Блуд

   Ни одно место в городе не притягивало так своей загадочностью как усадьба ВОЖДЕЛЕНИЯ, или как с обожанием называли его – Дядюшка ВО. Личность это была известнейшая, упоминавшаяся уже в древних ведических трактатах, не подвластная времени и обстоятельствам. 
   Таинственность была щедро разлита в воздухе и заставляла учащенно биться сердца всех приближавшихся к сплошь увитой плющом высокой ажурной ограде. Чугунные с затейливым вензелем ворота почти всегда оставались широко распахнутыми для бесчисленных экипажей, машин, велосипедов и просто любопытствующих, открывая дорогу к террасе с колоннами.
   Огромный викторианского стиля особняк с башенками, выступами, балкончиками, со множеством узких окон самой причудливой формы, крышей с острыми углами, в подражание готической архитектуре, по виду напоминал небезызвестный мистический дом Сары Винчестер.
   Обитавшие там многочисленные родственники Дядюшки Во: СТРАСТИ, ЖЕЛАНИЯ, ВЛЕЧЕНИЯ, УДОВОЛЬСТВИЯ, ПОХОТЬ, УДОВЛЕТВОРЕНИЕ, СЛАДОСТРАСТИЕ, БЛУД имели много друзей и неисчислимую толпу поклонников. Всем хватало места и для общения, и для уединения. Роскошный, с богатством декора внутри и снаружи дом насчитывал больше полутора сотен комнат. Были там и двери в никуда, окна в полу, лестницы, упирающиеся в потолок, длинные изогнутые коридоры, много эркеров и каминов.  В иных комнатах скрытые в толстенных стенах винтовые лестницы уводили в странное,
полное мистики, подземелье с царившим там Коллективным Бессознательным.
   Ныне всемирно известному Диснейленду со всевозможными аттракционами вряд ли удалось бы перещеголять многообразие заманчивых развлечений, наполняющих усадьбу ВОЖДЕЛЕНИЯ.
   «Всем, кто пришёл в это счастливое место: „Добро пожаловать!“». Диснейленд — это ваша страна. Здесь воскресают прекрасные воспоминания стариков, и здесь молодые могут вдохнуть вызов и обещания будущего. Диснейленд посвящается идеалам, мечтам и реальным событиям…» – такая афиша у входа в парках Диснея вряд ли могла бы отразить и толику того, что можно было встретить и получить у Дядюшки Во.
   Всем известно, у ВОЖДЕЛЕНИЯ просто неиссякаемый источник радости и вдохновения, энергия, которая манипулирует миром, жизнью, определяет почти все мотивы человека и от которой нет никакой гарантии уберечься. Малейшая неосторожность, и можно оказаться в водовороте! Ни возраст, ни болезнь, ни умеренность не уберегут от неконтролируемого влечения. Это просто настоящая магия, которая действует подсознательно.
   Для всех самыми желанными часами общения были посиделки у огромного камина в центральной зале, куда стекались послушать удивительные истории, которыми делился дядюшка Во. А ему было, что поведать из множества в веках случившихся событий.

