Г. Ф. Лавкрафт - Некоторые основы сказочной страны

H. P. Lovecraft: Some Backgrounds of Fairyland

Термин fairy - фея в наше время применяется к такому большому разнообразию воображаемых существ, что его первоначальный смысл почти теряется в пользу более содержательного значения. Настоящая фея, появившаяся в раннем кельтском фольклоре, была, несомненно, женским природным духом, эквивалентным дриадам, наядам и другим местным нимфам классической древности. Такой дух, по сути, является персонификацией какого-либо аспекта мира природы, и каждая ветвь арийской мифологии кишит такими примерами. Девы утренней зари, девы облаков, девы фонтанов, девы деревьев и т.п. существуют в изобилии под разными именами в легендах всех арийских народов; и не удивительно, что кельты, одаренные богатым воображением, создали систему таких существ наиболее заметную из всех.
Свидетельства, судя по всему, указывают на то, что доклассические галлы - и, как следствие, другие кельты - обладали активной верой в существ, соответствующих тому, что мы признаем как истинные феи. После прихода римского влияния многие классические черты, несомненно, вплелись в эту веру, хотя и не настолько, чтобы разрушить ее самобытность.
Настоящая кельтская фея изначально была женщиной изящного человеческого облика и среднего размера, обитавшей в какой-то конкретной среде и обладающей такими сверхъестественными атрибутами, как способность изменять форму, контролировать море и ветер, лечить болезни и предугадывать будущие события. Благодаря этим способностям имя fay, feo или fairy было получено в средневековье от латинского глагола fatare – что значит «очаровывать»; сам по себе он происходит от стандартного латинского слова - fatum, fata.
Истинные феи были в основном доброжелательными, а не злобными, хотя при актах несправедливости их месть была вполне достаточной и определенной. Они часто влюблялись и выходили замуж за смертных, и всегда применялись серьезные наказания, когда такие избранные смертные теряли их доверие. Феи часто брали на себя обязанность участвовать при рождении людей, над которыми они сохраняли защитную опеку на протяжении всей жизни. Эта связь существ с человеческой судьбой или уделом, возможно, способствовала установлению их окончательного имени - косвенно полученного от fatum.
Таковы оригинальные феи, с которыми обычно встречаются в до-елизаветинских традициях и литературе. Параллельно с ними, однако, всегда существовала совершенно отдельная линия мифологических созданий, чьи атрибуты в конечном итоге смешивались с атрибутами сказочного мира - точно так же, как атрибуты обоих смешивались с третьим элементом, полученным из реального опыта. Эта отдельная линия мифа также является естественной персонификацией, хотя совершенно другой и более темной, касающейся тех ночных демонов или персонификаций тьмы, которые во всех арийских мифологиях более или менее проявляются как вороватые или вредные существа, враждебно относящиеся к человеку. Элемент воровства или озорства символизирует похищение дневного света тьмой.
Типичными примерами арийского ночного демона являются Пани (Panis) индусов; персонажи Какус, Полифем, Цербер и Ортрос (собака Гериона) в классической мифологии; гении и африты (выдержка из семитских заимствований) арабов, а так же эльфов, даэргары или тролли тевтонского севера. Время идет, и античность превращается в средневековье, мы видим, что многие черты этих ночных демонов передаются сказочным видам, что заставляет последних становиться вредными, хищными, ночными, а иногда и враждебными человечеству. Расхождения в сказочной природе усиливаются с течением времени, так что в конечном итоге различные группы и категории фей - хорошие и плохие, большие и маленькие, мужские и женские - становятся узнаваемыми. Наконец, мы достигаем точки, где все виды разнородных существ воздуха, земли, моря и подземных пещер смешиваются в народном сознании под единым и ошибочным общим термином «феи». Существуют сильфы воздуха, гномы земли, ундины моря и саламандры огня. У каждого элемента и области есть свой особый вид фей, этот список включает в себя множество таких существ, как пикси, лепреконы, кобольды, брауни, гоблины, русалки, банши, маленькие люди и множество других вариантов. Во многих из этих существ атрибуты различных линий мифа смешаны сложным и неразрывным образом, образовывая крайнюю степень монгрелизма.
