай смываться отсюда подальше. Я так домой хочу, к маме и папе.

-   Да-да, детка, одну минуту, только сумку свою возьму.

Выстояв длинную очередь в кассе, Настя приобрела два билета на обратный путь. Только время отправления не радовало, аж в час ночи они смогут занять свои места. Ну, а до той поры, куда податься им и чем заняться?
Вика предложила прогуляться в парке, но Настя не знала тут ничего, а когда спросили у одного мужчины, то он сказал, будто зона отдыха у них находится на другом конце мегаполиса. Решили сесть на лавочку в здании вокзала и покорно ждать назначенного времени.

Покушали в буфете, взяв холодную зажаренную курицу, салат из редиски и компот с рогаликом. Побродили по близлежащему небольшому рыночку, там Настя купила Вике летний костюм, шорты с майкой из хлопчатобумажной ткани, и панаму. Вика совсем расклеилась от жары, постанывала и без конца пила воду из бутылки, а круглые вокзальные часы показывали всего лишь семь вечера.

Пассажиров в зале мало собралось, поэтому Настя советовала Вике поспать, положив голову к ней на колени, а ноги, сняв обувь, можно устроить и на лавочке. Сначала девочка стеснялась, но вскоре усталость её одолела и она проспала почти до полуночи. Зато потом выглядела отдохнувшей и немного повеселевшей, чего не скажешь о Насте.

Уже в вагоне, Настя, ни без иронии, спросила:

-   Ну что, увидела мамку?

-   Увидела.  -  Вика потупилась.

-   Ну и как впечатление?  -  не унималась Настя. Она считала, что имеет право на подобные вопросы. Если пятнадцатилетняя Вика вымоталась за дорогу, то что говорить о семидесятилетней Насте, отправившейся ради капризов внучки в это опасное путешествие.

-   Она мне не мамка. Моя мамочка дома. А эта меня не любит, я ей не нужна.

-   А если бы мы столкнулись с другой картиной. Мама ухоженная, в хатах чисто, радушная встреча, то что тогда?

-   Мы бы не столкнулись с другой картиной. Она столько лет не вспоминала обо мне, то что можно было ещё ожидать от этой женщины?

-   А разве ты не знала, что она много лет не вспоминала о своём ребёнке, так зачем надо было настаивать на этой поездке?

-   Прости, бабушка. А у родителей я потом попрошу прощения. Я бы вас никогда не бросила, даже если бы эта... Ирка горы мне золотые пообещала. Нельзя верить той, что дитя своего отдаёт в детдом или ещё кому-нибудь подкидывает. Понимаешь, мне просто хотелось хоть одним глазком на неё посмотреть.

-   Понимаю, детка. Надеюсь, в нашей семье теперь эта тема навсегда закрыта.

-   Именно так, бабушка, не иначе.

-   Одно мы с тобой промухали, надо было родителям телеграмму дать, мол, всё нормально, едем домой. Они же там, как на иголках. - спохватилась Настя.

-   Это точно. Ну ничего, им осталось жить в неведении двое суток, а потом у нас всё сложится самым наилучшим образом. Да, бабуля?



Гл.19


Встреча родных была поистине трогательной. Вовка и Марина поочерёдно обнимали Настю и Вику, одаривая их поцелуями и ласковыми словами. А когда узнали, будто к матери девочка больше ни шагу, то и вовсе несказанно обрадовались, а Марина аж заплакала.

-   Папа, видел бы ты её. Она выглядит старше нашей бабушки.  -  делилась сокровенным Вика, с присущей ей детской непосредственностью. Потом она разворачивалась к Марине и с горечью продолжала:

-   Мамочка, она протянула ко мне руку и хотела дотронуться. А рука у неё такая страшная, пальцы жёлтые от табака, а под ногтями грязно.

Настя наблюдала за всем этим и немного грустила, хоть и повода не было.

Оно-то, если рассудить, нельзя так о матери, какой бы та не была, но если вспомнить прошлое, то это хорошо, что отец не отказался от дочери, а так, что бы ей светило впереди? Только детдом. И как не крути, а жизнь там у детворы далеко не сахар.

Но если подвести общий итог последним событиям, то женщина без утайки могла признаться самой себе, что она довольна окончательным результатом.

