Еду сам...

Еду сам,  везут меня ли
Будь ровнее колея
Если сон милее яви
Явь на сон сменил бы я.
 
               
 Иван сладко зевнул и потянулся на огромной постели, устланной китайским  шёлком, пропитанным ароматом роз. Солнечный лучик, весело прыгая в ресницах приоткрытых глаз, давал понять, что граница между ночными грёзами и реальностью нового дня, успешно пройдена. Иван откинул одеяло и, сев на край кровати, окунул ступни в «султанские» тапочки из нежной овечьей шерсти. Протянув левую руку к подносу с фруктами, стоящему на прикроватной тумбочке из слоновой кости, Иван выбрал золотисто - пурпурный персик. Он откусил большой кусок сочного, спелого фрукта и встал с постели. Положив надкушенный плод обратно на поднос, Иван одел шёлковый халат с узорами из золотых нитей, подошел к распахнутому окну, посмотрел вверх и торжественно произнёс-
-Я Иван – счастливый миллиардер! Мое богатство не мешает мне, искренне, по - детски любить это ясное солнышко, это лазурное небо, эту бескрайнюю вселенную…
- Вставай, Ваня.
Это жена Ивана Мария, пожилая, тучная женщина в старом, выцветшем халате теребила его за плечо. От её поредевших волос пахло дешевым персиковым мылом. Иван приподнялся, опираясь на локоть, посмотрел вокруг…
Старый, потертый, знакомый до боли диван, на котором он лежал. Старое, потертое одеяло, которым он накрывался… Слава Богу дома... Иван перевёл свой взгляд на жену и сказал –
- С добрым утром Марьюшка. Ты моя вселенная!
- Вставай Ванюша. Скоро внуков приведут. Я пока блинов напеку, а ты мусор вынеси и сходи за картошкой. Бери в нашем магазине. У нас дешевле. Пенсия через пять дней, а денег почти нету. Вставай Ваня. Вставай родной. –
Мария нежно погладила мужа по лысеющей голове повернулась и пошла на кухню. Иван присел на край скрипучего дивана и сунул ступни в старые дырявые шлепанцы. Он встал, подошел к окну. За окном всё было таким же, как во сне: сияющее ясное солнышко, лазурное безоблачное небо. но вот чувство вселенской любви из ночных грёз,  почему – то, так и не подкатило…