Остров Мрака. Глава 20. В ожидании чуда

Проснулся я, когда волны уже собирались утащить меня куда-то в океан. Вскочил, выбираясь из смеси солёной воды с мокрого песка, кое-как отряхнулся, отбежал в лес, попытался пучком травы счистить с одежды прилипшую грязь, но вскоре понял, что это бесполезно. Жаль. Два месяца до меня всё не доходило, что костюму – хана. Ничего, когда я выберусь отсюда, будет у меня и новый прикид, и новая работа, и вообще всё новое…

По-быстрому сделал зарядку; усталость, так мешавшая мне ночью, отступила очень далеко. Мозг прорезало новое желание: есть, есть, есть! Внутри меня образовалась пустота, настойчиво требовавшая заполнения, и лишь теперь я вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера, а сейчас был примерно полдень.

Следующие два часа я только тем и занимался, что носился туда-сюда по острову в поисках чего-нибудь съедобного. Кустики с ягодами попадались редко: оказывается, здесь уже вовсю шёл сентябрь. Наконец, я наткнулся на яблоню, плоды которой взял в путешествие в мир «трёх девяток» девять - или десять? - недель назад. Подошёл к ней, ткнулся лбом в твёрдую неровную кору и мысленно проговорил: «Привет. Ну вот я и вернулся». Прошло минут двадцать, и дерево лишилось примерно половины своих плодов. А я направился к хижине, которую на острове пятнадцать лет тому назад поставил некто Смит и которую я считал своей по причине давней смерти прежнего владельца.

Мешок с провизией из реальности «TERRA» был там – вместе со всеми остальными моими вещами. Я покопался в нём, достал бутылку, открыл и, присосавшись к ней, выпил приблизительно пол-литра воды с изрядным привкусом виски. Сел на стул, вынул из внутреннего кармана пиджака рацию. Она, пока я сидел на пляже, порядочно намокла, но детали, вероятно, по отдельности были ещё исправны.

Отлично. Как раз самое время заняться конструированием передатчика. Надо работать быстро – уложиться в те несколько дней, на которые хватит моих запасов пищи, яблок с дерева и – главное – пресной воды.

Я повертел в руках агрегат объёмом около литра (да, технологии в мире «EARTH» и вправду не продвинулись дальше уровня 1995 года), разобрался во всём, что создатели рации поместили снаружи, нажал на определённое место на задней панели, и крышка отскочила, открыв моему взору внутреннее устройство аппарата.

Антенна сразу и передающая, и приёмная. К ней подведены две схемы – тоже передающая и приёмная, в промежутке между которыми в углублении находится аккумулятор. Переключение между этими схемами осуществляется при помощи хитроумного принципа: в центре устройства есть две свободные клеммы, между ними – переключатель; одна клемма отходит от передающего участка цепи, другая – от приёмного. По умолчанию переключатель замыкает цепь приёмника: в её клемму оказался встроен слабый-слабый магнит, у которого мощности только на это и хватало, - а специальная кнопка на передней панели рации при нажатии переводит его (ну, в смысле – переключатель) на передающую схему; если кнопку отпустить, он вернётся в первоначальное положение. При полном отключении аппарата он стоит в центре, между двумя клеммами, – как, например, сейчас. Шкала частот позволяет производить настройку механизма в достаточно широком диапазоне.

Передающую схему мне и нужно усилить, причём многократно: если раньше рация успешно работала в километровом радиусе, то теперь сигнал должен преодолевать в тысячу раз большее расстояние. Как я предполагал, рация генерировала волны, по своей длине принадлежащие к ультракоротким - судя по шкале, не более двух метров; мне надо увеличить их длину хотя бы раза в три. А лучше – в пять. При этом во столько же раз упадёт частота – а плотность потока излучения или, что то же самое, мощность электромагнитной волны, как известно, пропорциональна четвёртой степени именно частоты! То есть мне придётся снизить частоту радиоволн в несколько раз по сравнению с минимальной, указанной на шкале, при этом постаравшись усилить волну извне – наполнив её энергией. Но откуда взять лишнюю мощность?

Думал я недолго. А когда придумал, решение вопроса показалось мне настолько тривиальным, что я невольно рассмеялся.

Огниво. Кусок кремня. Фотоэлемент. Источник энергии. Как просто.

А как подводить получаемый от него дополнительный ток к передатчику?

И тут всё проще некуда. Медные провода.

Я встал, сел на корточки и стал тщательно ощупывать руками земляной пол хижины. Вскоре почувствовал пальцами, что в одном месте кое-что весьма неглубоко зарыто, и начал там копать. Через полминуты в моих руках находились те самые провода, за которые Смит и расплатился жизнью.

