Без головы

Вспоминаю. Продолжаем.
Мерзко треща, где-то рядом с головой, звонит телефон. Отвечаю:

 – Алло. Привет Петруха, что в такую рань? Ну семь вечера и вечера!.. Ладно, давай, скоро буду.

Часы на руке какие-то незнакомые.

- Ну что проснулся? Иди, умойся. Есть хочешь? – запахивая бирюзового цвета халат, говорит жена.

- Кристи (так, я нежно её называю. Зовут её Кристина), буду, буду, всё буду. Подожди, дай в себя прийти.

- Ну вы гуляки. Под утро домой пришёл, на себя не похож. В одежде упал. Впрочем, странно, что вообще пришёл.

На руках мозоли. Аж до крови стёрты ладони. – Что вчера творили?

- Ты сказал - на мечах дрались с дружком своим.

Ну Петруха! - вечно в блудняк втравит. Это мы вчера его день рождения отмечали. А сегодня у меня. С детского сада празднуем вместе и два дня подряд. Снова пить, курить и куражится. Да, помню - дрались на мечах, так что искры летели. В юности ещё из листа металла и куска трубы сделали себе мечи ниндзя. Вчера так свой меч заточил, что тонкую березку с первого раза перебил.

- Ну и рожа!.. Это где-же я так извозился?.. Об асфальт что ли?..

Кристи не ругается. Она у меня с понятием. Хотя конечно иногда и бывают скандалы, и с дракой и с битьём посуды… но, редко. Сегодня она злая (как и всегда в этот день), хоть и старается не выдать себя, всё от того, что Петруха после первого (бог знает будет ли ещё и сколько, как говорится - от тюрьмы и от жены не зарекайся!), развода, сделался убеждённым холостяком и завёл традицию все свои дни рождения отмечать, как говорится - без баб. Так как женился он, как раз после своего двадцать третьего дня рождения, а к новому году уже развёлся, то и последствия, закончившиеся свадьбой, связывает именно с этим днём.

Бл@ть... Забыл как меня зовут. Ну, сука!.. давай, вспоминай! Нет, ещё один такой день я не выдержу. Надо косить. Хотя хрен откосишь, этот Петя - где хошь достанет. Чего стоит одна лишь история с Турцией. Ну как зовут-то меня ё-моё?! Ваня! Да нет, какой Ваня?! Серёга? Колян? Толян?..

- Кот?! Тебе как всегда? – пищит, где-то недалеко Кристи.

- Кот?.. И что мне – «как всегда?» - Да, - кричу, и продолжаю вспоминать.

 Что вчера было-то? Турцию главное помню, а собственное имя нет. Пока залезу в душ и вспомню что там -  в Турции, может, и имя вспомню. А было это на наше с Петрухой тридцатилетие. Сейчас нам по тридцать три, значит три года назад. Отметили мы его юбилей (вспоминать даже не хочу), ну и домой я, значит, вырвался с этого мракобесия, а сам в такси и в аэропорт, так! там уже Кристи ждёт на чемоданах. Убегаем, значит. Мой день рождения праздновать на море. Два года обещал Кристи и копил копейку. Ну и что же из этого вышло? А то, что уже после обеда Пётр был в нашем отеле. Выхожу покурить на балкон и начинаю ржать, глядя, как он материализовался в Турции, и идёт по газону. Меня приметил и говорит:

- Ну и чё меня с собой не взял? Нормально же сидели?! Выходи давай, у нас рейс через два часа.

- Куда? – спрашиваю. Он ведь, Петруха-то – богатый. Может себе позволить всё что захочет.

– Домой! Здесь жарко и скучно!

Скучно ему, - это если проблема достать траву, гашиш, элитный алкоголь, и всякие порошки с таблетками. Благодаря этому наши дни рождения и превращаются в мракобесия.

- Костя ну ты там уснул что ли? Открой дверь!

- Ура, - кричу, поднимая руки вверх, - show must go on! – поскальзываюсь на чём-то жирном и падаю в ванну.

