Шутка меломана

Теплоход "Иван Кулибин" отправлялся из Москвы в Астрахань. На корме самой верхней палубы, облокотившись на перила, стоял  Данила Арестов и сквозь темные стекла очков любовался панорамой Северного речного порта.

Закатное солнце повисло над водою, покрывая вечерней позолотой все вокруг: сталинский ампир речного вокзала со звездой, украшавшей когда-то одну из башен Кремля, круизные теплоходы, стоявшие вдоль закатанного в асфальт берега, портовые краны и зелень парка.

Праздные москвичи гуляли по пристани, катались на велосипедах, загорали и отчаянно завидовали, как справедливо полагал Данила, ему и другим туристам, не спеша поднимавшимся на борт красавцев-теплоходов.

Их ждало долгое, усыпляюще-томное безделье, умиротворение и покой, которые дарит неспешное путешествие по воде. Некоторые туристы уже разделись и загорали в шезлонгах, впитывая тепло вечернего остывающего солнца. Другие, как Данила, стояли и смотрели по сторонам и вниз на все пребывающих пассажиров.

Вот подъехали сразу три  дорогих автомобиля, из которых вывалилась нарядно одетая разновозрастная толпа. На пристани у теплохода сразу стало тесно и шумно.

Захлопали бутылки с шампанским, заливая сладкой пеной горячий асфальт, и дружное "Поздравляем! В добрый путь!" заставило всех на теплоходе повернуть головы.
 
Толпа по очереди целовала молодоженов, отбывавших в свадебное путешествие.

Высокий белобрысый парень в джинсах и пестрой цветной рубахе первым вырвался из объятий родственников и потащил огромную спортивную сумку в недра теплохода. За ним потянулась девушка в светлом воздушном платье с маленьким букетом цветов.

Через пару минут они уже стояли на палубе рядом с Данилой и махали руками своим провожатым. Они были действительно очень молоды и по-детски счастливы.

Данила посмотрел на свою супругу Наташу, стоявшую рядом, и та понимающе улыбнулась, кивнув на молодых. Сами они тоже поженились не очень  давно. Притерлись друг к другу, ссорились редко, и Данила чувствовал, что их семейная лодка незаметно, но уверенно плывет в тихий мещанский омут.

Почему именно Наташа?  Он, наверное, затруднился бы с ответом.  Убедила мама, которой скромная хозяйственная девушка понравилась, похоже, больше чем самому Даниле.

- Хорошая девочка, воспитанная, видно, что из хорошей семьи, и тебя любит, - говорила она, заметив своим опытным женским взглядом что-то особенное в поведении девушки. 

С Наташей Данила учился в одной школе, но друг с другом они не общались. Наталья была старше Данилы на год, и, окончив школу, она исчезла совсем из его поля зрения.

Два года назад Данила, уже закончивший ВУЗ и устроившийся на свою первую работу в юридическую компанию, случайно встретил Наталью в торговом центре. У нее порвался целлофановый пакет, и большие зеленые яблоки разлетелись по полу, как шары в биллиарде. Данила помог девушке их собрать и, встретившись с ней взглядом, словно почувствовал легкий толчок в спину. Он ее сразу узнал, а она его никак не могла вспомнить. 

Данила решил обновить знакомство. Он проводил Наталью до дома, взял номер ее телефона и через пару дней пригласил в кино. Так оно и заладилось.

Сегодня на борту теплохода начинался их первый совместный отпуск.

Ровно по расписанию палуба под ногами гулко задрожала, зафыркала вода за кормой, и под грянувшую из динамиков песню про "белый теплоход" этот плавучий дом отдыха медленно двинулся в путь.

Еще не прошли первый шлюз, как Данила снова обратил внимание на молодоженов и пихнул локтем Наташу.  Белобрысый уже успел переодеться в свободную бесцветную футболку, шорты и пластиковые шлепанцы. В руке появилась банка пива. Его спутница все еще была "невеста", в легком нарядном платье, белых босоножках на каблуках, и встречному ветру еще только предстояло растрепать ее затейливо уложенные густые черные волосы.

Наталья понимающе хмыкнула: "Диссонанс, однако".

Данила представил парня лет через тридцать: пририсовал ему живот, плешь и щетину, скривил спину и ноги. Картинка получилась  до того живая, что Данила даже пожалел  молодую супругу, которая в его воображении осталась такой же стройной и привлекательной.

