За месяц до лета

Я не сразу заметил, что они заняли соседнюю скамейку. Я даже не слышал громкую музыку, которую с дребезжанием воспроизводил их переносной кассетник.

Они расселись на спинке скамейки, ногами на сидении: трое парней и две девушки. Все – старшеклассники. В честь первомая девицы напялили поверх повседневной школьной формы белые передники с дурацкими оборочками и кружавчиками. Ладно, если бы первоклассницы с бантами на макушке, а то такие дылды – смотрелись нелепо. А ещё их здоровенные ноги в белых колготках торчали из-под коротких платьев как конечности у страуса. Они то и дело хихикали, стоило ухажёрам пошутить. Ну и эти чуваки были рады стараться, выдавая одну пошлость за другой.

А ведь ещё несколько минут... или десятков минут тому назад... не знаю даже, сколько прошло, я так увлёкся книгой, что забыл о времени. Не важно, я хотел сказать, что совсем недавно школьный двор был необычно пуст и тих. Такая царила тишина, что было слышно, как шелестит молоденькая листва.

Я даже почувствовал приближение лета. Апрель был холодным, пару дней как потеплело. Робко проклюнувшаяся трава вдруг осмелела и пошла в рост, плотным ворсом покрыв газоны и клумбы. Вся эта зелень, – на ветвях деревьев и на земле, – блестела на солнце, пока ещё чистая, не покрытая пылью. Даже на пустыре за школой, где мы гоняли мяч.

В предверии майских праздников нас отпустили с занятий пораньше. Ученики высыпали из корпусов и рассыпались кучками по всей территории школы, а потом стали потихоньку расходиться. Только два наших параллельных пятых класса остались, чтобы поиграть в футбол. Заранее принесли спортивные шорты и майку. Весь год соперничали, поэтому не могли упустить ещё одну возможность сразиться.

Мы выиграли, и это ещё больше подняло нам настроение. Ребята решили отметить победу кружкой кваса. Пока все спорили, к какой из жёлтых бочек бежать, – той, что стоит на приколе около универсама, или другой, которую время от времени подгоняют на прицепе ко входу в метро, – я не удержался и принялся листать хрестоматию. Нам её выдали на лето для внеклассного чтения. А меня же хлебом не корми, дай что-нибудь почитать.

– Эй, чернявый, а ты что не идёшь домой? – окликнул меня один из пристроившихся на скамейке рядом. Как и его подружки, он тоже вырос из школьной формы. У него руки торчали из коротких рукавов, а штанины не закрывали даже носки. Он был настолько смешон, что не мог представлять угрозы.

Я пожал плечами. Я бы предпочёл вместо пустого разговора добить отрывок повести, на которую я наткнулся, открыв хрестоматию наугад, и, зачитавшись которой, я забыл пойти к квасной бочке, где мальчишки нашего класса отмечали победу в матче.

– Это же цыган! – показала на меня одна из девиц, – он ходит в один класс с моей сестрой.

– Хе, табор ушёл в небо, а пацанёнка забыли, – сострил парень, который был пониже первого, но всё равно та ещё каланча. У него на верхней губе темнел пушок.

– Я не цыган, я – армянин, – выдал я привычный ответ, и уже догадывался, какой последует вопрос.

– Почему же тогда тебя цыганом называют? – спросила вроде как сестра одной из моих одноклассниц.

– «Неуловимых» смотрели? – обычно этого бывает достаточно, чтобы сообразили.

– Яшка-цыган, – знающе заявил тот второй, а потом, вытянув губу с усиками и при этом широко разинув рот, затянул: – «Спрячь за высоким забором девчонку...»

– «...выкраду вместе с забором» – подхватили куплет двое других ребят, а девчата опять залились смехом.

– А где твоя Ксанка?

Я не стал реагировать, тема выдохнется сама собой. Ещё пара идиотских вопросов или шуточек, и они отстанут. Так и вышло, они снова врубили свой магнитофон.