Лежу, руки на ногах, ноги на руках, голова такое ощущение что, простите, в жопе. Открывается дверь, входит Кристи:

– Ну ты и урод! Таких уродов как ты, нигде не найти. Ты ж посмотри что ты творишь! Ну нет, я на это смотреть не могу.

Дверь закрывается. Потихоньку встаю. В нос бьёт очень неприятный, но знакомый дурман. Смотрю под ноги, в слив стекает коричневая, с алым ручейком в центре, река.

У-у бл@!.. а мне всего тридцать три. Ладно, сейчас зубы почищу и выйду.

 А в Турции тем временем, внезапно солнце село, и резко потемнело. Кристи, не без скандала, согласилась остаться на два дня без меня. Петруха меня забирает на наш карнавал, а потом клянётся вернуть. Если сказал вернёт, значит так и будет. И мы полетели назад в бизнес-классе. Остальное тоже вспоминать не буду. Ну его!

Я ж отвалил до дому, - вспоминаю фрагмент прошлого утра, - чтобы Кристи подарок показать. Чёрт, а где он? Странно, что Петруха ещё не здесь. – шепчу себе. И в этот момент запели петухи. (Дверной звонок, подаренный Петрухой.)

- Иди, это за тобой! Да быстрее, а то опять дверь выломит, - тараторит Кристи.

В дверь кто-то стучит, видимо кувалдой. Открываю дверь (на мне только джинсы). Здровенная лапища, выламывает меня на площадку, взваливает на плечо и тащит к выходу)

- Погоди ты, Петруха.

- Я и так весь день прождал. Дал тебе дух перести. Нет времени.

- Да погоди ты, я хоть тряпки накину.

- Ничего, на улице лето. Я тебе сейчас такое покажу, ты обосрёшься.

«Да, я уже!» - думаю и покоряюсь этой глыбе, которая, знаю, всё равно не отстанет.

- Суки вы поганые, - слышу я голос Кристи.

- Прости, - выдавливаю и чувствую, как из глаз брызнули слёзы.

В машине уже полный багажник какого-то барахла. За рулём водитель.

- Слушай братан, я здесь похоже подарок для Кристи обронил.

- Да не переживай Кот! Эти часы… да я тебе сколько хочешь подгоню. Нам завод накинул на открытие магазина. Там, какие хочешь есть. Твои кстати (кивает Петруха на мою руку) – тоже хоть и не… ай, да забей. Без проблем, всё без проблем, - улыбается он своей бородатой мордой. – Сейчас ко мне заедем, я тебе такое покажу. Ну, я уже говорил. А потом поедем в «Спасательный круг». – Спасательный круг, - запел, доставая бутыль с виски и бокалы, друган, - не нужна там одежда, мой друг…

С трудом, но вспоминаю, что мой день рождения мы решили отпраздновать на базе отдыха «Спасательный круг». Помню, забронировали котедж, и даже помню сколько это мне стоило. Очень крутое место на берегу озера, с банями, лодочками и даже собственным ночным клубом. Петруха рекомендовал это место, и я догадался по каким причинам.

Въезжаем во двор петрухиного дома. Поднимаемся к подъезду. На площадке консьержка смеётся глядя на меня. Она «новенькая«, и я не припоминаю чем мог её насмешить. Своим видом, или тем, что возможно вытворил вчера.

- Нормально, нормально, - одергивает меня за руку друган.

Заходим в квартиру. Сдерживаюсь, чтобы не заматериться. – Что здесь за… - припоминаю как убегал, ничего вокруг не замечая. Лишь бы убежать, исчезнуть, скрыться, залечь на дно...