Устыдившись своей жестокой  фантазии, Данила мысленно пожелал им счастья и вспомнил слова одного писателя, который заметил, что "в женщине, как в технике, главное - надежность".  Он покосился на свою супругу, обнял ее за еще тонкую талию и задумался о надежности своей второй половины и прочности их семейного союза.

Оба они не могли представить и в страшном сне, какое испытание им уготовано в этом круизе.

Казалось бы, какие опасности могли их поджидать? Пожар на борту? Столкновение с баржой в ночи? Шторм на Волге? Маловероятно. Напиться и упасть за борт? Не из таких. Загулять в Мышкине и отстать от теплохода? Смешно. Присесть на мель? Ну, допустим.

Наверное, недаром среди пассажиров было особенно много бабушек с внуками. Рассевшись по периметру судна, они застывали, глядя на плавную смену пейзажей за бортом, а успевшие сдружиться дети с криками и топаньем бегали по всему теплоходу.

Некоторые бездетные и недостаточно утомленные трудовой жизнью пенсионеры образовали "актив", который не только шумно участвовал во всех культурных мероприятиях по программе, но и постоянно курил на корме, распивал спиртное и регулярно "терялся" по ходу экскурсий, заставляя нервничать местных гидов.

Были среди них и приверженцы здорового образа жизни. По утрам Данила частенько наблюдал, как пара костлявых старушек машет  конечностями и застывает в позе рабочего и колхозницы, провоцируя на смешки несознательную молодежь.

Эти же старушки оказались их соседями по столику в ресторане, и Данила вынужденно ознакомился с их биографиями и планами на круиз.

- В Нижний я еду, в Нижний, - сообщила одна,- на девичник. Подруги детства там собираются. Все оттуда родом, а работали кто где. Я вот в Москве почти всю жизнь проработала. Давно на родине не была, а тут такой случай. Вот, вместе с подругой прокатимся по Волге.

- Я за компанию, только до Костромы, - уточнила подруга, - там поеду в гости к родственникам. Хорошо-то как, по воде добираться, спокойненько.

Данила с женой понимающе кивали - да-да, теплоход - это больше, чем транспорт.

К этому плаванию Данила основательно подготовился. Взял чай с конфетками, книжки, на которые вечно не хватает времени, и, конечно, коньяк и плейер с любимой музыкой, так, чтобы хватило на всю дорогу.

Музыка здесь звучала по-особому. Она не просто била в мозг из наушников, а как будто парила над волнами и отражалась от берегов.  Словно чайка, она кружила в кильватере и пронизывала встречным ветром. Данила мог часами стоять на палубе, слушать любимую музыку и любоваться почти безлюдными пейзажами. Леса сменялись лугами, холмы отмелями, а река, солнце и небо дорисовывали все новые картины, каждую из которых хотелось сфотографировать на память. 

Изредка то на одном, то на другом берегу реки появлялись деревни, похожие друг на друга. Жителей в них почти не было видно. Лишь местные рыбаки качались в своих маленьких лодках на волнах от проходящего теплохода и иногда приветственно махали руками.

Когда теплоход проходил водохранилища, берега расступались, и от необъятных просторов воды и неба с непривычки у городского жителя, давно забывшего, как выглядит линия горизонта, захватывало дух. По ночам переход водохранилища казался полетом космического корабля. Берегов совсем не видно, за бортом – полная темнота, над головой – вся звездная карта неба.  Слышен только мерный гул мотора, журчание рассекаемой водной глади и шум ветра.
 
В ту ночь эмоции переполнили Данилу. Ночь и музыка волшебным эфиром туманили сознание. Его душа трепетала от каждой ноты старинных русских  романсов, взлетала к звездам и пела, пела, пела... Он медленно ходил по палубе, вдыхал всей грудью ночную прохладу и наслаждался. Стоит заметить, что этому счастью немало поспособствовал и коньяк, душевно выпитый вместе с супругой вскоре после ужина.

На теплоходе почти все спали, светились лишь окна несколько кают. В одной кто-то играл на компьютере, в других - читали.  Данила остановился напротив наполовину открытого окна, из которого почти наружу торчали ступни женских ног. Кто-то читал при свете ночника или фонарика, лежа на животе на верхней койке.
"Дернуть бы за палец и убежать, - подумал Данила, - вот смеху-то будет. Испугается, конечно, особенно, если про что-то страшное читает".