Так много для исключительно мифической стороны. Пришло время рассмотреть иную сторону происхождения фей, которая не имеет никакого отношения к первичным легендам нашего арийского наследия - сторону, которая с самых ранних времен имела тенденцию смешиваться с преданиями о ночных демонах, и которые впоследствии были адаптированы к сказочной стране вследствие контакта арийских рас с некоторыми чужими племенами более темной окраски, имеющими крошечное телосложение, с которыми они столкнулись во время борьбы за заселение Европы. По многим причинам едва ли можно сомневаться в том, что такой контакт имел место; и мы видим отражение этого во всех традиционных описаниях «фей», которые воплощают в себе главным образом атрибуты ночных демонов.
Такие земные или подземные духи в европейском фольклоре имеют особый набор фиксированных, особых качеств, никак не связанных с общим мифом о ночных демонах. Они заметно малы, заметно отталкивают, постоянно находятся под землей в своей среде обитания, обычно примитивны в своем искусстве и ремесле, обычно враждебны или боязливы по отношению к людям, и им присущи определенные практики, такие как кража человеческих младенцев, сопровождаемая заменой их собственными. Они имеют глубокие познания соединения с природой и потакают в тайне общинным обрядам, варьирующимся от просто нелепых до невыразимо отталкивающих. Их оружие, как правило, это лук с примитивными стрелами с каменными наконечниками.
Рассматривая все доказательства, антропологи на протяжении многих поколений были уверены, что эти стойкие эльфийские или сказочные характеристики связаны с исторической памятью, а не с мифологическим воображением. То есть традиционный эльф, тролль, гном, кобольд, лепрекон, брауни или бесенок – не являются истинными арийскими ночными демонами, а представляют собой синтез ночного демона и подлинного дварфа или представителя расы карликов-пигмеев, которых арийцы в то или иное время вытесняли или загоняли под землю, и которые впоследствии продолжали скрываться и мстить своим завоевателям.
Изгнанные под землю, постоянно уничтожаемые и выслеживаемые, когда их видели, побежденные гномы стали хитрыми ночными созданиями - скрытно нападающими на путников-одиночек, крадущими младенцев для своих безымянных жертвоприношений, грабящими одинокие фермерские дома, стреляющими из засады и иным образом выражающими свою ненависть к арийским завоевателям. Со временем становится ясно, что многие арийские отступники пришли к ним и присоединились к их числу - как люди в диких местах сегодня «становятся местными» - и что они имели успех в распространении своей отвратительной системы поклонения плодородию среди декадентского слоя арийцев, тем самым породив скрытый культ ведьм с его зловещей организацией и церемониями, а так же непристойным и разнузданным Шабашом.
Воспоминания об этих злобных, диких и миниатюрных врагах не могли быть блеклыми для завоевателей Европы; и не удивительно, что создания, столь непохожие на людей, как высокие белокурые арийцы воспринимали человечество, - смешались с древними наследственными знаниями о ночных демонах, что предшествовало вхождению наших предков в этот регион. Если бы арийцы не столкнулись с этой приземистой, темной расой, вполне вероятно, что их мифы о ночных демонах продолжали бы оставаться в более или менее неопределенной и гибкой форме. Покоренным маленьким людям мы, несомненно, обязаны существованием эльфов, дуэргаров, троллей, гномов и кобольдов в том виде, в котором они были задуманы нашими предками.
Теперь осталось выяснить, кем на самом деле были эти покоренные гномы, где они жили и когда и где столкнулись с ними наши праотцы-завоеватели. Кроме того, все ли арийцы встретили таких существ на своем пути, или конфликт был ограничен лишь частью арийского народа и просто донесен остальным в форме слухов. Мы должны помнить, что присутствие определенной легенды среди определенных людей в определенном регионе никоим образом не доказывает, что события этой легенды действительно произошли с этими людьми в этом конкретном месте. Легенда, возможно, была заимствована у некоторых других людей - либо из этого региона, либо из другого - или она может касаться чего-то, что произошло с данными людьми в другом месте - возможно, в очень отдаленном месте - которое люди занимали в некоторой ранней стадии своей расовой истории.
