Прощальный привет директрисы

               
     11. Прощальный «привет» директрисы.

   Шёл апрель 1987 года. Генеральный директор (точнее директриса) нашего треста Иванова Е.А. стала жаловаться, что в Горкоме и Райкоме партии её стали часто спрашивать, как здоровье и когда на заслуженный отдых. Да, ей шёл уже 57-ой год, по возрасту она могла бы ещё полтора года назад уйти на пенсию, но она всё ещё работала, хотя и периодически жаловалась на здоровье и часто уходила на больничный. А в Горкоме наверняка уже наметили ей замену, вот и намекают, что ей пора на заслуженный отдых. Недавно Иванова Е.А опять ушла на больничный. За неё осталась исполнять обязанности первый зам - Распевалова Елизавета Петровна.

   В один из этих дней старшая товаровед базы Лифшиц Раиса Филипповна  принесла мне на подпись акт на списание овощей по итогам хранения за осенне-зимний период. Этот процесс происходил каждую весну, но в этот раз списание по количеству и по сумме почему-то было раза в три больше обычного. По правилам я как зам директора треста по снабжению проверял все акты базы на списание, сверял с процентами «на землю» при закладке. Если всё нормально, то я ставил свою подпись и отправлял акт на рассмотрение и на подпись главбуху треста, а потом акт отправлялся на утверждение директрисе треста.
 
   В этот раз я внимательнее стал смотреть документы потому, что составила этот акт не старший товаровед по овощам, а старший товаровед по таре. Хотя между всеми товароведами базы была предусмотрена определённая взаимозаменяемость, но меня удивило: почему это акт на годовое списание овощей составила Лифшиц Раиса Филипповна, а не старший товаровед по овощам Касьянова Валентина Фёдоровна. Прошедшей осенью мы уже наказывали Лифшиц Р.Ф. за сверхнормативное списание при приёмке мехсекции с виноградом.
 
   Я позвонил главному товароведу базы Бабалаеву Георгию Искандеровичу и спросил его, почему акт составляла Лифшиц Р.Ф., а не Касьянова В.Ф.  Он сказал, что новый директор базы Фасоля Д.М. по указанию директора треста Ивановой Е. А. перевёл Лифшиц туда на время болезни Касьяновой В.А.  Странно, думаю, Иванова Е.А. заболела, Касьянова В.Ф. тоже заболела и вдруг акт на громадное списание спешно составляет ранее проштрафившаяся Лифшиц Р.Ф. Что-то тут не так. Я велел Бабалаеву Г.Э.  срочно приехать в Трест ко мне.
 
   С Бабалаевым Г.Э. у меня были доверительные отношения, он ещё года три назад предупредил меня, что зав овощным складом базы Галина Мирошникова никому не подчиняется кроме Ивановой, они работают в тесном тандеме и не следует между ними втискиваться.
 
   Когда Бабалаев приехал ко мне, здесь я попросил его объяснить, как они хранили овощи и откуда такие объёмы на списание. Я ежегодно вёл баланс процентов по качеству картофеля при закладке и объёмов по списываемому картофелю. Минимум раз в две недели я ездил на базу и контролировал хранение овощей. В этом году я что-то во время своих посещений базы не видел признаков массовой порчи овощей.
 
   Бабалаев сказал мне, что он не участвовал в составлении этого акта и подписывать его не будет и мне не советует. В этот момент раздался звонок от главбуха треста Гуляевой Елены Александровны, она спросила, дошёл ли до меня акт на списание картофеля. Говорю, что дошёл, но я, пожалуй, верну его назад на исправления. Она сказала, что ей позвонила бухгалтер базы и сказала, что её пугает этот акт. Я сказал, что этот акт испугал меня и Бабалаева тоже. Мы вот как раз сидим и гадаем, откуда такие цифры.
 
   Главбух попросила меня срочно прислать ей с кем-нибудь этот акт на просмотр. Я решил отнести сам. Принёс. Гуляева взглянула на итоговые цифры и спросила, понимаю ли я, «откуда ноги растут». Я сказал: «Думаю, что это завскладом  Галина Мирошникова  что-то очень сильно намутила, но почему или для чего - не понимаю». Гуляева мне напомнила, что директриса треста (Иванова Е.А.) неделю назад ушла на больничный, поэтому итоговую подпись на акте после главбуха должна будет ставить  и.о. директора треста Распевалова Е.П. (зам по производству треста). А в июне-августе у нас будет, как и всегда, работать ревизионная комиссия из Областного управления торговли и тогда уже мы втроём, если подпишем этот акт, (Распевалова, Гуляева и Жемповский) будем отвечать перед ревизионной комиссией за сверхнормативное списание по итогам года, поскольку Иванова Е.А. с 1-го июля уходит на пенсию (а у главбуха разведка работает хорошо). А за такой акт с нас «не просто штаны снимут, но и голову могут снять». Гуляева добавила, что она такие «закидоны» подписывать не будет ни сейчас, ни потом и мне не советует. Она предложила пригласить сюда Распевалову Е.П., она позвонила ей и очень просила прийти к нам.
 
   Распевалова вскоре пришла, главбух протянула ей акт  и сказала, что у нас с Жемповским нет желания подписывать эти цифры. Распевалова Е.П. перелистала акт и сказала: «Я всё поняла. Им деньги, а для нас троих это мина замедленного действия, а кнопку на мине осенью нажмёт начальник областного управления торговли – и мы получим «мешалкой под зад». Она предложила собрать на следующее утро у неё в кабинете руководство базы и овощного склада.
 
