31. Орнитолог с мировым именем профессор Голубев

   Шторм прекратился около трёх часов ночи. Вода ушла, возобновилась подача электричества, и миллионы разноцветных огней освещали, как и прежде красавицу столицу, чью красоту несколько подпортил ураган. Но, несмотря на катастрофические последствия, которые принёс с собой неведомый циклон, удалось избежать многочисленных жертв.  Погибло 22 человека, ещё примерно порядка 30-ти числились пропавшими без вести – ничтожные цифры для такого бедствия, но за каждой стоят человеческие судьбы. 
   Экстренные службы города в свою очередь мобилизовано принялись наводить порядки. Для вывоза мусора и поломанных деревьев, а также для эвакуации автомобилей, которые не могли двигаться собственным ходом, использовался весь имеющийся в наличие автопарк. На помощь прибыла и дополнительная техника из Подмосковья и соседних областей, где не было даже и намёка на стихию. Неимоверным образом шторм распространился исключительно в пределах границ Москвы, отмеченных в любом географическом справочнике.   
   О странных многоголовых мутантах, обнаруженных в районе небоскрёба, майору доложили сразу. По той же причине генерал Марков принял абсолютно верное решение: по крайней мере, до - тех пор, пока не закончится очистка улиц от мёртвых птиц, не возобновлять подачу тока в районе Арбата. Хотя возможность таковая уже существовала, но зачем было лишний раз создавать панику в умах народонаселения?   
  Тем временем, колонна «БТР» возвращалась на прежние диспозиции, откуда несколько часов ранее их «попросила» гигантская волна, природу возникновения которой ещё долго придётся выяснять. А пока, полковник Збруев и майор Вихров, разместившись на броне головной машины, ещё с дальних подступов к высотке внимательно следили за тем, как проходит операция по очистке, проводимая силами специальных частей «химзащиты».
  В свете прожекторов и автомобильных фар, военные в «ОЗК» и противогазах подбирали, валявшиеся повсюду трупы многоголовых ворон и забрасывали их в закрытые тентом кузова армейских «Уралов». Потоку грузовых машин не было ни конца, ни края – столько было мёртвых птиц. Уже очищенные фрагменты улиц в дальнейшем подвергались химической обработке. Из брандспойтов соединённых с цистернами, окрашенными в ядовито-оранжевый цвет, бойцы в прорезиненных защитных костюмах пенистым раствором смывали кровавые лужи и прилипшие к мостовой чёрные перья.
   А из окон окрестных домов торчали любопытные лица полуночников, но тёмные улицы не позволяли им в полной мере осознать суть проводимой военными операции. Пусть, они и видели, как военные в свете прожекторов собирают какие-то чёрные предметы и загружают их в большом количестве в свои армейские машины, особо зоркие могли даже разглядеть в этих предметах силуэты птиц, но никто из гражданских не подозревал, что у ворон может быть по нескольку голов и множеству конечностей. А это главное, значит, не будет не нужных слухов и пересудов. 
   Когда колонна из бронетехники всё же добралась до небоскрёба, майор с полковником сразу обратили внимание на высокую каменную арку, пристроенную к одной из стен здания, которой раньше и в помине не было. Они спрыгнули с брони. Збруев отдал приказ одному из своих подчинённых расставить боевые машины на позициях – по периметру, а сами они с майором, захватив по армейскому фонарю, направились к возникшей пристройке.
  Вихров включил свой фонарь, и внимательно осмотрел каменную кладку. Сделав для себя определённые выводы, он перенаправил луч в сторону вымощенной булыжником мостовой, и сообщил Збруеву свой вердикт:
- Очевидно полковник, здесь потрудилась целая армия мародёров. Видишь эти рытвины? А эти вывернутые камни? Они идентичны тем, что пошли в кладку. А теперь вопрос на засыпку: кто они - эти вольные каменщики?
- Невероятно! – Збруев понимал, что майор прав в своих суждениях, и все улики налицо.
   А Василий поднял один из булыжников,  и внимательно осмотрел его со всех сторон.
- Кто бы это ни был, голыми руками такие камешки просто так не возьмёшь. Здесь нужен подходящий инструмент, и что более важно – время, уйма времени. А сколько прошло после того, как сошла вода? Полчаса? А когда сюда прибыл батальон «химзащиты»? Они бы точно заметили чужаков.