   И был у дядюшки ВОЖДЕЛЕНИЯ любимый племянник БЛУД – тот еще проказник. Ловкий обманщик, принимавший любой облик (будучи в женском обличии, назывался БЛУДЬ). Он являл собою две ипостаси. В первой – это был путаник, блудяга, заставлявший уклоняться от прямого праведного пути и сбиваться с дороги тех, кто сознательно или нет нарушал запреты, правила поведения в любом пространстве жизни. Сколько раз он водил человека до изнеможения, издеваясь над ним, заставлял плутать, увлекал в какое-нибудь непроходимое место. Во второй – управитель-распорядитель неиссякаемой энергии всех сексуальных утех вне норм и морали, увлекал теперь уже в распутство, заставлял потакать ему, диктуя свою волю, добиваясь удовлетворения. Многие стремились к удовольствию, ставя на первое место исполнение воли Блуда, подчиняясь его управлению.
   Собственно вторая ипостась имела несравненно большую известность. Кому как не Блуду все обязаны знакомством с УДовольствием, УДовлетворением, УДачей, УДалью и даже с ЗанУДством - поскольку во всех них его определяющее похотливое участие. А так как любому изначально присуще бессознательное стремление к получению удовольствия, то мало находилось смельчаков, не идущих на поводу у подобных искусителей, желаний. Именно благодаря удовольствию от физических ощущений не одна цивилизация потеряла себя среди постоянной нехватки любви, тоски по ней, но когда в избытке обиды, озлобленность, недовольство, зависть и сладострастие.
   Потакающий БЛУДУ грешит против собственного тела.  И если чувствам удалось взять верх над рассудком, в ожидании от переживаний, доставляющих удовольствие, от БЛУДА уже ничто не защитит: ни юность, ни старость, ни болезнь. Отдаться ему, позволив завладеть сознанием, – это действительно опасно. Оттого не зря и во всех религиях вожделение считается греховным. Каждый принимает блудные помыслы, получает раны и побеждает в борьбе с ними. Если
 же нет, то падает.
   А ведь был и такой слух, что Блуд – это демон, скинутый с неба, но не успевший долететь до земли и зависший в воздухе.

               
                ***
   Через несколько часов перезвон колоколов возвестит о наступлении Рождества. А пока радостная суматоха, смех и улыбки, знакомые с детства мелодии – но только всё это лишь на экране телевизора. Нарочитая громкость звука – попытка втиснуть себя во всеобщее празднование, отогнать в угол за шторы угрюмое одиночество. Давно готовый рождественский гусь с волнами аппетитного запаха яблок с корицей, накатывающими из кухни,  ;  тоже примета ожидаемого праздника. Неужто, и на этот раз он разделит участь своих собратьев? Который год подряд за праздничным столом не соберутся друзья и родственники. И гуся, так и недоеденного, выбросят.
   В подъезде на лестничной площадке слышны возгласы, но это гости к соседям. Сердце сжалось в тоскливом предчувствии опять одинокого вечера. Немолодая женщина, пытающаяся даже от самой себя укрыться за привычной маской косметики, в который раз берёт в руки альбом, где добавлены новые фотографии подрастающей внучки, которую ещё ни разу не держала на руках. Слёзы делают размытым изображение на экране. В висках стучит один и тот же вопрос: «как же так?». Устала со снотворным отмахиваться от него, и прежде спасительная формула любимой героини из книги «Унесённые ветром»: «Подумаю об этом завтра», теперь стала вызывать раздражение.
   Магда прекрасно понимала, что это отговорка, потому что назавтра начиналась всё та же суета и поиск ответа снова отодвигался. Эгоизм усердно помогал избегать возможности стряхнуть оцепенение и задуматься о своей жизни. Но что это? В телевизоре Магда видит вдруг знакомый заснеженный городок... дом… 

