Глава 2. Восстание монахов

Глава – 2. Восстание монахов.
               
На земле русской встречаются обители, будто  излучающие свет. Одна из них расположена на острове  Ладожского озера – тихий, уютный кусочек земли, окружённый со всех сторон водой, вдали от суеты. Имя ему - Валаам, святой уголок России, будто сотканный из туманов и тайн.

 

Это место известно и издревле почитаемо. Не  даром на протяжении  многих лет сохранилось предание о возникновении Валаамского монастыря чуть ли ещё не до Крещения Руси,  и что даже освящение монастырского островного архипелага среди Ладожского озера был совершено якобы самим Андреем Первозванным, дошедшим из Скифии  до Валаама и разрушивши языческие капища. В русле же благочестивых легенд,  сложившихся  по письменным источникам деятельность основателей обители Сергия и Германа относится к начальному периоду 9 – 11веков. Валаамский монастырь стал духовной школой для многих прославившихся иноков.  Он стал одним  из ведущих центров  православной духовности и особо значительной школы иночества. Ни довольно трудные условия на диких островах Валаамского  архипелага среди бурного Ладожского озера, ни суровость  местного   климата,  ничто не могло сломить твёрдость здешних  иноков,  не могло поколебать не оскудевающие силы их проникновенной молитвы и удивительного  упорства их трудолюбия. Иноки «старого» Валаама издревле несли свет Христов далеко за пределы обители.

                - 3 -
Активное освоение поморами  (Гандвика) Белого моря связано с промыслом гренландского тюленя. Промышляя зверя во льдах,  поморы заходили в море на несколько километров на своих баркасах, кочах.  В 17 веке Поморье включилось в систему всероссийского внутрипромыслового  рынка в качестве  рыбозверопромысловой области. Основным промыслом населения Поморского  берега становится лов трески. Каждый год в промысле участвуют от пятисот до тысячи  судов, тресковый промысел давал от 10 до 17 тысяч тонн солёной трески и 1 – 1,7 тысяч тонн жира. Треска составляла важную часть поморской торговли и шла на внутренний российский рынок. С ростом численности поморского населения  далее, хозяйственной деятельности монастырей. Монастыри играли исключительную роль в освоении Поморья в  распространении православия. Архангельская ярмарка приносила огромные деньги в казну государя, там можно было найти такие товары: как икра, мёд, меха, различные ткани, ладан, бумага. Поморы крайне высоко ценили свою свободу. В отличие от других регионов  России, в  Поморье отношения между мужчиной и женщиной были равноправными. Отсутствие на севере  крепостного права, привели к тому, что жизненный уровень местных жителей был  самым высоким в древней Руси. Согласно иностранным хроникам в середине 17 века на Мурманском побережье находилось свыше 75000 поморских лодок, на которых занималось морским промыслом около 30 000 промышленников. Поморье являлось основной площадкой для внешней торговли. 


 

Монастыри православные играли исключительную роль в освоении новых северных территорий. Охота на моржа осуществлялась ближе к концу лета, Они,  как правило, движутся семьями, и большими стадами,  с востока на запад в десятках километров от побережья.  Но моржи так любят льды, что при северном ветре устремляются к береговым линиям. Процесс охоты прост даже на воде, он заключается в том,  что лодка преследует моржа,  охотники гарпунят их.

Волнуется Белое море.
На льдинах, на лёжках моржи.
И эхо им дружное вторит.
И чайка над ними кружит.

Способствует людям удача.
Качает баркасы волна.
И берег родимый  маячит.
Моржа все набили сполна.

Студёное  море всех кормит.
Сердит и  суров океан.
Норд – ост все знают и помнят.
Не терпит он ложь и обман.

