Наш дом. Глава 5

Наш дом Глава 5. Мы

     Я не могу припомнить в каком году мы переехали в село из деревни. Переезд запомнился огромной лужей, в которой у гусеничного трактора, тащившего телегу с нами и скарбом, слетела гусеница, и папа с трактористом, по колено в воде, долго возились, надевая её, а я в это время крутил головой по сторонам. Вылезать из телеги посреди лужи не захотелось.
 Квартира поразила меня своими размерами после деревенской избы, где нас ютилось человек до десятка.
     Не припомню я и как появился мой брат, и где? По происшествиям, оставшимся в памяти из жизни в деревне, однажды он, по недосмотру, выпал из окна в крапиву, бабушка долго увещевала меня не проболтаться родителям. Конечно, я проболтался. Значит, мы переехали после его рождения. Поднимать документы мне лень. Да и не так важно это. Скорее всего, наша семья на момент переезда уже имела полный состав: папа, мама, я и младший брат.
     Родители сразу устроились на работу, а меня оставляли водиться с братом до их прихода. Это сильно меня омрачало и ограничивало свободу вплоть до момента, когда братца отдали в ясли. Но всё равно приходилось часто с ним сидеть, особенно летом. К лету юные бандиты так громили свою альму матер, что её ремонтировали два-три месяца, да и воспитатели отдыхали от них.
    Брат моложе меня на четыре года, и ему от меня частенько доставалось, а мне от соседки, которая постоянно, на моей памяти, сидела дома с очередным малышом. Будучи наказан мною, брат громко орал. Соседка приходила на вопли и драла мне уши. Не зря, Макаренко, рассчитал, что для безбедного существования детей в семье интервал от одного дитя до следующего не должен превышать четыре года.
      Я рос шкодливым ребёнком, не проходило и дня, чтоб я чего-нибудь да не натворил, и частенько моя задница испытывала в качестве воспитательной меры  ремень. Из серьёзных шалостей помню, как в кузове полуторки жёг спички. Как там промасленное и промазученое всё, ничего не сгорело - диву даюсь.
     У отца в тот день произошёл несчастный случай. В общем, не по его вине, но дело могло принять серьёзный оборот. Они с другом ходили накануне на охоту, и тот не разрядил ружьё. На другой день, достав ружья из машины, отец не проверил, разряжены ли они и отдал ружьё друга его сыну, чтоб отнести в дом. По дороге пацан начал играться, целясь в детей игравших на улице и...выстрелил. Парнишке, что шёл впереди него, вскользь зацепило задницу. Друг - директор школы, сумел замять дело. Под горячую руку отец меня хорошенько выпорол. Это не привело, правда, ни к осознанию вины, ни к уменьшению моей шкодливости. И попадать в нехорошие истории я не перестал.
      Так жили мы с братом. Родители же постоянно работали. Мама в больнице детским фельдшером, отец в школе - учителем труда. На маме лежало ещё и наше хозяйство. Тогда мы держали корову, курей и поросят, без которых прожить в деревне невозможно. В магазине не продавали ни молока, ни сметаны, ни яиц, всё производилось самими жителями.
     Отец заготавливал корма, а все остальные заботы лежали на маме и на нас, когда подросли. Мама была человеком добрейшей души. Она работала в детской консультации и за много лет на этой работе знала всех детей и их мам в селе и округе. Уважение к ней было безграничным. Даже когда она перешла на работу в коррекционную школу, многие мамы по старой памяти обращались к ней за советом, как лечить своих чад. Мама иногда рассказывала смешные истории из своей практики. Некоторые запомнились.
      Однажды, попросив раздеть малыша, мама увидела, что на ногах у него перчатки вместо шерстяных носков. Мать, что привела ребёнка, стала его ругать:
     - Такой сякой, ты почему перчатки напялил на ноги?
       Малыш невозмутимо ответил:
     - Ты же сама велела мне их надеть!
      Мать всплеснула руками и созналась, что да, целых носок не нашлось. Так тогда некоторые семьи и жили, очень небогато.
     На маму в больнице возложили просветительскую работу. Раз в месяц она читала по местному радио лекции на медицинские и воспитательные темы. Мы с братом с замиранием сердца ждали у радиоприёмника, когда она начнёт читать. И на другой день очень этим гордились перед детьми во дворе, что нашу маму слышало всё село. Лекции обычно включали поздно, чтоб люди закончили работы по дому.
     Как охотник, отец ещё держал собачку. Нашу любимицу, спаниеля, Золку. С ней мы в свободное время играли, пока её не отравила тётка из соседнего дома, кстати учительница, работавшая с папой и обидевшаяся за что-то на него. Помню, ревели мы по потере собаки целый день. Но в нашем окружении жили всякие люди и такие тоже.
      У папы имелось хобби, как бы сказали ныне. Он учил водителей и страстно желал обзавестись своей машиной, это произошло когда мы жили в этом доме. Радость наша не знала границ, на машине мы гоняли, в основном, в лес по грибы, ягоды, веники и конечно на охоту, когда папа нас брал. Почти все в селе водители и в окрестных деревнях учились шофёрству у папы, и я помню, с каким уважением относились к нему на дороге. Стоило только остановится, как каждый проезжающий водитель тормозил рядом и спрашивал:
     - Михаил Андреевич, помощь нужна?
     Обычно никакой помощи не требовалось, но наши детские души распирала гордость за родителя. Машина постоянно ломалась, и я с детства приобщался к технике, помогая её ремонтировать. По уши в мазуте, но всегда с удовольствием, потому что общение с отцом в общем деле случалось нечасто. Он рассказывал, что для чего и как устроено, а я впитывал это как губка и сейчас, взрослого, никакая техническая проблема меня не может поставить в тупик. Спасибо отцу.
     Отец же научил нас с братом пользоваться всем инструментом и станками в школьной мастерской. Он вёл зимой, кроме уроков, один-два кружка, в которых мальчиши что-то мастерили. Несколько раз мы ездили на областные слёты юных техников и занимали там вполне приличные места. А я по путёвке областной СЮТ* ездил в Москву на две недели. За это я очень отцу благодарен. Да и все мальчишки в нашем дворе учились у отца, и авторитетом у них он пользовался непререкаемым. Его слово в технических спорах почти всегда оказывалось последним.
     Летом он руководил ученической производственной бригадой. Бригаде колхоз выделил технику и землю и ученики старших классов выращивали на ней зерновые и кукурузу, потому что эта культура понравилась генсеку, когда он ездил в Америку. Урожаи школьники всегда получали выше, чем в колхозе, и об ученической бригаде и её руководителе Пермское телевидение сняло документальный фильм, чем школьники, их родители и учителя очень гордились.
     Вспоминаю те времена и мама и отец перед глазами, как живые и хочется написать о многом, но это окажется очень длинным повествованием, отца и мамы уже давно нет, и воспоминания вызывают лёгкую грусть. Но это жизнь. И она продолжается.

* СЮТ - станция юных техников.