"Видимо, это и есть то важное и счастливое, что мерещилось мне, ну, которое должно произойти в скором времени. Вот и произошло."

Но Настя ошибалась. Тогда ещё никто не знал, что ожидает их в скором будущем.
Однажды, дело было в конце августа, Анастасия Сергеевна выбралась за двор и присела на лавочку. Днём дождик прошёл и вокруг в воздухе ещё витала прохлада и пахло свежестью. Женщина заглядывала в палисадник сквозь штакетник и любовалась чистыми, умытыми цветочками. Они так красиво смотрелись, сбросившие с себя слой летней пыли, стали ярче, стройнее и распространяли повсюду свой нежный аромат.

"Для всего живого нужна водичка.  -  думала Настя. -  Ишь, как головки свои подняли!"

-   Здравствуйте!  -  Настя вздрогнула от неожиданного приветствия. Обернувшись, она увидела перед собой молодого человека.  -  Вы Анастасия Сергеевна?  -  спросил он с улыбкой.

-   Да, это так. -  согласилась Настя. И не успела она полюбопытствовать, мол, с кем имею честь? Как парень задал следующий вопрос:

-   А как мне найти Владимира Михайловича?

-   А, так вы, наверное, тот, кого он ждёт. Вы же помощником механика хотите к нам устроиться, верно? Подождите, я его кликну. Он на обед прибежал на полчаса и уже собирался назад, на маш-двор.

-   Не надо отвлекать, пусть спокойно пообедает, я подожду. Тем более, я не тот, за кого вы меня принимаете.

-   А кто же вы тогда?  -  насторожилась Настя.

-   Я его сын.  -  твёрдо и смело ответил юноша.

Настя замерла. Она тщательно всматривалась в черты красивого лица и оно действительно ей кого-то напоминало, но язык прирос к нёбу, она не знала, как дальше вести беседу.

"Вот так Вовка! Одного дитёнка пригулял, теперь ещё и сын объявился...  -  женщина не могла разобраться в своих чувствах, радоваться ей или горевать? Хотя, какое же это горе, когда перед тобой стоит, возможно, и правда твоя кровинка. - Да когда ж он успел, мой Вовка-то? Видно же, что парнишка постарше от Вики."

-   А маму твою как зовут?  -  вдруг, пришло на ум спросить именно об этом.

-   Елена. В девичестве Зубкова.

Настя ахнула.

"Ну да, он схожий со своей матерью, а вот фигура точно Вовкина. И ногу также вперёд поставил, так и Вовка всегда её выставляет."

-   Так, получается, что тогда родился не агрономский мальчонка, на кого она Вовку променяла... Ну, когда слухи прошли, будто Ленка сыночка родила?

-   Нет, не агрономский.  -  засмеялся парень и этим он точно Мишу ей напомнил. У него незабываемая была улыбка и ни с какой другой её не спутаешь. Такая светлая и добрая-добрая, прямо от самого сердца. -  Но мама его не обманывала, она сразу сказала, что ждёт ребёнка и не собирается от него избавляться. Отчим был в курсе с самого начала.  -  продолжил юноша.  -  У него ведь тоже сын есть. До Армии у него кое-что случилось, не загадывал так судьбу устроить, но от фактов никуда не денешься. Жена постарше его на пятнадцать лет, но всё равно, после службы он честно на ней женился, только жизнь совместная не удалась. Отчим не забывал Алёшку, так звать его сына. Помогал всё время, они и поныне общаются. Но Алёшка мне не родной, а Вика родная.

Настя вымученно улыбнулась. Ей нравился ход мысли новоиспечённого внука и на сердце стало так тепло и уютно, казалось, что сейчас ей лет двадцать и совсем не столько, сколько уже набежало. От захлестнувшего счастья, она даже забыла спросить, какое же у него у самого имя, а лишь пришло в голову совсем другое, что беспокоило всё нутро.

-   А чего же она военную тайну разыгрывала, Вовке ничего не написала? Или бы он отказался от своего пацана?

-   Бабушка,  -  Настя снова вздрогнула, он впервые обратился к ней по-свойски.  -  я в курсе всех причин на эту наболевшую тему, но вы обо всём поговорите с мамой, так лучше будет. Она тоже со мной приехала. Я сюда направился, а она к своей подружке, тёте Наташе Шаповаловой.