 


 Если зверь остаётся жив, то его добивают,  и  привязав к лодке буксируют до берега,  или льдины, где его разделывают. Добывают в первую очередь из – за клыков, продажа поделок из бивней самый прибыльный промысел,  после резьбы по мамонтовской кости. Моржовый клык стал стратегическим  товаром,  в России он служил аналогом слоновой кости. Наиболее редким и дорогим видом сырья для поморцев Новгорода был клык моржа, или «рыбий зуб» как его тогда называли. Как поделочный материал моржовый клык не уступает бивням слона или мамонта. Летописец Аристов указывает, что  арабские писатели рассказывали предание, что с севера из земли веся и юры  привозили  в Булгар, да  и затем в Хорезм зубы неизвестных животных, походившие на слоновую кость и продававшиеся по очень высокой цене. Русская резьба  по кости отличалась высоким художественным достоинством, работу же некоторого резчика из «руссов» можно было сравнить с резьбой  легендарного Дедала. «Рыбий зуб» был известен новгородцам 10 – 11 вв. Основной продукт беломорского  моржевого промысла поступал на рынок господина Великого Новгорода. В дело идёт бакулюм – кость из пениса моржа. Бакулюм  моржа ( содержащая в пенисе  кость) имеет в длину около – 50 см.  Как по абсолютной длине  бакулюма,  так и относительной длины тела морж уверенно держит рекорд среди млекопитающих.  Отсюда и пошло ругательство «хрен моржовый». Все части тела добытого моржа  традиционно используются – 1 тонна. Мясо является важным источником белков в течении  долгой зимы. Перетопленное сало используется для обогрева и освещения жилищ. Прочная шкура используется  в качестве верёвок и для построения обшивок лодок. Из кишечника и желудка изготавливаются накидки – плащи. Поморы вели охоту на моржей в юго – восточной части Баренцева моря,  в  Печорской зоне, в районе Новой Земли,  на Шпицбергене,  Основным местом моржового промысла в 17 веке служила Новая Земля. В письменных источниках 12 – 13 веков встречаются упоминания о «рыбьем зубе». Поморы активно пополняли бюджет  России,  до 25% составляло поступление в царскую казну того времени.






    

       Спасо - Преображенский  Соловецкий монастырь.
               
Он основан на Соловецком острове Соловецкого архипелага в Белом море. Студёное море, является единственным внутренним морем Северного ледовитого океана. Монастырь был  основан в 30 – е годы 15 века  первооснователями  обители  преподобными старцами  Зосимой, Савватеем и Германом


 

Монастырь основался. Вместе с ним возник центр и двигатель разнообразной деятельности в окружающем его Беломорском крае. Остров  «добр» и благодарен к сожитию  человечества по всему,  так как богат остров лесами, вершины гор покрыты соснами, годными для построек,  и другими деревьями, в изобилии растут всевозможные ягоды, много озёр, богатых рыбой, вокруг острова  много рыбных  ловищ. Сей остров велик и умеет «всякого устрою человеческого жития», но многие не могли прожить долго «страха  ради  морского нужа». Ваш монастырь стоит так далеко от людей; кто пойдёт туда и как церкви там быть, в соседстве с землею Мурманской. В такой суровой глуши,  где не живало человека, « отнеже и солнце в небеси», по выражению жития возникла обитель и благодаря силам  своих основателей победила трудности, пугавшие прибрежных русских людей. Завоевав у природы  брошенный людьми остров, монастырь показал  пример  многого, помог в деле подобного же завоевания пустынной страны русскому человеку, пришедшему на  Корельское  и Лопское поморье. Здесь был основан солёный промысел, который стал главным средством покрытия всех расходов. В 1649 оду было братии – 350 человек, да и слуг работных около – 600 человек. Ратных людей находилось - 1040 человек. Около половины добытой соли монастырь продавал в Вологде и других городах, объём составлял – 130 тысяч пудов. Кроме того, за крестьян со своих вотчин рыбных ловель и других угодий он платил в царскую казну до 4 тысяч рублей с оброка,  и других царских сборов. А также покупал  ежегодно на вырученные деньги от продажи соли до 20 пудов воска, до 8 тысяч четвертей ржи на монастырский обиход братии, слуг и крестьян, кормившихся от  монастыря. При этом он скоплял средства,  которыми помогал государству в трудные минуты: в царствование Алексея  Михайловича он выслал в Москву 41 414 тысяч рублей и 200 золотых. Соловецкий монастырь стал играть значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. Преподобные  - Зосима, Савватей и Герман особенно  почитаются на Руси.  Некогда обитель принимала до 15 тысяч паломников в год. На карте Москвы уже в 16 веке посреди моря изображался Соловецкий монастырь – форпост православия в Северной Руси. В 1566 году повинуясь царской воле, игумен Филипп принял сан митрополита Московского и всея Руси.