Если всё окажется так просто, как я надеюсь, то зачем я рисковал собой, добывая германий, который у меня всё равно отобрали? Хотя… хм. Если бы я не отправился за ним на тот злополучный остров (именно тот, а не этот), то и рации у меня бы не было, а значит, я не имел бы даже малейшего шанса.

Так, а для снижения частоты придётся порыться внутри генератора электромагнитных колебаний – поднять показатели индуктивности цепи и электроёмкости конденсатора, чтобы частота уменьшилась…

Ох, какое же это всё-таки древнее изобретение – радиопередатчик! Столько вопросов при сборке возникает… М-да, отвык я к середине двадцать первого века от технологий позапозапозапозапозапрошлого поколения… Эх, придётся вспомнить школьный курс физики. Что там мне говорили про принципы радиосвязи?..

И, открывая в своей памяти за долгие годы покрывшиеся, образно говоря, плесенью знания, я принялся за работу.



…Хотелось пить. Я глубоко вздохнул и с перекошенным от ужасного вкуса лицом отпил из бутылки чуть-чуть солёной морской воды. Ну почему уже третий день не идёт дождь, а?! Тогда бы я пошёл в открытую Смитом рощицу и напился бы из трещин в коре и с широких листьев растущих там деревьев. А так… приходится употреблять то, что имеется. Но – понемногу, чтобы и жажда отступила, и я не умер.

Есть, наоборот, не хотелось. Я старался держать в узде свой аппетит, так как понимал, что это не компьютерная игра, где можно в любой момент купить всё необходимое, зайдя в меню в пункт «Магазин», – и мешок пустел довольно медленно, хоть и неотвратимо.

На деревянном столе лежала почти готовая установка. Остались ещё кое-какие недостатки, но я мог не сомневаться, что в скором времени модернизированная рация заработает. Вопрос в другом – долетит ли её сигнал до Гавайев, или же мне суждено будет умереть здесь, за тысячи миль от дома, в полном одиночестве, не имея возможности даже по мирам пошататься?

Это был мой третий день на острове – с тех пор, как я сбежал с военной базы и в прямом смысле слова раздолбал портал, тем самым оторвав себя от Вселенной, которая недавно с некоторым успехом заменяла мне Землю, а точнее, ту её часть, где я привык жить и работать, прежде чем самолёту, на котором я летел, приспичило упасть в океан.

Пока я работал над передатчиком, у меня в голове стали складываться кое-какие итоги последнего двухмесячного периода моей жизни.

Цивилизация эндеров осталась в своей собственной реальности, откуда они ещё могли уйти, но куда после этого уже не могли вернуться. Единственный выход для них, чтобы не обречь себя на вымирание, – это оставаться там, не пользуясь тамошним телепортом одностороннего действия.

Правда, у них имелся ещё портал в мир «CANYON», а оттуда – к системе, связывавшей огромное число реальностей в единый континуум… Но я навсегда закрыл им путь на Землю: по моим предположениям, их «пространственно-временная воронка» могла переместить то, что попало в неё, в любой мир, где есть механический портал; эта гипотеза была мотивирована тем, что, когда я воспользовался эндерским естественным (?) телепортом, я переместился сюда, оказавшись всего в паре сотен метров от «шайтан-машины». Вряд ли это была случайность. Теперь же установки как таковой нет, и, следовательно, планеты больше не под контролем эндеров.

Так я отомстил за остановленный эксперимент в мире 999, когда по их команде было уничтожено население целой деревни. Наверное, там я чем-то им помешал, раз они решились на такое… Но чем? Тем, что начал в кои-то веки двигать там прогресс? Тем, что хотел изменить жизнь людей к лучшему? М-да, разные у меня с ними представления о том, что является хорошим…

Как бы то ни было, их тихому игу пришёл конец, и я мог вздохнуть с облегчением.

Но у медали – моих похождений – была и оборотная сторона. Как я уже, может быть, говорил, все те, кого я повстречал и к кому привязался, погибли. Была ли в этом моя вина? Безусловно. Но я лично не убивал их; я просто пытался решить свои сиюминутные проблемы: в мире «трёх девяток» моя жёсткая политика в отношении врагов деревни вынудила тех ответить ещё жёстче, с чем они явно переборщили; а на базе Дик сам согласился помочь мне сбежать, понимал - он же вроде был взрослый человек, я ничего не путаю? - что это опасно и даже почти самоубийственно, но – он решился. Всем, кто по той или иной причине умер, просто-напросто не повезло.

И всё, что я мог сделать, – это мысленно просить у них прощения.