- Какой отсюда вывод, майор?
- Вывод может быть только один полковник: работали прямо во время шторма. Если бы только наши камеры запечатлели то, что здесь произошло. Но без электричества они оказались бесполезны. Нужно было заранее позаботиться о резервном источнике питания.
- Я всё думаю майор: откуда взялось цунами? Если бы не волна, мы бы точно знали, кто без нас похозяйничал.
- Откуда цунами? – повторил вопрос Збруева майор. – Тогда откуда небоскрёб? Откуда эти вороны-мутанты? – Вопросов с каждым разом становиться больше, а ответов – ноль.
    В этот момент к ним подошёл боец из команды Збруева и доложил, что на территории оцепления находится, вызванный по случаю птиц - профессор Голубев. Орнитолог с мировым именем, профессор был знаменит тем, что не зацикливался на изучении пернатых представителей фауны, и всем в научном мире было известно о его тонком уме и небывалой интуиции.
- Я пойду полковник, пообщаюсь с профессором. Что он скажет насчёт этих уродцев?
- Хорошо майор, а я пока проверю как у нас дела с оцеплением…
   
   Василий нашёл профессора Голубева внимательно изучающего одну трёхголовую птицу, у которой, как успел заметить майор имелась всего одна лапа. Он дал прочесть мужчине среднего возраста в очках с мощными диоптриями своё служебное удостоверение, и пожал приветственно руку.
- Доброй ночи профессор, если она может считаться таковой. Что скажете?
- Доброй, - не обделил взаимностью майора профессор, и сразу выдвинул свою версию, не подозревая, что попал в самое яблочко:  – Невооружённым глазом видно товарищ майор, что кто-то скрестил этих несчастных птиц.
-  Вы полагаете профессор, они могли стать участниками  жестокого эксперимента?
- Как знать, как знать? Видите ли, уважаемый, я не математик, а скорее биолог. Но я успел изучить битую сотню этих несчастных, и выявил определённую закономерность. Не имеет значения, сколько у наших ворон голов и конечностей, но если мы рассмотрим в купе несколько особей, то мы убедимся, что на каждую голову приходится по паре лап, и по паре крыльев. Но скрещены все они - либо неумело, либо намеренно хаотично. Допустим, у двухголовой птицы может быть семь лап и девять крыльев, а у трёхголовой иметься всего одна единственная лапа, и лишь два крыла. Опять же, если сложить все конечности, и разделить на количество голов, то получиться число, кратное количеству обыкновенных птиц. Несомненно, - такая математика, только подтверждает мои доводы.
- Но если не эксперимент, профессор, то может быть, воздействие радиации?
- Я не думаю, но только подробный биологический анализ покажет, с чем мы имеем дело. Кстати, вы не знаете майор, кто их  мог так изувечить?
- Изувечить? Разве они не утонули?
- Да что вы, уважаемый? Вы приглядитесь повнимательнее. Вне всяких сомнений, они чудовищно забиты, а утонуть могли разве что в собственной крови. Похоже на то, что птицы перебили друг друга (и здесь профессор был не далёк от истины), но в таком случае, непременно должен был кто-то остаться?
-Мы постараемся проверить ваше предположение профессор, – заверил Голубева Василий, а сам подумал: «Лучше бы эти чёртовы птицы потопли, но нет же, чудовищно забиты. А значит, - насилие, террор. Этого нам ещё не хватало!».
- Не возражаете майор, если я отберу для проведения опытов несколько мёртвых птиц? – спросил у майора разрешения профессор, против чего Василий не возражал.
- Берите сколько необходимо, профессор. Но только, прошу вас, не распространяйтесь на их счёт. Как понимаете, вся информация будет засекречена.
- Понимаю, понимаю. И можно ещё один личный вопросик?
- Спрашивайте.
 Удалось ли вам понять, что из себя, представляет этот небоскрёб? Про речь мэра я промолчу.
   Вихров, чего и следовало ожидать, проигнорировал последний каверзный вопрос профессора Голубева: 
- Проводите профессор свои эксперименты. И как только получите результат, немедленно поставьте нас в известность. Вам сейчас сообщат, как с нами связаться…