Зов крови. полная версия

ЗОВ КРОВИ



Гл.1


Какие же они разные!

Да, две сестры, действительно, сильно отличались друг от друга, и поэтому люди правы, когда вот так восклицали.
Младшая, Иришка - писаная красавица, хоть и правда проси её натурщицей поработать: вся изящно сложенная и ноги от ушей.
А также - высокая грудь и вьющиеся природные волосы. Хохотушка ещё та, но не серьёзная. Всегда была такой. Вначале сделает, а потом подумает.

Старшая, Мариночка, прямая противоположность. Та наоборот - не поленится семь раз отмерить, а потом уж отрежет. Но зато внешностью девушка не могла похвастаться и это даже не то слово.

Марина с детства была инвалидом. Двадцать лет назад, когда девочке исполнилось три годика, она воспользовалась тем, что взрослые отвернулись, и влезла на забор, а потом с него упала спиной на асфальт.

В больнице их с мамой держали не долго: подлечили ссадинки, пощупали спинку да и отпустили с Богом домой. Клавдия Петровна, мама Мариночки, была рада-радёшенька, что так всё благополучно обошлось. Ведь девочка потеряла сознание и только в приёмном отделении привели её в чувства.

Надо ли говорить, каково было материнское горе и ужасающий страх потерять своего дитя, которого родила без мужа и сама поднимала.

Отец Мариночки сразу сбежал от своей невесты, как только узнал о беременности последней. Клавдии Петровне тогда было двадцать семь, понятно, что она очень хотела стать матерью и поэтому не спасовала перед жизнью: оставила ребёночка и родила, зная, что самой воспитывать придётся, но не испугалась.

И вдруг такое горе, не успела помочь бабке Лизке ведро с водой до порога донести, а Мариночка упала с забора. Слава Богу всё обошлось! Но счастливая женщина ошибалась.

Через несколько месяцев у девочки начал расти горбик. Вначале это была небольшая шишечка, но она всё больше и больше увеличивалась в размерах.

Куда только Клавдия Петровна не обращалась. Операцию ей не советовали делать сами врачи. Мол, не дай Бог, что не так и девочка не сможет даже ходить, всё-таки это опорно-двигательный аппарат.

И в маленькую семью Лежнёвых пришло горе. Сколько слёз Клавка выплакала - знают только подушки, которые с утра она выносила и примащивала на бельевой верёвке, чтобы за день высохли. При дочери не смела такое себе позволять, пусть Мариночка думает, что всё нормально.

Нормально. Пока. Девочку Клавка сдала в садик, работать-то надо было. И вот с тех пор началось. Всё чаще и чаще Клавка забирала дочь с красными от слёз глазами. Мариночка жаловалась матери, что детки над ней смеются и зовут "Коньком-Горбунком". Клавка разговаривала и с заведующей, та, в свою очередь, с подопечными, но толку никакого. Ну от силы на день-два замолкали, а потом начинали вновь свои издевательства.

Дети очень бессердечны. У них ещё ума не достало пожалеть ближнего, для них происходящее - всего лишь своеобразная игра, но Мариночка от этого страдала.

Пришлось Клавке просить соседку, бабу Лизу, чтобы присмотрела за дочкой и денег обещала той дать, коли согласится. Баба Лиза согласилась, потому что знала Марину, как тихую и послушную девчушку.

Потом началась школа, а с нею и новые проблемы. Находились те, из числа учащихся, которые придумывали для неё новые клички, такие, как "Горбыль", "Верблюд" и т.д.

Но в школе было как-то попроще. Учителя пресекали малейшие попытки притеснения ученицы, собирались всевозможные педсоветы, походы классной руководительницы к родителям, и, в конце концов, проблемы потихоньку искоренялись.

Но Марину всё это очень утомляло, она постоянно чувствовала себя изгоем, к тому же, дети, в чьих домах побывала учительница, переставали с нею общаться и подговаривали других делать то же самое. Она испытывала на себе насмешливые взгляды, слышала перешёптывания и сразу так больно сжималось детское сердечко.

Когда дети малость повзрослели и уже не отпускали злых шуток, а просто не обращали на неё внимание, а это было ещё обиднее, то Марина поняла - ей никогда не стать полноценным человеком и никогда не испытать нормального человеческого счастья. Она всё время считала себя лишней, ну а как иначе? Когда приходили в спортзал, на ту же физкультуру, и физрук громко сообщал:

-   Сегодня все будем заниматься на брусьях, кроме Лежнёвой. Мариночка, иди побросай мяч в кольцо или ещё чем-нибудь займись, ага, давай.

Иными словами: сгинь куда подальше и не лазай под ногами.

Марина забивалась в угол спортзала и оттуда наблюдала, как одноклассники играют в волейбол, прыгают через "коней" и "козлы", кувыркаются на матах, а она украдкой вытирала набежавшие слёзы.

После школы Марина никуда не поехала поступать, хотя могла бы. Занималась она без троек, а ещё за плечами пять лет музыкальной школы, где девочка научилась прекрасно играть на пианино.

Клавдия Петровна побоялась отпускать от себя дочь-инвалида, поэтому Мариночка, хорошо подружившись со швейной машинкой и принялась за шитьё. Сначала было мало заказов, но потом от клиентов не было отбоя.

Марина шила постельное бельё, фартуки, халаты, иногда сарафаны и детские платья. Семье, в которой осталось три человека: мама, отец и Марина - на жизнь хватало, тем более, что все работали.

Алексей Белоусов случайно появился в жизни Клавки Лежнёвой. Познакомились на улице, на трамвайной остановке. Вскоре Алексей забирал Клавдию из роддома, на руках которой попискивала маленькая Иришка, а все их поздравляли с пополнением.

Клавка не могла обижаться на мужа: он никогда не притеснял Мариночку, а наоборот больше доставалось егозе Ирке. Работал он слесарем, получку всегда приносил жене. Одна беда - любил выпить. Но с получки денег не тратил на выпивку, зарабатывал на шабашках. А будучи нетрезвым, Клавку не трогал, не буянил, сразу ложился спать.

Так и текли годы. Ирка, едва еле-еле закончив школу, подалась в большие города. Там она пыталась заняться бизнесом: где получалось у неё, а где и не очень, но домой не возвращалась. Она вообще редко вспоминала родных, иногда и по целому году не объявлялась. Но это бы ладно, а вот на похороны отца могла бы приехать.

Алексей Иванович Белоусов умер зимой, в возрасте шестидесяти лет. Ещё до Нового года упал и сильно ударился головой об асфальт. Все эти месяцы голова нестерпимо болела, не помогали никакие лекарства и постоянные пребывания в больнице. А в феврале умер от кровоизлияния, и рыдала над отцом приёмная дочь, а Ирка сделала вид, что никакую телеграмму она не получала.



Гл.2


И остались мать с дочерью одни. Ирка не в счёт, она как отрезанный ломоть. Клавдия Петровна порой возмущалась:

-   Она вроде наша, а вроде и не наша. Мариночка, непутёвая у нас Ирка, ох, непутёвая.

Но Марина любила младшую сестрёнку и всегда у неё находились слова для её защиты.

-   Мамочка, не бери так близко к сердцу. Ну ты же знаешь Ирку, она не со зла, просто вот такой характер.

Марина вспоминала своё детство, где маленькая Ира была очень привязана к старшей сестре: никогда не обижала её и не дразнила по-поводу растущего горба. Ира вела себя так, как будто ничего не происходит, и Марина, такой же нормальный ребёнок, как и все остальные дети.

Марина была благодарна ей за это. Такое может понять только тот, кто испытал подобное, или ещё какое-нибудь горе.
Иногда бывает, что маленькое внимание или забота - дороже всяких бриллиантов и золота.

Думала ли сейчас Марина о своей убогости? Да. Каждый день. Иногда ей представлялось, что она стройная, как те проходящие мимо молодые особы, которых приходилось видеть из окна, и в неё влюбляется лучший из мужчин. Девушка всё дальше и дальше погружала свои мечты и была счастлива в этих мимолётных грёзах, где у неё есть и любящий муж, и дети.

Но потом вдруг, как будто очнувшись от наваждения, она брезгливо кривилась и злилась на саму себя: "Ну вот ещё, чего захотела! Принца ей подавай, уродине! Да кому ты нужна и какое ты имеешь право об этом думать?"

