А. Тулуз-Лотрек художник жизни парижской богемы ч7

АНРИ ТУЛУЗ-ЛОТРЕК – ХУДОЖНИК ЖИЗНИ ПАРИЖСКОЙ  БОГЕМЫ
(часть 7)
ПО МАТЕРИАЛАМ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА

Джейн Арвиль. Как известно, Лотрек проводит большую часть времени между своей мастерской и кабаре. В кабаре он открывает для себя три новые звёзды.
Джейн Арвиль была дочерью благородного, но разорившегося эмигранта, и дамы полусвета, она работает в кабаре и театре. Так в 1896 году она играет в «Пер - Гюнте» Ибсена. В конце концов (уже после смерти художника) Арвиль окончательно возвратится в театр, выходит замуж и заканчивает жизнь остепенившейся мещанкой.
Иветт Гильбер (1867-1944гг.) – без сомнения восхищала Анри. Эта дама в длинных черных перчатках также часто присутствует в произведениях художника, как Арвиль. Сначала манекенщица и продавщица, она затем дебютировала в театре. В 1890 году она появляется в «Мулен Руж», её высокий стройный стан затянут в платье с глубоким декольте, на руках черные длинные перчатки, подчеркивающие выразительность их движений. ПЕСНЯ.
Ша-Ю-Као. Была клоунессой в цирке и кабаре. Без Лотрека Ша-Ю-Као, дама с желтым «венчиком» давно была бы забыта. На картине она напоминает огромный цветок с белой сердцевиной.
 «Габриэль Танье де Селейран в вестибюле театра»(1893-94г., Музей Тулуз-Лотрека, Альби). Тулуз-Лотрек до такой степени обожал театр, что его можно считать основным свидетелем парижской театральной жизни конца XIX века. Он посещает самые разные театры, от «Комеди - Франсез», храма профессионального искусства до самых доступных -  типа «Водевиль», «Ренессанс» и др. 
Зачарованный магией театральной обстановки Лотрек пишет на фоне красного ковра, которыми покрывали коридоры театров, прекрасный портрет своего кузена и большого друга Габриэля Танье де Селейрана (изучившего в Париже медицину).
 «Марсель Лендер, танцующая в «Хальперик» (1896г., Коллекция Уитни, Н.-Й.).
 Марсель Лендер.Фото.
Увлеченный театром Анри, по меньшей мере, раз двадцать присутствует на оперетте Эрве «Хальперик» в театре «Варьете», чтобы следить за игрой Марсель Лендер и за её исполнением знаменитого болеро, которое она танцует с кастаньетами, заставляя публику затаить дыхание.

Под влиянием своего друга детства Мориса Жуаяна (1864-1930), который, кстати, унаследовал место Тео Ван Гога в дирекции галереи Гупиль, Лотрек постепенно выходит из монмартского «заточения» и отдаляется от темы кабаре.
Он иллюстрирует литературные произведения Жюля Ренана, Тристана Бернана, Жоржа Клемансо и других и продолжает сотрудничать с разными театрами. Лотрек совершенно бесстрастно относится к постановкам местных, часто заумных и непонятных публике пьес.
Художника вдохновляли лишь игра света на сцене или жест какого-либо актера.

Сара Бернар в роли Федры. Литография,1893г.  В галерее множества театральных работ Лотрека есть и литографский портрет великой Сары Бернар в роли Федры, где художник несколькими штрихами великолепно передавал ее индивидуальность.
 «Ложа с позолоченным маскароном», литография (1893г., ч./коллекция).
 «Большая ложа», литография (1896г., ч./коллекция).
Надо отметить, что и зрительный зал театров интересовал художника не в меньшей мере, чем сцена. Он стремился отразить тему всеобщего участия в театральном спектакле.
Вот «Ложа с позолоченным маскароном», выполненная Лотреком для брошюры театрального репертуара 1893 года. Весьма выразительная работа.
Другая работа -  «Большая ложа». Импозантный мужчина в высоком цилиндре – это Том, он всего лишь кучер, но кучер самого Ротшильда. На переднем плане дама полусвета беседует с владелицей скандально известного салона «Ханнетон», места встречи парижских лесбиянок.
Художник слишком язвителен. Очень редко в изображенных Лотреком женщинах можно уловить привлекательные черты.