 

Святитель Филипп заступался за невинных людей. Не страшили митрополита ни угрозы, ни попытки опорочить его имя. Сюда, в поисках справедливости  устремлялись  тысячи  и  тысячи  богомольцев,  прося защиты у игумена Филарета. Светские власти  были недовольны таким отношением священнослужителя. Неугодного святителя сослали в монастырь Тверской  Отрочь, где он принял мученическую смерть и был погребён в этом монастыре за алтарём соборной церкви. В 16 веке монастырь становится «великой государевой церковью». Верующие люди считали для себя честью находиться на месте преподобных основателей – Зосимы, Савватия и Германа, несмотря на все унижения, которые выпали на их долю. Послушники несли свой крест «про нужду и терпение». В монастырских владениях и на Соловецком острове запрещалось бить зверей и рубить лес. Кормились монахи только овощами со своего огорода, да выловленной рыбой поморских рыбаков. Жители  близлежайших  берегов были обращены иноками монастыря в православную веру.


                - 4 -
 Фамилия Разин произошла от слова «разя» от прозвища эрьзя. Отец Степана, Тимофей писался -  Разя. До переезда на Дон он служил под  Воронежем, умер в 1649 году. (Предки Разина – выходцы с нынешнего Ромадановского  района Мордовии, который был заселён  эрьзёй.) Отец Степана  Тимофей  Разя,  был храбрым и удачливым казаком, входил в казачьи  старшины. В злой сече он всегда был среди первых, труса в бою не праздновал. Лицо его и тело было покрыто шрамами и рубцами, как воды Дона рябью в плохую погоду. Крутой нрав уживался у Тимофея с широтой натуры, размахом в работе и веселье. Любил он побалагурить, умел острое слово сказать. А уж за столом как сидел! Шутки, прибаутки, присказки. Рубаха красная, брови чёрные, широкие, глаза жгучие. Истинный казак, хотя и не коренной донец. В отца пошли три сына Тимофея – Иван, Степан и Фрол, он научил сыновей казацкой науке брать крепости. А не токмо  девок за титьки  - приступом, не стыдно отцу за них перед казаками. Мать слыла у них пленённая турчанка  редкой красоты.  Слыли они станичными молодцами и радовали удалью сердце старого казака. Мечтал Тимофей  Разя, что его старший сын Иван  станет со временем войсковым атаманом и будет всему  Войску Донскому голова. Но не суждено было сбыться этим надеждам. Пал Иван  боярской жертвой. В 1665 году,  после смерти отца, был он старшиной отряда донцов в войсках  князя Ю. Долгорукова, просил отпустить его и других казаков на Дон. Долгорукий отказал, тогда  Иван Разин самовольно покинул воинство. Его догнали, судили и казнили. Тяжело переживали эту утрату в семье Разиных, Степан поклялся отомстить за смерть брата.
 

