Огненный ад

В конце 50-х годов противостояние СССР и США в освоении космоса достигло апогея. В 1957 году Советский Союз вывел на орбиту первый в мире искусственный спутник земли, в КБ «Южное» близилась к завершению работа по созданию первой в Советском Союзе боевой межконтинентальной баллистической ракеты. Это изделие в официальных кругах имело название 8К64, в историю космонавтики оружие вошло под шифром Р-16. В ее создании принимал участие талантливый ученый-физик Е.И. Аля-Брудзинский.
  Евгений Ильич родился 8 сентября 1932 года в Горловке (сегодня это территория ДНР). Мальчик рос смышленым и разноплановым. После окончания школы он решил связать свою судьбу с техникой, поступил в Днепропетровский горный институт. Однако проучился там недолго. Уже на втором курсе способного студента заметили и Евгений получил приглашение перейти на физико-технический факультет Днепропетровского государственного университета:
  «Этот факультет специально создали для нужд ракетостроения,- рассказала мне внучка ученого Юлия,- на физтех ДГУ приглашали лучших студентов, учиться там считалось престижно. Секретность на факультете была беспрецедентной, даже конспекты лекций студенты не имели право выносить за пределы аудиторий».
  Евгений учился хорошо, по окончании университета юноша получил специальность «инженер-механик», его приняли на работу в секретное ОКБ-586. Бюро было «завязано» на оборонку, занималось проектированием и постройкой ракет стратегического назначения.
  Детищем ОКБ стала первая в СССР межконтинентальная, боевая баллистическая ракета Р-16. Это изделие имело феноменальную (по тем временам) дальность в 13 тысяч километров, было способно поразить любую цель на территории такого потенциального противника, как США. Ракета весила 140 тонн, несла в носовой части боеголовку суммарной мощностью 6 мегатонн (это 300 «хиросим»).
  Как это водится, ракету решили запустить к  очередной годовщине  Великой Октябрьской Социалистической Революции. Из-за спешки, с которой агрегат готовился к пуску, было допущено много неточностей. Штаты наступали, что называется, на пятки, необходимо было опередить потенциального противника, запустить ракету раньше американцев.
  «Подготовка к первому пуску началась 23 октября 1960 года,- продолжает рассказ Аля-Брудзинская, - Евгений Ильич не должен был ехать на испытания. Однако в последний момент один из сотрудников ОКБ заболел и вместо него на Байконур отправили дедушку». Как оказалось впоследствии цепь случайностей стала для молодого ученого роковой.
  Изделие довели до стадии пуска и почти подготовили к старту. Однако в последний момент выявился ряд неполадок и старт отложили. Как вспоминали впоследствии очевидцы, главный конструктор ОКБ М.К. Янгель склонялся к необходимости «осушить» ракету (слить топливо, стравить окислитель) и начать готовить к полету другое изделие. Однако руководитель проекта, главком РВСН, маршал М.И. Неделин настоял на своем, устранение неполадок дефектной ракеты началось прямо на космодроме — без снятия Р-16 с «козел» и слива горючего.
  Решение главкома оказалось роковым. На следующий день, за 15 минут до старта произошла трагедия. Неожиданно сработали двигатели второй ступени, раскаленная струя газов «прорезала» металлоконструкции, подожгла баки с топливом. Прогремел взрыв. Полигон превратился в гигантский пылающий факел.
  Описать словами весь последовавший ужас просто невозможно. В пламени огня плавились стальные фермы, горели машины,рушились многотонные конструкции. В считанные минуты площадка превратилась в мертвую выжженную пустыню. 
  Но не это самое страшное. В момент подготовки к старту возле ракеты находились сотни людей: ученые, инженеры, военные... Практически все они погибли. Огонь не щадил никого. В жутком пламени пожара сгорели заживо более ста человек (точное число погибших не установлено до сих пор). Температура вблизи взорвавшейся ракеты была такова, что от людей ничего не осталось. Даже пепла. Выжившие (а их было немного) вспоминали, что люди пылали как сухой тростник, а после пожара опознания останков проводили по личным вещам и одежде погибших. Например, маршала М.И. Неделина опознали по куску погона, Золотой Звезде Героя и оплавленным часам, аналогичные «идентификации» проводились в отношении других погибших.
  В этом аду погиб и Е.И. Аля-Брудзинский. На момент трагедии ему исполнилось 28 лет. Дома оставались жена, месячный сын, перспективная работа. Специалисты пророчили способному физику большое будущее. В столь раннем возрасте он уже возглавлял одну из групп ОКБ, со временем обещал вырасти в крупного ученого. Однако не судьба.
"Когда умер дедушка моему папе, его сыну исполнился месяц,- рассказывает внучка погибшего ученого,- о судьбе Евгения Ильича знаю немного. Моя бабушка, его жена вспоминала, что он любил ходить в походы, был одним из основателей туристического движения, организовал первую в городе джазовую группу. Что по тем временам считалось непривычным. Бабушка говорила, что отец был душой компании, имел огромное количество друзей. Когда Евгений Ильич получил квартиру, то сначала скрыл это от жены. Лишь после того как навел там порядок, сделал в комнатах ремонт - привел супругу в квартиру из общежития".
На вопрос, "откуда такая редкая фамилия?", девушка отвечает:
"Фамилия досталась от прабабки, матери Евгения Ильича. Прадед взял ее фамилию, это было условием невесты перед свадьбой. Все Аля-Брудзинские, которых я нашла, мои родственники. К сожалению, знавших дедушку, осталось немного. Моя бабушка, его жена умерла, не так давно ушел из жизни мой отец, его сын. В Днепропетровск дедушка переехал с семьей. Во время войны ее эвакуировали на восток и Евгению Ильичу с родными пришлось жить в степи в землянке. Там мать отца подорвала здоровье и врачи порекомендовали женщине сменить климат. После чего Аля-Брудзинские переехали. Но о своей родине дедушка никогда не забывал, часто вспоминал родной край".
  Талантливый физик, неординарный человек Е.И. Аля-Брудзинский погиб рано. Но его смерть и гибель еще сотен людей на стартовой площадке Байконура не была напрасной. После катастрофы ракету доработали, довели до возможной степени совершенства. Уже через два года после аварии Р-16 поступила на вооружение, стала ядерным щитом СССР.  Родившееся в муках, оплаченное жизнью сотен людей творение технической мысли, обеспечило атомный паритет, сделало нападение агрессивно настроенных Штатов на Союз невозможным.