 «Пассажирка из 54-й» (1895г., Нац. библиотека, Париж). Однако летом 1895 года Анри безумно влюбляется в загадочную пассажирку на пароходе «Чили» по пути из Гавра в Бордо. Молодая женщина занимает каюту №54. Она следовала в Дакар к своему мужу.
 Этот эпизод платонической влюбленности Лотрека породил одну из самых удивительных литографий художника, которая послужила затем афишей для выставки 1896 года; шезлонг, цветные плоскости служат для воспроизведения силуэта прекрасной незнакомки.
Фото. Дворец куртизанки Павии в Париже.
В конце XIX века в Париже во множестве открылись публичные дома.
Посещение дешёвых или дорогих борделей, а также будуаров дам полусвета и «благородных» куртизанок становилось в зависимости от слоя, к которому принадлежал парижанин, приметой повседневности. Их существование вызывало яростные споры между теми, кто защищал их, и теми, кто требовал их закрытия.

Тулуз-Лотрек не принимал участия в этих дебатах. Время от времени Лотрек просто «исчезал». Он покидал мастерскую на улице Турлак, чтобы переселиться в бордели на улице Жубер, или Амбуаз, или улице де Мулен.
Он располагался здесь со всем своим багажом, иногда даже несколько месяцев, будто проводил отпуск на курорте, проходя курс лечения.
Теперь главными «героинями» его полотен становятся обитательницы. публичных домов.
Отвергнув свою аристократическую родословную и вычеркнув из своей жизни предков-рыцарей, Анри сам становится рыцарем без страха и упрёка.
Трезво и ясно оценивая своё положение, он находит в себе мужество не прятаться от жизни и лицом к лицу встречать всё, что преподносит ему судьба. Лотрек не жалеет себя и, пожалуй, трудно найти человека, который бы так предельно реалистично осознавал свою участь и относился к себе так бескомпромиссно.Он слишком горд, чтобы жаловаться на судьбу даже друзьям.
Обитательницы «заведений» не подозревали ни об аристократическом происхождении Лотрека, ни о его известности, как художника. Для них он просто «мсье Анри», которого они ценят за его человеческие качества – доброту, заботу, внимание и дружескую нежность.
Отчётливо понимая, что взаимной любви он не испытает никогда, он позволяет себе обожать женщин, как самый завзятый Дон-Жуан, не выказывая публично ту рану, которая не заживает в его душе. 
В борделе на улице Амбуаз на общих трапезах Лотрек восседает ни много, ни мало на почётном месте рядом с хозяйкой.
Мало того, для своих подружек он служит чем-то вроде духовника.
К одной из них, Мирен, художник привязался особенно, секрет же был прост:
однажды она подарила Лотреку простой букетик фиалок, а для израненной души художника это было настоящим «королевским подарком».
Гостиная и спальня в «заведении» на улице Мулен в Париже.  После отъезда Мирен в Буэнос-Айрес, Лотрек  перебирается в роскошный публичный дом на улице Мулен.
Он и здесь - любимец администрации и персонала. По-прежнему обожает потакать сладкоежкам, любительницам выпить, охапками приносит в бордель цветы, пишет за девиц письма, осушает слёзы. Кончилось тем, что по воскресеньям проститутки стали кидать кости, выигрывая право побеседовать с ним.
Так среди грязи и страданий Лотрек и его соседки сумели подарить друг другу особенные отношения, полные самой чистой и трогательной симпатии. «Они сердечные женщины, - говорил Лотрек. – Ведь хорошее воспитание даётся сердцем. Мне этого достаточно».