Самому Степану  Разину к тому времени было около 25 лет. Степан, знатно играл на гуслях,  лежит значит на берегу Дона,  знай  себе поёт и наигрывает, денёк такой замечательный, знойный. Смотрит, пришла  деваха, разделась и нырь в воду.  Вышла с воды и прогуливается по песочку, а ветерок донской её обдувает, ножки точёные, да длинные собой, воду с волос сбивает, фигурка у девушки ладная такая, ягодицы собой округлые, груди крепкие, а соски прямо в разные стороны торчат. Вся словом ядрёная, знатная красавица, присмотрелся Стенька  к ней, тю, да это же Алёна – соседская девица, не в силах глаз  от неё отвесть, взял, да и подошёл к ней. А не желаешь ли ты, стать моей женой.  Стенька – то сам собой знатный своей красотой, удалью, гуслярскими песнями. Алёна уж вдоволь натешилась своей девичьей юностью, заметно устала от этих радостей и говорит: « А что же не пойти замуж за тебя, худо ведь не будет? А была, не была  - засылай сватов. Степан тоже отгулял молодость. Бродяжная русская душа, не знает покоя, как не знает берегов, когда душа праздника хочет. Так этому и быть. Степан поднял камень и бухнул в воду, будто решил: « Кладу свою голову» Поженились, но не повенчались, поп в венчании отказал, потому  как Алёна не крещённая была,  а поп оказался крутых нравов, и по правде был упёртый, а другого, где сыскать в округе? Но и ладно тодысь, будем жить не венчанные. Но бог дите не дал, тот факт, что Тимофей  Разя был из посадской семьи, доказывает, что он грамотой владел,  ведь на посаде читать, писать и делать подсчёты могли многие. Стенька, от природы был наделён от
природы  недюжинными способностями: он в совершенстве знал калмыцкий, татарский и польский языки, понимал персидский, грамоту разумел. Секретарь шведского посольства  Э. Кемифер позднее сообщал, что Разин владел восемью языками в сложности. Разин уже в 1663 году – уже не рядовой станичник, а заметная фигура на Дону. Недаром крёстным отцом Степана был сам атаман «Всевеликого  войска   Корнила Яковлев. Сподвижники отмечали у Стеньки его склонность к авантюрам, военную сноровку. Стенька, всегда поражал подчинённых своей изворотливостью. Ну, а мужеством, да грамоте  обучен, не занимать, ведь на посаде читать, писать и делать подсчёты могли многие. Внешне Разин был ревностным богомольцем, следуя русской поговорке: « Не согрешишь – не покаешься – не получишь Царствия Небесного». Выполняя данный отцу обет он сотоварищи решили посетить церковные святыни монастырь Валаам и  Спасо  - Преображенский  монастырь  стоящий на Студеном море.  Степан Разин получив разрешение казачьего  круга - отправился в 1652 году в Соловецкий монастырь,  исполнить  отцовский  обет помолиться у чудотворцев Зосимы,  Савватия и Германа.  Разин  отправился  на Соловки,  с ним в поездку отправились единомышленники донцы Кожевников, Сарафанов, они задумали великое дело. Путь  троицы  лежал через Воронеж, Тулу, Москву, Вологду, Архангельск. Столица  поразила многолюдством, сказочной красотой Кремля, бойкой и богатой торговлей, обилием церквей. Сумеречно и рано, в рядах идёт торг. Дьяк с двумя стрельцами ходит меж возов в диннополой  котыле ( кафтан) расшитым шкурами. Дьяк собирает тамгу ( сбор с товаров) тамгу на царя,  на церкви и часть поборов с воза на монастыри, звенят деньги. Впереди  рядов ближе  к Кремлю – палач в чёрной безрукавке, в красной рубахе, рукава засучены, приготовился сечь вора. В ранней прохладе от тощего тела идет  пар, на груди дрожит медный крестик. Ты, голец и тать, спусти из себя лишний дух, не получается, смотри, чтобы жидким не обделался, да не с чего. Ти, тим звучат литавры. Через площадь проезжает боярин, чёрная борода с проседью, его сопровождают холопы. Воевода! – а. То хто – князь Юрий Олексиевич ен  Долгоруков – тот? Да, тот, тот который Ивана Разю учинил к смертушке,  во веки веков не забуду, поклялся  Стенька. После десяти ударов преступник шатается, кровь густо смочила  портки. Стоя, ты все удары не осилишь, ложись - говорит  палач. Преступник обессилил, упал навзничь. Дьяк бородатый с гусиным пером за ухом считает удары. – Полно! Подвели телегу, закинули бедолагу, он просит воды – пить. Палач делает шаг к преступнику и щипцами откусывает правое ухо. Дьяк машет мужику, и говорит битому - не воруй, левое ухо потеряешь. Поглядели бы,  крещённые,  что уволок парень? – курицу. На высоком помосте наказывали провинившихся  перед властями кого – за то, что прилюдно сказал  неосторожное  слово – это про царских судей и дьяков, кого – за то, что не успел снять шапку при появлении патриарха со свитой. Насмотрелся  вдосталь,  как боярская Москва правит свой суд. Не так строят правду вспоминал слова отца Тимофея  Рази. Всяк человек своё дело ведает, а в чужое не лезь – то и будет правда. Эх, тоска, эх помять бы бабьи бока. Особенно до слёз донцов поразило то обстоятельство: гуляя по  Москве,   они наткнулись на стражников,  которые охраняли яму с молодой женщиной, она просила стражников дать ей напиться воды - так как  не пила неделю, стражники ухмылялись и злорадствовали,  её провинность заключалось в том, что она была торговкой, обладала даром - провидицы.  Донцы по велению Стеньки скрутили стражников  и выпустили девицу, на вид довольно привлекательную.

