10. Антонина Павловна

     СЕРДЦЕ, НЕ ВОЛНУЙСЯ! (роман-хроника в 4-х частях).

     Часть четвёртая: УЧИТЕЛЬ ОРЛОВ.

     10. АНТОНИНА ПАВЛОВНА

     Ко мне пришла любовь, самая настоящая - глубокая, волнующая, памятная, такая любовь, которая обостряет чувства, горячит кровь, ум уподобляет вспышке молнии. Такая любовь может позвать на подвиг и славу, на смерть и бессмертие, увлечь в далекое и трудное путешествие. Все может сделать такая любовь.
    
     И явилась она, эта любовь, в образе Антонины Павловны.

     Нельзя сказать, чтобы она была обворожительной красоты, этакая итальянская мадонна, хоть портрет с нее пищи. Нет, я бы не сказал этого. Она самая обыкновенная женщина, русская, белотелая, ширококостная, в меру полная и в меру живого, общительного характера, брови черные и широкие, темные русые волосы были подстрижены и волнами завиты, я заметил, она часто встряхивает ими и тогда голову откидывает назад, поза ее становится гордой и величественной, никаких украшений она не носит, кроме маленького серебряного медальончика. Да иногда бусы надевает, крупные как орехи, желтые как янтарь.

     Однажды она надела эти бусы и накинула на голову черный платок с крупными красными цветами. Я понял, она хочет походить на цыганку, но в ней ничего нет цыганского.
     - Я ведь не русская, - сказала она.
     - А кто же? - удивился Иван Михайлович. - Цыганка из-под Рязани? - и грубо засмеялся.
     Она недобро посмотрела в его сторону и негромко сказала:
     - Злость совсем не идет вам.
     - Извиняюсь, Антонина Павловна. Я не хотел обидеть вас.

     Он соскочил и убежал, до конца перемены так и не вернулся в учительскую, после его язвительных слов настроение у Антонины Павловны сразу упало. Я старался ее развеселить, но она сказала:
     - Виктор Васильевич, миленький, не надо. Я бы вешала тех людей, кто своим поганым языком портит другим настроение.
     Я засмеялся.
     - Антонина Павловна, тогда бы от человечества осталась одна десятая часть, а может быть, и того меньше.
     - Вот и хорошо, подлецов меньше было бы.

     В вечность канули годы моей молодости! Вот и старость пришла. Побелели виски, лицо распахали глубокие морщины. А я до сих пор помню свою первую любовь. Я не мог жить, не повидав ее хотя бы один раз в день. Меня влекли к ней какие-то неведомые силы, сердце мое успокаивалось только тогда, когда до слуха долетал ее голос. Ах, любовь, любовь! До чего ты памятна и глубока! Особенно первая.

     Однажды вечером я проводил занятия литературного кружка. Было еще довольно рано. К концу занятий стали собираться ребята и с драматического кружка, которым также пришлось мне руководить. Сделав небольшой перерыв, мы начали репетировать одноактную пьесу. Это была уже вторая по счету пьеса, первую мы уже поставили на сцене сельского клуба. Репетицией так  увлеклись, что не заметили, как пролетало положенное время. Неожиданно пришла Антонина Павловна с дочерью хозяйки, у которой она квартировала. Свежая, румяная, запорошенная снегом она смеялась и была игриво настроена.

     - А мы гуляли по улице, видим огонек - и завернули, - улыбаясь, пояснила Антонина Павловна. - Как жарко у вас!
     Я снял с нее пальто, стряхнул снег у порога, усадил на парту, поближе к условной сцене. Хозяйкина дочь, рослая уже ученица, отказалась раздеваться.
     Когда мы закончили репетицию, ребята сразу оделись и веселой гурьбой ушли, с ними убежала и спутница Антонины Павловны.

     Я задержал Антонину Павловну, чтобы уточнить расписание уроков на завтрашний день. Конечно, это был только предлог, чтобы остаться с нею наедине. Я подошел к ней, обнял и стал целовать, она не сопротивлялась, наоборот, охотно подставляла губы. Тугие щеки ее пылали румянцем. В учительской долго оставаться нельзя было, так как она находилась рядом с комнатой сторожихи и ей были слышны малейшие шорохи, даже бульканье воды, наливаемой из графина в стакан.

     Я взял в одну руку лампу, в другую нашу одежду и осторожно пошел через квадратный зал, где мы проводили линейку по утрам и иногда собрания, и перешел в дальнюю угловую комнату. Антонина Павловна не пошла за мной. Я вернулся, взял ее за руку в темноте и тихо спросил:
     - Ты что же не идешь?
     - Зачем?
     - Так надо, тут мы мешаем людям.
     - А может не надо? - спросила она.
     - Как это не надо? Посидим, поговорим. Мы с тобой никогда не уединяемся. Все на людях да на людях...

     Она пошла, тихо и неуверенно шагая за мной. Я держал ее за руку. Рука была мягкой и горячей и немного дрожала, как будто она боялась чего-то.
     Мы остановились у печи, прижавшись спинами к теплому обогревателю. На первой парте горела лампа, потрескивая фитилем и освещая нас сбоку и немного снизу. Я бросил взгляд на дверь и подумал, что лучше будет, если мы обезопасим себя, вернулся к двери и набросил крючок на петлю. Она полуобернулась и недовольно сказала:
     - Напрасно ты стараешься, завтра же все село будет знать, что мы закрывались в школе. - И она качнула головой в сторону комнаты сторожихи.
     - Пусть знает. Ты боишься разговоров?
     - Сплетни хуже грязи.
     - А поженимся. И никаких разговоров не будет.