А Ирка уже дважды успела выскочить замуж. Первый раз, что-то у неё не сложилось и она вскоре разошлась, но недавно вновь обрела семью. Об этом она сообщила родным по телефону. Клавдия Петровна долго ругала Ирку, почему, мол, даже мать с сестрой на свадьбу не пригласила, но Ирка заверила:

-   Мамуль, да у нас и свадьбы-то не было. Мы и в тот раз посидели в ресторане со свидетелями и всё. Тем более, Артурчик уезжал в командировку, на заседание. Он же у меня адвокат.

-   Артурчик?  -  переспросила Клавдия Петровна.  -  Он что, армянин?

-   С чего ты взяла? Русский. Ну, то есть, папа - грек, мать - русская. И родился он в СССР. Мама, ну какая разница?

-   Большая. Я о том, что могла бы мать проведать да с мужем познакомить. Ну не по-людски как-то всё.

Ирка клялась, что всё устроит в самое ближайшее будущее, но время проходило и от неё ни слуха, ни духа.
А Марина пыталась понять сестру и от всей души радовалась за неё.

Сама же, никуда на люди не выходила, всё занималась шитьём. Общалась только со своими клиентами да иногда ходила в скверик посидеть на лавочке и то, потому что он находился недалеко от дома. Вот там она и познакомилась с Русланом.
Тот как-то подсел к ней и спросил:

-   Не помешаю?

-   Нет, что вы?  -   заверила Марина, густо краснея: "Он что, мой горб не видел? Такое даже пальто не скрывает."

Руслан приходил на ту лавочку каждый день, он приходил и тогда, когда Марины там не было. Парень заводил с ней разговоры и заставлял отвечать на вопросы.

А однажды, проследив за нею, явился и к ним домой. Через неделю постучалась в гости и его мама, которая долго о чём-то шепталась с Клавдией Петровной в её комнате. После ухода женщины, Марина спросила у матери:

-   Что им от нас надо, особенно ему? Красивый, с руками и ногами, а я? Ни за что не поверю, что он влюбился.

-   Марина, у него порок сердца. Это значит, что Руслан может умереть в любую минуту. Я признательна его маме, что не стала скрывать этот факт. А что касается любви... Но ведь так и есть, Мариночка! Руслан и правда влюбился. Во всяком случае, его мама так сказала, вроде у него все мысли только о тебе, и говорить он тоже не о чём больше не может. А я всегда утверждала, что ты у меня красавица, просто ты не хочешь это преподносить людям. А вот он разглядел.

Свадьбу сыграли тихую и скромную. Ирку тоже пригласили, та обещала, но как всегда не приехала. Долго потом оправдывалась по телефону, ссылаясь на сильную занятость мужа.

Марина не обижалась на сестру, ну что ты с ней сделаешь? Спустя три месяца Клавдия Петровна вновь позвонила Ирке и сообщила о беременности Марины и посоветовала ей тоже подумать о детях, а то, мол, второй раз замужем, а деток нету, стало быть, не порядок.

А месяцем позже умер Руслан, и жизнь Марины закончилась с его смертью.

Клавдия Петровна, работающая поваром, временно оставила работу, чтобы ухаживать за беременной дочерью, которая не вставала с постели и отказывалась есть.

Долгие просьбы и мольбы матери, о том, что Марина сейчас обязана думать о будущем малыше, наконец, возымели действие. Девушка начала потихоньку кушать и выходить на свежий воздух. Она понимала, что Руслан - это всего лишь случайность и такой больше не будет, ну что ж, теперь надо жить для ребёнка.

А тут очередные неприятности. У Клавдии Петровны, от всех нахлынувших несчастий, стали отказывать ноги, так и профессия какая была, всю жизнь на ногах да кастрюли на пупке таскала. Женщина выдержала с горем пополам ещё пару месяцев и потом совсем слегла.

В больнице настаивали на дорогостоящей операции и то, в другом городе. Теперь надо думать, где искать деньги?
У них имелся кое-какой запас, но этого было недостаточно.

Марина шила днём и ночью, пытаясь хоть как-то уменьшить значительный разрыв в сумме. Кое-что дали сваты, родители Руслана, и Марина однажды решилась позвонить сестре, чтобы попросить помощи для мамы.

Ирка расстроилась, потому как не может помочь, ссылаясь на то, что они с Артурчиком недавно приобрели трёхкомнатную квартиру и тоже влезли в долги.
После этого разговора у Марины первый раз остался нехороший осадок в душе. Ну как же так, кто ещё, кроме детей, поможет родной матери?
   
 

Гл.3


Посоветовавшись, Марина с Клавдией Петровной продали дачу, доставшуюся в наследство от Алексея Ивановича. Немного продешевили, как обычно бывает в спешке, но вырученных денег сполна хватало на операцию.

Марина проводила мать на поезд и Клавдия Петровна, расстроенная и заплаканная, уехала в чужой город.

Женщина изводилась за дочь, которой до родов оставалось, каких-то четыре или пять недель, а ещё она знала, что Мариночка обязательно будет переживать. Но всё обошлось благополучно.

Марина каждый день разговаривала по телефону с лечащим врачом Клавдии Петровны, и однажды он ей сообщил, что операция прошла успешно. Эти новости, как камень с души девушки, но теперь она беспокоилась за другое. За мамой нужно ухаживать в послеоперационный период, а кто этим станет заниматься?

Ей не преодолеть такой барьер, восьмимесячный живот уже самой тяжело давался, учитывая ещё и физический недостаток. Марина старалась больше лежать, передвигаться даже по комнате доставляло много неудобств. И тогда она вновь позвонила сестре, призывая ту поехать к маме.

Ирка неожиданно удивила, сказав, что тоже беременна и почти с таким же сроком, как у Марины, но несмотря на это, она всё равно собирается ехать к маме. Ухаживать, конечно, не будет, зато готова заплатить деньги санитаркам и те не откажутся присмотреть за больной.

А потом Ирка собиралась навестить Марину, мол, когда ещё придётся свидеться, если родятся детки?
Довольная Марина захлопала в ладоши и на всю комнату закричала: "Ура!"

Ирка на этот раз не обманула. В один из дней она шумно ввалилась в палату к счастливой родительнице, с мужем и кучей всевозможных пакетов. Клавдия Петровна очень обрадовалась визиту, ну наконец-то младшенькая уделила матери внимание.

Заодно познакомила и с мужем. И действительно, обаятельный парень совсем не походил на иностранца: обыкновенное славянское лицо, хорошо поставленная русская речь, ну и слава Богу.

К приезду сестры и её мужа, Марина готовилась со вчерашнего вечера: убралась в доме, хотя грязи нигде не было, но ей хотелось просвежить комнаты, ведь сестра тоже в положении. Затем она приготовила ужин и уселась в кресло возле окна, чтобы вовремя заметить гостей.

Радости не было предела, сёстры обнялись, глаза у обеих заблестели от слёз, а ну-ка сколько не виделись! Но Ирка постоянно сторонилась крепких объятий и перехватывала руки Марины, которая пыталась погладить живот сестры. От ужина они тоже отказались, Ирка объяснила это так:

-   Мариночка, Артурчик для нас с тобой сделал подарок. Он выбил две путёвки в санаторий "Жемчужина", который находится в нескольких сотнях километров отсюда, но это пустяки, если выехать немедленно. Собирайся, сестра!

Марина опешила:

-   Ириша, какой нам с тобой санаторий, ты в своём уме? Уже рожать скоро. А вдруг по дороге что произойдёт?

-   Марина, я тебя умоляю! Почему ты всегда думаешь только о плохом? Мой муж старался, а ты всё рубишь на корню. Ну когда ещё предстоит такое, сама подумай?! Буквально через считанные недели начнутся пелёнки и тому подобное, и это надолго. А то отдохнём с тобой, подышим лесным воздухом, природой полюбуемся и с самыми прекрасными впечатлениями поедем рожать.

И Марине стало стыдно. И правда, сестра с мужем хотели ей сделать сюрприз, а она не оценила по достоинству.

-   Ну хорошо, Мариша, только зачем выезжать в ночь? Может, с утра и двинемся да и маме следовало бы позвонить.

-   А вот этого делать не стоит, никаких звонков. Она ещё слаба после операции, кто её к стационару понесёт? Да к тому же, ты знаешь, какая у нас мама, она ни за что не одобрит.
И собираться в дорогу следует именно сейчас, потому что с рассветом мы уже будем на месте, а то б ещё добирались почти целый день.
Да и Артурчику некогда, дела. Он нас оставит там на недельку, а потом заберёт.