 

Девушка  вместе со  Стенькой кинулись в бега, она оказалась не из бедных, и привела его к себе домой. Да, что ты стоишь голубь - голубый.  Садись, вызволил меня от муки - мученической. А воля твоя будет лечь, ложись, там кровать, перила, сбросила с него жупан, и куда – то ушла голая, устал казак. Эх, батька уродил же ты меня таким, что с седла, да и с бабы меня только смерть стащит. Вернулась прибранная,  вся нарядная в сарафане, в шёлковой душегрейке. Густые  волосы -  вдавлены в сетчатую  гребёнку -  украшенную жемчугами. Она прошептала тихо, дабы не разбудить казака. Спи голубь, век тебя помнить буду. Пуще отца и матери, ты к моему сердцу прилип. Ложись!  Кабы  сказал, тодысь  и лягу, и приголублю. Закинь образа, да лампадку затуши. Грех? Мало ли грехов на свете? Пусти, позволишь  ли мне тебя обнять, прижмись крепко и молчи.  Проспался голубь? Улечу скоро. Я вот тебе вина принесла, скажи хоть имечко своё, за кого крест класть?  Кличут  меня  Степаном.  По тебе Степан весь сыск идёт. В долгом ли обмане будут,  в  долгом – ладно, в коротком тогда пасись. Ну, да сабля точена, кто нос сунет,  будет знать Стеньку. Пили, целовались, снова пили. Разин поднял свою курчавую голову, а  ежели  меня палачи, да псы царёвы  разные искать начнутне побоишься  Фёкла, приютить меня у себя?  Укрою, а если  сыщут, то  и на дыбу  пойду за тебя. Курчавая голова  Степана Разина лежит у женщины на коленях,  она разливает мёд в большие чаши. – А и что закручинился голубь? Атаман поднял голову, жёнка не называй меня голубем, - сарычь  Я.  По казацки – коршун. Уж  лучше буду звать тебя соколом, не кручинься,  пей вот, много я твоего мёда выпил. Плечи и руки томятся по делу. Много его в Москве, да и во Пскове,  да на Валааме наши играть начинают. Меня же на Дон тянет,  жёнка видно ждёт меня там? И зачем сокол ты таким сладким уродился? Атаман за выпивкой обмолвился: «Есть у меня чутьё, как у зверя, знаю. Пей, вишь, ты какой,  давай чокнемся. Она жадно обхватила его за шею, и впилась поцелуем. Аль уже не любишь?  Другое  вижу.. Вижу далеко.  А я ничего не вижу,  люблю тебя как молоденькая.  Страшной сегодня  Москву видела, ой страшная Москва была. И что ты с собой за  мысли в голове носишь, что за тобой так народ липнет? Готов был народ  всё изломить,  и бога и царя скинуть. А я бы уж если была моя воля, приковала сокола к моей кроватке золотой цепью, опутала кудри и не выпустила, не отдала бы никакой чужой красе, выпила бы твою кровь и тут бы с тобой померла какой  хошь - любой смертью. Кинь то пустое. Не пустое  сокол! Голова мутится, сердце горит. Так бы пошла и предала себя: «Нате волки, горите». Помереть хочу, нет мне жизни, люблю. Забудь всё,  - пей дьявол. Гуляют, да  пьют, а бояре тут! Прохрипел голос из распахнутой двери. В горницу  вошли  сподручные -  казаки  атамана, на вот переоденься,  возьми, а то в казацкой одежде ты больно заметный. Возле колокольни Ивана Великого постоянно толпится народ.

 


Ведь именно здесь бирючи, привлекала внимание толпы ударами  литавр, оглашались зычными голосами царские указы. Отсюда и родилась поговорка: «Кричать на всю Ивановскую». Богомольцы со всей Руси стекались в поисках правды, отпущения грехов. Здесь и произошло знакомство  Степана Разина  с  Акаем  Боляевым. У обоих много интересов совместных  оказалось, отцы участники  народного ополчения во главе  Козьмы  Минина и Дмитрия Пожарского. Оба воспитаны на героических рассказах отцов, в духе справедливости, патриотизма, беспримерного  служения народу. Молодые люди  отличались отвагой, молодецкой удалью, духом вольнолюбия свободы. Знакомство пришлось по душе, проводимые проповеди глубоко запали обоим в душу, они побратались. Без одобрения старцев –  монахов задуманное нельзя осуществить, но осуществление им так необходимо  благословение божье.