Взятые из мира «CANYON» камешки и сокровища из реальности 111 я решил продать. А что, неплохие деньги можно срубить… вероятно. Точной информации у меня не было, так что я благоразумно не стал дальше загадывать наперёд, – чтобы не иметь впоследствии обманутых ожиданий.

Впрочем, что меня вызволят отсюда, – тоже не факт: мне надо будет каким-то образом подобрать частоту, используемую спасательной станцией на Гавайских островах или хотя бы чьим-то приёмником, чтобы моё сообщение было услышано.

Но пока человек жив, он должен надеяться. Вот я этим и занимаюсь, сидя в хижине на стуле из досок с бутылкой морской воды в руке и готовясь к тому, чтобы закончить, наконец, этот чёртов передатчик и начать посылать сигналы бедствия на всех частотах доступного диапазона…



И вот наступил долгожданный миг: я вынес рацию с добавленными «наворотами» на южный пляж – в разгар дня, чтобы фотоэлемент давал как можно больше энергии, – аккуратно опустил на песок подальше от воды и сам сел рядом.

Солёной воды было хоть залейся, а вот еда мало-помалу исчезла у меня внутри. У меня осталось немного времени. Если я не обнаружу нужную частоту в ближайшие два–три дня, то мне её будет не найти никогда и ни за что.

Я прокрутил колёсико настройки до конца, так что стрелка указателя упёрлась в край изменённой шкалы частот. Собственно, у неё теперь был только один край: мне пришлось проделать дыру в корпусе рации и немного изменить конструкцию механизма настройки, чтобы расширить возможности устройства. Я активировал рацию, вдавил кнопку передатчика и, удерживая её нажатой, произнёс на английском, который я, кажется, уже знал лучше, чем родной русский:

– Меня зовут Данил Кузнецов. Я жертва крушения самолёта компании «Межконтинентальные авиалинии» над Тихим океаном восьмого июля сего года. Можете это проверить. Я выжил. Я на необитаемом острове примерно в тысяче километров к северу от Гавайев. SOS! SOS! Спасите меня отсюда!..

Я отпустил кнопку, вслушался в окружающие меня звуки, не различил в них трескучего бормотания принимаемых радиоволн, вздохнул, на всякий случай повторил своё сообщение на той же частоте, подождал минутку, ответа не услышал (наверное, ультракороткие волны слишком быстро затухают) и, повернув колёсико на микроскопический угол, передвинув стрелку на крошечное расстояние вдоль шкалы в сторону коротковолновой части диапазона, стал говорить то же самое снова…

Начался долгий, мучительный процесс ожидания чуда.



…Солнце жарит просто невыносимо. Почему? Остров же находится в субтропиках, а на этих широтах вместе с летом кончается и сухой сезон. Впрочем, здесь всё может быть…

Я лежу обессилевший на песке и пялюсь в небо. Усовершенствованная рация валяется рядом и с укором на меня смотрит. Море, как обычно, шумит в десятке метров к югу.

Прошло двое суток с тех пор, как я начал посылать сигналы бедствия, развернув антенну в сторону архипелага. Я перебрал почти весь доступный мне диапазон, но ответа ни на одной из них так и не услышал. Шипение, треск помех, иногда – короткие обрывки слов и сколько-нибудь осмысленные звуки, но не более того – ни одного реального ответа.

Ничего, надежда умирает последней… надеюсь. Я не ел и не пил около сорока часов, но это меня не останавливало – наоборот, заставляло пробовать снова и снова, пока ещё были силы.

Подумав об этом, я дёрнулся вперёд, к передатчику. Протянул руки, коснулся нужной кнопки и стал натужно говорить:

– Меня зовут… Данил… Кузнецов… Я жертва… крушения самолёта… восьмого июля этого года… можете проверить…



Диспетчер спасательной базы в Гонолулу скучал в большом светлом помещении, слушая музыку в наушниках и угрюмо глядя на негорящую лампочку приёмника. И что он вообще тут делает? Ни один экипаж сейчас не на вызове: люди, видимо, за последние годы стали умнее, теперь они редко попадают в опасные ситуации, тем самым лишая спасателей возможных премий за героизм и расторопность…

Пару месяцев назад, правда, куда-то в океан упал самолёт с кучей русских пассажиров; тогда работы действительно было много. Вертолёты приходилось гонять туда-сюда беспрерывно много часов подряд… Из полутора сотен человек тогда спасли около ста: была нелётная погода, найти место падения было трудно, хоть погибший при взрыве авиалайнера пилот и дал очень точные координаты, а со временем людей из воды вытаскивать становилось всё сложнее, да ещё их относило в разные стороны не отмеченное на карте течение… Просто жесть была. И это если не выражаться…

Вдруг - он сам в это не поверил - лампочка засветилась красным, оповещая о том, что с базой кто-то связался. Наушники вместе с плеером тут же полетели в угол (ничего, с зарплаты, если что, новый можно будет купить), а диспетчер стал внимательно слушать из динамика полубессвязную речь со знакомым акцентом…

Через пару минут он уже связывался с дежурным вертолётным экипажем. Координаты он вычислил точно, да и небо было ясным, так что это задание явно будет выполнено.



