24. Друг Аркаши

К Геннадию и Юле Аркадий пришел как-то с другом. Хотя по возрасту, они были очень разными, дружбе это не мешало. А застолью тем более.
Очень общительный и раскованный друг Аркаши - Анатолий как-то сразу располагал к себе. За его внешней легкостью чувствовался умный человек. Супругам он понравился и Аркадий чувствовал себя немного героем, так осчастливив отшельников. Но неожиданно Анатолий заговорил за столом на интересующую его тему.
- «Ведь просил же выяснить ненароком и не «светиться». Ведь не скажешь, что дурак. Какого же черта? Как будто ждал, когда я выпью и расслаблюсь, отвлекусь. А сам-то ну просто «огурчик».
Аркадий мялся и искал повод вклиниться в разговор ненавязчиво и утащить от Юльки и скользкой темы своего приятеля. Геннадий, быстренько перекусив, к тому времени уже ушел смотреть машину гостя. Ведь это и было поводом для знакомства. А раз уж обсуждать случай с Геннадием тогда еще супруги не хотели, то может и теперь не получиться. Тем более с Юлей. А вдруг она выставит его из дома за излишнее любопытство? Аркадию это сейчас ну совсем ни к чему.
- Юль, ты бы сообразила чего-нибудь горяченького. К нашему «горячительному», я имею ввиду. Гарнирчик, какой-нибудь, картошку. А мы пока с Толей звезды посчитаем. Сказал бы «перекур» сделаем, да не курим оба. Просто прогуляемся в саду.
- Это хорошо, что вы не курите. Только поэтому звезды здесь и видно.  Только все не высмотрите – нам оставьте. А я картошечки сварю пока.
Юлька занялась ужином, а Аркадий утащил Толю в глубину сада и зашипел как проколотое колесо:
- Ты что, дурак что ли, вот так прямо в лоб спрашивать? Хорошо еще, что форменный допрос не учинил. Видно КГБ у тебя в самое нутро въелось.
- Да не причитай ты, Аркаша. Это не тот случай, чтобы огород городить. Эта девочка когда-то у нас на учете стояла. Лично я с ней не знаком был. Да она и того, кто говорил с ней, не вспомнит. Разговор ведь у нас не кабинетный. Видно не случайно все это. Понимаешь?
- Нет. Теперь уж точно ни черта не понимаю. Я ведь рядом сидел, может, все-таки что-то пропустил?
- Ты самое главное пропустил.  Мы тогда много распугали ее знакомых. Особенно тех, что загадочно закатывают глаза, и что-то там вещают или хатха-йогой до одури занимаются. Им бы тогда Тантра-йогу – вообще спасу бы не было. Ну да не в этом дело. Осталась из той компании она и ее подруга. Позже подругу эту, преподавателя ВУЗа в Москву на закрытый проект пригласили. А Юля осталась детишек растить. За подписку поблагодарила. Видно дети выросли: что-то в доме их не видно. Ты мне, Аркаша, душу отогрел этой встречей.
- А за какую подписку она благодарила?
- Ну, как же? Раз ее вызывали в «серый дом», проверили, попугали, то и подписку о неразглашении информации взяли. Все как полагается. Ведь для нее это жизнь, а не дань моде. Это сейчас все красуются модными понятиями, мистические безделушки покупают. Сейчас все можно, а тогда строго с этим было. Это молчание ее воспитало.  Не простое это испытание. Она же с тобой не болтала ни о чем таком со скуки?
- Нет. Да и надоело мне это: жена все гороскопы составляет, какой-то кармой пугает. Деньги так и летят на экстрасенсов.
- То-то и оно. А это человек простой, живет просто. А душу свою шлифует не жалея. Вот и мужа, я смотрю, судьба послала под стать. Счастливые люди!
- Это шутка такая?  Какие же они счастливые: в глуши, в нищете и счастливые?
- Кто-то сказал очень давно, когда чума «косила» людей: «Когда становишься светом для людей, то можешь не страшиться заразиться болезнью. Она не пристанет, как и грязь, порожденная порочными людьми. Чистое тело и одежда не тождественны чистоте души. Иисус ходил среди прокаженных. Человек с чистой душой даже в нищете и рубище будет светом для других. Надеждой этого мира». Так что ты присмотрись. Может, чему и научишься, поймешь.
- Озадачил ты меня, Толя. И разговор у нас с тобой странный получился. У меня был один вопрос, а теперь не знаю даже сколько. И тебя впору называть Анатолий Иванович и со всеми твоими регалиями.
- Да брось ты, Аркашка. Нас с тобой деньги в одну яму свалили. Ты сейчас на дне, да и я на краю. А чины… они счастья не прибавляют. Вот было КГБ, а теперь ФСБ. Работа немножко другая, должности другие, требования. А они – эти Юля и Геннадий – те же. Комитет тот расформировали, а их никто не расформирует. Они только скорее сформируются. Таких хорошо за своей спиной иметь: ни за что не подведут, хоть убей. А в наше дерьмо им соваться незачем. Им, если что по-секрету скажешь – сохранят. Переосмыслят и виду не подадут. Она ведь, Юлька эта, много чего знает. Того, что народу нашему не дозволено было знать.
- Это Юлька-то?
- Да, да. Та самая Юлька, что сейчас варит тебе картошку. Ты ведь решил, что это ее место?
- Ну, я же не знал. Я ее не хотел этим обидеть.