 Попав на Соловки, Степан удивился, что не было крепостных в Поморье. Крестьяне  называли себя  черносошниками – государевыми. Правда и они знали страшную нужду и бедность. Многие из них уходили в далёкую таёжную Сибирь. Стоит высокий тёмно – зелёный остров. Пеной кипит озеро – море.  Воздух чистый,  смолистый, вязкий не надышаться, стоят тишина, покой. Острый гудок катится по проливу. Стоит собор, на голубых куполах сверкают кресты. На деревянной пристани встречают богомольцев, все  дружно крестятся на кресты собора. Пахнет на Соловках  по -  деревенски, запахи знакомые:  навоз, сено, хрюкают в сараюшках поросята, где – то  рядом гогочут гуси. Скука  и не уют царят над Соловками. Плачет  холодными  слезами остров,  вся живность прячется от дождя. Стоят избушки – это кельи пустынников.  Келья –  клеть – это простая изба,  разгороженная на четыре клетушки.  В крохотное оконце виден краешек озерца, стоящий вокруг лесок. На деревьях всюду висят капли дождя, они  сверкают живыми алмазами на солнце.


 
Везде вокруг богомольцы, в лаптях, да сермягах, много босых,  крестятся все, просят дать им заварки к чаю,  щепотки соли.  Богомольцы лежат у воды, пьют  воду пригоршнями, мочат сухие корки. Бедный народ изнывает от летней полудённой жары. Благодетели – милостивцы подайте убогому – безногому, ради душеспасения,  много поющих слепцов,  со всей России матушки съехались. От этой картины становится страшно, но Разин говорит своим  побрательникам: « От  горя не отворачивайтесь,  это грех». Около  казаков толпятся  богомольцы в надежде, что  им,  что – то перепадёт. Разин отмахивается от них и строго говорит: «Что богу всё известно  о их бедах, он  обязательно поможет страждущим. А нам всем грешникам надо веровать, да всенощно  молиться». Но за ним ходят  неотступно, и ждут, словно манны небесной, не подаст ли он им чего? Миряне пришли к мысли, что дальнейший путь должен пройти  в стенах монастыря, обратились с прошением к настоятелю обители, чтобы дали им шанс проверить свою готовность отрешиться от всего мирского ради спасения души и обретению вечной жизни. То есть они обладают глубоким смирением, склоняют головы перед необходимостью стать на время учениками и младшими братьями прочих монахов. Для доказательства их подстригли в рясофор,  «носящие рясу», выстригли волосы «крестообразно», они прочитали молитвы.  С этого дня  «новоподстрижники»  получили право носить рясу и  камиловку –  монашеский головной убор. Великая схима – это совершеннейшее отчуждение от мира для соединения  со  Христом. Каждый,  кто удостоен пострижения в малую схиму, становится на путь аскетизма. Каждый, кто пожелал посвятить свою жизнь иноческому подвигу и достигнуть в этом деле высот, предстояло пройти три этапа, из которых и состоит путь к вершине. Церковная братия с готовностью приняли богатые подношения казаков, и приняли в свои ряды схимников  Сарафанова  и Кожевникова. Служители обители благословили богомольцев на обратный путь, подали свёрток в белой холщовой тряпице.  Разин поблагодарил схимников,  развернул свёрток, это был хлеб. Чудесный хлеб ржаной, душистый,  с запахом мёда. С этим хлебом казачки в последний раз вкушают,  впитывают  в себя, что – то благостное.  Глаза смотрят на всё прощально, жадно. Никогда они больше не увидят это русское  чудо, никогда. После положительного разрешения Разин и Боляев,  одухотворённые покинули пределы Соловецкого монастыря.