По мнению древних мифологов и многих современных, маленькие люди из эльфийских преданий представляют не что иное, как приземистых монголов северной Европы - саамов; а так же финнов - которых арийцы обнаружили при вступлении в этот регион. Размер, цвет, образованность и манеры этих скотоводов в самой чистой форме придают гипотезе большую правдоподобность; и весьма вероятно, что они охватывали гораздо большую площадь европейского континента, чем сегодня. Другим аргументом является тот факт, что большинство легенд о маленьких подземных существах, по-видимому, исходят в основном с севера - от тех тевтонцев, которые наиболее непосредственно сталкивались с приземистыми монголами в битве за континент
Более современная и гораздо более смелая теория отождествляет наших карликовых врагов доисторических времен с неандертальцами, которые бродили по Европе около 30 000 лет до н.э. и которые были истреблены последовательными волнами истинных людей, которые проникли в регион после этой даты. Эта теория, хотя и чрезвычайно интересная, имеет гораздо меньшее значение, чем та, о которой упоминалось ранее.
Третья теория - принимая во внимание существование легенд о злых карликах в регионах, удаленных от пояса саамов-финнов - (например, Маленькие люди Британских островов и Калли Канзори в современной Греции, которые не полностью относятся к природным - духи ордена фавнов-сатиров) обуславливает некую неизвестную до сих пор расу карликов (монголоидных или иных), населявших обширные районы Европы в очень отдаленный, хотя и не палеолитический период. Эта теория в настоящее время пользуется значительной популярностью и подтверждается некоторыми доисторическими раскопками в Южной Австрии, которые, по-видимому, были сделаны людьми ниже нормального роста. В то же время это не могло породить столь большую идею, поскольку первоначально более широкое распространение саамов-финнов (или восточных гуннов) могло легко объяснить архитектуру дварфов и артефакты в районах, удаленных от их исторической среды обитания. Большинство консервативных антропологов считают маловероятным, что - несмотря на яркие легенды о миниатюрных пиктах и эльфоподобных брауни в Шотландии, зловещих подземных «маленьких людях» в Уэльсе и веселой команде Робина Гудфеллоу (1) в Англии - некая миниатюрная раса когда-либо населяла Британские острова. Мы получаем такие истории исключительно из опыта наших предков на ранней стадии миграции по европейскому континенту.
Четвертая теория - наименее вероятная из всех - гласит, что маленькие темные противники арийцев были просто членами тех менее светловолосых кавказских племен, которые оспаривали владение Европой на заре истории - средиземноморские и иберийские племена, чей рост и пигментация естественно могли показаться отклонением от нормы по сравнению с настоящим представителем нордической расы. Эта точка зрения, конечно, обеспечивает фактическую встречу кельтов и «маленьких людей» на Британских островах. Однако легко обнаружить слабость такой теории. Начнем с того, что средиземноморцы не настолько малы, чтобы их можно было назвать карликами - и, конечно же, они не настолько малы, чтобы обитать в подземных туннелях Южной Австрии. Во-вторых, они мало, в отличие от северян, способны вызвать огромное чувство отчуждения и отталкивания, характерное для большинства легенд. Нелепо представлять себе нормальных иберийцев с обычными чертами лица в качестве моделей для троллей и кобольдов. Самое большее, что можно сказать, это то, что, возможно, некоторые эпизоды конфликта между северянами и средиземноморцами могли быть перепутаны в скандинавском фольклоре с другими рассказами о встречах со старшей расой карликов. С такими сложностями всегда следует считаться в антропологии - действительно, мы не можем поклясться, что две, три или четыре совершенно разных расы карликов, встречавшиеся в разное время, не сыграли роль в формировании традиционной картины эльфа, кобольда или вредной феи. Саамы-финны на севере, гуннские племен на юго-востоке, неизвестные племена из различных мест обитания и даже темные иберийцы более поздних времен, возможно, фигурировали в сложном построении легенд - более поздние столкновения интерпретируются с точки зрения более ранних, и столкновения на одной местности переплетаются с прошлыми столкновениями в самых разных регионах. Не следует забывать и о том, что всегда нужно искать чисто мифический элемент в ночном демоне, с которым первые арийцы путали своих странных противников.