И Марина не устояла. Толком и вещи не все захватила, Ирка ходила следом и поторапливала.

Всю ночь они бодрствовали: Ирка рассказывала о своей красивой квартире, о новомодных обоях, люстре и многом другом. Марина слушала и радовалась за сестру, редко вставляя слова, а когда подъехали к конечной точке, то девушка несколько разочаровалась.

Она ожидала шикарный корпус санатория, а их встретило старенькое одноэтажное здание, неизвестно в каком веке выстроенное в этой глухомани.

Но природа, конечно, радовала, здесь Ирка права. Столько берёзок она никогда в жизни не видела! Эти белоствольные деревца были повсюду: и возле санатория, и поодаль... "Интересно, а взяла ли Ирка фотоаппарат? Вот бы маме после показать!"

Артур даже не заходил в гостиницу, а сразу двинулся в обратный путь, они же, вытащили из багажника небольшие пакеты и отправились в свой номер, который, как показалось Марине, был сильно схож с больничной палатой.

В отличие от неугомонной сестры, девушка очень устала за дорогу и находила себя разбитой, поэтому предложила немного поспать после завтрака.

Но Ирка настаивала на прогулке по утреннему лесу, обещая показать столько всего красивого и интересного. Марина уступила. Ей не хотелось обижать сестру.

Ходили они долго, Марине казалось, что целую вечность. Ирка, то к роднику её водила, то в дубовую рощу, а когда у Марины уже еле ноги передвигались, то потянула несчастную в горы, чтобы посмотреть на вид сверху.

Там же Марина присела прямо на землю и отказалась идти дальше, но Ирка поклялась, что внизу есть замечательное местечко, где имеют место быть лавочки и даже беседка, вот где можно посидеть.

Но и там тоже не задержались, Ирке взбрело в голову срочно показать сестре могилу, какого-то неизвестного монаха.

"Откуда у неё столько энергии?  -  удивлялась Марина.  -  По её виду и не скажешь, что ждёт ребёнка, ну прямо гончая!"

Но позже ей приходило на ум, что Ирка нормальный полноценный человек, чего не скажешь о ней.

Наконец, к радости Марины они вернулись в номер и девушка с облегчением вздохнула, но тут же почувствовала сильное недомогание.   
   
 

Гл.4


Ирка продолжала что-то щебетать, но Марина её почти не слышала. Сильные боли в низу живота заставили девушку прилечь на кровать. А Ирка не унималась:

-   Марина, прекращай вылёживаться, пошли на обед. В нашем положении надо больше двигаться, легче рожать будем.

-   Есть опасения, что я уже рожаю.

-   Ты о чём, серьёзно, что ли? Почему ты так решила?

-   У меня, кажется, схватки начались. Ой, Ира, зачем я тебя послушала? Я же предупреждала...

-   Мариночка, успокойся, может, это просто усталость. Сейчас полежишь немножко и всё образуется.

Марину бросило в жар. Боли усиливались с каждой минутой. Казалось, что спазмы одновременно атаковали всё тело, начиная с поясницы и заканчивая монотонным стуком в висках.

В горле сразу пересохло и становилось труднее дышать и разговаривать. Она вся сосредоточилась на своём, внезапно изменившемся состоянии, а к этому ещё добавился и страх.

-   Ира, я думаю, что нужно вызвать Скорую помощь. У меня действительно есть все опасения, что начинаются роды.

Наконец, Ирка обратила внимание на сестру и забеспокоилась:

-   Боже, Мариночка, на тебе лица нету. Так, лежи и не вставай, я туда и обратно.

И она быстро выскочила из номера и, буквально тут же, зашла с пожилой женщиной, последняя несла в руках небольшой чемоданчик.

-   Марина, это Вера Павловна, она акушер. Не переживай, милая, если что, ты в надёжных руках.

Вера Павловна померила девушке давление, пощупала живот и назначила инъекцию.

-   Что это?  -  спросила Марина, с недоверием посматривая на большой шприц.

-   Мариночка, Вера Павловна пытается спасти ребёнка.  -  ответила за акушера Ирка.

-   Ребёнка? Моему ребёнку что-то угрожает?

-   Я имела в виду - предотвратить преждевременные роды.  -  поправилась сестра.

Но укол не помогал. Схватки стали более частыми и нестерпимо болящими. Марина, уже не сдерживаясь, стонала на всю палату, и Вера Павловна рекомендовала перейти в другой номер.

Девушка едва осилила этот путь и с радостью отметила, что в этом, другом номере, есть гинекологическое кресло.
Потом было, как во сне. Роды длились не долго, но только не для Марины, и когда показалась головка малыша, Вера Павловна сделала ещё один укол для поддержки организма роженицы.

Но он тоже не помог, Марина провалилась в темноту, и Вера Павловна, с силой надавливая на живот, убыстряла весь процесс, дабы не допустить удушье грудничка.

Она очнулась всё на том же кресле. Возле неё стояла заплаканная Ирка.

-   Мариночка, ну слава Богу, я так перепугалась, что до сих пор меня трясёт. Ничего, родненькая, самое страшное позади и твоей жизни ничего не угрожает.

-   А ребёнок?  -  Марина приподняла голову, встретившись взглядом с сестрой. Ирка опустила глаза и заплакала.

-   Где моё дитя?  -  уже громче повторила она вопрос.

-   Мариночка, мне так жаль.  -  пересиливая рыдания ответила Ирка.  -  К сожалению, малыша не удалось спасти. Он задохнулся. Ты потеряла сознание и родовая деятельность прекратилась. Вера Павловна старалась, как могла, но...  -  Ирка всхлипывала и прижималась губами к руке сестры.  -  Прости меня, это я виновата. Но понимаешь, я пыталась к тебе относиться не как к инвалиду, а как к нормальному человеку и вот видишь, до чего довела моя опрометчивость? Я хотела, как лучше, поверь.

Марина, которая ещё не совсем вникла в ситуацию, спросила первое, что пришло на ум:

-   Ира, а почему не вызвали Скорую?

-   Откуда? Ближайшая больница за сто пятьдесят километров. Они бы всё равно не успели.

И только сейчас до несчастной матери дошло, что маленького, такого долгожданного и любимого - не будет. Не будет никогда.

Она застонала и повернулась к окну. Мысли путались и думать не о чём не хотелось. Сильный ветер стучал ветвями берёзок по стеклу, а ещё нарушали тишину непрерывные Иркины всхлипывания.

В комнату вошла Вера Павловна, а с нею двое крепких женщин в белых халатах, которые толкали перед собой каталку. Все трое прятали от Марины глаза, видимо, трагическая весть уже успела разнестись по всему санаторию. Марину аккуратно перевезли в их с Иркой номер и когда они остались одни, Марина спросила:

-   А кто появился?

Ирка высморкалась в мокрый от слёз платочек и тихо ответила:

-   Мальчик. Это был мальчик.

У Марины сжалось сердце. Она набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:

-   Его бы похоронить надо.

-   Как, сестричка? -  встрепенулась Ирка.  -  Мы же не дома. Кто перевозить будет да и вообще, таких детей не отдают. Не знаю почему. Да и зачем тебе это надо? Ведь постоянные напоминания...
Марина, я должна кое-что сказать... Я звонила Артуру, он скоро приедет за мной. Понимаешь, насмотревшись на всё... Короче, мне тоже стало плохо. Вера Павловна поставила несколько уколов, но посоветовала выехать отсюда, во избежание ещё одних незапланированных родов.
А тебе придётся ещё с недельку поправлять здесь здоровье, в твоём положении в дорогу сейчас никак нельзя. А потом сторож довезёт тебя до ближайшего города, я договорилась. Деньги на поезд в тумбочке. Прости, Мариночка, но я боюсь оставаться, ради малыша боюсь...

И Ирка вновь заплакала. Марине вдруг стало стыдно:

"Боже мой, ведь Ирка тоже беременна и ей тоже угрожает опасность, а я думаю только о себе. И правда, на её глазах такое происходило... По существу, вины Ирки здесь нету, младшая сестра, действительно, хотела, как лучше. Меня сюда насильно никто не тащил и Ирка совсем не при чём, что кое-кто имеет такой физический недостаток."

-   Ну что ты, Ириш, это ты меня прости... Столько проблем тебе наделала. Конечно, поезжай, ты не обязана из-за меня страдать, потому что дело касается вашего будущего наследника.