Бардаком это назвать сложно. Скорее полный разгром. Такое ощущение, что хату грабили китайцы и их было так много, что они ходили даже по стенам. Но, не разобравшись что дорогоЕ, а что нет (хотя как это они?! здесь всё дорогое. Даже унитаз, который абсолютно бесшумно набирает воду в скрытый в стене бачок после такого же бесшумного смыва. (отчего с непривычки создается впечатление, что ты сломал дорогущую вещь, и возможно даже не только своими кривыми, пьяными руками, но и запахом.)), просто перевернули всё вверх дном и сбежали в окно с пятого этажа, потому что входная дверь не китайская, а китайцы, как известно, не китайские двери открывать не умеют. Петруха прошел в спальню, смеясь и распинывая валяющиеся бутылки, какие-то тряпки, обломки мебели, и много чего ещё. Перед дверью в спальню он остановился и повернулся ко мне. – Ну что готов? Сейчас ты увидишь самую крутую хрень в мире. Стоит – дохрена.

- Да открывай уже. – В машине мы распили почти бутылку какого-то охрененно дорогущего, но всё же немного кислого вискаря и мне похорошело. А перед вискрем ударили по жирной дороге.

В спальне разруха, казалось, достигла своего пика. Смотреть было страшно, но привычно.

- Вон смотри, в окно смотрит стоит. За занавеской. Аха-ха-ха-ха…

Я напряг пьяный глаз и рассмотрел за шторой как будто статую голой бабы. Но она без головы что ли?..

- Ждёт меня, - улыбнулся бородач.

- Кто ждёт? Статуя что ли?

- Ага, статуя. Я назвал её «Висли».

- Висли? Что за бред? У меня что глюки?

- Не-а, - заржал Петруха.

- «Висли», - потому что – челюсти отвисли. – Эй, Висли, иди сюда.

В следующий момент челюсть моя и правда отвисла, в ноги ударило как давно не ударяло, а лицо обильно вспотело, потому что статуя повернулась и вышла из-за занавески.

2. «Висли».

Она была полностью обнажена. Натурально – живая баба, только без головы. Тело заканчивалось белоснежной шеей. Будто с шеи аккуратно сняли голову, и обтянули кожей.

- А!- заорал я. Что ты мне опять налил бес поганый? Или порошок какой-то новый?

- Нет, иди потрогай. Говорю, баба настоящая, только без головы. Всё слышит, когда трахаешь даже стонет. Но жениться не надо, да вообще ничего не надо. Поставил в шкаф, если не нужна, и всё. Давай трахни её. У тебя сегодня день рождения, ты первый. Она девственница. Полдня за ней промотался.

- Да какое трахни? Это какая-то расчленёнка. Баба без башки! Ты совсем я смотрю!..

- Да, да, да! – заикал Петруха. Висли, иди потрогай его. – Баба тут же направилась ко мне, и мой воспаленный мозг принял решение оплавится. Я повернулся и побежал прочь. Петруха заржал, а баба видимо и не собиралась сдаваться, а энергично топала за мной. – Ладно, стой Висли. Иди на место, - скомандовал шизофреник.

Я остановился где-то в коридоре и обернулся. Баба тут же развернулась и потопала обратно. – Как собаке, - на место.- простонал я.

- Ага, - с улыбкой до ушей кивал довольный Петруха. – Висли, приберись тут, мусор вынеси, короче, мы поехали, приеду завтра.

Я стоял как вкопанный.

- Да не будет она убираться. Просто пошутил. Кстати, если хочешь, покажу – тут можно размер бедер менять, сисек, талии и рук. Хочешь толстуху – оп-ля и вот уже толстуха, только такая, которая не потеет. Сиськи - хочешь третий размер, хочешь пятый, хочешь упругие, хочешь мягкие. Да отвисни ты, застыл! Ладно, поехали в «Спасательный круг». Может всё-таки её с собой возьмём? А?

Мотаю башкой как баран.

- Ладно.

В машине, пока водитель что-то искал в багажнике и бегал вокруг машины, вмазали ещё вискаря, закрутили по косяку и в «Спасательный круг» приехали уже готовые на всё.

- Это лето очень удачное. Если ещё и в Питере удастся до нового года открыть торговый центр, то мы с тобой поедем на новый год в Америку. Я проставлюсь, выхожу на новый уровень. – улыбается раскрасневшийся Петруха.