   Две девочки вырезают из бумаги снежинки у наполовину украшенной ёлки. У старшей сестры лучше получается, затейливей. Младшая же, улучив момент, пока та отправилась на кухню за кексами, режет её снежинки пополам. От злости и обиды очень горючими были слёзы у Магды. Старшая сестра удивилась, но не обиделась, привлекла малышку и стала ласково утешать, вытирая ей слёзы. Младшей, баловню всей семьи, доставалось много внимания, любви, заботы. Только это наоборот делало её эгоистичной, чёрствой и вредной.
   То же место, но уже в весенних красках… В доме весело, музыка, смех. Потом все высыпают в сад, где буйствует сирень. Жених сестры зовёт капризную красавицу, будущую родственницу, помочь отнести кассеты для магнитофона. Но на веранде она вдруг повисает на нём, впиваясь губами в раскрытый от изумления рот. Шалость увлекает. Головокружение от пряного аромата сирени. Волной накрывает возбуждение, словно от щекочущих пузырьков шампанского перехватывает дыхание и воздуха внутри, кажется больше, чем снаружи. Всего лишь хотела вогнать растерявшегося парня в краску. А тут впервые Магда испытала страстное вожделение и открыла, что может быть необузданной, неуправляемой, сумасшедшей. По дороге в её комнату падали заколки, отлетали пуговицы. Обескураженному шальным напором увальню за неуклюжие старания прикусила губу. За треск рвущегося белья оставила борозды от ногтей на его лопатках. Самой не понятно было, куда её несло. Охватившей страсти удалось взять верх над рассудком, и Магда шагнула в доселе запретное пространство. Родне оставалось только диву даваться от такой прыти и последовавшей скоропалительной свадьбы.
   Чувство неловкости перед сестрой как-то очень легко испарилось, не обременив ни угрызениями совести, ни раскаянием за поступок, разрушивший будущее сестры. А та с полными слёз глазами проводила любимую проказницу в новую жизнь.
    Марта приняла супружество как, наконец, обретённую свободу от родительского надзора, открывшую, как оказалось, зелёную улицу для переполнявшего её вожделения и поиска всевозможных чувственных удовольствий. Это ещё более укрепляло эгоизм, так как в удовольствии она принадлежала лишь самой себе, освобождённая от каких бы то ни было обязательств. Зачем нужно было контролировать удовольствие, откладывать его получение? Если всё равно в противостоянии общественным требованиям и правилам?..
   Магда и прежде не была робка, застенчива, но тут словно пали последние оковы и её поглотила жадность до чувственных развлечений, до фирменных вещей. Её интуиция могла отслеживать малейшие признаки вожделения вокруг, делая её и приманкой, и охотницей. К ней, как никогда прежде, слетались комплименты, недвусмысленные намёки и приглашения. Любви кроме, как чувственной, она не знала, потому супружеской верностью себя не обременяла. И голову кружило от удовольствия так, что заваленную сессию, а потом и отчисление из института – воспринимала лишь досадными оплошностями.
   Опять шум на лестничной площадке отвлёк Магду от телевизора. Когда взглянула снова, там уже показывали рождественские ясли с младенцем...

   Нет, не с тем, который бы появился у них, если бы она захотела его оставить. Муж покорно принял её эгоистичное решение, только стал чаще выпивать. И уже иначе как во хмелю не видел в ней женщину. Супругу же давно раздражали – до зубовного скрежета его зависающий на ней недоумённый взгляд, но чаще неподвижный, отсутствующий, или виноватая улыбка перед её родственниками. Доставали увещевания близких, урезонивающих её. Но более всего раздражала всепрощающая любовь сестры и то, как та всегда защищала её, несмотря ни на что.
   И в один дождливый день Магда просто оставила дом, уехала в далёкий приморский город.

   Стряхнув оцепенение, женщина переключила телевизор на музыкальный канал.
   Танцы, веселье…