Пора было идти спать, но очень не хотелось. Данила сделал  еще пару кругов по палубе. Душа требовала продолжения банкета. Этот вечер надо было завершить как-то необычно.

Данила решил-таки пошутить. Дергать за пальцы - это, конечно, чересчур, а вот пощекотать - вполне безобидная шутка. Он стоял в полной темноте, и со стороны каюты его никак нельзя было увидеть. Это придавало смелости.

Данила аккуратно отодвинул прозрачный белый тюль и просунул руку в купе. Шутка удалась на славу. Едва Данила коснулся ноги, раздался громкий вскрик, точнее какое-то истеричное всхлипывание, и к потолку метнулась огромная тень, погружая во тьму всю  каюту.

Больше Данила ничего не успел заметить. Согнувшись, он пробежал по палубе и нырнул к себе в номер, где уже давно спала Наталья. Там, улегшись поудобнее на узкой полке, он задрожал от смеха. Он был слишком возбужден, чтобы заснуть, и еще долго ворочался и похихикивал.

На следующий день теплоход прибыл в Нижний Новгород, и туристы два с лишним часа по жаре бегали за молодым экскурсоводом, который с увлечением рассказывал обо всех достопримечательностях своего города.

К концу экскурсии все изрядно утомились, и Данила, чтобы поддержать Наталью, поведал ей о ночной шутке.

- Правда, что ли? - отреагировала жена, - ну ты даешь. Давай кончай так шутить. Привлекут еще за домогательства.

На теплоход возвращались бегом. Заскочив в магазин, они беспокоились, что могут опоздать. Вдоль пристани - вереница автомобилей и толпа новых провожающих. Полицейская машина почти перегораживала дорогу к теплоходу. Данила с Наташей даже немного потолкались, чтобы пробить себе путь к трапу. Не удивительно, ведь Нижний Новгород-порт приписки их теплохода и большинство команды родом из этих мест.

- Отправление в рейс задерживается, - сообщила менеджер круиза, выдавая ключи от каюты, - побудьте пожалуйста в номере, с вами полиция поговорит.
- Да? А что случилось? - Наталья пошире открыла глаза.
- Они все скажут.
- Несчастный случай, - влезла в разговор одна из пассажирок, - женщина ночью с полки свалилась и убилась. Они теперь почти всех допрашивают.
- Какой кошмар, - неуверенно выдавила из себя Наталья и пошла в каюту.
Она даже не сразу заметила, что Данила словно прирос к полу.
- Ты чего там застрял?
Не дойдя двух шагов до каюты, Наталья остановилась и медленно обернулась на Данилу.
- Ты ...
У Данилы тряслись руки, и он никак не мог открыть дверь. В каюте Наталья уперлась в него взглядом, прожигающим, как сварочный аппарат.
- Это ты так пошутил, дебил?
-  Не..., я не мог ..., она не могла ...
- Сиди здесь, я пойду узнаю.

Наталья вышла, а Данила вжался в стену и тщетно пытался унять дрожь и заставить себя трезво обдумать ситуацию. Он был твердо уверен, что это - его работа и не надеялся на случайные совпадения.

Дверь каюты открылась, и жена села напротив.
- Все говорят - несчастный случай, - сообщила Наталья. - Ее нашли утром. Должна была в Нижнем Новгороде выходить и не вышла. Ей стучали долго, а потом дверь открыли, а она на полу лежит.
- Кто она? Как выглядела?
- Да это соседка наша по столику в ресторане. Она еще на девичник ехала. Полиция с врачами приезжала. Ее увезли уже. И капитана нашего в полицию забрали.
- Блин, что же делать?
- Ничего. Тебя кто-нибудь видел на палубе или в коридоре?
- Не знаю, вроде не было никого. Поздно было.
- Ты же не душил ее, может, обойдется. Ты главное ....

В дверь сильно постучали и тут же открыли. Вошел полицейский, и на Данилу пахнуло неотвратимым равнодушием приговора.