                - 5 -

Монахи Соловецкого монастыря, преданные православию не приняли реформы патриарха Никона, они восстали и отказались от нововведений. В 60 – 70 годы   17 века он  стал одним из центров раскола. Имел -  6 скитов и три подворья. Святую обитель прославили подвижники  благочестия в разное время подвизавшиеся в монастыре, его скитах и пустынях.Царь надеялся на мирное разрешение этого вопроса, но его не предвиделось. Соловецкий монастырь в 17 веке стал  важным военным объектом в связи с Русско –  шведской  войной. Монастырь представлял собой хорошо укреплённую крепость, стены метровой толщины были не подвластны пушечным ядрам. Население монастыря составляло – 425 человек. Недовольство священнослужителей вызвала реформа патриарха Никона, который осуждал старообрядчество, была выслана большая партия церковных книг, но монахи,  даже не взглянув на них, запечатали их и отправили на хранение в оружейную палату.

 

К монахам примкнули сподвижники Степана Разина, оставшиеся  здесь  и полюбившие Соловки. Они как люди сведущие в ратном деле взяли руководство восстанием на себя. Перво – наперво,  вооружили иноков, обучили стрельбе из пищалей, отражению вылазок царских войск, что и способствовало длительному противостоянию в пользу непокорных. В ответ тогда правительственные войска осадили монастырь, военные действия велись только в летнее время, из - за  суровости климата. Скоро осенняя распутица, в морозы стрельцов не согнать силой с насиженных мест на печках. Пожалуй,  только весной будет видно, что делать? При наступлении холодов военные формирования распускались по домам, так заведено было встарь. В 1674 году правительство выяснило, что за стенами монастыря скрываются мятежники Кожевников, Сарафанов – сподвижники Разина по восстанию. Правительство начало активные боевые действия, включая обстрел стен пушками, в ответ монахи приняли решение больше не молиться за царя. Нет ни одной войны, которую довелось вести на Руси,  где   не нашлось  бы места  примерам воинского мужества.  Страдая от нужды, неполные  4 сотни монахов  сопротивлялись  многократно превосходящим силам противника, осаждённые  подвергались лишениям. Против горстки монахов выставили многотысячный контингент царских войск вооруженный пищалями, пушками, против почти безоружных монахов.  Все дни осады похожи один  на другой, Целый день сыпались с окружающих высот пули и ядра. К разрывам ядер монахи попривыкли,  ядра  которые  пролетали  мимо - сопровождались  молитвами,  накладывая  крест, благодарили всевышнего: « Спасибо за то, что мимо». Господи! Спаси и помилуй бедных людей. Умилосердись, Создатель, и яви руку свою над ними.  Господи, выведи всех нас на свет из тьмы. Господи, отгони все обольщения лукавого духа. Господи, просвети нас, Господи,  спаси бедных людей твоих. Господи, удержи гнев твой и Ярость  казней твоих. Господи,  преклонись немощью нашею и помоги вознести умоляющий вопль к тебе и рыданием сердец наших умолить тебя. Господи,  не взирая на нечестивые  дела  и вопль неистовый, не видят бо, что творят, ради святого вразуми и паси нас. Спаси, спаси нас, спаси. Но главными противниками мятежников были не пули и ядра, а голод и жажда. При вылазках за водой, всегда были человеческие жертвы. Привкус воды всегда держал при себе  стойкий запах мертвечины:  «Человеческих  тел и  дохлого - рогатого скота». Но,  несмотря на все тяготы - восставшие не сдавались, съедены последние крохи хлеба. Жажда при жаре становилась невыносимой, всё время хотелось пить, поэтому употребляли любую жидкость, даже мочу. Иногда выпадала удача – в виде осадков дождя, в такие редкие минуты осаждённые  могли напиться вдосталь, сварить для  раненных скудную похлёбку. Но  никакие лишения не могли бунтовщиков заставить сдаться. Берите нас только приступом - заявляли  сидельцы Сарафанов и Кожевников. Несмотря на обстрел, поджоги, подкопы правительственным войскам так и не удалось проникнуть за стены монастыря. Только благодаря предательству чернеца Феоктистова сообщившего как незаметно можно проникнуть внутрь монастыря. Ночью 1 февраля 50 стрельцов проникли   сквозь небольшое тайное отверстие (ооткрыли ворота и впустили царское войско. Во дворе монахи пытались отразить атаку, но все защитники пали в неравном бою, часть прислужников монахов – казнены, а оставшиеся  отправлены по тюрьмам, восстание монахов было подавлено,  к сожалению,  итог был предрешён не в пользу мятежников.