Гл.5


После того, как уехала Ирка, Марина свернулась на кровати клубочком и горько заплакала. Несмотря на то, что у неё есть мама, а также сестра, девушка почему-то чувствовала себя одинокой. Совсем. Во всём мире.

Ту любовь, которую не успела полностью раскрыть Руслану, потому что их короткая совместная жизнь не позволила ей этого сделать, она хотела отдать их малютке, но судьба распорядилась иначе.

Марина понимала - у неё нет больше шансов стать матерью. И это был приговор. Жестокий, немилосердный приговор, где выживает сильнейший, а слабым здесь места почти не уготовано и от того сама жизнь представлялась чуждой и бесполезной.

Скрипнула дверь и в комнату вошла Вера Павловна со шприцами. Марина послушно подставляла нужные места для уколов, а сама продолжала плакать, но вдруг услышала:

-   Вам нельзя сейчас впадать в истерику, иначе задержитесь в санатории надолго. Потому что больную я вас никуда не отпущу.

А вот этого Марине хотелось меньше всего, девушка не могла дождаться, когда вновь окажется в своей уютной комнате. Говорят, что в нём, родимом, и стены помогают, поэтому очень старалась не думать о плохом, преследуя желаемые цели возвращения.

*****

А Клавдия Петровна не находила себе покоя. Как только ей разрешили потихоньку вставать, она сразу же отправилась к телефону, чтобы позвонить домой. Женщине было интересно, как прошла встреча сестёр и уехала ли Ирка? Но в трубке раздавались длинные гудки и на том конце никто не отвечал.

Клавдия Петровна насторожилась: "Опять эта Ирка что-то выдумала. Неужели не понимает, что Марину нельзя переутомлять, ну куда на этот раз она её потащила?"  -  и женщина решила позвонить вечером, уж тогда точно застанет их дома.

Но вечером тоже трубку никто не брал и Клавдия Петровна не на шутку испугалась: "А может та непоседа пригласила Марину к себе в гости и они давно к Ирке укатили? Так почему меня никто не предупредил? Что же произошло на самом деле?"

Всю ночь обеспокоенная мать и глаз не сомкнула, даже отказалась от завтрака, а пойти позвонить ещё - боялась. Вдруг опять, эти не сулящие ничего хорошего гудки? Она такого не перенесёт.

К ним в палату зашла медсестра и пригласила Клавдию Петровну к телефону, сказав, что звонит дочь Марина. И обрадованная женщина поспешила ответить.

Марина в первую очередь справилась о самочувствии мамы, разделила с ней радость её "первых шагов" и поинтересовалась, когда мамочка уже назад вернётся?
Клавдия Петровна сразу услышала грустные нотки в голосе дочери и напрямик спросила:

-   Марина, у тебя всё нормально?

-   Да, мамуль, не беспокойся, всё хорошо. И я с нетерпением жду тебя.

Марина не хотела причинять матери боль, ведь женщина только перенесла сложнейшую операцию.

"Пусть немножко окрепнет, а когда приедет, там и поговорим."

Но мать провести сложно. Той половиной души Клавдия Петровна понимала, что дочь ей что-то не договаривает:  -  "Может с Иркой поцапались? Ну ладно, потом разберёмся. Главное, с Мариной всё нормально и схватки пока ещё не приходили."

Женщина, понимая, что дочь отхаживает последние недельки, не сообщила ей о своей выписке, потому что обязательно придёт встречать на вокзал, и, как снег на голову, явилась домой, но увидев у Марины отсутствие живота, убитая горем мать едва не лишилась сознания.

Марина всё, как на духу рассказала Клавдии Петровне о произошедшем, ну а та, естественно, принялась ругать Ирину.

-   Это всё Ирка! Где бы она не появилась, везде одни недоразумения и неприятности. Да ещё и тебя бросила там одну... Да как она могла? Пусть бы Артур приехал за тобой, заодно и малыша надо было забрать, чтобы предать земле. Боже, ну что она наделала?

И Клавдия Петровна разрыдалась на всю квартиру.

-   Всё мои ноги проклятущие. Кабы не слегла с ними в больницу, ничего бы такого не произошло. Я бы не допустила.

Марина обняла мать и они долго сидели вдвоём, успокаивая друг друга.

Прошло три недели, а Ирка ни разу не удосужилась позвонить. Знает же, что за неё волнуются: родила она или нет? Но продолжала хранить молчание.

Марина не выдержала и позвонила сама. К их удивлению, Ирка давно разрешилась от бремени, через два дня после тех событий. Родилась девочка и назвали её Светой. На вопрос Марины, почему не сообщила, Ирка объяснила это так:

-   Мариночка, я же понимаю, какое у тебя горе, а тут я со своим счастьем. Прости, но как-то неуместно.

-   Да что ты, Ириш, я так рада за вас! Ты даже не думай, я постаралась тебя понять. Зато теперь у меня есть племянница, которую я буду очень любить!

-   Спасибо, Мариночка! Ты знаешь, после таких слов, как камень с души.
А ещё, тётя Марина, спешу засвидетельствовать, что племянница, как две капли похожа на свою тётушку. Вас это устраивает, мадам?

-   Ещё бы! Я просто на седьмом небе!

Слышавшая их разговор Клавдия Петровна, спросила:

-   Отчего это ты там, на седьмом небе?

-   Мамочка, Иринка нам девоньку подарила! И малышка, между прочим, похожа на меня!

-   На тебя???

Клавдия Петровна в недоумении пожала плечами.

-   То просто она к тебе подмазывается. Знает же, что виновата перед тобой.
 


Гл.6


Марина скучала за Светочкой, ей хотелось проведать сестру и увидеть маленькую племянницу, но Ирка почему-то не приглашала, чем удивляла и озадачивала девушку.

Вот если бы она родила да от такой радости всех бы пригласила в гости, а Ирку, так первой очередью. И через несколько недель решила сама поехать к сестре.

Адрес их новой квартиры у Марины имелся: его не Ирка дала, а просто вышло так, случайно. Ещё находясь в санатории, Марина перепутала тумбочки, когда искала оставленные Иркой деньги, и открыла не свою. Вот там и увидела визитку Артурчика, а в ней -  его телефон и домашний адрес.

Марина на всякий пожарный положила визитку себе в кошелёк и вот теперь такой случай предоставился, чтобы воспользоваться ею.
Предупреждать сестру Марина тоже не стала, хотелось сделать сюрприз. А может, боялась услышать отказ? Кто его знает...

С Клавдией Петровной они накупили всевозможных подарков с гостинцами, и Марина тронулась в путь.

По приезду в город, где живёт сестра с мужем, Марина собралась взять такси с ж/д вокзала, но женщина, которая ехала с ней в поезде, посоветовала воспользоваться трамваем, потому что интересуемую девушкой улицу и даже дом, она знает - как раз рядом трамвайная остановка. Зачем, мол, тратиться на частников?

Марина так и сделала. Потом девушка без труда нашла нужную новостройку, кое-как, из-за множества сумок, поднялась на третий этаж и нажала кнопку звонка перед квартирой сорок семь.

Но ей никто не открывал, хотя Марина могла поклясться, что слышала какой-то шум за дверью и была уверена, что её изучают в смотровой глазок.
Девушке не улыбалось остаться в ночь на улице, поэтому она громко сказала:

-   Ириш, открывай, ты ведь меня видишь! Сестру, что ль не признала?

Дверь нехотя открыли, на пороге стояла недовольная Ирка и сразу же спросила:

-   Откуда тебе известен наш адрес?

Марина поняла, что её на ждали, но оттолкнув сестру ввалилась в прихожую и бросила на пол баулы.

-   Может сначала поздороваемся? Какая разница, как я вас нашла, мир не без добрых людей, а ты, между прочим, могла бы и сама пригласить. Надеюсь помнишь, что мы не чужие?

-   Марина, не обижайся, но девочка ещё совсем кроха и таких пока не следует показывать всем подряд, даже родным. Неужели я бы не пригласила вас с мамой, когда малышка немного подрастёт?

-   Ириш, ну что ты? Получается, я враг родной племяннице? Я же не с плохими намерениями. Давай, показывай своё сокровище!

-   Мариночка, я думаю тебе следует хорошенько помыть руки, прежде чем дотрагиваться до ребёнка, а я для тебя марлевую повязку сейчас приготовлю.