Полицейский, молодой парень в форме и с папкой в руках, попросил убрать все со столика в каюте и разложил свои бумаги.
- Несколько вопросов к вам обоим, - начал он, изучив предварительно паспорта, - соседка ваша по ресторану на здоровье свое никогда не жаловалась? Не говорила, где у нее что болит?
- Не-е-т, вроде, - Данила отчаянно пытался заставить свой ватный язык ворочаться.
- Давление мерила постоянно,- уверенно вставила Наталья.
Полицейский кивнул и сделал отметку в своих бумагах.
- Вчера ночью, то есть сегодня ночью ничего не слышали? Шум в коридоре или в соседних каютах? Может звуки какие-то необычные?
- Нет, - голос Натальи был тверд и уверен, как на принятии присяги, - мы крепко спали. Наверное, потому, что выпили немного.
Наталья ткнула пальцем в ополовиненную бутылку коньяка на полке.
Полицейский снова кивнул и сделал отметку.
- Когда вы спать легли? Помните время?
- Еще полночи не было, - Наталья снова отвечала за двоих.
- Не выходили ночью из каюты?
- Нет, мы вместе легли и быстро заснули.
- А вы? - на Данилу смотрели холодные серые глаза молодого человека.
- Нет, мы же вместе легли, - Наталья не дала паузе затянуться.
- Соседи говорят, ходил кто-то долго по палубе, не слышали?
- Нет.
Полицейский как-то разочарованно поднял брови и, задав еще несколько вопросов, попросил подписать бумагу.
- Так расскажите нам, что случилось, - попросила Наталья, когда полицейский собрался уходить.
- Плохо ей стало ночью, соседке вашей.  С полки свалилась. Врачи подозревают инфаркт. Вскрытие покажет. Не совсем ясно, в какой последовательности это все случилось. Сначала инфаркт, потом свалилась или наоборот. Главное - чего ей надо было на верхней полке лежать? Нижняя уже освободилась.
- Надо же, - вполне искренне удивилась Наталья, - крепенькая, вроде, была старушка, все гимнастику делала.
- Вот так-то, - молодой человек надел фуражку, - берегите себя.
- До свидания, спасибо, - выдавил Данила.

Вернулся из полиции капитан. Теплоход двинулся в путь, задержавшись всего на полтора часа.

За столиком в ресторане появились новые соседи, севшие в Нижнем Новгороде, и Данила немного успокоился. Смотреть на пустой стул было бы невыносимо. Но есть он все равно не мог.

- Ну все, все, все прошло, - успокаивала его жена, - свечку поставишь за упокой, записочку подашь. Какой у нас следующий город-то? Там и поставишь. А, впрочем, тебе теперь в каждой церкви нужно за нее свечки ставить. Ну, ладно, ладно. Пойдем помянем.

Коньяк допили, Даниле еще немного полегчало, и  он вышел на палубу. Молодожены сидели на корме в шезлонгах, уткнувшись каждый в свой телефон.

Теперь Данила с некоторой жалостью смотрел на них. Как там у них сложится семейная жизнь еще непонятно, а его супруга в трудный час не подвела. С такой, пожалуй, можно и банк ограбить.

- Пух! – под ребро вонзился палец, и Данила даже подпрыгнул на месте. Это Наталья подкралась сзади.
- Испугался, убивец?
- Ты чего? Так и кондратий хватит.
- Неужели? – на Данилу смотрели какие-то незнакомые смеющиеся глаза.  -  Хватит на чужие коленки пялиться. Ты собираешься свой супружеский долг выполнять?

Данила с удивлением посмотрел на жену, как будто впервые ее увидел.
- Че-то я не в том настроении. Даже не уверен, смогу ли.
-  "Надо, Федя, надо", - процитировала советскую киноклассику Наталья. - Я тебе помогу стресс снять.

Вечером Данила стоял на носу теплохода. Это было единственное место на судне, где сильный встречный ветер не позволял мрачным мыслям застаиваться в голове.  А мрачных мыслей прибавилось. Данила с удивлением отметил какие-то новые черты характера своей молодой супруги. С ней можно было бы ограбить банк, но потом, вероятно, она бы легко могла пристрелить подельника и забрать всю добычу себе.   

Данила снова слушал музыку. Только теперь никакая лирика не подходила к его душевному состоянию. По его обожженным нервам струился готический рок - торжество хаоса и симфония потусторонней бездны. Звуки органа, тревожные басы гитар и жалобные завывания солистки идеально попали в резонанс с его настроением. Данила медленно растворялся в  неведомых ранее ощущениях.

Впереди оставалась добрая половина пути.