   На следующий день мы устроили разнос руководству базы и велели им писать новый акт в пределах установленных норм. Директриса треста Иванова Е.А. через день вышла досрочно с больничного и обвинила нас троих в «мышиной возне» и в заговоре. Это меня окончательно убедило, что этот акт на списание был запланирован заранее.

   Позже Иванова Е.А. нам в отместку ни кого из нас троих не назначила кандидатом себе на замену. В июле она ушла на пенсию, сказав, что руководство города и областное управление торговли не нашли у нас в тресте готовых кандидатов на пост генерального директора. Больше всех переживала Распевалова: ей уже было  52 года, в тресте она проработала более 10 лет, два года назад она получила Орден Трудового Красного Знамени и обоснованно рассчитывала, что выдвинут именно её. Ан, нет! Это был для нас троих «прощальный привет» от директрисы  Ивановой Е.А.
 
   В день проводов Ивановой на пенсию, после завершения всей процедуры главбух Гуляева Е.А. зазвала вечером к себе домой Распевалову Е.П. и меня, налила коньяка по фужеру и предложила выпить за взаимопонимание среди нас троих. Она сказала, что мы втроём теперь «крещёные одним актом», который мы не подписали весной. А если бы вы, говорит, с Распеваловой подписали бы его тогда, а я запротивилась бы, то Иванова бы меня за месяц выперла бы из треста, а так мы все трое остались на своих местах. Я, говорит, очень вам благодарна за это потому, что мне до пенсии осталось всего два года и на работу меня уже никто не взял бы.
 
   Распевалова Е.П. правда, заметила, что, если бы мы подписали тогда тот акт, то нас бы с Жемповским тоже до осени Областное управление сняло бы с работы. Я, говорит Распевалова, понимаю, что, получив этот акт списания, Галина Мирошникова должна была потом списанные овощи продать, а большую часть вырученных денег собрать и отдать Ивановой, но зачем Ивановой перед уходом на пенсию такая сумма – ума не приложу. Тут Гуляева добавила: «Иванова мне месяца два назад сказала, как бы между прочим, что мы (замы) не понимаем, сколько у директора треста сложностей при построении взаимоотношений с руководством города и с областным управлением торговли». Затем Гуляева добавила: «Я догадываюсь, что речь шла о регулярных подарках и подношениях по случаю дней рождения и т.п. Но ведь и раньше такие подношения делались и я помогала Ивановой со списанием этих сумм, но такие громадные суммы списаний как в том акте, у нас в тресте раньше не фигурировали. Может быть, эти деньги она планировала отдать «выше», что бы остаться ещё на два – три года, вплоть до юбилейных 60 лет».

    Ладно, сказала Распевалова, всё, проехали. Иванова ушла на пенсию, а мы остались на своих местах и явно без шанса на повышение, за что я мысленно отсылаю моё личное «спасибо» Екатерине Андреевне. А поскольку я теперь Врио директора, то даю вам команду: «Елена Александровна, наливай ещё и пьём за то, что мы выстояли. Теперь уж точно мы с тобой, Гуляева, будем в тресте пахать до пенсии, а Жемповский, наверняка, даст ходу – он ведь ещё молодой».  Ещё часик мы «погоревали» и разъехались.
 
    К концу июля к нам прислали из горисполкома нового генерального директора - Сапрыкина Бориса Ивановича.  Пять лет назад его сняли с директоров КОП ВАЗа за финансовые махинации, за эти годы он тихонько отсиделся в торговом отделе горисполкома, а теперь пришёл к нам.
 
    Вскоре он привёл нового директора базы Валерия Павловича Шилина – он приехал к нам из Казахстанского городка Гурьева. Работа в Тресте стала постепенно перестраиваться на новый лад. Заготовку осени 1977 года мы провели нормально. А вот следующая заготовка 1988 года была экстремальной.

    А где-то лет через пять, уже после развала Союза и перехода на рыночную экономику, наш бывший парторг Бартош В.В. мне рассказал, что месяца за два до ухода Ивановой на пенсию его с Ивановой вызывали в горком Партии и обсуждали все возможные кандидатуры из работников нашего треста. Иванова всех отклонила. Особо распрашивали они о Распеваловой Е.П. и о Жемповском С.С.  Про Распевалову Иванова сказала, что она хороший зам по производству, но ей, якобы, не хватает широты кругозора.  А про тебя она сказала, что ты «не деловой» и что ты не смог бы построить нормальные отношения с руководством города.
 
   Ну, да, говорю я, понятно, о чём речь. И я рассказал Бартошу историю с несостоявшимся рекордным списанием овощей. Бартош говорит: «А я-то всё гадал, почему она и Распевалову вычеркнула. Теперь мне всё ясно. Это была её месть на ваш сговор по тому акту на списание. А ведь согласно моим рекомендациям (как зама по кадрам и парторга), переданным в горком партии, Распевалова Е.П. шла первым номером на гендиректора, а после неё, года через три - четыре, планировали назначать гендиректором тебя.
 
  Ладно, говорю, во-первых, я и тогда не переживал, а во-вторых, давно проехали. Уже и Трест развалился и Советский Союз, а я («не деловой») сейчас успешно рулю своей коммерческой фирмой.   

Станислав Жемповский     30.04.2019.