Марина была шокирована. Нет, она конечно понимала заботу матери о своём любимом чаде, но что-то ей подсказывало, что с близкими кровными так не поступают. Девушка подчинилась всем требованиям сестры и, наконец, взяла на руки маленькую Светочку.

Как же Ирка права! Малышка, действительно, походила на свою тётю, то есть, на неё: тот же носик курносый, глазки, овал лица. У Марины даже слёзы выступили от такого открытия. Это её Бог наградил за то, что потеряла своего младенца. Как же она любила эту крошку, которую только что увидела!

Марина столько подарков ей привезла и многие из них сшила собственными руками. И как бы было здорово, если б Ирка выбрала Марину крёстной матерью, но заговаривать об этом не рискнула.

Девушка с удовольствием наблюдала, что Светочка всё время улыбается ей, пытается гулить и ведёт себя спокойно в обществе Марины. Чего не скажешь об Ирке.
Как только мать возьмёт её на руки, девочка сразу же заходилась сильным продолжительным криком, и наоборот, когда Марина брала малютку, чтобы успокоить, та моментально замолкала и начинала дремать, смешно почмокивая розовой пустышкой.

Ирке это явно не нравилось и вскоре она заявила:

-   Марина, к сожалению, ты не совсем вовремя нанесла визит. Мы с Артурчиком собрались завтра к его родным, так что, тебе видимо, придётся уезжать обратно.

-   А разве нельзя по телефону уведомить родственников Артура, что вы задержитесь денька на два? Ну я же не знала.

-   Теперь ты понимаешь, что плохо являться без предупреждения?

Артур, который всего месяц назад так улыбался Марине и так угождал, вечером поздоровался с ней холодно и они с Иркой целый час о чём-то шептались на кухне.

А утром Ирка демонстративно складывала вещи в чемоданы, и Марине ничего не оставалось, как тоже собираться в дорогу.

Возвращалась девушка в подавленном настроении и долго терзалась сомнениями, рассказывать ли маме, как Ирка встретила сестру?
Врать Марине претило, поэтому по приезду старшей дочери домой, Клавдия Петровна узнала всю правду.

Женщина как всегда ругалась, но когда Марина поведала, что Светочка и правда похожа на неё, Клавдия Петровна смолкла и задумалась. Эти материнские думки продолжались долго, можно сказать, каждый день. Клавдия Петровна вся ушла в них и это было заметно не вооружённым глазом.

Марина ничего не понимала и совершенно не могла объяснить поведение матери, ведь на откровенный разговор та не давалась. А однажды заявила:

-   Ну что ж, ты уже проведала племянницу, пора и мне навестить мою внученьку. А, как считаешь?

Девушка радовалась настойчивости матери, но в то же время опасалась, как бы Ирка и маму не расстроила плохим приёмом. Но Клавдия Петровна её успокоила:

-   Пусть только попробуют. Я им не ты.  -  и на следующий день отправилась к младшей дочери. Тоже без предупреждения.
 


Гл.7


Вернулась Клавдия Петровна через неделю и настроение её желало быть лучшим. Казалось бы, проведала дочь, внученьку - радоваться надо, но женщина выглядела измученной и не могла скрывать душевной боли, которая нещадно беспокоила материнское сердце.

Грешным делом обвиняя Ирку, Марина старалась отвлечь мать от невесёлых воспоминаний поездки, но Клавдия Петровна сообщила:

-   Не, Марина, с этим всё замечательно! Приняли на высшем уровне! Ирка с зятем шуршали, как угорелые: не знали куда посадить и чем накормить. Так что, даже не думай. Устала я, Мариночка, вот отдохну маленько и опять у нас лад будет.

Но проходили дни, а женщина не менялась, целыми днями просиживала перед телевизором, только происходящее на экране не видела. В диалог вступала очень редко и то, при крайней необходимости.

Девушку это сильно тревожило.

"Может, мама скрывает от нас, какую-то болезнь? Только не это!"

А спустя несколько дней Клавдия Петровна вновь засобиралась в дорогу, чем несказанно удивила Марину. На сей раз она отправлялась в другой город проведать свою давнишнюю подругу, о которой никогда не упоминала.

После отъезда матери, Марина долго приходила в себя и пыталась уцепиться хоть за какую-то мысль, что объясняло бы странное поведение Клавдии Петровны, ведь она никогда так подозрительно себя не вела.

Старшая дочь допускала, что мама имеет право ехать куда угодно, по существу, если разобраться, что она особенно хорошего видела на своём веку? Да ничего. Поэтому, возможно, и правильно делает, пусть хотя бы на пенсии отдохнёт.

А потом Марине некогда было предаваться раздумьям. Её навестила Ольга Евгеньевна Белик и внесла некоторые коррективы в дальнейшую жизнь девушки. Когда Марина ещё училась в школе, то Ольга Евгеньевна тогда была молоденьким завучем, а теперь "доросла" уже до директора. Педагог предложила Марине работу.

-   Мариночка, ты же столько лет обучалась музыке и прекрасно владеешь игрой на пианино, ну, а нам очень нужен музыковед. Будешь готовить детские утренники, помогать учителям составлять сценарии на мероприятия, музицировать их, а мы тебя за это не обидим, зарплату обещаю приличную.

-   Ольга Евгеньевна, вы действительно хотите взять меня на работу? Но... мой вид... Я так боюсь вас подвести.

-   Скажи пожалуйста, какой такой вид? Девочка, ты о чём? Да в тебе человечности и сострадания поболее, чем у множества взятых. Дети могут дразнить себе равных, а педагога, который к ним с лаской и заботой, они сумеют полюбить. Вот скажешь мне потом, что я была права.

Ольга Евгеньевна поспешила в школу, а Марина плясала по всем комнатам и не успевала утирать салфеткой слёзы радости. Вот мамочка удивится, наверное, за тортом сразу побежит, а потом они до полночи будут пить чай и обсуждать будущее Марины.

Клавдия Петровна и в самом деле растрогалась, она с минуту ничего не говорила, затем притянула к себе дочь и целовала в мокрое от слёз лицо.

-   Доченька моя, я была уверена, что у нас с тобой произойдут перемены. Ты знаешь, я чувствую, что не зря всё случается, это провидению так угодно. Ну что, тортик купим?

И Марина звонко засмеялась, как в детстве. Когда ещё не было травмы, когда она радовалась утренним лучам солнца и пению птиц. Маме девушка верила, у неё непременно полностью изменится быт.

В школе Марине нравилось, она с удовольствием окунулась в работу и не замечала, как бегут дни и недели. Вскоре она выбрала самых талантливых детей из всех классов и с разрешения родителей занималась с ними после уроков.

Вместе со всеми приходил к ней на занятия и Вова Бабич, ученик первого класса. Марина ко всем деткам относилась одинаково, но не могла себе не признаться, что Вова был её любимчиком. Этот талантливый мальчик умилял девушку своей добротой и завораживал чудесным голосом.

Ему Марина больше всего уделяла внимания, потому что мальчика готовили к межрайонному детскому конкурсу и он подавал неплохие надежды. Однажды, Вова откровенно признался, что растит его один папа, а мама умерла, и Марине, которая не была знакома с отцом Вовы, вдруг захотелось незаметно его оценить.

Корыстных целей она не придерживалась, а просто прониклась симпатией к такому хорошенькому мальчугану и ей совсем не безразлично, кто занимается воспитанием ребёнка. Раньше Вова сам выходил к отцу, ждавшего сына в машине, а на сей раз Марина специально задержала ученика, чтобы родитель поднялся к ним на второй этаж.

Лучше б она такое не делала. Девушке никогда не забыть высокомерное и брезгливое выражение лица, когда Максим Бабич заметил учительницу-инвалида.

"Наберут же таких, вроде лучших не нашлось."

Сквозь зубы поздоровавшись, Максим быстро ретировался, увлекая за собой сына.

-   А что ты хотела?  -  тихо сказала сама себе Марина.  -  Что он влюбится с первого взгляда, а завтра притащит охапку роз с приглашением в ресторан, а там вручит обручальное кольцо и на руках в ЗАГС отнесёт? Кому ты нужна, уродина?

Утром, когда Марина спешила на работу, то ещё издали заметила, как Максим повёл Вову во двор школы, а в машине его дожидалась красивейшая брюнетка.

"Вот такие ему только и пара, но не ты, калека.  -  издевалась над собой Марина.  -  Ты даже смотреть на него не имеешь право."

