Великий Пошляк Русской Литературы

или
Секрет гениальности



«Вся сила Розанова в том, что он никого и ничего не умеет слушать, никого и ничего не умеет понять. Ему объясняли, он не слушал и выдумал своё…».
«Дневник Чуковского (1901-1929)», запись от 5.06.1906

Не надо семи пядей во лбу. Не надо трёх высших образований для одного умника. Вот он – секрет гениальности – никого не слушать и упорно продвигать своё!

Признаюсь, эта тирада Корнея Чуковского зацепила меня своей невероятной простотой. Подчеркнув абзац и поставив большой знак вопроса, я двинулся дальше по тексту «Дневника». К Розанову я обратился спустя два года, и вопрос для себя поставил такой: «Гениями рождаются или ими становятся?». Прочитал некоторые труды Розанова и ряд публикаций о нём. Кое-что прояснилось. Теперь и я могу сказать об этом философе что-то своё. Уж очень он был разный, неоднозначный человек и писатель. Но мыслителем он был весьма оригинальным – этого у него не отнимешь.

Уже в эмиграции Зинаида Гиппиус пишет книгу о Розанове («Задумчивый странник», 1923), и здесь она тоже замечает у него эту странность, а может быть, и достоинство: «…Розанов всё равно ни к какой газете, ни к какому такому делу прилипнуть не может, будет везде писать своё и о своём, не считаясь с окружением».

В редакциях его всерьёз не воспринимали, далеко не всё печатали, но порой пользовались его способностью написать что-нибудь на заданную тему вот прямо сейчас, мгновенно, не сходя с места – и написать прекрасно. Ну, почёркают «розановщину», это уж непременно, и ничего, идёт в печать. К тому же на «розановщину» был определённый спрос в кругах российской интеллигенции. Оригинально мыслил.

Некоторые осуждали Розанова за сотрудничество в реакционных журналах и газетах. Сам он считал себя свободным от всяких принципов и просто подрабатывал «детишкам на молочишко». К тому времени детей у него было уже четверо.

В стане интеллектуалов идёт бесконечная дискуссия о приоритетах общественного над личным (частным). Уже сказал своё Владимир Соловьёв: «Сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага». Не все его услышали. А Розанов его вообще не читал, как и других.

При всей своей скромности и молчаливости Розанов иногда позволял себе, по гениальному наитию, высказывать вещи очень верные и даже пророческие. Однажды «этот новоявленный Заратустра» обратился к толпе с уличной тумбы:

«    – Народы, хотите ли я вам скажу громовую истину, какой вам не говорил ни один из пророков..?
    – Ну? Ну?..Хе-хе…
    – Это – что частная жизнь выше всего.
    – Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Хо-хо-хо!
    – Да, да! Никто этого не говорил, я – первый…Просто сидеть дома и хотя бы ковырять в носу и смотреть на закат солнца!...
    – Ха-ха-ха…
    – Ей-ей. Это – общее религии. Все религии пройдут, а это останется. Просто сидеть на стуле и смотреть вдаль».

Есть что-то в тезисах Розанова от созерцательного буддизма.

Весьма своеобразно выразил философ своё понимание личной свободы: «просто сидеть на стуле», «ковырять в носу», «смотреть на закат». И никто мне не указ, что и как мне делать! В этом весь Розанов – «никого не слушал и выдумал своё». О достоинстве личности уже сказали в своё время Блез Паскаль, Пётр Чаадаев, Герцен, Владимир Соловьёв…Розанов пришёл к тому же открытию, но сам по себе, не читая труды других. Единственное, что вынужденно прочитал Розанов в своей жизни, это несколько томов «Метафизики» Аристотеля. Работая учителем в Елецкой гимназии, он вместе с ещё одним учителем переводил книги Аристотеля на русский язык. Подрабатывал.

Не обязательно много читать. Идеи носятся в воздухе и часто посещают головы мыслителей. Розанову хочется быть первым. А он давно уже не первый. И не пророк. Но это его никак не волнует.

