Тепло

Наверное, чтение – это как игра на музыкальном инструменте по нотам. Чтение с листа. Сначала, конечно, простенькое – мама мыла раму. Далее посложнее. И когда я читал вслух Женечке, то был, конечно же, музыкантом. И делал паузы, где мне нужно, чтобы она поняла, что я ей показываю. Это  как во время экскурсии – едешь и останавливаешься. И книжки выбирал сюжетные, чтобы у Женечки глазки горели – важно!
   Моей маме в сентябре исполнится 91 год. У нее болят глаза, поэтому она не может ни читать, ни смотреть телевизор. Только совсем немножко. Я приезжаю к ней. Днем мы делаем «важные» дела. А вечером она ложится на диван, а я читаю ей вслух. Это концерт. Я сам выбираю «ноты». Мне важно, чтобы она не разволновалась от услышанной истории, ну и чтобы скучно не было. Желательно вызвать из ее памяти приятные воспоминания, а еще важно – приободрить. Мама полагает, что она зажилась на свете, что «Бог забыл про нее», что все ее родные и друзья давно уже «там». И я знаю, что эта мысль редко покидает мамину голову. Читая, нужно выбирать нужную интонацию и темп.  «Низко» и «высоко», минор-мажор, быстро-медленно. Это, как говорится, активизирует восприятие. Ну и не заснешь.
   В пасхальное воскресенье прочитал ей главу из Ивана Шмелева про Пасху. Мама молча слушала. Но я краем глаза видел – переживает. А потом вспомнила, как ее мама готовилась к празднику. Было две избы – летняя и зимняя.  Почему-то и там и там снимались двери с петель, выносились во двор и драились. Ну всё, конечно, мылось самым основательным образом. Мама вспоминала и рассказывала. Мне приятно.
   Вторая часть «концерта» - «Мертвые души». В моем исполнении мама прослушала главу, в которой Чичиков посетил Плюшкина. Самая важная часть – лирическое отступление про молодость и старость. Помните? «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом». Это для того, чтобы старенькая мама убедилась, что она «забрала с собой в дорогу все движения души».  И вообще по закону контраста это очень важно: Плюшкин в старости – ужасно!
   В заключение – Паустовский. Конечно же, не «Телеграмма», которая «перемешает» душу и ребенка. Читаю тихие радостные новеллы. И чтобы в конце было светло и ясно. Например, про сказочника Андерсена.
   Наступил праздничный вечер. Ложась спать, я вдруг вспомнил, как мне Женечка говорила: «Когда ты станешь совсем стареньким, будешь плохо видеть и слышать, то я сяду поближе к твоему дивану и буду читать вслух твоего любимого философа Бердяева. А ты слушать будешь».
   Что-то в этом есть. Тепло, наверное.