А я вернулся к своей книге. Белые страницы слепили глаза, отражая лучи дневного светила. Оставался месяц до больших каникул. Но он незаметно пройдёт, два праздника подряд, пару недель уроков, а дальше уже последний звонок и всякая суета не по части учёбы. Впереди было лето. Уйма свободного времени! Велосипеды, с которых мы не будем слезать целыми днями. Вышибалы, в который мы будем играть до темноты, пока можно разглядеть мяч. Пляж на водохранилище, куда в жаркие дни будем ездить тайком от родителей. Да столько всего будет летом!

У мальчишки, героя повести, дело обстояло наоборот. У него лето заканчивалось, и ему пора было возвращаться в город. Его охватила тоска. Он не хотел идти в школу. Он ожидал отъезда, собранный, одетый и обутый. Туфли стесняли, ведь он всё лето бегал босиком. И тут он захотел напоследок сбегать попрощаться с морем. Примчавшись на берег, он долго стоял и любовался горизонтом, а потом вдруг решил наскоро выкупаться.

Ах, как ярко писатель описывал это летнее утро! Я ощутил упоение, с которым этот мальчик, разбежавшись, бултыхнулся в воду и поплыл, нырнул, открыл глаза и разглядывал дно...

Я не знал, поедем ли мы с родителями на море предстоящим летом, оттого с ещё большей жадностью смаковал каждое слово при чтении.

– Что вздыхаешь? – неожиданно раздался голос надо мной. Я поднял голову и увидел долговязового. Он участливо поинтересовался: – Родители никак за тобой не придут?

– Я сам хожу в школу и домой, – с лёгкой обидой, что он принимает меня за какого-то первоклашку, пояснил я.

– А что случилось тогда?

– Да ничего, наоборот, скоро уже лето, когда столько классного случиться!

– Чудак, эти три месяца пролетят так, что даже глазом моргнуть не успеешь, – хмыкнул он, но при этом в его глазах не было дурашливости. Он говорил всерьёз.

– Это самые длинные месяцы в году, – возразил я. Мне не хотелось думать иначе.

– Поверь мне, я повидал девять таких каникул, – авторитетно заявил будущий, видимо, выпускник, – и каждый раз я ждал...

Но я его уже не слушал. Потому что меня как озарило!

Это круг! Вот каким он возник в моём воображении в тот момент, таким я его и представляю себе до сих пор, стоит мне подумать о временах года, о месяцах.

– Смотри! – прервал я длинного, отложил книгу, вскочил со скамейки, обошёл её, ступил на газон, сразу же нашёл в траве сухой прутик и принялся им рисовать на земле, где была проплешина.

Я начертил окружность и сделал отметку в верхней точке.

– Вот здесь, где на часах был бы полдень или полночь, будет 1 января, отсюда год начинается.

Затем я поделил круг пополам горизонтальным отрезком и ткнул кончиком палочки в точку пересечения справа.

– Это, на три часа, 1 июня, здесь начинается лето.

После я указал на левую точку пересечения:

– Тут, где девять часов, 1 сентября, заканчивается лето и начинается осень.

Я ожидающе посмотрел на старшеклассника. Он задержал взгляд на моём рисунке, потом поднял глаза и улыбнулся мне.

– Я улавливаю твою мысль, – он взял у меня из рук веточку и добавил ещё два радиальных отрезка, поделив нижнюю половину круга на три равные доли, – эти три летних месяца по длительности равны всему остальному году, ты это хочешь сказать? Геометрически лето равно осень плюс зима плюс весна, так?

– Ага, верно, только... – я забрал у него прутик обратно, носком кеды стёр проведённые им линии и нарисовал их иначе: – июнь – он дольше других месяцев, потому что после учёбы, всяких секций и кружков наступает безделие, когда никуда не надо спешить.

– Та-ак, – соглашался или нет, но он понимающе кивал.

– Потом июль, когда всё в самом разгаре: ну там пионерлагеря, в деревню и всё такое. Июль быстрее проходит.

– Та-ак...

– Август ещё короче. Казалось, есть ещё время, а оно – вжик – и пролетело.

– Это ты клёво придумал! – он взмахнул, чтобы одобрительно хлопнуть меня по плечу, но передумал и протянул руку для пожатия.

Потом он присоединился к своей компании, которая наполняла просторный школьный двор громкими без надобности голосами и бестолково шумной музыкой.

Настрой читать пропал. Я положил книгу в ранец, ранец закинул на плечо и поспешил домой.

апрель 2019