-   Понятно. Тогда пора нам Вовку вызывать. А Вика к матери на работу убежала. Жалко, то бы заодно познакомились.

-   Ещё успеем, бабушка. Теперь у нас время будет предостаточно.  -  и он снова улыбнулся, обнажая ровные белые зубы.

Настя кивнула, соглашаясь, и повернувшись к дому, крикнула:

-   Володя! Выйди сюда, пожалуйста!

Она редко так к сыну обращалась. "Володя" - это когда назревала особо важная ситуация.
Вовка тут же показался на порожках. И он также принял незнакомца за нового специалиста.

-   Здравствуйте!  -  крикнул он со двора, на ходу застёгивая пуговицы на рубашке.  -  А я вас с утра выглядывал, но прокараулил, уехал подкрепиться. -  Вовка быстро выскочил за калитку.  -  Понимаете, я не успеваю. Ведь приходится лямку тянуть и за механика, и за начальника маш-двора. И хоть разорвись: в поле трактора или сельхозмашины сломались - туда нужно бежать, и в мастерских всегда полно работы. Вот, выбил у управляющего ещё одну должностную единицу. Ну, давайте знакомиться!  -  Вовка протянул руку молодому человеку.  -  Владимир Михайлович.  -  тот тоже протянул свою и произнёс:

-   Михаил.  -  у Насти сердце застучало аж в горле, когда услышала, как зовут юношу. Как-то, ещё до Армии, Вовка хвастался, мол, когда они поженятся с Ленкой и если родится сын, то Ленка обещала назвать его Мишенькой, в честь деда.

"Значит, выполнила своё обещание."

-   Только я не механик.  -  Миша виновато пожал плечами.

Вовка застыл и в недоумении уставился на парнишку. Настя заметила, что юноша немного сконфузился и пришла ему на выручку.

-   Вов, это сын твой. От Ленки.

-   Тааак...  -  выдохнул Вовка и присел рядом с матерью, вперившись взглядом в молодого человека. А тот не знал, куда ему деться.

-   А как же агроном?  -  немного язвительно спросил Вовка.

-   Нормально.  -  с простотой сообщил Миша.  -  Но именно он настоял, чтобы ты узнал правду.

-   А ты когда узнал, эту самую правду?  -  подозрительно спросил Вовка.

-   Неделю назад.  -  честно признался парень.

-   А чего они так долго шифровались? Не говорили мне столько лет, а то, вдруг решили раскрыть все свои козыри.  -  нервничал Вовка. Настя чувствовала, он поверил, но просто ему было обидно, что все эти годы мужчина не принимал участие в воспитании собственного ребёнка. Да и зачем бы агроному отказываться от своего отпрыска?

-   Потому что у меня скоро свадьба и я хочу, чтобы мой отец на ней присутствовал. И, кстати, именно отчим настоял, чтобы я дружил со своим настоящим папкой да и ты тоже имеешь точно такое же право.  -  Настя понимала, что Миша специально агронома называет "отчимом", чтобы тем самым не обидеть Вовку.

-   Тогда почему твоя мать, даже не заикнулась мне об этом?  - глаза Вовки блестели холодом. Но не на Мишу он злился, парня тоже только недавно ввели в курс дела и что удивительно, он очень спокойно воспринял новости о своём рождении, вроде, как что-то должное и неотъемлемое.

-   Вов, ну что ты пацана допытываешь? Разве ему отвечать на данные вопросы? Ленка тоже здесь, она у Натахи Шаповаловой. Хочешь поговорить - сходи. Вот и разберётесь во всех ребусах. Мне тоже кажется странным, ты же не бросал её, так почему она не дождалась тебя и беременная твоим ребёнком выскочила за другого?

-   Я не располагаю свободным временем.  -  тут же отмазался Вовка и с надеждой взглянул на Настю.

-   Ладно, схожу.  -  пообещала она.

Вовка кивнул и пригласил Михаила в дом.