- Ее не так уж просто обидеть, тем более такой мелочью. Нам с тобой это трудно понять. Я много видел таких людей и не переставал удивляться. Про таких вот иногда говорят «лохи», но это не то. Просто их не понимают и ярлык, поэтому еще не повесили. А тот, кто «сдал» нам ее только помог ей и ее подруге утвердиться в своих взглядах. На него просто незачем обижаться. Он и мотыльков бесполезных помог распугать.
- Но ведь ее подруга сделала себе карьеру, а Юлька – нет.
- Я не сказал, что тот, кто сдал, помог сделать карьеру. Это другое.  У каждого человека свой путь, и какой лучше невозможно решить вот так просто.
- Но ведь тогда нужен же был контроль, почему сейчас необходимость в нем отпала? Народ ведь тот же. Чем обернется такая вседозволенность?
- Доступ к оккультной информации только кажущийся. Это стало просто модой. Так вот найти в этом изобилии истинные знания гораздо труднее. Это как идти по лезвию: с одной стороны фанатизм, религиозный или оккультный – не важно. С другой – нигилизм с его атеизмом и грубым материализмом. Плюс свободная печать с дезинформацией и массой фантазий. Спрос рождает предложение, причем любое. А сколько людей развлекаются просто от скуки, для разнообразия и остроты ощущений. Так что народ занят, очень занят.  Тратят деньги на изысканную еду, о которой раньше и знать не знали. Занят народ, занят. Если денег мало, то берут свои последние и идут к экстрасенсам, колдунам приворот на богатство сделать. А те «дают установку», берут денежки и все довольны. Но ведь не бунтуют! Ведь «Ленинов и Степанов Разиных» на горизонте нет. Что, не так? Так что система удержания толпы только усовершенствовалась. Вот тебе и свобода слова. Кстати, почему ты сам у них не спросишь где был Геннадий?
- А вдруг они не захотят рассказывать или выставят меня идиотом?
- Вот, вот. И Юля не рассказывает о своем даре, чтоб не считали ненормальной. И потом гордиться нечем: отказалась от него, решила, что он ей не ко времени.
- А разве можно вот так просто взять и отказаться? Можно ведь деньги зарабатывать, - коммерческая жилка Аркадия почти подсчитала возможные доходы и славу.
- Одним заработать труднее, чем отдать. Другим отдать гораздо труднее, чем заработать.
- А карбюраторы и моторы разве легко ремонтировать? А так бы жена помогала, раз уж есть такие способности. Да и работа у него грязная и недостойная.
- Я тебе так скажу, они поняли, что совершенствоваться надо в любой работе. Только одной молитвой или йоговской позой не появится еда.
- Это получается, любой «лох» может оказаться хранителем древних знаний?
- Не обязательно. Могут просто идти к этому и быть ближе, чем все мы. Человек всегда стремится к знаниям. Одним нужно непременно знать, как живут соседи. Они сидят у дома на лавочке и обсуждают чью-то жизнь с себе подобными. Или смотрят «мыльные оперы». Другие - препарируют в лабораториях живых существ. Их любопытство сильнее сострадания. Кто-то создает сложные приборы, изучает звезды, атомы и по миллиметру приближается к великим знаниям. Но есть такие, кто нашел тайную дверцу в другое измерение в своем собственном сердце. Они умеют бережно относится ко всем. Вот так и получается, что какую-то Джоконду веками разглядывают. Ни красоты особой, ни особой знатности в ней нет, а стоит эта картина огромных денег. Я вообще не понимаю, как можно это чудо в деньгах оценивать. Вот скоро люди наедятся вседозволенности, и будут снова ценить Шекспира, Грига, Рахманинова. Художники-натуралисты в цене поднимутся. Это сейчас все с ног на голову перевернулось.
Что-то меня на высокие материи потянуло. Это здесь, наверное, звезды так действуют или просто проголодался. Заморочил тебе голову, пошли картошку есть. Юлька уже заждалась, небось.
- Фу ты. Забыл совсем про твою картошку. А Юлька про нас забыла.
- Не забыла, не думай. Знает, и она и он «о чем» мы здесь звезды считали. А Генка твой так вообще все слышит, даже как мысли твои шуршат.
- А почему ты вдруг со мной разоткровенничался? Вдруг кому расскажу?
- В твоем окружении это не эффективно – ушей нужных нет.
Закончился вечер для этих двоих по-разному: для одного это было очень приятное и радостное время, а для другого – время размышлений, сомнений, страха перед непонятным и, конечно на этот раз закончилось отрицанием. Как, впрочем, у многих в этих случаях.
Аркадий не мог дольше оставаться жить у них. Богатство, которым не воспользуешься и не попросишь – это так непривычно и непонятно. А использовать их как раньше он уже не мог. Противоречия мучили его. Он бежал от проблем, долгов, чужих «крыш», даже от семьи. Бежал от огромного мира, бросил свою «куриную империю», обанкротившись. Бежал в это пристанище на краю города, где его не будут искать, потому, что здесь нет жилья. Здесь нет даже адреса. А оказалось, что ЭТО большой мир, а не тот где он жил. И настолько большой, что трудно осознать, понять. И эти странности леденили душу, но почему-то согревали сердце непонятной, немотивированной любовью. Вот откуда надо бежать! Бежать от этого чистого звездного неба, пьянящего воздуха к привычным и понятным выхлопным газам города. К душным квартирам и мрачным переулкам. Там опасно, но все понятно. А здесь нет угрозы его жизни, благополучию. Но «они» другие. Не сумасшедшие, а просто другие, настолько, что сумасшествие грозит ему самому.  Он не мог уже просто поговорить с кем-то из них. Может быть, все станет понятно, а может наоборот. Но унизиться до вопросов, до положения ученика?  Нет, дилетанта. Ну, уж нет!