   Это она всегда любила. Любила всё, что будоражило, кружило, не оставляло ни на минуту в покое. Где тут задуматься о событиях своей жизни? А когда пробовала – тут же охватывала скука. Как-то не было у неё кроме секса – ни интересов, ни занятий, которые бы захватили, вырвали из круга собственных желаний, эгоизма.
   Отношения с близким человеком – средство для саморазвития – приносят наслаждение, радость и удовлетворение, когда умеешь давать, благодарить. А Магда, даже отдаваясь в страсти, не делилась чувствами – просто насыщалась удовольствием до изнеможения.
    Как же легко попасть в зависимость от переживаний, доставляющих такое блаженство. Ведь вожделение – страстное желание, по сути, страдательное состояние души, когда можно и не заметить, как жизнь тратится на поиски новой дозы удовольствия. Человек зацеплен за отношения, не понимая, что они – не цель и не смысл жизни, а лишь средство, чтобы сделать её полной.
   Магда в погоне за удовольствиями как-то особо не заморачивалась, хотя и понимала, что нельзя так уж пренебрегать общественными правилами и принципами морали. Следовало бы, конечно, выбрать новое супружество. Это всё-таки статус и материальная защита. Перебрала многих, прежде чем остановила свой выбор на видном, высоком привлекательном мужчине. То, что он достаточно обеспечен, подтверждали его дорогие подарки. А то, что был женат, считала исправимой помехой, зная свою силу, обаяние, а главное – целеустремлённость. Много времени не понадобилось, чтобы свить новое семейное гнездышко. С Виктором она испытала радость материнства. Добавились какие-то новые ощущения, желания, привычки. Правда, с дочкой словно продолжала играть в куклы, но домом стала заниматься больше, почувствовала вкус к уюту, кулинарии.
   Страсть, сосредоточенная на муже, становилась похожей на сытую игривую холёную кошку. Общее увлечение эротикой заполняло время видеофильмами, а «Камасутра» надолго оставалась их настольной книгой, пока не увидели её в руках дочки. Тогда стали прятать книгу и запираться в спальне. 
  Магда для мужа была всегда желанной женщиной, но со временем это где-то стало вызывать раздражение: чаще приходилось идти на поводу его желаний, а не своих.
   К тому времени, когда дочь пошла в детский садик, наша героиня уже чувствовала себя исполнившей долг домохозяйки, накопились претензии к мужу, загораживающему горизонт для её страстной натуры.
   Очень скоро обнаружилось: настолько свободной, привлекательной и даже успешной в карьере ощущала себя Магда, насколько невыдержанным, ревнивым становился муж. Очередной синяк оплачивался вещественным раскаянием супруга и… дорогим подарком очередного поклонника. Её удивляло – каким просто невероятным нюхом обладал муж, находя в самых укромных местах подаренные не им дорогую парфюмерию, украшения, фирменное белье. И вот уже служебные командировки стали для обоих не только возможностью отдохнуть от дома, но и приятными приключениями, расцвечивающими, по сути, унылые семейные будни.
   Неожиданное увлечение коллегой по работе, вернуло Магду к роли жены и матери. Началась как бы дружба домами. Друг оказался непростым орешком, а может, действительно любил свою жену и ребятишек. И дальше лёгкого флирта дело стопорилось. Можно подумать – нужны были искусительнице дружеские отношения, хождения в гости, совместные прогулки с детьми!
   Она не вспомнит уже, где прочитала, что, вроде «мужчины думают о сексе каждые семь секунд» (хотя ныне, опровергнув стереотип, эта цифра оказалась в 400 раз меньше). Охотно взяла это на вооружение. По душе были чувственные игры: невзначай коснуться плечом, бедром, рукой, смелые вырезы или задумано расстёгнутые пуговицы, шаловливое прикосновение, заразительный смех, ну и взгляд многообещающий, вызывающий, откровенный, приглашающий мужчину к извечной схватке. Потому часто изображая нарочитую беспомощность, провоцировала коллегу на подсказки в работе, долгое просиживание рядом за компьютером. Когда даже при касаниях к одежде словно пробивало током, то, что уж говорить о жарком климате в полгода, обнажённых потных руках, повышенной температуре тел.
   С детства подслушанная от деда в адрес матери пословица о кобеле, который не вскочит, если с*чка не захочет, вызвавшая острый интерес и подглядывания за гостями матери, позже определяла и поступки Магды, а главное – уверенность в манипулировании мужчинами. Чувствам удавалось всегда брать верх над рассудком. Как только появлялся объект вожделения, никакая сила, разум не могли остановить её, отказаться от планов по получению наслаждения.
   Мудро сказано: удовольствие — это одна из самых страшных бед, о которых человек не подозревает.
   Подвернувшаяся командировка, уловки жаждущей женщины свели их всё-таки друг с другом. И Магда ещё раз убедилась, как трудно устоять перед её страстным напором. Однако раза хватило, чтобы коллега опомнился и уже всячески увёртывался от возможной близости, оставляя искусительницу в недоумении и раздражении.

   По телевизору передают репортажи с праздничных улиц. Все такие радостные, счастливые, доброжелательные. Охотно делятся своим настроением, передают поздравления своим близким.  Чужая искренность всегда вызывала раздражение…

