Наедине с собой

   Не уверен, что сегодня напишу что-то вразумительное, достойное внимания. Однако знаю точно, что описать это события необходимо именно сейчас, - по горячим следам, так сказать.
    Итак: Степаныч третьи сутки не спал. Ночи напролет лежал на любимом диване и таращился в потолок.
Одному ему известно, кого он там видел, за кем наблюдал. Нам не стоит останавливаться в этом месте. Какой смысл нам пялиться на голый потолок? – да никакого.
   «Что за ерунда со мною происходит – пытал Степаныч себя – мне за шестьдесят, я всю эту «грамматику» «от» и «до» изучил, хоть самому в преподаватели записывайся. А «петлю» обойти не смог. Как «косой», нырнул в нее с разбега. Сто раз зарекался! – и вот снова»!
  - Что он имел в виду? – спросите Вы.
  - Я поясню. Только начну с начала.
   Степаныч из древнего казачьего рода. Дед его донской казак – атаман Шубин! По указу его величества, царя-батюшки, для дальнейшего прохождения службы атаман Шубин был переведен в город Иркутск. Позже, из Иркутска, с сотней донцов направлен в село Никольское, для формирования на месте приграничной станицы. Охранять Тункинскую долину от набегов монгол. «Это если вкратце».
… Всем известный факт: казаки - люди служивые и уж чего-чего, а отваги у них - хоть в долг и хоть целому войску. Ее, отваги той, не убудет. Воевать казак с пеленок обучен, а выживать - с молоком матери - живой водицей опоен.
Но есть в казацкой натуре еще кое-что. Любит казак погулять, да так, чтоб у чертей копыта от дикого пляса задымились. Медовуху, горилку, самогон и пр. дедовские напитки - штофами!.. И всю эту «гремучую смесь» могучий организм перерабатывает без какого-либо осадка.
После крепкого застолья, с восходом солнца, казак уже в седле и готов к любым испытаниям, «живота своего не щадя».
… Казаки в станице Никольская женились все больше на местных «невестах». Это были, в основном, красавицы-бурятки. А у этого народа нет в организме того самого «фермента», благодаря которому и расщепляется та самая «гремучая смесь».
Не все и далеко не сразу разобрались в тайнах целомудренной природы Тункинской долины. К тому же и время было не совсем подходящее. Революция, гражданская война, репрессии, расстрелы, походы, атаки, бои.
В станице только батюшка и мог дать какую-никакую «консультацию» своей пастве, - «по сути», так сказать. А проповеди, как водилось на Руси издревле, все без исключения и были «по той самой сути».
… Один из сыновей атамана Шубина выбрал себе местную красавицу в жены. Из буряток. Все обряды чин по чину соблюли. Зажили молодожены, кому-то и на зависть. Родили пятерых детишек. Троих пацанов и двух девочек.
Потом уж пошли внуки.
   Степаныч, внук того самого Шубина, родился в 53-м. Школа, военное училище, армия. На гражданку вышел капитаном. Характер от деда-атамана достался. Где-что не по совести – там до рукопашной. В общем, отслужил.
Разумеется, без офицерских застолий не обходилось. Выпить мог много, но никогда не пьянел! Зато с похмелья болел жутко. Никак в толк не мог взять, что с ним ни так?.. Столько раз на краю постоял. Успевал со стороны за собой понаблюдать. «Не наше это дело – за собой да со стороны». «Господь уберег тогда, - не позволил шагнуть».
Слово себе дал Степаныч после того случая: не пить боле, коль организм сопротивляется.
 … Однажды в реанимации оказался. Когда перевели в общую палату, встретился с профессором. Профессор по случаю заглянул в ту больницу и в палату тоже - по случаю. «Неисповедимы пути твои, Господи».
Разговорились с профессором.
  - Степаныч ему: растолкуйте мне, ученый Вы человек, в чем тут дело? - беда моя откуда родом? Почему я, потомственный казак, не могу позволить себе пару тройку чарок под - «Стенькины челны»?
  - Призадумался профессор, а потом не в бровь, а в глаз: ты мне, служивый, родословную свою перескажи-ка?
  - Степаныч, как на духу: все что помнил. И про деда атамана, и про то, что в роду у него бабушка бурятка, и про жизнь свою не всегда путевую …
   - Профессор только кивал в ответ, потом усмехнулся и молвил: Бога благодари, служивый. Это Он тебе отворот-поворот дал, не дозволил раньше времени без боя сдаться.
  - Это как? – поинтересовался Степаныч.
  - А так – продолжает профессор – не одна сотня твоих полчан от водочки сгорела. И все оттуда: С Тунки-матушки. Пить вам заказано нашими Богами, потому что кровушка ваша с нашей перемешаны. А вы так ничего и не поняли. Всех выкосила смертушка, всех под чистую. В живых единицы остались! – и только те, кто веру нашу зауважал и принял как свою.
  - А вы, профессор?..
  - Я из бурят буду. Историю твою наизусть выучил. Не пьющий я. Отроду эту гадость в рот не брал. И тебя заклинаю!..
  … Это и было началом истории. «Завязал» Степаныч с тех пор. Но один бесёнок так и остался при нем, затаился. Нет-нет да подначит своего хозяина «расслабиться». Хитро все обставит, по-бесовски. Так что и не заподозришь его ни в чем, и придраться не придерешься.
Через великую силу возвращался Степаныч к жизни. Из такого пекла выкарабкивался, представить страшно. Бывало, по пяти, десяти лет не пил! – и вдруг на тебе – срывался и летел в тартарары, в самую что ни есть преисподнюю.
С каждым разом возвращаться назад становилось тяжелее и тяжелее. Все мечты и планы на жизнь к чертям собачим. Вот и сегодня (за столько-то лет трезвой жизни) та же самая история.
… Решил вот «вкратце» описать эту сторону своей жизни в назидание потомкам. «Не пейте, люди добрые! - бесовское это занятие, не людское».
Слово себе дал: если выживу – ни капли! Уверен, что сдержи(т) клятву, - каждый раз, давая, знал наверняка, что сдюжу. И дюжил! К своему нынешнему возрасту лет тридцать в трезвенниках ходил. Столько дел переделал, столько света в душу впустил.
Тем и тяжелее «срывы», что они будто из другой жизни в окно заглядывают. И все пережитое снова и снова перед глазами проплывает, будто оно и не «прошлое» вовсе.
 … Сегодня третий день после запоя. Мозги отказываются на место становиться, пальцы мимо клавиш стучат, перед глазами всполохи разноцветные, в висках молот по наковальне бухает.
   «Так нельзя жить! - так умирать не годится! Между вчера и сегодня зависаешь, к завтрашнему дню путь перекрыт. Господа Бога молю: поверь мне еще раз, последний – я сдюжу! – рук(и) не отнимай. Я не подведу! Клянусь»!!!...

   «О семье в другой раз. Верю, что в лучшем состоянии духа. Любимая у меня семья. Жена – солнышко! Дети добрые и отзывчивые. А внучки! - младшенькой сегодня семь дней отроду! Люблю мою семью, о другой не мечтаю. ПРОСТИ, ЛЮБИМАЯ! – я сдюжу, я не подведу» …