Его погружения в себя и долгую задумчивость замечает жена. Спрашивает:
    – Что ты всё думаешь о себе? Ты бы подумал о людях…
    – Не хочется…

Не хочется – это значит интереса нет. Как в русской сказке: «Емеля, наруби дров!» – «Да ну их! Неохота...». Ответ короткий и честный. Розанов давно уже решил: он «бесконечно интересен» только сам себе.

Религия Розанова – религия инертного мечтания, без преодоления греха и без покаяния. Библейская истина ему не интересна, с Евангелием он знаком поверхностно…Он весь поглощён бытом, и в церкви ему дороги только тепло, уют, мерцание свечей, пение, обрядность…Да, розановское православие никакой тревоги не терпит. Покой, тепло, обещание вечности – вот и всё.

Ему кажется, что с христианством он морально примирился, но к заповедям христовым он относится скептически: «Любите врагов ваших, благословляйте клянущих вас».
    – Не могу. Флюс болит.

Здесь я с Розановым согласен. Эта заповедь весьма трудная…У меня ничего не болит, но я тоже не могу возлюбить мерзавцев, бросающих в меня камни. Хотя, заповеди Христовы знаю и стараюсь жить в согласии с ними.

В храме он слышит молитву «Верую». Делится впечатлением:
    – Не слушаю…Неинтересно…Ну его, византийское богословие. Чаю воскресения мёртвых…Я не хочу истины, я хочу покоя…

Жить хочет вечно, а заповедей христовых не знает и не признаёт. На что же надеется философ?

Ему задают вопрос:
    – Какой хотели бы вы, чтобы вам поставили памятник?

    – Только один: показывающий кукиш зрителю.

Цинично? Да. Гениям всё дозволено. Или же он так пошутил…

А если не пошутил?

Последние дни жизни Розанова прошли в болезнях, в голоде, в нищете…Похоронили его в скромной могилке в Сергиевом Посаде, рядом с могилой К. Н. Леонтьева, на территории Гефсиманского скита. В порыве революционного энтузиазма в 1923 году могилы литераторов были разрушены. Позже, когда вандалы угомонились, могилы восстановили и поставили дубовые православные кресты.

А как бы смотрелся оригинальный памятник с кукишем на территории святой обители? Нет, всё же Розанов тогда пошутил, когда его спросили про памятник…

А если не пошутил?

Надо сказать, что Розанов не совсем ещё забыт на Руси. Начиная с 1989 года из Москвы приезжает группа почитателей творчества Розанова, посещает Лавру, могилу, дом Розанова и в районной библиотеке им В.В. Розанова встречается с читателями.

Читать Розанова трудно, но интересно. Иногда встречаешь такие яркие и неожиданные мысли, что просто удивляешься: как же до такого можно додуматься? Или же возникает вопрос совершенно противоположный: почему он был иногда такой упёртый и совершенно не понимал простых вещей? «Розановщина» – так назвал это философское направление современник, историк, критик и публицист Полонский В.П. Он же назначил Розанову титул – «Великий Пошляк Русской Литературы». Разумеется, критик зло пошутил, но подсказал мысль…

А что, если поставить памятник Розанову не на могилу, а на родине писателя? Он родился в городке Ветлуга Костромской губернии. Надпись для памятника уже есть, та самая, что Полонский придумал: «Великий Пошляк Русской Литературы». Кукиш можно придать ростовой фигуре в опущенной руке, незаметным для первого взгляда, словно Василий Васильевич подготовил комбинацию из трёх пальцев, но ещё не решил предъявить её землякам.

Кстати, не надо бояться слова «пошляк». Оно весьма обиходное в писательской среде. Сам Розанов смело называл пошляком Льва Толстого, Некрасова и Салтыкова-Щедрина. Бунин называл пошляком Блока, а тот называл пошляком Есенина…Можно привести ещё с десяток знаменитых фамилий, которые у Бунина определены, как созидатели пошлости. А Розанов не просто пошляк, а «Великий Пошляк», единственный в мире.

Видимо для того и рождаются гении на земле, чтобы удивлять человечество. Иначе будет скучно жить.

                19.02.2019