3. «Спасательный круг»

Вышли из машины. И попёрли глюки – нас встречает, с подносом в руках, голая баба. А, нет не голая, это платье телесного цвета, но если зрение не напрягать, то голая. - прищурившись разбираюсь я. На подносе бокалы с шампанским и какие-то пироженки. Отворачиваясь, сблёвываю в сторону. Откашливаюсь. Кто-то суёт в руку бутылку с водой. Поднимаю глаза, - стоит разряженный лакей в зеленой ливрее. Проходим на ресепшн. Я падаю на диван, Петруха разговаривает с девушкой за стойкой.

- Давай погнали братан, нас до домика довезут.

Выходим во двор, где нас приглашают присесть в лимузин. Садимся. Петруха сразу же достает порошок. – На, взбодрись!

Из окна авто вижу, как молодые ребята таскают в домик наше барахло.

- Смотри, - говорит Петруха, - я наши мечи взял! Продолжим сегодня битву!

В памяти проясняется последний бой на мечах в квартире Петра. Это мы вдвоём устроили весь тот бардак. Это всё эти сраные таблетки. Надо быть начеку сегодня. Таблетки – это перебор.

- Там мангал разгорается, сейчас шашлычок пожарим. А потом в клуб рванём.

- Да давай спокойно посидим, у меня голова гудит.

- Спокойно мы вчера сидели. Сегодня - в отрыв. Я сейчас вернусь, не спи. – Петруха скрывается в уборной.

В памяти всплывают обрывки вчерашней посиделки. Вот обрывок с названием «Пицца». Петруха заказал десять больших пицц (обязательно не разделённых на кусочки), а когда пришёл курьер, то тот встретил его с пистолетом в руках, (пока курьер топтался перед входной дверью, мы громко заорали и Петруха выстрелил из травмата холостыми два раза и пошёл открывать) втащил за шиворот носильщика в хату и попросил помочь. Привёл в ванную, где в луже крови, ещё подрыгиваясь в судорогах, лежал я. Петруха взял пилу и протянул курьеру. – Давай, как пиццу, на шесть кусков! Раз – голову, и раз – одну руку, и раз – другую, и раз, - ногу, и раз, - другую, и туловище напополам. Всё это он произносил нараспев, взмахивая перед лицом курьера пистолетом, и дымя сигарой так, что тот не мог опомниться.

- Я…я… - заблеял он. Петруха заржал, и попросил меня встать, а потом заставил курьера выкурить косяк, накачал порошком и отпустил с чаевыми, не забыв позвонить директору пиццерии и проплатить для него два выходных дня. После этого безобидного прикола, мы принялись запускать, на пример летающей тарелки, пиццу с балкона.

Петруха вернулся и потащил пакет с продуктами на улицу. Я же отправился в уборную. Хорошенько прочистив организм обычными способами, я увидел на полочке возле унитаза две коробочки с туалетными салфетками в виде купюр евро. Оценив местный креатив я воспользовался салфетками и присоединился к другу.

- Ты видел там в толчке? Бумага туалетная будто евро?!.. Хочешь полтинник хочешь сотка.

- Это настоящие! Моя работа! Прикольно да? – расхохотался, передавая мне косяк Петруха.

Я подавился затяжкой, в носу больно заколол порошок, небо как-то резко потемнело. Я прикинул, что смыл в унитаз примерно две своих месячных зарплаты.

- Да пошутил я. Выдыхай.

Шашлык шипел на углях, а я залипал на плетеном диване, глядя в небо. Петруха вёл диалог с мужиком, который снимал соседний котедж, и припёрся на запах мяса и анаши. По разговору, я понял, что он какой-то большой мент. Чуть ли не генерал. Прихрюкивая, нахваливал траву и дорогой петрухин вискарь.