Настроение испорчено с вечера, но девушка и сейчас отвратительно себя чувствовала. Нехороший осадок негатива сидел внутри неё, он действовал на нервы и работоспособность. Тут дело даже не в Максиме. Марину убивало то, что она, как лишний человек общества, никогда не сможет себе позволить даже голову повернуть в сторону симпатичного мужчины. За что такой удел?

А если копнуть глубже, то она по сути, не нужна никому и не симпатичному в том числе. Но о семье почему-то, всё равно мечталось.

"Да ну их всех к чёрту!  -  подумала девушка.  -  Меня сюда работать пригласили, а не горе мыкать."      
 


Гл.8


Как-то в аудиторию к Марине зашла медсестра школы, Лидия Ивановна Федоркина.

-   Мариночка, давно собиралась поговорить на эту тему, но боялась обидеть. Поверь, девочка, мы тут все тебя любим и привыкли к такой, какая ты есть, но я всё же, кое о чём проинформирую...
Та больница, где оперировали твою маму, с некоторых пор подаёт очень большие надежды таким, как ты.

-   Простите, Лидия Ивановна, не поняла.

-   Вот уже ряд лет там проделывают сложные операции, в том числе и с аналогичными твоему диагнозу. Ты не пробовала туда обратиться?

-   Не пробовала. Мама утверждает, что врачи сами уговорили её не делать этого.

-   Правильно. Но тогда ты была ребёнком, сейчас всё по-другому. Твои кости окрепли и, возможно, дела уже обстоят иначе. Понимаешь, Мариночка, прошло значительное количество лет, за это время медицина сделала уверенный шаг вперёд и то, что когда-то считалось иллюзией, превратилось в реальность.

-   Но это, наверное, так дорого!

-   Давай договоримся следующим образом: ты поедешь и проверишься, заодно и узнаешь соответствующие подробности, ну, а потом уже можно решать всё остальное. Договорились?

И Марина задумалась над словами медсестры. А вдруг и правда чудеса бывают на свете?! Она, если честно, опасалась даже мечтать об этом, чтобы тем самым не сглазить или не спугнуть задуманное.

Вернувшись с работы, девушка непременно решила поделиться волшебной для неё радостью с мамой, и она вошла к ней в комнату.

-   А, доченька, проходи. Я как раз собиралась сегодня кое-что сообщить тебе.

-   Мамочка, а у меня к тебе такое - не поверишь!

И дочь передала Клавдии Петровне их разговор с Лидией Ивановной. У женщины от неожиданности голова пошла кругом: сколько ночей она молила Бога, хоть как-то помочь её старшенькой, неужели Господь откликнулся?

Клавдия Петровна так загорелась идеей, что советовала Марине не откладывать всё в долгий ящик, а прямо на днях отправляться в больницу.

-   Ты права, мамочка, тянуть резину нельзя. Раз уж я настроилась, то необходимо действовать по горячим следам.
Ну, а ты о чём хотела со мной посекретничать?

-   Я? А, ну да... Да так... Не обращай внимания. Я просто, думаю, не тяжело ли тебе работа даётся?

-   Что ты, мама, я уже свою жизнь не представляю без неё.

-   Ну вот и хорошо, детка.

*****

Ольга Евгеньевна с удовольствием дала Марине отгулы и девушка поехала навстречу, пока ещё радужной мечте, и не поверила своим ушам, когда после многочисленных комиссий ей дали положительный ответ, касающийся операции.

Естественно, сразу же предупредили, что скорее всего весь горб удалить не удастся, потому что до сих пор существуют опасения навредить позвоночнику, но ампутацию большей его части - стоит попробовать.
Марина не раздумывала с подтверждением согласия и спросила доктора:

-   Наверное, придётся долго ждать своей очереди? Я имею в виду, когда хоть примерно будет операция?

-   Отнюдь. Зачем увеличивать сроки? Мы готовы уже с завтрашнего дня приступить к оперированию. Вы находились у нас неделю, анализы все взяты, не понимаю, какой смысл затягивать?

-   Но у меня пока нет денег.

-   И не надо. Вы инвалид с детства, вас прооперируют бесплатно. В порядке исключения.

*****


Очнувшись после наркоза, Марина долго лежала с закрытыми глазами. Она прислушивалась к окружающим звукам и пыталась припоминала последние события.

Девушка догадалась, что находится в больнице, её готовили... Ура! Значит, операция закончена, но почему-то ей тяжело дышать и лежит она как-то неудобно, на животе. Марина хотела перевернуться на спину, не совсем осознавая опасность своих движений, из-за, до сих пор действующего наркоза, и тут же услышала знакомый голос:

-   Доченька, тебе нельзя сейчас шевелиться и укладываться по-другому. Потерпи, моя золотая, а потом будешь вознаграждена за это.

"Мамочка. А когда она успела приехать"?  -  подумала девушка и открыла глаза. Действительно, напротив кровати сидела на стуле Клавдия Петровна.

-   Молчи, Мариночка, ничего не говори, а просто спи. Ты несколько дней должна только спать и жить на одних уколах. Так надо. Ничего, ласточка моя, самое страшное позади, поэтому мы всё выдержим, мы же сильные, правда?

Марине не терпелось расспросить маму о многом, например, меньше ли стал горб? И сколько часов длилась операция? Но не могла даже языком пошевелить и вновь провалилась в царство Морфея.

Выздоровление проходило быстро и успешно, чем Марина радовала хирургов и Клавдию Петровну. Через три-четыре дня ей рекомендовали потихоньку подниматься и счастливая Марина немедленно этим воспользовалась.

Клавдия Петровна подвела её к зеркалу: на Марину смотрела худенькая бледная девчушка, в широком халате и большими тапками на ногах. А когда она повернулась к своему отражению боком, то невольно вскрикнула от изумления.

Костяного нароста, который так портил её жизнь и порой доводил до отчаяния - как и не бывало. Или почти. Осталось немного, но врачи заверили, что вскоре должна измениться походка, ведь она превратится в свободную, потому как ничто ей больше не мешает, Марина перестанет сутулиться и никому даже в голову не придёт, что перед ними недавний инвалид.

Самое главное то -  медперсонал на сто процентов ручался, что нарост уже никогда о себе не заявит, то есть, функционировать однозначно не будет.

"Жизнь прекрасна!  -  подумала Марина.  -  пусть меня Бог простит за прежнее недоверие к нему".         
 


Гл.9


По приезду домой из больницы, дочь с матерью отправились по магазинам, Марине следовало полностью поменять свой гардероб и именно сейчас она делала это с охотой и настроением.

Лишних денег особенно не было, поэтому купили самое необходимое: несколько недорогих платьев, плащ с курткой и соответствующую обувь.

Марине пока запрещали становиться на высокий каблук, но девушка не могла отказать себе в удовольствии приобрести туфли с каблуком в пять сантиметров, потому что ничего, как с подошвой выше двух сантиметров - никогда в жизни не носила.

А потом она всё примеряла дома перед зеркалом, строила глазки своему отражению и смеялась, смеялась от счастья, до сих пор не веря в то чудо, что с нею произошло.
Её немного пугало будущее, как всё сложится в нём, потому что приходилось начинать с чистого листа.

Уже через месяц Марина вышла на работу в свою школу: ученики и педагоги делали ей комплименты и от этого влажнели её глаза - она верила, что окружающие люди искренне рады за неё.

Но Марина мечтала ещё кое о чём... Она в тайне надеялась, что её, теперь такую изменившуюся, однажды увидит Максим Бабич и интересно, как поведёт себя этот симпатичный, хорошо сложенный мужчина?

Марина по-прежнему не собиралась его соблазнять да она и не умела этого делать, а просто хотелось доказать, что она тоже имеет шансы, чтобы в неё когда-то влюбились. Не он, конечно, но какая разница?
Только как устроить встречу? Вова, после занятий, выходит на улицу к машине, не будет же она бежать следом? Как-то некрасиво.

В данную ситуацию вмешалось провидение: папа Вовы сам обратился к Марине с просьбой. Дело в том, что Максим устроился на работу, которая находится на другом конце города и вечером не исключена возможность попадания в пробки, что грозит не своевременным приездом за сыном в школу. Поэтому в подобных случаях, он просил учительницу посидеть с Вовой, а её вынужденные задержки готов оплатить.

Всё это было изложено в записке, что он передал через сына. Девушка догадалась - Максим не хотел лишний раз с нею встречаться и просит лишь потому, что нет другого выхода. Она согласилась, но от доплаты отказалась.