   Следующим досадным открытием для Магды было то, что её девочка вырастала папиной дочкой. У них были свои интересы, свои жесты, свои слова и секреты. Хотя малышка ещё не рассказывала отцу, как в его отсутствие мама забывала забирать её вечером из детского садика. В ночной группе оставалось лишь несколько детей, и в опустевшем саду она чувствовала себя покинутой и обиженной на весь свет. Молчала девочка не потому, что поддавалась задабриванию игрушками и нарядами, а потому что уже не по-детски понимала, насколько это будет тяжело для папы. Разборки она слышала, синяки видела. Её ещё как-то не очень стеснялись.
   В один подходящий момент после очередного скандала Магда наскоро собралась и отбыла с дочерью в родные края. Там ей удавалось пару-тройку раз устраиваться с работой, жильем, садиком для дочери. Жилье попадалось достаточно неплохое, уже обставленное мебелью, удобное и для романтических встреч. Вот только для дочери оно не становилось домом. Навестив однажды своих родных, беглянка обратила внимание, как в любви и радости жили её старшая сестра и её бывший муж, как хорошо было её дочери у них. Остро кольнувшая зависть быстро нашла себе утешением удобную возможность оставлять племянницу им поначалу от случая к случаю, потом – подольше. Дочь нашла в тёте самого близкого человека, любовь и понимание – то, чем обделила её мать. Взрослея, она уже оценивала поступки матери и боялась, что глубоко запрятанное чувство осуждения вдруг обнаружится, как и глухое раздражение от сменявшихся маминых дядей, искавших её расположения посредством конфет и игрушек.
   Шло время. И обстоятельства снова вернули Магду с дочкой под одну крышу с мужем в затянувшемся ожидании размена квартиры. Опять прежняя работа, прежние коллеги, прежняя симпатия. Страсть, так и не получившая прежде удовлетворения, вспыхнула с новой силой. Магда искренне считала, что желаемый мужчина уже принадлежит ей, и она имеет право на получение наслаждения. Захваченная страстным, чувственным влечением, жаждой обладания другим человеком, она, по сути, была как ребенок, которому желаемая игрушка представляется такой необходимой, что невозможно объяснить что-либо. Однако совершенно определённое удерживание дистанции со стороны, запавшего в душу, коллеги мешали увлечённой женщине добиться желаемого. Пробовала всякие уловки, цеплялась за встречи на работе, писала ему домой полные слёз, обиды и признаний письма. Даже привораживать пыталась – не помогло.
   Накапливалось раздражение. Досада на жизнь, на окружение, на близких творила ад в душе. А годы оставляли отпечаток на лице. Семьи нет, близкого человека рядом – тоже. Дочь вырастала такой же женщиной, от которой уже не было возможности или нужды скрывать свои желания, связи, подарки поклонников.
   Время летит ещё быстрей. У мужа своя жизнь. У дочери своя жизнь. В сердце пусто, рядом пусто. Больше года мужчины в жизни Магды не задерживались. Страсти надолго не хватало. Всё больше усилий требовалось, чтобы заполучить вожделенное наслаждение и удержать объект желания. Вдруг заметила, что поклонники перестали одаривать даже цветами. Напротив, словно бы настал её черёд. Сначала покупала билеты на концерты, расплачивалась в ресторане, потом оплачивала совместные поездки на курорт. Это, безусловно, злило и неминуемо укорачивало связь. Однако со следующим всё повторялось. Стала привыкать. Был и неприятный момент, когда после очередного разрыва отношений не нашла своих бриллиантовых серёжек.
   А кому пожалуешься… на себя? Дочь вдалеке свою жизнь устраивает. Бабушкой её сделала, а вот с внучкой так и не знакомит. Та знает только деда и семью любимой маминой тёти. Вот и получается – для неё закрыты их сердца.
   К сочельнику всё давным-давно готово: и ёлка, и подарки, и праздничный ужин. И она ждёт, ждёт.
 
   Магда давно привыкла к ожиданию. По молодости – нетерпеливое ожидание встреч, потом отношений, чувственного удовольствия, потом – новых ощущений, удовлетворения вожделения. Сейчас уже ждёт другого: ощущения близкого человека рядом, утром – более наполненного событиями дня, знака внимания телефонным разговором с друзьями, новостей от дочери, родственников.