Недавние открытия большого количества Подземных туннелей в Австрии позволяют предположить, что регион Дуная был, по крайней мере, ведущим центром доисторического карликово-арийского конфликта. Эти искусственные пещеры, явно построенные расой высотой не более пяти футов и содержащие артефакты, указывающие на дату позднего каменного, медного и раннего бронзового века, иногда бывают очень сложными; некоторые, очевидно, являются храмами, в то время как другие - убежищами (как норы мелких животных) от врагов более крупного телосложения. Около 700 из них известны, многие из них веками использовались жителями региона в качестве подвалов. Артефакты показывают значительное мастерство - как и проектирование пещер. Случайные находящиеся поблизости скелеты принадлежат раса размером примерно с дегенератов Айноса в Японии, Ведды на Цейлоне (которых Геккель назвал наиболее низкорослыми людьми) или представителей некоторых карликовых рас Африки. Этнологи не решаются назвать расовую принадлежность, но ничто не доказывает, что эти «эрдштальбауэры» (как их называют австрийцы) не принадлежали к той же монголоидной категории, что и расы саамов-финнов и гуннов. Много исследований еще предстоит сделать как в области археологии, так и этнологии.
Между тем, однако, не возникает никаких споров относительно роли, которую играет некая маленькая темная раса в формировании враждебной, пагубной миниатюрной и подземной стороны более поздней традиционной феи. Добавленный к мифу о ночном демоне, этот элемент полностью изменил раннюю подлинную фею кельтской природы.
То, что многие другие элементы, мифические, легендарные и исторические, вошли в состав многих типов эльфов или фей, было бы нелепо отрицать. Все естественные построения легенд бесконечно смешаны и сложны, включают многочисленные заимствования из всех мыслимых источников; так что мы можем справедливо рассматривать три главных сказочных источника - дух природы, ночной демон и земной карлик - просто как существенные или доминирующие основы в области безграничного разнообразия и композитности.
Сказочная страна в целом - различные суеверия разных наций и различные потоки мифов или воспоминаний, проникающие в странный фольклор разных регионов - само по себе глубокое исследование, которое привлекло большое внимание ученых, таких как Гриммы, Кейтли и Лэнг. Кельт не имеет монополии, даже для истинной феи, которую он создал. Излишне говорить, что каждая раса и страна добавляет к своим традиционным эльфам и феям множество местных и семейных черт, помимо более распространенного наследия неуловимых существ. Расовые и национальные настроения также играют большую роль в выборе любой страны любимого типа фей. Таким образом, некоторые страны могут сделать акцент на мифическом существе, близком к чистой фее древних кельтов, тогда как другие могут специализироваться на существах, состоящих в основном из элементов дварфов и ночных демонов. Ранние английские истории включают в себя несколько примеров чистого типа - как в легенде о Томасе Эрколдоне и его семи годах, проведенных во владениях королевы фей - хотя большее количество легенд изображает миниатюрную, добродушную, озорную расу в приятном аспекте. Валлийские, шотландские и ирландские феи в целом менее гениальны - дополнительные термины «добрый народ» или «джентри» - это эвфемизмы, призванные успокоить элемент, которого многие боятся. Континентальные феи варьируются в широких пределах, германские существа возможно наиболее развиты. Германская легенда включает великолепные примеры как чистой феи, так и злобного тролля и гнома. В более южных странах значение гротескного эльфа, кажется, уменьшается. Многие нации назначают феям определенную общественную и политическую организацию, с Королем, Королевой и другими высокопоставленными лицами - это Маб, Титания и Оберон из популярных легенд. Истории Востока, разработанные исламскими народами, являются обширным отдельным исследованием; как и сложный мир таинственных стихийных духов, описанных Парацельсом и графом де Габалисом.
Еще одна отдельная тема для исследования - это способ, которым каждая нация соотносит свою сказку со своими более формальными и серьезными религиозными верованиями. Таким образом, в сельской Англии фея считается странствующим духом мертвого человека, слишком земного для небес, но еще не потерянного для назначения в царство Люцифера.
Вера в сказочную страну сегодня во многом зависит от истории, хотя в Ирландии многие удивительно грамотные люди все еще придерживаются веры в «добрый народ». Для таких набожных учеников наше нынешнее исследование, без сомнения, покажется столь же кощунственным, сколь и ненужным.

23 сентября 1932

1 Робин Славный Малый (Robin Goodfellow) - он же Пак, или Пэк, или Пук - в фольклоре фризов, саксов и скандинавов - лесной дух (подобный античному Пану), пугающий людей или заставляющий их блуждать в чаще лесов.