А я задумался о жизни и о деньгах. Моя жизнь мне нравилась и работа нравилась, хоть и Петруха всё вербовал меня в свою стаю, суля неплохие барыши, а я всё думал. Он силой не тащил, а для меня решающим аргументом выступала наша дружба. Я считаю, что дружбу с деньгами мешать нельзя, но уже почти согласился войти к нему в дело, потому что хотел поменять жизнь. Но не из-за денег, нет. И ещё я думал о том, что Кристи непременно меня бросит, свяжись я с Петрухой ещё и по работе. Генерал отвалил, зазванный свой бабой. Женой или любовницей. Мы уселись за стол употреблять мясо с алкоголем, и спустя только полчаса я заметил, что за спиной всё это время стоял лакей, которого в эту минуту, здорово окосевший Петруха, попросил отвалить:

- Слышь, шкура крокодилья, отвали, пожалуйста. Ты уже тут не к столу. – лакей поклонился и исчез в темноте.

Петруха разложил на столе пакеты с травой, порошком и таблетками. – Ну, посидим в тишине, перед бурей. – провозгласил он, и потёр руки.

- Я поспать хочу часок. Обожрался мяса. – промямлил я.

- Валяй. А я пойду, искупаюсь.

Это заявление меня заинтересовало куда больше чем сон, и я решил присоединиться.

- Я плавки не взял. – только сейчас обратил внимание, что я как «вышел» из дома в одних джинсах, так в них и пребываю.

- Я тоже. Там вон шезлонги стоят, на них полотенца. Так что можно без плавок. Никого нет, да и темно.

Мы убрали по дороге, и с криками забежали в воду. Вдруг где-то рядом, послышались женские голоса. Приглядевшись, я увидел совсем близко, торчащие из воды две женские головы. Я погрёб от них в другую сторону. А Петруха хохотал и о чём-то недолго переговаривался. Мы вышли из воды. На пляже загорелись огни, и берег залил красивый красный свет.

Мы стояли по щиколотку в воде, как есть, в чём мать родила, как вдруг прямо пред нами, в каком-то метре нарисовались две молодые, абсолютно голые, девушки. Я остолбенел, а Петруха заржал.

- Извините дамы, - заговорил он, нисколько не стесняясь. Я же и не подумал прикрыться руками, просто стоял и смотрел на девушек. – Этот молодой красавец женат, хоть и, как видите сами, уже очень хочет с вами пообщаться. – Я удивился, с какого перепуга, друг сделал такой вывод, но опустив голову себе на грудь, уже без удивления заметил, что и правда, - готов. – А я, я не могу. Хоть, как видите, тоже хочу. – Петруха опустил руку к поясу и замахал своим хозяйством.

- А что же за причина? – прозвенела, соловьиным голоском, одна из девушек. – Тоже, жена?

- Нет, принципы! Но они действуют только до завтрашнего утра. Вы здесь надолго?

- Мы на три дня. – бросили девушки и синхронно повернувшись, побежали прочь.

«Надо утром валить отсюда!» - подумал я, вспоминая о Кристи.

4. «Клуб»

Меча! - заревел Петруха, выпрыгивая из-за стола. Что означало намерение устроить бой на мечах.

- Погнали, устроим бой! – крикнул он и хлопнул меня по спине. – Пока тела свежи, - резюмировал он, разделяя дороги на столе.

Бой был недолгим, начавшись у стола (я – в одной руке держа меч, в другой шашлык, атаковал, поглощая мясо), закончился в воде. Петруха был ещё в силе наносить и отражать удары, мои же руки устали, видимо сказывался нешуточный бой прошлой ночью.

Опустошив бутылку виски, Петя потащил меня в клуб.

- Да у меня даже майки нет и обуви! Только штаны.

- Да не переживай, там все такие. Нахрен тебе майка? Сопли сморкать в неё что ли?! Один хрен заблюёшь!

