Как особенно деловая - на другом конце света

Был в Пекине и ещё один «микро»- (хотя – это если не учитывать, что в Китае всё «макро») район, где было ещё меньше людей, чем в центре столицы.

Тихо и уютно, как в наших «посёлистых городочках», таких, как моя Родина, или таких, как моя Колыбель. Но это всё «тихо и уютно», – если совершенно не учитывать архитектуру того самого безлюдного Пекина.

Хотя вот, как раз таки, и архитектуру ту самую рассмотреть не так-то просто.

С того первого впечатления «первого утра на другом конце света», из окна «нашего совместного с «моим переводчиком» номера», я уже никогда больше не спрашивала, «где те самые миллиарды китайцев?»

Инфляции населения ведь не существует.

Она, так сказать, – «инфляция населения», заменяется более простым словосочетанием – «мельчание нации».

Но так, как Китаю такой процесс никоим образом не грозит?.. Я, «в пекинском безлюдьи», просто и «про себя» читала «надписи на высоких неприступных заборах».

На которых, верьте или не верьте, не значилось и не обозначалось не то, что ни единого, не то, что русского и знаменитого всего «на три буквы», а вообще – ни единого русского слова.

Англо-китайские надписи, к тому чудному дню, становились моими культурными сопровождающими по Великой Стране.

Мой удивительный переводчик, тем временем, удивлялся собственным переводам, но (тем временем) замечая все мои восторженные удивления. Возможно, –  для того, чтобы решиться на новые приключения.

И вы не поверите… он решился рассказать мне ещё одну удивительную сказку. Т.е. – завести меня на клочёчек китайской земли, где особо пахнет нашей Родиной.

И пахло там, нужно отдать должное, –  прекрасно… пусть себе – не белорусским кофе, но (достоверно) –  в приёмной Посольства нашей страны.

Дипломатический же представитель, в то время, вёл переговоры.

А мы, наверное, тем временем, должны были ждать.

Кто (все вечно ждущие) мы?

Естественно, и, как уже повелось, «все трое»:
«Мой переводчик», который сегодня должен был переводить наоборот. Т.е. – не мне, а – Лиу. И не с китайского, а – с русского. (Кстати, Лиу, как вы догадываетесь, – второй из нашей «троицы»). 
Ну и так, как «во всех соображетельствах» необходим «третий субъект деловой действительности», там и отныне присутствовал «любострастный журналист по культурному обмену», то бишь – «деловая я».

Как же приятно быть в таких местах «на другом конце света и особенно деловой». Это же не жизнь, а – «сказка всех времён и народов».

И вы не поверите, но там мне тоже разрешили делать всё, что я захочу (попросту объясняя рядовому чтецу – всё, что взбредёт мне в голову).

Ну а что я?
Как всегда, – захотела.

И в мою (не без фантазий) голову, как всегда, столько всего набрело, что и здесь, и отныне – … фотографировала.

Но хоть и это было, но – не только.

А всё потому, что здесь (в Посольстве) можно было и нужно было разговаривать на всех тех языках, которые я знала.

Даже не так, – на которых я мыслю и поныне.
Даже не так, – которыми я живу вообще.
…
Жизнь же, тем временем, била ключом.

И ключи эти были не «из системы в 17 групп», где «в связке 214», а – существовал лишь единственный ключ к сердцам и народам, под обыденным, но – не обывательским названием  – «ностальгия».

И была она (ностальгия) не с нами троими, мы то – каждый день и по плотному графику «отлаживали систему культурного обмена». Ностальгия была у всех тех людей, которые живут и работают здесь (на другом конце света) годами, порой – десятилетиями, а порой, и тут уже – с припиской, –  «навсегда».

Мы ждали Посла.

Но, пока суть да дело, – все, (кто был там и находился всеми частями восприятия действительности), – впитывали «экскурсионную канву интерпретативной зарисовки» – из уст секретаря Посольства.

Какие же они все удивительные люди! –  все те, кто работает, «на этих всех других концах света». И сколько же в глазах их любви ко всем и всему! что им напоминает о родных местах и о родном менталитете.

Люди (вообще!) очень часто интересуются: «А на самом-то деле? что такое Рай на земле?».

А Рай на земле, –  как чаще всего и по существу оказывается, – это всегда и повсюду там, – где ты властелин событий, там, –  где ты «пуп земли». А вот если очень по-простому, – «совершенно правдиво и абсолютно понятным языком», так Рай – это там, где тебя по-настоящему любят.

В таком месте, на самом деле, можно полюбить даже ждать.

Тем временем, в одном из холлов огромного райского уголочка висел необыкновенный ковёр на стене.

Вот она –  «ностальгия!»