…Я лежал на песке без движения и с закрытыми глазами. Солнце близилось к закату, но к горизонту двигаться отнюдь не торопилось. Я не знал, хорошо это или плохо, но это было так.

Передатчик бесполезной грудой материалов валялся рядом. Я перебрал все частоты, на последних даже не ожидая ответов, и сразу после этого (стрелка указателя, давно вышедшая за пределы шкалы, повернулась против часовой стрелки, двигаясь снаружи корпуса аппарата, и уткнулась в его боковую панель) аккумулятор сдох. А энергии фотоэлемента для продолжения попыток конкретно не хватало…

Единственной значительной новостью этого дня стало… а вот угадайте – что? Никаких предположений?

Ладно; правильный ответ.

Пару часов назад я всё так же лежал на песке и, сосредоточено посылая последние сигналы, без всякой причины пялился на море. Сегодня прибой был особенно шумным: брызги долетали до меня и грозились вывести из строя мою маленькую радиостанцию, заставляя при удерживании кнопки прикрывать аппарат предплечьем. Надёжной защиты это не давало, но так я хотя бы мог оставаться спокойным.

Внезапно мне показалось, будто в волнах покачивается какой-то тёмный предмет. «Ну всё, уже глюки пошли…» – подумал я, но когда этот предмет был буквально выброшен океаном на берег, мне пришлось изменить своё мнение.

Это был… мой кейс, который, как я думал, отошёл в небытие после взрыва самолёта!

Я подполз к нему, прервав на время свои бесплодные излияния, и, не зная, как поступить, погладил рукой ровную чёрную поверхность.

Ну привет, старый знакомец. Давно не виделись.

Открыв чемоданчик, а поднатужившись, – и герметичный титановый контейнер с ноутбуком, я попытался подключить его к рации, но, как я ни старался, ничего не получилось. Устройство просто не имело для этого нужных разъёмов и кабелей.

Дополнительно усилить радиоволны не вышло. Очередной маленький облом.

Я уж почти не верил, что меня спасут. Всему миру, всем, кто мог меня услышать, – было на меня наплевать! Один человек на необитаемом острове – стоит ли ради него что-то делать?

За последние часы я осмыслил ещё кое-что, связанное с моими странствиями. Я старался понять, зачем вообще я начал этот безумный и никуда в итоге не приведший путь.

Я ведь мог и не поверить записям Смита, которые я, сам не зная – для чего, перед тем как пойти на пляж и вклиниться в эфир, положил во внутренний карман ставшего практически негодным к ношению пиджака. Мог никогда не найти портал – и с большой вероятностью не дожил бы и до августа…

Почему меня это всё заинтересовало? Я был фанатом фантастики лет, ну, может, до пятнадцати; потом на чтение времени как-то особо не было… Оказавшись на острове, я отринул на время свой опыт взрослого человека и тот короткий промежуток между обнаружением хижины и скелета с тетрадкой в руках и первым перемещением в иную реальность мыслил категориями себя-подростка. Я смог поверить в возможность невероятного – и с помощью этого изменил свою судьбу.

Останься я тогда взрослым, я бы здесь и умер. Со взрослыми никогда не случаются чудеса: так как последние, как известно, добрыми не бывают, люди их просто не замечают, считая заурядными вещами, глупостью, обманом. Не заметил бы и я.

Взрослым чудеса не нужны: им достаточно и своей собственной жизни.

Только бы я прожил ещё хотя бы день…

Жаль, что от голода и жажды приходится умирать: нет сил даже не то, чтобы утопиться…

Какой-то странный звук вдруг стал помаленьку закрадываться мне в голову. Он походил на… шум вертолётного винта! Да не может быть: откуда здесь взяться вертолёту? Скорее всего, галлюцинация…

Звук становился всё громче, надоедливее; вскоре уши от чрезмерной нагрузки перешли в «спящий режим», улавливая акустические колебания, но не донося всю информацию о них до мозга.

Последним, отчаянным движением я перевернулся на спину и открыл глаза. Вертолёт спасательной службы США готовился зайти на посадку на пляже в пятнадцати метрах к западу от меня.

Я ещё несколько секунд любовался этой картиной, а потом закрыл глаза и потерял сознание.