В клубе действительно народ был кто в чём, а иные совсем без всего. Пол был прозрачен, неоновая подсветка освещала темную воду. Здесь клубилось не меньше пятидесяти человек. В основном статные дяди и молодые девушки. Нас посадили за стол, и сразу принесли алкоголь и закуску. Как ни в чём не бывало, Петруха достал косяк и закурил. Второй протянул мне. Огромные часы с неоновой подсветкой показывали три часа ночи. Потом был неплохой приход, сопровождаемый остервенелыми танцами, как всегда алкоголь тёк и внутри и снаружи. Рядом мелькали горящие коктейли, пьяные, но весёлые лица, и обнажённые сиськи. Официантки шныряли все как на подбор стройные, в коротких юбках и в блузках с огромным вырезом, полностью обнажающим спину. Часы показали четыре, когда я упал на наш диван. Петруха сидел как ни в чём не бывало и что-то аппетитно нажёвывал. Народ в клубе поредел, осталось не больше половины клаберов.

- Всё, я с ног валюсь. – сказал я, с трудом удерживая открытыми слипающиеся глаза. Клуб казался каким-то нереальным. Как будто мы летели в космосе на космическом корабле.

- Пожри. – подвинул ко мне тарелку друг.

- Не хочу. Тошнит.

- Вот, выпей коктейль молочный. Отпустит.

Я залпом выпил коктейль и тут началась вторая часть праздника. «Я куда-то бегу, очень быстро, ноги реагируют на команды мозга быстрее,чем тот успевает их отдавать. Внутри что-то отбивает очень быстрый, чёткий ритм. Я выпрыгиваю очень высоко. Притяжения нет. Всё кругом кружится. Музыка очень сладкая. Она как мёд обволакивает мозг. Всё это очень напоминает оргазм, который держит и не отпускает. Вокруг всё нереально красиво. Реальность прыгает, то замедляясь то ускоряясь, то сужаясь то расширяясь. Дыхание как будто не работает. Мне вообще не надо дышать, я – робот. И вот я плыву в море людей, ныряю и проплываю под ними. Тут в основном молодые девчонки. Сиськи, сиськи, со всех сторон меня обжимают сиськи. Кайф! В нос кто-то бьёт ногой. От боли кажется выпадут глаза.»

- Аха-ха-ха, - слышу знакомый голос. – красава, крсасава братан.

Озираюсь по сторонам. Вокруг светло, пахнет росой и зеленой травой.

- Чё случилось? - с трудом выдавливаю из себя.

- Всё нормально, иди искупайся. Взбодрись. Аха-ха-ха-ха.

- Чё ты ржёшь-то, конь?

- Круто ты жиганул. Мент, сосед наш, уехал. Из-за тебя между прочим.

- Всё, не надо мне ничего рассказывать.

- И про баб?

- Да. Ни про кого. Скот, опять колесом угостил?!

- Двумя.

- То-то чувствую сердце выпрыгивает из груди.

- Не ну чё ты там устроил! Они все там отдыхают! Я вот тебе клянусь, нассал на пол им там под стол, от смеха. Чё ты вытворял!

- Молчи. Я сейчас смеяться не смогу. Сдохну. Всё болит. Давай-ка шутник отнеси меня в воду.

С трудом стягиваю с себя джинсы. – Фу бля, они чё заблёваны?

- Ну да, на тебя мент наблевал, когда пытался тебя стащить со своей бабы.

Отбрасываю джинсы в сторону. – А трусы где?

- Да там, на шезлонге. Не парься. – Петруха поднял меня, и понёс к реке.

Холодная вода пробрала до костей, и привела в чувства, но только тело, голова всё ещё была не моя. Во дворе нарисовались две девчонки, те, что купались с нами ночью. Петруха кивает в мою сторону и что-то, смеясь, им рассказывает, размахивая своими орангутангскими ручищами.

Одеваю плавки и заваливаюсь на шезлонг.

- Эй, дэнсер, иди сюда. Кофейку попьём.

- А где твои подруги? – спрашиваю, подходя к столу.

- Сейчас нам кофе принесут. У тебя пот со лба градом течёт.

- Всё твои колеса сраные.