Но висел-то он, не с той давнишней целью, чтобы собрать всю пыль и предоставить место жительства для моли, а «с тем самым культурным промыслом», чтобы нести красоту воспоминаний и традиций нашей культуры, которой не поменяешься, не обменяешься, не променяешь. Почему? Потому как –  не всё в этой жизни (так запросто) можно поменять или обменять. Да и зачем? Если наш (этот) ковёр китайцам совершенно ни о чём не говорит.

О чём же он (ковёр) говорит славянам? Да уж точно «не о старике Хотабыче» из детских летописей времён.

Где-то он (ковёр) вдруг вспоминает пущу – со всеми вытекающими и грядущими воспоминаниями.

Где-то он (ковёр) напоминает о том, что в пуще живут не только зубры.

Конечно, это же и, как в любом Посольстве, есть не только один Посол.

А время, тем временем, шло к развязке интриги.
Где я почти что потеряла из виду «моего переводчика».

Порой мне даже казалось, что он тоже удалился на деловые переговоры.
Порой, мне казалось, что я ему уже так наскучила, что он затаился в одном из залов ожиданий, «чтобы забыть о всех этих культурных обменах». Но эти все домыслы, так и остались только теорией моих рассуждений, «с той самой искренней припиской» – «за невостребованностью». Так как «мой переводчик» востребован был всегда, даже там, где «я всё прекрасно понимаю».

А я понимала, что фотографиями и «экскурсными введениями» эта «вся наша прогулка за великий железный занавес», (пока ещё не стену), так просто, – без всякого нашего участия, не закончится.

Ведь нечего-то не бывает просто так. –
Так…
«…так что же всё-таки мы тут делаем?» – Напрашивался конкретный вопрос по существу. Или ещё конкретнее «вопрос с грядущими последствиями»: «Так что же мы должны будем тут сделать?»

Уж явно – не станцевать «нарэчаньку» или «кадриль со всеми своими коленями».

Но тут, «вдруг, как в сказке скрипнула дверь» и в дверях тех появился он – Посол собственной персоны.

Хотя… вот (по абсолютной действительности), – как появился, так и удалился.

А, тем временем, наконец-то, –  впервые за то некоторое время, «мой переводчик» в ситуации, «когда не нужно переводить», всё-таки вспомнил и обо мне:

-  Надо взять интервью.
- Ну, уж нет. Тут уж как-нибудь без меня.
- Это как?
- А как вы себе это представляете?
- Классическим образом.
- Ну, уж нет.
- В смысле?
- Прямом. Извините, тут уже никак не получится «на старую добрую память» или «по той самой доброй старой памяти». Такие «классические интервью», должны прежде чем(?), вообще состояться(?), – появиться в «профессиональном заделе». И то –  только «после того», как под этим заделом будут стоять «все дозволительные подписи». Вот только тогда, журналист может открыть свой профессиональный рот.
- Обалдеть!

Что этим хотел сказать «мой переводчик»?– я и по сей день достоверно не знаю. Но я точно знаю, что всё это не было, «то самое восторженное» от моего неповторимого красноречия.

Судя по тем дальнейшим действиям. Скорее всего, он был «в искреннем не китайском шоке». И, вместе с этим шоком, он куда-то вдруг исчез.
Поначалу подумала, – удалился, как уже повелось, покурить.

А он неожиданно удалился, чтобы вдруг сделать звонок другу. Чтобы тот друг (а это был, естественно(!), Лиу) – сделал ещё звонок другу(!), …ещё звонок другу(!). И… –  ещё звонок другу(!). И все те звонки были сделаны почти что одним залпом с той самой единственной благородной целью, чтобы «те все друзья» быстрее, чем любая «скорая помощь», реанимировали сложившуюся «ситуацию».

С интервью-зала (или – помещения для интервью) мы неожиданно переместились «в уютненький кабинетик», который напоминал (скорее и –  особенно в нашем случае) домашнюю культурную комнату, – чтобы попить чаю с Послом.

Ведь объяснить ему (Послу), что нужно (на сей раз – ему!) чуточку подождать – это не так-то просто.

Тем временем, мы немного «вели легкую светскую беседу» «на отвлеченные светские темы не для интервью», – пока «вся китайская группа поддержки» спасала ту нам неведомую «ситуацию».

И та самая «ситуация», как впрочем и (как повелось) всегда (с нами) – была спасена.

В дверях появился «вечно цветущий в улыбке» Лиу – с огромными подарками в руках.
И пошёл тот самый удивительный «процесс одаривания подарками» нашего родимого Посла.

На подарочной картине символически изображались золотые рыбки.

Т.е. – (как бы) всегда нужно (даже – необходимо!) знать, «кому позвонить три раза». Потому, как если нет таких людей(?), то – нечего тебе делать «за железным кордоном на другом конце света». 

