Власть в твоих руках

       — «Где это я?» — в голове Ричарда всплыла мгновенная мысль.
      
       Ричард был заперт. Заперт в четырёх мраморных стенах. Совершенно один со своими мыслями.
      
       Он не верил своим глазам.
      
       Ричард провёл рукой по ледяной стене и обошёл комнату, которая начинала медленно, но верно действовать на нервы и постепенно выводить из себя. Его ладони дрожали, тело переставало слушаться.
      
       — «Если я начну кричать, есть ли здесь кто-нибудь, то, скорее всего, меня убьют, — пытаясь хоть как-то скрасить положение, пошутил Ричард. — По крайней мере, так всегда бывает в фильмах ужасов».
      
       Не теряя надежды, парень пытался найти вдоль стены хотя бы намёк на выключатель. Тщетно.
      
       Медленно опустившись на холодный мраморный пол, он прижал ноги к груди от озноба.
      
       — «Нужно начать думать, перед тем как я превращусь в глыбу льда. Как… Как я здесь оказался и главное, что я здесь делаю. Я не выходил из своего кабинета, но я не помню, право, не помню, как я оказался тут», — Ричарду не удавалось восстановить логическую цепочку событий.
      
       Температура снижалась. Парень начал очень часто дышать и разговаривать вслух, пытаясь согреться. Он принял решение встать с пола, но, выпрямив ноги, задел что-то, лежавшее на полу.
      
       Ричард в смятении потянулся к предмету, который он ненароком задел, и каково было его удивление, когда это оказались его исписанные черновики и старая шариковая ручка.
      
       — «Почему это здесь?» — парень задался вопросом. — Я так давно не могу ничего дельного написать, — с огромной долей сожаления в голосе заявил тот.
      
       — И как ты думаешь, кто виноват в этом? — внезапно раздался голос из-за стены, заставив парня вздрогнуть.
      
       Ричард вздрогнул. Он в недоумении подошёл к источнику звука и прислонился к стене, из-за неё доносились звуки размеренного дыхания человека.
      
       — Кто ты? Почему ты меня держишь?! Как я вообще здесь оказался?
      
       Тишина. Медленно порабощающая сознание Ричарда тишина.
      
       Он растерянно схватил листы бумаги в попытках что-либо написать. Тщетно. Вместо букв получались несуразные символы, а слова исчезали сразу после написания.
      
       За стеной послышался циничный смех. Голос незнакомца напоминал кого-то Ричарду, но он не мог собрать свои мысли воедино и понять кого.
      
       — Тяжело, наверное, без такой до боли простой вещицы, как «талант», — издевательски протянул незнакомец за стеной.
      
       Голова Ричарда пульсировала от злости. Он, вдавливая ручку в тетрадь, хаотично водил ей по листу в попытках написать предложение.
      
       Смех нарастал, эхом раздаваясь в тесной комнате, и Ричард в ярости разорвал листы. К глазам медленно подступали слёзы, а во рту образовалась неимоверная горечь.
      
       — Отдай! Я не смогу жить без этого.
      
       — Похоже на страшный сон писателя, тебе так не кажется?
      
       Парень его не слушал.
      
       — Чем я заслужил такое наказание?
      
       — Я забираю что-то только тогда, когда человек этим пренебрегает, — равнодушно ответил незнакомец.
      
       — Каким образом? Это всё, что у меня было! — Ричард в ярости ударил по стене, и комната пошатнулась от ударной волны.
      
       Ответа не последовало.
      
       — Как мне вернуть то, что я потерял?! Не молчи! Я устал… Устал вечно сгибаться в три погибели над столом, изнемогая от невозможности написать ни строчки.
      
       — Ты виноват в этом, — спокойно ответил голос. — Ты всегда ставил перед собой барьер, и вот что из этого вышло. Ты думал, заточение мыслей в оковах подсознания безболезненно? Черта с два! Когда ты хоронишь в себе писателя, ты хоронишь и себя самого.
      
       — Нет, нет! Это происходит неосозн...
      
       — Нет, тут ты не прав. Все, что ты совершаешь, подвластно только тебе. Ты можешь оправдываться сколько угодно, но себя обмануть ты не сможешь.
      
       Ричард долго держал себя в руках, но сорвался. Рывком, он начал яростно колотить по стене, невзирая на осколки, летящие во все стороны. Его руки были в крови, но он не чувствовал боли и продолжал наносить удары. Удар за ударом. Обломок за обломком.
      
       Писатель смог разрушить стену перед собой. Его окружали куски крепчайшего мрамора и пыль, наполнившая воздух. Его взгляд был устремлен на незнакомца, которому принадлежал голос за стеной. Это была точная копия Ричарда.
      
       Ричард ошарашенно смотрел на своего двойника, который непрестанно улыбался и сжимал в кулаке драгоценный камень. Сапфир.
      
       Тяжело, наверное, без такой до боли простой вещицы, как «талант».
      
       Ты всегда ставил перед собой барьер, и вот что из этого вышло.
      
       Когда ты хоронишь в себе писателя, ты хоронишь и себя самого.
      
       Ты можешь оправдываться сколько угодно, но себя обмануть ты не сможешь.
      
       — Рано или поздно ты должен был разрушить этот никчемный барьер, — надменно заявил двойник, протягивая руку с сапфиром, таившим в себе талант Ричарда, который он растратил своими вечными оправданиями.
      
       Ричард побледнел. Он принял сапфир, и всё, что было перед ним, начало постепенно исчезать.
      
      Он очнулся в своём кабинете, лёжа на распахнутых книгах и исписанных черновиках при свете тусклой лампы, где давно нужно было поменять разбившуюся лампочку.