-   Ну что, по чайку?  -  улыбнулся он парню и похлопал его по плечу.  -  Всю оставшуюся жизнь буду жалеть, что ты двадцать лет рос без меня, но это не моя вина, сынок.  -  сказал Вовка и обнял Мишу. Парень тоже растрогался, прильнул к отцу и глаза его заблестели от слёз. Но он тут же засовестился.

-   Чёрт! Я сто лет уже не плакал.  -  оправдывался он.

Через час Вовка уехал в мастерские, итак опаздывал, а Настя с Мишей отправились в сторону центра, где жила подруга Ленки Зубовой. Люди провожали их удивлёнными взглядами, ведь со внуками Насти все знакомы, те часто сюда наезжали, тогда с кем это Дёмиха по деревне прохаживается?

А Настя шла и размышляла, ну за что Господь так её благодарит? Раньше она переживала, что у Вовки совсем не будет детей, а потом до них дошли слухи, что скоро родится Викуша. Вернее, пол ребёнка для всех оставался загадкой, но уже тогда Настя ликовала, что вскоре станет бабушкой. Потом Алёнка двоих внучков подарила, а теперь ещё и Мишенька. Счастье-то какое!
Миша думал, будто она ему улыбается, они же общались на ходу. Это так, но Настя не только его слушала, но также и свою душу, которая пела, плясала и неслась к облакам для открытия новых горизонтов, чтобы оттуда созерцать на этот прекрасный и удивительный мир.

Последние годы она не очень любила солнце, от него такая жара летом, а у неё все болячки такие, что духота и зной им совсем нежелательны. А теперь, когда в душе песня, то и небесное светило кажется не особенно страшным и ужасающим, и именно в эту минуту она вполне согласна с одним из высказываний, где говорится, будто солнце запускает на земле могучий двигатель жизни.
Буквально ещё вчера она так не считала. При ней многие женщины навсегда оставили своё здоровье в полях. И не потому, что труд этот тяжкий, и это тоже. Но если ещё и пекло адское и ни одного деревца вокруг, чтобы спрятаться...

А в настоящие мгновения, этот жестокий мир превратился в волшебную сказку, где она и её старший внук - главные герои. Ей даже попрыгать захотелось или полетать вместе с бабочками, и всё благодаря Ленке Зубовой, хоть и не очень она на неё довольна.

"А вот за Мишу ей низкий поклон. До земли."  -  справедливо рассуждала Анастасия Сергеевна.



Гл.20


Ленка Зубова встретила Настю приветливо, только смущалась, краснела без конца и отводила свой взгляд.

"Это хорошо, что у неё есть совесть."  -  подумала Настя.

Женщина помнила, что в те далёкие годы, Ленка всегда сторонилась мать своего жениха и между ними были, скорее холодные отношения, чем дружеские, но теперь Настя видела, что перед нею стоит совсем другой человек.
Ленка до сих пор неплохо сохранилась, стала ещё красивее и женственнее, а вот норов, которым некогда, возможно и гордилась Зубкова, нынче она припрятала его куда подальше. На вопрос Насти, почему она когда-то так опрометчиво поступила, оставляя многих людей в неведении, что у них в свете есть маленькая кровинка и они тоже имели право принимать участие в его судьбе. Разлюбила Вовку, ну и ладно, но мальчонка-то тут при чём?

Ленка ответила, будто в тот момент она Вовку любила и не собиралась ничего менять в своей жизни, если бы не одно его письмо...
То, что она не раскрылась ему перед Армией, на то есть причина. Он итак туда не очень-то стремился, мотивируя тем, что будет сильно скучать за родными и любимой, а если бы ещё и узнал, что скоро станет отцом? Ленка спланировала потом ему написать обо всём, когда Вовка отслужит несколько месяцев, но первая же его весточка заставила задуматься, а стоит ли вообще доносить до него всю эту правду?

Вовка сообщал в послании, будто им не надо спешить с женитьбой и тем более с детьми, потому что Ленка готовилась к поступлению в институт да и он сам надумал получить высшее образование после Армии.
И именно тогда Ленка поняла, что всякое её признание будет расценено, как вроде она навязывает Вовке себя и такого нежеланного ребёнка.
Эти бы мозги - да на ту пору, а тогда для неё было выше её сил сообщить любимому, вроде с институтом она уже заранее распрощалась, а также и он пусть не мечтает повышать свои знания. Потому что у них скоро родится наследник, а значит, Вовка обязан на ней жениться.