Как-то сидели они с Вовой вдвоём в пустом классе и мальчик, наблюдавший в окно от нечего делать, узнал знакомую машину.

-   Марина Алексеевна, пойдёмте вниз, уже папа приехал.

Максим встретил сына на первом этаже, сразу схватил его на руки и приподнял мальчика, целуя и прижимая к себе. Он сначала не обратил внимание на училку-инвалида, спускающуюся по лестнице, хотя краем глаза видел последнюю.

Понимал, что без приветствия не обойтись, всё-таки теряет время на его сына, и, когда повернулся, то чуть не выронил Вовку из рук.

Теперь он вспомнил, как сын щебетал о какой-то операции и какой красавицей стала после неё Марина Алексеевна, но Максим тогда в пол-уха слушал сыновьи восхищения и не заострил на услышанном даже малейшего внимания. А зря. Мужчина растерялся, он во все глаза смотрел на учительницу, которая сухо кивнула ему и поспешила к выходу.

Такого Максим не ожидал, ну медики, вот так волшебство сотворили! Он сейчас оценивал совсем другую женщину, очень привлекательную и фигуристую, со стройными ногами и вообще, прекрасной внешностью. Что касается горба, то его больше не было. Совсем. Ну и ну!

Максим, весь обратный путь пережёвывал свои впечатления да и дома не мог от них отвязаться. Ну ладно на её бывшее внешнее уродство, то есть, горб, но как он не замечал это красивое лицо?

И мужчине стало стыдно за себя, ведь она не могла не почувствовать его брезгливого отношения к ней.

"Дурак. Совсем с катушек съехал. Все мы под Богом и неизвестно, что с каждым из нас будет завтра. А всё из-за Ларочки... Весь мозг вынесло это избалованное существо."
 
Максим сильно увлёкся ею и намеревался жениться. Но Лара никак не находила общий язык с Вовкой, постоянно жаловалась на его капризы и непослушания, а ходить за ним в школу наотрез отказалась, хотя была свободной уже в три часа дня.

Правда, Вовка тоже хорош. Максим не раз наблюдал неприязнь сына к новой отцовской пассии, он при встрече всегда хмурился и замыкался в себя, что слово не вытащишь. Кто его ведает, может, дети интуитивно что-то ощущают и разбираются в людях получше, чем взрослые.

А вот учительницу сын любил, пацан часами мог о ней рассказывать отцу. Максим делал вид, будто слушает и периодически вставлял единственное слово: "угу", дабы не обидеть ребёнка.

"И что он в ней нашёл?  -  думал Максим о Вовке.  -  Нескладная калека, что в такой может быть интересное?"

Так он считал несколько месяцев назад, теперь же начинал понемногу понимать сына. Детей не проведёшь, добро они нутром чуют за многие километры.

Марина же, которая так ждала положительной реакции со стороны папы своего ученика, относительно её внешности, к сожалению, её не заметила. В последний момент спасовала и не решилась посмотреть Максиму прямо в лицо. Девушка мельком окинула того взглядом и быстренько ретировалась на трамвайную остановку.

Струсила. Потому что ещё не свыклась со своей значительной переменой в облике. Ей до сих пор казалось, что она всё та же, от которой шарахаются люди или делают вид, что вообще её не замечают, как будто живой человек - ничего не значащее пустое место.

Да, ей, видимо, долго придётся пристраиваться к новой "роли". Но Марина согласна на всё. Она понимала, что нынче игра стоит свеч.      



Гл.10


А однажды, приехала Ирка. Вся зарёванная, с баулами и Светочкой на руках. Младшая сестра походила сейчас на ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. С порога она усилила эффект рыданий и пожаловалась, что Артурчик её выгнал вон из квартиры.

-   Как выгнал?  -  возмутилась Клавдия Петровна.  -  Что значит, выгнал? Ты законная жена и имеешь такое же право на жилплощадь, как и он.

-   Не жена я ему.  -  всхлипнула Ирка.  -  Поэтому и на свадьбу вас не пригласила, потому что никакого торжества не было. И квартира тоже его, я там даже не прописана. Он обещал со мной расписаться, когда рожу, но так и не дошло дело.

-   Понятно.  -  проворчала Клавдия Петровна и протянула руки к внучке.

А Марина радовалась. Она так скучала за племянницей, что почти каждый день о ней думала. Как бы было здорово, если бы семья сестры жила недалеко от них... И тут такая удача! Она понятия не имела, надолго ли к ним Ирка, но как бы то ни было, есть возможность лишний раз понянчить маленькую кроху.

Когда девушка взяла Светочку на руки, та заулыбалась и прижалась головкой к щеке Марины. У последней аж дух захватило от умиления и любви к этой девочке.

Пока Клавдия Петровна накрывала на стол, Марина спросила разрешения сестры погулять с малышкой на улице. Уставшей с дороги Ирке, в данный момент было не до чего и она согласилась, сама же, продолжала обещать матери, что они тут долго не задержатся и конечно же, не будут обузой.

Уже во дворе, Марина вспомнила, что забыла пустышку, а вдруг девочка закапризничает, и вернулась. Чтобы не напугать Светочку, она осторожно захлопнула входную дверь и тут же услышала следующее:

-   Не твоя она, Ирка, не твоя. Поэтому, по-хорошему отдай детёнка родной матери.  -  говорила Клавдия Петровна.

-   Что за глупости, мама, как ты можешь? Светочка моя!

-   Не твоя. Прежде чем нагрянуть к вам в гости, я посетила все ваши родильные дома, их немного, всего три. Так вот, ни в одном нету регистрации роженицы с инициалами "Белоусова Ирина Алексеевна". Проверялся список за весь месяц и именно "Ирины Алексеевны" даже близко нигде не было. Он что, за границу тебя возил рожать?

-   А может и возил, мы не должны отчитываться. И что в том плохого, что она похожа на Марину, это естественно, ведь Марина моя сестра.

-   Не сестра она тебе. Вы не кровные сёстры... Твоя мать бросила тебя в роддоме, а отец узнал об этом и сильно переживал. Я согласилась принять его с ребёнком. Перед тем, как нас ему забирать из больницы, я два дня жила с тобой в одной палате, мы привыкали к друг другу. Даже новорождённые дети и те, много чего понимают.

-   Как, не сёстры? Мама, ты серьёзно? Это не может быть правдой, я не верю!

-   Это правда! Видишь, какой я хорошей матерью оказалась, что даже ты не веришь. Кстати, та акушерка с санатория, только тогда и призналась во всём, когда я её уведомила, что вы не родные с Маришкой и любая экспертиза это сразу докажет.

Марина была ошеломлена. Руки дрожали, а ноги подкашивались, девушка едва не рухнула в обморок. Она зашла в комнату и растерянно посмотрела на мать.

-   Доченька, ты всё слышала? Ну как же так, без подготовки... Я хотела попозже...

-   Мама,  -  перебила Клавдию Петровну старшая дочь.  -  что всё это значит?

-   То и значит, моя девочка, что ребёнок, которого ты держишь, твой.

-   Светочка? Она моя? А как же мальчик?

-   Не было никакого мальчика, изначально родилась девочка.

-   Но почему ты молчала, почему ты мне не сказала ничего?

-   Ещё не пришло время, потому что. Мои догадки надо было подкрепить фактами, а затем ты собралась в клинику. Ну кто такое говорит перед операцией? А вот теперь, доченька, наверное, пора.

Марина перевела взгляд на сестру, а та, как разъярённая фурия, с воем бросилась к Марине, чтобы забрать малышку. Но Марина увернулась, и Ирка, с разгона влетела в сервант, с которого сразу попадала на пол посуда, разбиваясь вдребезги.

-   Уймись, ненормальная!  -  стукнула кулаком по столу Клавдия Петровна. Я всю жизнь к тебе относилась, как к своему дитю, а ты нас за это отблагодарила?

Ирка развернулась и упала на колени.

-   Простите меня, ради Бога простите! После первого замужества я сделала аборт, а потом... Потом мне врачи сказали, что я никогда не стану матерью. А семьи хотелось. Артурчик такой обеспеченный... Простите меня...

-   А о Марине ты подумала? Она же недавно похоронила мужа, а ты ещё и грудничка забрала.

-   Подумала. Как раз Марина может родить, а вот я...

-   И только поэтому надо у матери забрать её ребёнка? Аферистка! Разве я тебя этому учила?