   Музыкальная трель телефона – словно бальзам на душу рождественское поздравление от доброй приятельницы...
   Подруг у Магды, пожалуй, никогда не было. Дружбы не получалось: она – в своих страстях эгоистичная, надменная, равнодушная и другие – которым она была мало привлекательна своими ограниченными интересами.
Эта приятельница появилась не так давно. На отдыхе случай свёл с успешной, интересной, жизнерадостной художницей. Она тоже была одинока, но её одиночество совсем не походило на одиночество Магды. Работа, друзья, интересы, посещения разных обществ, литературно-художественных салонов, семинаров и лекций. Она-то и привела Магду на лекцию, которая явилась порогом в доселе чуждую для неё область психологии. Заезжий лектор, ведист и психолог, поначалу не впечатлил Магду мужской статью, оттого особо не прислушивалась. Но уже через четверть часа обнаружила, что ловит каждое его слово, слово совершенно иного для неё мужчины. Прежде, оказывается, слушая мужчин, не слышала ничего, кроме высказываемых чувств, эмоций, а тут услышала об истинных отношениях мужчины и женщины – этом необъятном, непостижимом, завораживающем и увлекательном космосе. Жизнь свою, поступки увидела со стороны и ужаснулась им, устыдилась… впервые.
   Если бы можно исправить! Сравнив себя с блудницей Магдалиной, ещё не осознавала, что это всё льстивые заморочки гордыни, эгоизма, пока не увидела всей бездны увлекающей греховности. И потрясли её объяснения сути слова Блуд и производных от него – удовольствие, удовлетворение, удача, удаль, лохудра, паскудство, блудь, занудство. По-другому увидела жизнь вокруг с её событиями, парадоксами.
   Магда всегда цеплялась за отношения, считая их главными в жизни, не понимая, что упускает главное – для чего вообще даётся жизнь. Гордыня, эгоизм, вожделение – способствовали только накоплению агрессии в душе, которую на некоторое время удавалось приглушать порывами сильной страсти. Всегда бежала, летела на поводу у своих желаний, равнодушная и глухая к другим. Неужели на это ушла большая часть жизни?.. Только ведь от себя не убежать. Никому не нужна, никто не любит. Да она сама знает ли – что такое любовь, как это любить?
   Неожиданно в памяти всплыло лицо старшей сестры, ближе которой у Магды никого не было. Каким же наказанием были для сестры её поступки? Ведь пренебрегала всю жизнь любовью и терпением своих родных и близких. Как извиниться за всё причинённое зло? Тут вспомнилось, что в детстве бабушка учила их молитве втайне от родителей, и как неохотно она повторяла за ней слова. А когда видела радостное светлое лицо сестры и её молитвенный шёпот, злилась в досаде: «Вот дура блаженная!»
   Телевизор давно выключен – надоело наблюдать за чужой жизнью, надоело быть в своей жизни как в командировке…

   Время ожидания Рождества – это время раздумий, осознания сотворённого, время для очищения зашлакованной души. И это ожидание радостно, если в душе светло и этот свет другим тоже виден. Тогда на него и слетаются.
   Нет, на этот раз всё же что-то новое пришло к Магде в Сочельник. Прежде ведь как – всё заканчивалось одиночеством за праздничным столом, обидой, злостью, желанием солгать, при случае укорить, зацепить, сделать больно. Некоторое время всё это обдумывалось, а потом посылалось, куда подальше… до следующего праздника. Сейчас, чувствуя горечь, вдруг содрогнулась от мысли: что же со своей жизнью сделала. Магда отчаянно взмолилась. Незнакомые прежде слёзы очищения наполнили душу неизведанной ранее благодатью. Бедняжка словно включила в своей душе свет и ужаснулась развешенной по ней паутине. Во всех закоулках прятались в панике равнодушие и лицемерие, похоть, сплетни и ложь, скука. Мужество нужно, чтобы всё это увидеть…
   Магда, наконец, призналась себе, как тоскует по сестре, дочке и внучке, как мечтает обнять их, прижаться к ним.
   Может быть, Бог даст – в этот сочельник родные приедут навестить? Или завтра же она сама отправится в путь…
   Надежды на лучшее, радость и вера – это составляющие Рождества. И сказано в одной мудрой книге: «Что доброго ни бывает с тобой, оно от Бога, и что злое бывает с тобой, то от тебя самого».

   Растут пушистые сугробы снега. Под ними утихают суета, эмоции, страсти. А надо всем этим звучит хрустальный перезвон колоколов…