- Давай-как нюхни. Отпустит.

- Да какой отпустит? Одно отпустит, другое накроет?

Петруха вскакивает, хватает меч и начинает им размахивать над моей головой. – Вставай, я вызываю тебя на бой. Кем ты будешь в этой битве?

На столе появляются кружки с кофе и девчонки усаживаются за стол. Замечаю что на них нет купальников. Они завернуты в какие-то платки.

- Я буду тем, кто пошлёт тебя нахрен.

- Попей кофейку и давай биться. Или пойдём с девчонками в избу?

- Не буду я ничего пить, вдруг ты гад, туда что-нибудь подкинул?

- Ну, возьми мою кружку или вот, у девчонок, если сомневаешься.

- Да? А себе ты не вкинул да? Или им? Вы поосторожней с ниим, если не хотите оказаться голыми в каком-нибудь нежелательном месте.

- Выпей вискаря, с алкоголем не действует.

Выпиваю залпом бокал виски, и почти сразу сблёвываю себе под ноги.

Проходит примерно час. Час смеха и дурачества. Выпили две бутылки водки.

- Ну а теперь, - провозглашает отбитый друган, - секс на пляже! И это не коктейль! – Стягивает с себя шорты и плавки. – Девчонки ловите меня. Кто поймает за член, той приз. И побежал к воде.

5. «Всё. Я сваливаю»

- Петруха, я поехал домой, - кричу я.

- Давай братан, Витя (водитель) тебя отвезёт.

Смотрю на свои заблёваные джинсы. А хрен с ними.

Из дома выходит, неестественно свежий Витя, и, кивнув мне, заводит машину. Употребив дорогу, в надежде взбодриться, иду к машине. У мангала, воткнутый в землю, торчит мой меч. – Заберу-ка я тебя, а то этот жлоб наверняка забудет.

Через час в блеватроне, качающемся как на ухабах, вхожу в квартиру. Смотрю в зеркало, - рожа не моя, сам весь грязный, в одних трусах, в руках меч. – Кристи? Ты дома?

- Я в ванной.

- Я к тебе.

- Ничего подобного, жди.

Прохожу на кухню. Оглянувшись вокруг, сажусь на табуретку. Меч… надо тебя куда-то пристроить. Во! На стену повешу. В спальне над кроватью.

Дверь в ванную открывается, выходит Кристи. В одних трусах и лифчике. – Ну ты и животное. Ты на себя в зеркало-то смотрел? Самурай сраный. А… А ну-ка повернись.

- Не нукай, не запрягла.

- Сейчас похоже выпрягусь. Повернись!

- Ну что? Ну что там?

- Ты под кайфом что ли опять?

- Под лайфом.

Кристи обходит меня и кухня взрывается от её крика. – Ты совсем что ли охренел? Вся спина исцарапана. Только не надо говорить, что тебя спиной тащили по полю с граблями. Ты вообще… меч свой притащил… я в шоке…

Такое ощущение что землю сотрясает землятресение. В голове происходит что-то катастрофически ужасное. Мозг трясётся как в вибростанке и кажется смерть уже совсем близко.

«Блин, а прав Петруха, тёлка без башки, это круто. – Я те отвечаю братан, - подтверждает мои мысли, вдруг материализовавшийся на диване друган. Поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь и вижу Кристи, но уже без башки. Тело дрыгается, размахивая руками, - а,.. так она танцует. Давай, музыку громче. Но нет, не всё так просто, башка всё же проявляется, и орёт, но Кристи борется с ней, заставляет её исчезнуть. Она сильная она справится. Кристи продолжает танцевать, а башка мерцает, то исчезая, то появляясь.

Волосы конечно жалко, но что поделать, приходиться идти на жертвы. Кристи кружится вокруг меня волчком. Я кручусь в обратную сторону. Мы танцуем танец под названием – Прощай Башка. Башка всё не сдаётся, прорываясь и недовольно ворча. Карусель, карусель, взмах мечом… Карусель замерла.