     Она молчала, наклонив голову, и мне показалось, что она плачет. Я взял ее за подбородок и приподнял лицо, нет, слез не было, но лицо окаменело, с него исчезли веселость и радость, еще одна минута - и она бы заплакала. Я развеселил ее. Но она настояла на своем - сняла крючок с петли.
     - Разве ты не согласна выйти за меня замуж?
     Она ничего не отвечала, лампа немного коптила и я убавил пламя. Серые сумерки подступили к нам.

     - Может совсем погасить? В темноте уютнее разговоры.
     - Глупости. Я тогда уйду, - и сделала движение. Я задержал ее руку. - Я не могу тут долго оставаться. Хозяйка ложится спать очень рано, а мы ушли только погулять. Меня там ждут.
     - Мы сейчас пойдем. Я провожу тебя до дому.
     - Почему у вас руки дрожат?
     - Нисколько. Это вам кажется.
     - Я бы сейчас закурила.
     - Вы так привыкните курить.
     - Нет. Я же говорила, это я от скуки делаю.
     - Вы до сих пор скучаете?
     - А что же мне делать, коли меня некому развлечь?
     - Выходите замуж, вот и не будете скучать. Жених перед вами, да еще какой - в округе такого не отыщете .
     - А где же будем жить с этим женихом?
     - Как - где? Разумеется, у нас, в доме жениха, не пойдем же на квартиру, это было бы смешно.

     Да, в моем понятии было смешно, женившись - бросать родителей и уходить на другую квартиру, но в понятии других - это совсем не смешно. Она, вероятно, не хотела жить с моими родителями. Крестьянский дом, который я занимал, хотя и был большой, но состоял из одной комнаты и кухни. Комната была квадратная, ее никак нельзя было разделить, если бы я даже и попытался это сделать. Все окна отошли бы в одну комнату, нас было пять человек, мы с горем пополам размещались на этой площади: мама спала на печке, отец поставил кровать на кухне, в противоположном углу от печки, сестры спали в комнате на жестких диванах, я с племянником Петровичем на одной кровати.

     Когда мы поженимся, нам нужна будет отдельная комната, а где мы возьмем ее? Действительно, я не продумал это до конца.
     - Мне здесь не нравится, - проговорила она. - Я, наверное, убегу отсюда.
     - Здравствуйте, я ваша тетя! - насмешливо сказал я. - Не успела приехать - и уже - бежать, ну и ну! Я привяжу тебя крепкой-крепкой веревкой.
     - Нет, не привяжите! Вы не такой...
     - Почему ты говоришь мне "вы"? Когда мы вдвоем, можно и на ты обращаться.
     - Еще не привыкла, да и зачем? Напрасно все это.
     - Ты так думаешь?
     - Уверена.
     - Не полагал, что ты так легко к жизни относишься.
     - Наоборот, я к жизни серьезно отношусь, очень даже серьезно... А некоторые, я бы сказала...
     - Под "некоторыми", да вероятно, меня подразумеваешь.
     - Что ты, бог с тобой, - вырвалось у нее. - Ты очень серьезный человек, на-читанный. Умный, но я тебе не пара...
     -  Почему?   

     Мы уже были на улице. Последние дни стояла теплая погода и шел снег. В селе не светилось ни одного окна, где-то далеко лаяла собака, единственная, видимо, на все село. Я взял Антонину Павловну под руку.
     - Потому, что ты любишь деревню, а я не люблю ее. Я никогда в деревне не жила. Родилась и выросла в городе.
     - Так это легко исправить. Будем работать в городе. Кстати, кто твои родители?
     - Это во-первых, а во-вторых, - продолжала она, как будто не слышала мой вопрос. - Я не люблю учительскую работу. И никогда не буду учительницей. Я случайно оказалась на этой работе.

     - Тоже поправимое дело. Другую изберешь профессию, если эта не нравится. Ты еще молодая.
     - Теперь отвечаю на твой вопрос, родителей у меня нет. Давным-давно умерли, тетка воспитывала меня и брата, старшего, он сейчас в армии, тетка моя - очень хорошая, добрая женщина. Только благодаря ей я окончила девятилетку.
     - А как ты сюда попала, в Казахстан, из своего Саранска?
     - Это секрет. Впрочем, как-нибудь другой раз расскажу. А сейчас хочется спать.

     На другой день вечером мы случайно оказались на высоком берегу Иртыша, где с крутого яру ребята катались на санках и ледянках. Больше всего здесь было ребят из первой ступени, малышни, как мы называли ее. Но было несколько человек из старших групп, как например, Яша Глухов и Коля Сидоренко. Увидев нас, мальчики и девочки застеснялись и прекратили кататься. Я подбодрил их.
     - Антонина Павловна, может прокатишься разок? - предложил я.
     - Да что вы, Виктор Васильевич! Было время - каталась, а теперь как-то стыдно. Вообще-то я любила кататься.

     Тут подвернулся Яша Глухов и предложил свои санки, мы сели, я - впереди, Антонина Павловна за мной.
     - Безумству храбрых поем мы славу! - шутливо продекламировал я. - Поехали! Крепче держитесь за меня!
     Наши санки далеко вынесло на белоснежную ширь Иртыша, так стремительно мчались, что ветер в ушах свистел. Уже спускались сумерки и с высокого берега нас едва было заметно.

     Я нарочно перевернул санки и мы с Антониной Павловной оказались на льду, запорошенном снегом. Мы лежали рядом, лицом к лицу, она громко смеялась и меня смех душил. Потом я начал ее горячо целовать.
     - Что ты делаешь, сумасшедший! Увидят же.
     А сама хоть бы лицо отвернула.

     *****

     Продолжение здесь:http://www.proza.ru/2019/04/29/1600