А вот следующий «дар одарации», так и вовсе –  превосходил все возможные ожидания. Ведь при вручении, даже сам Посол (всеми своим «два метра дипломатии») встал, видимо, –  от неожиданного вдохновения.

«Подарочный ЖЕНЬШЕНЬ».

Я тоже бодренько так встала – пусть себе («только всего-то»), но конкретно «своими 160», и на конкретно свои две. Потому как, «где есть корень всех событий, там есть, и происходит именно с тобой, та самая твоя собственная сказка».

Наша сказка продолжалась уже совершенно иным дивным образом.
…
Хотя вот «совершенно в полглазочка» я тогда ещё заметила, как Посол «чуточку» «воспитывал с благодарностью» моего «удивительного и удивлённого напарника  по всем культурным обменам».

И вы знаете? если говорить о культурных обменах?..  то они уже начинали приобретать (во всех тех немыслимых наших приключениях) даже не то, что тот самый нужный окрас, я бы даже тут обозначила – «культурную действенную систему».

У нас же тогда была  «единственная система на все случаи сказочной жизни».

Или – «наш отель», где мы появлялись только на ночёвку, или – «как всегда ресторан».

Но вот после таких-то передряг? в самом тихом районе столицы Великой Страны, мы поняли нечто совершенно иное (но сущее), что «адреналин всегда с тобой». Но только в том случае, – если ты его сам вырабатываешь.

А мы, тем временем, «со всем своим адреналином» «по терминалу всё включено», отправились на очередной тренинг по его (адреналинной)  выработке и обработке. И путь тот лежал –  прямо к Лиу домой.

Где я увидела и призналась себе, что жизнь в Китае(?) – это не просто сказка, а – «то самое событие», которое показывает тебе, что «совершенству нет предела».

Хотя, в общем, и в целом! – предела вообще ничему нет. Ведь, так (как) повелось, что всё хоть и бесконечно, но – совершенно не безразмерно.

Мой удивительный друг Лиу, оказывается, превзошёл меня «ещё в одной щепетильной мелочи». Он, как тот ««классический русский Плюшкин», но не по гоголевским произведениям». «С того самого и индивидуального приоритета», что в своей китайской истории, – он «абсолютно и постоянно позитивный персонаж».

Этот «персонаж» позитивно собирал все свои подарки со своей удивительно- активной жизни.

В его той квартире была даже такая эксклюзивная комната, где «подарочные пакеты с собственным и прочим «имуществом»» стояли – приблизительно как та «парадная артиллерия на большом празднике жизни».

Тут легко и запросто можно было бы, (наверное), даже подумать, что он их (подарки) «видит всегда единственный раз (и только)». Приблизительно, –  когда «после вручения» доходят руки (где-то в машине) «по пути домой» нечто там такое рассмотреть.

Ан нет! не так-то всё «обыденно примитивно» в этой моей истории.

У него (моего Лиу) столько всего на стенах искуссного, и столько всех сопровождающих (тех) историй, что диву даёшься: «Как же так? В совершенно среднерослом китайце (?), может вмещаться столько всего необыкновенно культурного? А вот может! И вы в этом сами сможете убедиться, но – только если познакомитесь с моим удивительным сказочным персонажем, который как бы вам (хотелось или) не очень-то хотелось верить, есть и вполне себе здравствует в нашей распрекрасной жизни.

Да, пусть себе – не здесь, а «совершенно на другом конце света».

… А ещё в тот день Лиу познакомил нас со своим зятем и дочкой.

Его дочка, как и он сам, – тоже удивительно сказочный персонаж в моей сказочной китайской жизни. Это такая хрупкая «китаечка фарфоровой комплекции».  Красивая и очень даже с удивительно ярким вкусом в одежде.

Любой бы художник захотел бы её изобразить по той самой ненавязчивой причине, что в культурной жизни, «культурным магнитом притяжения» служит всегда и повсеместно то, что бодрит твой дух и заставляет тебя проснуться.

А вот если вдруг нет того? что может по-настоящему вызвать твоё пробуждение, то уж, извини, в таком случае, ты – «не душа живого естественного искусства».

Только вот в той «ситуации» и –  «в тот вечер ещё одного удивительного знакомства», мы им, искусством, не питались, а – культурненько (так себе) подпитывались.

А питались мы где? Как всегда и, «как уже повелось далее» – естественно, что в ресторане.

Что заказывали?
А что хотели!

Так какое же им (вам) всем (даже если это чисто культурное) дело? Занимайтесь своими делами! –  Так – на всякий случай! «чтобы (потом) особо не заглядывать в чужой культурный рот».

А иначе, никогда вам не увидеть «на другом конце света» ту самую картину «с золотыми рыбками» и –  тот самый «великолепный корень женьшеня».