За агронома Ленка выходила не по любви да и он сам не очень-то пылал к ней нужными чувствами. Это тот момент, когда двое людей, обиженные судьбой, однажды пересекаются в одной точке. Они не противны друг другу, но и пламенной страсти между ними - тоже пока не было. А поскольку, всё же имелось уважение и обоюдное стремление сохранить семью, то у них всё получилось и любовь не заставила долго себя ждать.

Ленка не скрывала о своей беременности, но просила избранника молчать об этом. Он согласился на её условия, а взамен тоже был с ней откровенен и доверился, что у него самого растёт сын, с которым ни за что не прекратит общение, даже ради женитьбы. На том и договорились.
Теперь, с течением времени, когда на этот мир смотришь другими глазами, то внезапно им обоим пришла в голову мысль, что мальчик должен знать своего настоящего отца. Ленка не стала брать грех на душу и обо всём поведала сыну. К тому же, у юноши жизнь только начинается, ну кто знает, с чем ему суждено столкнуться в своей судьбе, а вдруг, когда-то он будет сильно нуждаться в отцовской помощи, ну хотя бы в простом добром совете.

Настя, слушая несостоявшуюся невестку, всё больше убеждалась в безрассудстве капризной и глупой молодости.
А возвратившись домой, женщина застала там Вику. Последняя выскочила к ней навстречу с непонятными и ничего не значащими разговорами:

-   Бабушка, знаешь, что я сегодня прочитала? В Африке были случаи, если человек засыпал в лесу пьяный, то его заживо съедали муравьи. Представляешь? Вот тебе и безобидный муравьишка!

-   А я всегда говорила, что водка ещё никого до хорошего не доводила.  -  обронила Настя, у которой в голове были совсем другие соображения, нежели обсуждать, сколькими людьми в Африке закусили львы с гиенами, а какое количество несчастных пришлось на совесть питонов, крокодилов и прочих хищников.

-   Викуша, присядь со мной на диван. Мне надо с тобой поговорить.

Девочка послушно присела рядом и с любопытством уставилась на Настю.

-   Внученька, как бы ты отнеслась к тому, если бы у тебя, вдруг появился старший брат?  -  без предисловия начала Настя.

-   Бабушка, но у меня уже есть братья, аж двое. Конечно, не совсем старшие, но ведь главное, что мы дружим, верно?

-   Всё это замечательно, я рада, что ты с Антошей и Кириллом находишь общий язык, но они двоюродные, а я, Вика, говорю о родном.

-   Бабушка, ты меня пугаешь.

-   Почему?

-   Я просто боюсь расстроиться. Ну кто не мечтает о таком брате? Вот сейчас скажу, что да, я бы была счастлива! А ты меня разочаруешь. Разведёшь руками и скажешь, мол, к сожалению это невозможно.

-   Возможно, моя дорогая, у тебя есть брат. По папе. Зовут его Мишей.

Примерно, с минуту Вика молча смотрела на Настю и нельзя было определить, радуется ли девочка или наоборот недовольна таким сообщением. Но её ответ оказался более, чем странным.

-   Мама с папой расходятся, да?

И Настя поняла, почему Вика не решалась и слова произнести.

-   Нет, детка, что ты? Всё случилось до того, как папа познакомился с мамой. Помнишь, мы однажды с тобой секретничали за задворками?

-   Ага.  -  повеселела девчушка.

-   Я тебе упоминала о тёте Лене Зубковой, помнишь?

Вика кивнула.

-   Так вот, тот мальчик, которого она родила, совсем не чужой, он папе сыном приходится, а следовательно, тебе братом. Эта Ленка счастлива в браке, потому не волнуйся, твои родители никуда от тебя не денутся. Наоборот, мы приобрели симпатичного парнишку, в котором течёт наша кровь.

-   Правда? А где он, бабушка, я бы познакомилась с ним.

-   Он придёт к нам на ужин, когда твои родители будут дома.

-   А папа знает?

-   Папа-то в курсе, а вот мама пока нет. Мы с Мишей звонили тёте Алёне, он лично пригласил её на свадьбу.

