Сверчок. Коллежский секретарь. Гл. 13. Старшая и м

                Сверчок
                Часть 2
                Коллежский секретарь
                13               
                Старшая и младшая Колосовы

Я узнал, где живут Колосовы и навестил их на квартире.
Я познакомился с ее матерью Евгенией Ивановной. Она в театре была артисткой балета.
Мать и дочь Колосовы, кажется меня полюбили.
Я частил в их квартире.
Мы шутили, смеялись, шкодничали.
-Мам, ну скажи Саше, чтоб не путал мое вязанье!
-Да он не путает, он хочет тебе помочь!
-Да, Сашенька, очень хочу помочь, клубок не так закручен. Видишь, он как шарик…
-Правильно, а какой же он должен быть?
-Он должен быть коробочкой, чтобы по полу не кататься!
-Ах, что ты делаешь, Саша, ты же весь моток смял! Отдай его!
-Не отдам!
-Мама, ну скажи ему! Вон он у тебя и карты разбросал в гран – пасьянсе, не успела ты отвернуться, и ящик твой весь перерыл!
- Да уймешься ли ты стрекоза! Перестань, наконец!
-А вот и не уймусь, и я не стрекоза, а обезьяна!
- Обезьян с такими длинными ногтями не бывает! Правда, мама?
- И то верно…, ну-ка Саша, дайте вашу лапку.
Тут Евгения Ивановна, крепко ухватила мою руку.
- Где у нас ножницы? Я сейчас остригу!
-Ай, ай, за что! Как я обезьяна буду жить без когтей? Как я буду бананы рвать, как по деревьям лазить и на ветках качаться. Я погибну без ногтей! Непременно погибну, а если не погибну, то долго не проживу. Ах, меня никто не любит и все обижают!
-Это вы всех обижаете!
-Когда это я кого обижал, Сашенька.
-Как же! А третьего дня в театре, ты, жалуясь на жару, снял с себя свой шатеновый курчавый парик и стал им обмахиваться.
-Но, Евгения Ивановна, действительно было жарко.
-А потом надел на себя парик снова, набекрень, как шапку, и сел у нас с Сашей в ногах, как собачка, да еще отпускал громко шуточки по поводу пьесы и игры актеров.
-Так им и надо! Только Шурочка умеет играть на сцене. Остальные – дерьмо в сметане!
Так мы смеялись и шутили.
В конце 1818 и в начале 1819 годов Шурочка дебютировала на сцене в ролях Антигоны по произведению Озерова «Эдип в Афинах» и Эсфири по одноименной вещице Расина.
Как мне она нравилась в роли Антигоны!

            Поприще Мельпомены ей было к лицу!
            Ей было к лицу рукоплесканье полного театра!
            Ей было к лицу робость, прекрасные глаза, перламутровые зубки, красивый ротик, милая улыбка.

           Во время всего продолжения игры, рукоплесканья зала не прерывались!
По окончании трагедии, она была вызвана криками исступления, и когда ее прекрасная мать Евгения Ивановна Колосова в русской одежде, блистая материнской гордостью, вышла в последующем балете, все загремело и закричало.
Такова мирская слава!
Счастливая мать плакала и молча благодарила упоенную толпу.
А Сашенька играла роли.
Она играла разные роли с равным успехом!
Это был фурор для театра!
Главное, Антигону, она играла не хуже Семеновой!
Она в этой роли следовала за самой Семеновой!
Нет! По-другому! Сашенька Колосова, моя любимая Шурочка, была прямой наследницей актрисы Семеновой, по таланту ей не уступающему.
     Несмотря на то, что Семенову ставили в один ряд с первыми знаменитостями, восхождение Колосовой изменило положение Семеновой. Она вынуждена была лучшие свои роли одна за другой уступать юной Колосовой.
 
           Еще бы! Шурочке было 17 лет, а Кате Семеновой – 32 года!
           Восторгу моему не было предела.