Как не странно, но Светочка не испугалась создавшегося шума, она переводила глазки с одного говорившего на другого, а когда обращалась к Марине, то личико ребёнка светилось радостью, и малышка вновь и вновь дарила ей улыбку.

-   Поверьте, я же не смогу без Светочки.  -  продолжала стенания Ирка.  -  Мне не жить без неё, понимаете?

Марина крепче прижала к себе девчушку и сказала:

-   Я тоже не смогу тебе её отдать. Она моя.

-   В общем так, Ира,  -  не терпящим возражения голосом промолвила Клавдия Петровна.  -  даже не догадываюсь, как твой Артурчик подделывал документы, но передай ему, чтобы он вновь проделал ту же самую работу, но теперь уже в пользу Марины. Если, конечно, он не желает иметь дело с законом. А чтобы восторжествовала справедливость, я пойду на всё. Это понятно?

*****


Артурчик всё сделал так, как приказала Клавдия Петровна, но сам не привёз документы, он вызвал к себе Ирку, а та их доставила.    
 


Гл.11


Однажды ночью, Ирка уехала. Ничего никому не сказала, не намекнула, а просто закрыла дверь с обратной стороны и исчезла. Накануне долго игралась со Светочкой, с нежностью прижимала её к себе, наверное, прощалась.

Клавдия Петровна распереживалась, ведь вырастила Ирку с самых пелёнок и уж конечно не заслужила, чтобы младшая дочь поступала с ней таким образом.

А у Марины начиналась новая жизнь. Девушка не успевала контролировать события, которые друг друга сменяли с завидной регулярностью: устройство на работу, исцеляющая операция, потом выясняется, что её ребёночек не умер и теперь будет находиться под её крылышком.

Сразу возник вопрос: бросать ли школу? Потому что малышкой надо серьёзно заниматься и Марина не собиралась в этом случае выбирать профессию. Но Клавдия Петровна и Нина Матвеевна, мама Руслана, и слушать её не стали, чтобы Мариночка уходила в декретный отпуск.

-   Мы что, без тебя не вынянчим?  -  говорила Клавдия Петровна.  -  Или нам со свахой не доверяешь?

Марина обняла своих дорогих женщин и искренне поблагодарила за помощь.

*****


Максим, уже который раз ловил себя на мысли, что он постоянно думает об учительнице сына. Это навязчивое наваждение лишало его покоя. Навязчивое ли? Да он сам сегодня, как бы невзначай, расспрашивал Вовку о Марине Алексеевне и то, что выпытал у сына, мужчину сильно беспокоило. Оказывается, у Марины есть дочурка! Бред какой-то... Когда она успела? Он даже переспросил:

-   Сынок, а может малыш не её? Я имею в виду, ну там, родственников каких-то. Что ж у Марины Алексеевны близких, что ли нету?

-   Пап, не малыш, а малышка. У моей Мариночки Алексеевны -  доченька, Светочка. Я же говорил, пап.

Максим задумался. Не чудеса ли? Не было ребёнка, а теперь вдруг есть. И тут ему стало нехорошо: а может, она сошлась с кем-нибудь и эта девочка - дочь того мужчины? Меньше всего Максим желал подобного. Он даже представить себе не мог, что Марина будет принадлежать другому и поэтому решил действовать.

-   Вовка, а ты в курсе, где живёт твоя учительница? Дело в том, что примерный ученик всегда должен знать адрес своего педагога, а вдруг зачем понадобится? Жизнь, она такая штука, всякое может случиться. Я вот, например, в твои годы, наизусть помнил улицы и номера домов всех учителей нашей школы.

-   Пап, зачем мне всех, они что, меня учат? А вот, где проживает Марина Алексеевна, то я и с закрытыми глазами найду.

-   Откуда? Ты что, бывал там?

-   Не приходилось, но она сама рассказывала, что у неё крайний дом перед сквером.

-   Каким сквером?

-   Таким, где памятник Гагарину стоит. И Марина Алексеевна каждый вечер гуляет там со своей доченькой.

-   Молодец, сынок!

-   За что молодец?

-   Да просто, говорю, молодчина ты у меня! А может, и мы сегодня поедем в тот скверик? Природой полюбуемся, воздухом подышим - ты как, согласен?

-   Спрашиваешь, пап! Слушай, а мы, возможно, и Марину Алексеевну там встретим. Вот бы здорово было!

"Ещё как здорово!"  -  подумал отец.

В этот день они не виделись, потому что разминулись: Марина со Светочкой уже были дома, а Максим с Вовкой только туда подъехали. Но на следующий день встреча произошла...

Марина, счастливая от свалившейся на неё приятной заботы материнства, перестала думать о мужчинах вообще, кроме дочери, любимой и такой желанной, ей никто больше не был нужен. Поэтому, увидев на прогулке Вову Бабича с папой, она не засмущалась, как обычно, а ещё издали помахала им рукой, как давнишним знакомым.

Когда Максим подошёл к коляске, где сидела красивенькая девочка и перебирала разноцветные игрушки, то у него сразу отпали все сомнения, относительно материнства. Ребёнок был копией своей матери.

"Но когда? И от кого?"  - вопросы не давали покоя, а истину знать Максим хотел немедленно.

-   И как это ваш папа разрешает таким принцессам гулять одним, без его чуткого досмотра?

У Марины сразу исчезла улыбка, опустив голову она ответила:

-   У нас нет папы... Он умер.

-   Марина, простите ради Бога, я не нарочно обидел. Какой же я неуклюжий, даже в словах.

Девушку позабавило, как он себя раскритиковал и она вновь улыбнулась.

-   Ничего. Вы же не предполагали подобное.

Через неделю Максим с Мариной уже обращались к друг другу на "ты", а ещё через несколько дней, мужчина разузнал о ней всю правду.
Сегодня была особенная встреча, Максим долго к ней готовился и впервые купил шикарные розы.

-   А в честь какого праздника?  -  поинтересовалась покрасневшая Марина.

Вовка неподалёку катал коляску со Светой, а они сидели на лавочке одни.

-   Да есть одно событие...  -  он загадочно посмотрел на неё.  -  Марин, выходи за меня.

Девушка ответила не сразу. Она сейчас думала о том, что для неё не является новостью, как красивейший из мужчин предлагает ей руку и сердце. Да, если б ей сказали год назад, что такое случится, разве бы поверила?

-   Максим, это серьёзный вопрос, который надо хорошенько обдумать, согласен? И скажи, пожалуйста, если бы я до сих пор оставалась прежней, ты бы позвал меня замуж?

-   Марин, ну к чему вспоминать прошлое? Ну дурак я был, сам осознаю! Ладно, попытаюсь ответить честно: нет, Марин, на прежней я бы не женился. Потому что тогда я не любил. А чтобы создавать семью, то без каких-либо чувств не обойтись. Теперь ответь ты мне: если бы я был инвалидом, а ты фотомоделью, ты бы вышла за меня замуж?

Своей внезапностью он застал её врасплох. Вот об этом она точно не думала. Всегда себя считала особенной, но роли не меняла никогда. Девушка почувствовала уважение к нему, ведь он задал ей справедливый вопрос. Конечно, и она бы не пошла за такого и даже не стоит кривить душой.
Марина хитро улыбнулась и подставила щёку для поцелуя, это означало согласие.

*****


Прошло полтора года, как семья Бабич, куда входили отец с сыном, увеличилась в два раза. Теперь у Вовки есть сестрёнка и самое главное - мама.

Максим до сих пор считает, что ему досталась лучшая из женщин, он и тёщу боготворит за то, что родила именно для него, в этом стопроцентная его уверенность, Марину.

Приезжала Ирка и по секрету призналась Клавдии Петровне, что, наконец, нашла себе серьёзного порядочного мужчину. С ним они приметили мальчика в приюте и скоро смогут забрать его к себе домой. Насовсем.
А однажды, обняв старшую сестру, Ирка сказала:

-   Мариш, я в жизни сумела понять кое-что весьма важное: природу не обмануть, она ведь в любом случае расставит всё по своим местам. Я часто вспоминаю, как совсем маленькая Светочка тянула к тебе ручки. Не ко мне, а к тебе! Ребёнок уже тогда чувствовал, что именно ты являешься её матерью. Да, это и называется зовом крови.

-   Зов крови... Как верно сказано!  -  тихо прошептала Марина и... почти простила младшую сестру.