-   Так у него свадьба скоро? Ура! Вот мне повезло, так повезло!  - и Вика стала прыгать по дивану, как она это проделывала в далёком детстве.

Настя не мешала ей и не делала замечаний, потому что сама бы с удовольствием попрыгала, и не только на диване, а по всему дому.

Настя зажарила в духовке утку с картофелем, натёрла редьки на тёрке, добавила к ней перья зелёного лука, яйца и всё полила сметаной. На быструю руку пожарила пирожков с творогом, замешивая тесто на кефире. И едва управилась, как Вовка приехал с работы, а следом постучался и Миша. Через каких-то полчаса в доме царила тёплая родственная атмосфера, даже не скажешь, что Вовка только сегодня увидел своего сына, а Вика - брата. Миша отвечал на вопросы, задавал свои, обеим сторонам хотелось побольше узнать друг о друге. Вовка поинтересовался:

-   Миш, а кто твоя будущая жена? И почему ты не с нею приглашаешь нас на свадебное торжество?

-   Пап, зовут её Аня. Она обыкновенная официантка из кафе. Она тоже просилась, но не нашла себе замену, у неё - как раз рабочая смена.

-   Сын, это не имеет значения, есть у человека высшее образование или нету. Главное, кем является сам человек и как он относится к окружающим? Это всегда важнее всего, запомни.

К этой семейной идиллии не хватало Марины. Она задерживалась. Сегодня у неё намечен поход по старикам, у которых уже нет возможности добираться в участок собственными ногами. И вроде их не так уж и много, всего три пенсионера, но за пять минут не уложишься, если побывать у каждого. Больные, кроме разговоров о надоевшем непосредственном недуге, ещё пытались завести беседу о чём-то своём, а Марина не перебивала, понимая, как порой скучно одиноким людям. Добралась домой она поздним вечером и сразу увидела за столом постороннего молодого человека. Марина нахмурилась, но наткнулась на красноречивый взгляд свекрови, которая тут же увела её в комнаты. Они отсутствовали минут двадцать, а когда вошли, то Марина обняла Мишу, расцеловала его в обе щеки и сказала:

-   Добро пожаловать в нашу семью.

Настя наблюдала за всем этим, а потом сделала вывод: для внука это было важно, как примет его супруга отца.

*****

Настя, как всегда внимательно огляделась, нету ли кого поблизости? И заговорила вслух, обращаясь к мужу:

Вот и следующие пять лет пролетели, Миша. Но я ещё ничего, если наблюдаешь за мною с небес, пока сама к тебе дорогу нахожу. Я как-то тебе намекала, что когда поженю внуков да Вику замуж выдам, а вот тогда и к тебе можно. Прости за мои семь пятниц на неделе. Рано мне, Миша, к тебе, они до сих пор во мне нуждаются. У них же у всех детки народились, то есть, наши с тобой правнуки, и я частенько приглядываю за малышнёй. То Мишенька привозил своего пострелёнка, у них садик был на ремонте. А вчера Викуля забрала свою красавицу, они ездили с мужем на море, а Линочка ещё маленькая и я не пустила девочку с ними. Ну какой курорт восьмимесячному ребёнку?  -  женщина примолкла на минутку.

Знаешь, Миша, то не нам с тобой решать, Господу, оно виднее. Вот когда Он сам меня призовёт, тогда уж я точно не посмею противиться.

Ладно, я не надолго нынче, тороплюсь, Мишенька. Антоша с Кирюшей своих привезут, уже месяц не наезжали. А я опять пенсию потратила, купила их детворе приличные игрушки. Знаю, что Алёнка ругаться будет, но я привыкла.
Часто вспоминаю, как ты Вовке подарил дорогущий велосипед, а он плакал, боялся на нём ездить, мол, папка, не мог ты выбрать чего подешевле, ведь этот, если сломается, то очень жалко. А теперь, Миша, с такой гордостью сын о тебе рассказывает, мол, батька денег не пожалел, привёз велосипед, который не всякий богатый своему дитю позволит.

Вот, Мишенька, уж очень хочется, чтобы наши дети потом и о матери своей так говорили. То есть, обо мне. Надеюсь, что так и будет.


                К о н е ц