Предисловие к сборнику Сказки Панского леса

За хутором раскинулись необозримые поля. Казалось, им ни конца ни края. Повсюду в них хутора, хутора, хутора. Один из них - Харьковский, что образован поселенцами с Украины с времён Екатерины Великой в 1820-1830 годах, а ныне входящий в Кугейское сельское поселение Азовского района Ростовской области.

Особую прелесть степным хуторам придаёт лес, насаженный по приказу наказного атамана Войска Донского, князя Николая Ивановича Святополк-Мирского. Лес именовался по-разному: «Атаманский», « Александровский»,  «Ленинский лесхоз», теперь вновь «Атаманский», но в пору моего детства его именовали не иначе как «Панский».Своё начало он брал у хутора Вторая Полтава и, казалось, ему конца нет. Уходит он и поныне в степи Кубанские, где река, Мокрая Чумбурка, несёт свои тихие воды меж  вековых прохлад рукотворного леса.

Это теперь я знаю, а тогда, когда «ценою слёз и материнской боли была окуплена война», меня, пацана, выжившего в пламени той страшной войны, судьба забросила в хутор Харьковский, и, естественно, ничего этого я не знал. Но вскоре я уже знал, что мои многочисленные  родичи живут в хуторах:  Вторая Полтава, Марков, Орловка, Козинка, Бейсуг, и даже в прославленном Азове, откуда собственно меня и привезла моя мама, Матрёна (Нина) Алексеевна в 1947 году на хлеба дедушки и бабушки, своих родителей.

Прежде чем написать предисловие к «Сказки Панского леса» я ознакомиля в интернет со многими статьями относительно истории создания хуторов Азовского района. И был удивлён тем, что истории хуторов окрест «Атаманского» леса практически никто не осветил правдиво. К примеру, говорится, что река Мокрая Чумбурка, берущая начало за Орловкой, протекает, минуя саму Орловку, затем хутор Марков, Ленинский Лесхоз, уходит на Цыганки и далее на Александровку, но ничего не говорится о реке, приходящей из степей на обеих берегах которой  раскинулся хутор Харьковский. Эта река, рассекая хутор, уходит в Атаманский лес, где  образуя на прекраснейшей поляне озеро, уходит в направлении Цыганки, впадает в Мокрую Чумбурку и слившись воедино, они несут свои воды к Цыганкам и далее на Александровку.

Реку, по берегам которой раскинулся хутор Харьковский в пору моего детства называли «Савкина речка», в которой меня старшие пацаны учили плавать, как некогда Сергея Есенина – выбрасывали посредине речки с лодки и хохоча, кричали:

- Давай, Ханджий, плывы, а то втопнэшь!

Я хотел жить и поэтому барахтался, как мог, к лодке, а они, паразиты, отплывали всё дальше и дальше от меня. Нахлебался я водицы родниковой по макушку, но с тех пор плаваю без проблем.

Разумеется, изменения за годы в состоянии реки протекающей вдоль хутора Харьковский есть, но разве хуторяне моего возраста не помнят, что в конце их огородов располагались так называемые «копанкы», которые наполнялись ключевой водою реки и ею поливали огурцы, помидоры и прочие овощные посадки? Разве не помнят как камышанки «резали слух» своим радостным пением, а концерт лягушек заполнял окружающий мир музыкой одного из самых чудных оркестров? Не помнят ли мои сверстники как углублялась река руками их дедов, отцов, матерей,  образуя пруды (два неподалёку от единственной школы и три за хутором, под Панским лесом)?

Если покинула память с годами моих друзей и подруг детства, то это пол-беды, а вот то что их дети и внуки не знают в каком мире жили их породившие, - это совсем плохо.

Если кому в голову взбредёт поставить под сомнение то, о чём я пишу, потрудитесь рассмотреть фотосъёмку хутора Харьковский из космоса. Там вы чётко увидите реку, которую хранит моя память. Вы увидите русло реки, теперь уж пересохшее, и «главные реки страны моего детства» - Савкину и Панскую, где я ешё в 60-70 годы прошлого столетия ловил рыбу и раков, где коротал у костра ночи под яркими звёздами и чувствовал себя счастливым...

      В те годы, будучи студеном факультета истории Государственного университета, я уже знал, что Панский (Атаманский) лес – это результат непрерывного труда простых тружеников, любящих своё дело рабочих, а также специалистов – лесоводов, в разное время руководивших трудовыми коллективами лесничества и лесхоза. Среди них - основатель лесничества Д.К. Домашевский (1885 -1916); его бессменный помощник, техник-лесовод А.Л. Коцарев (1885 - 1928); директора лесхоза - Г.И. Захаржевский(30-е годы), Е.П. Скребец (1939 - 1946), А.И. Веселовский (1951 -1959), И.К. Погасий (1959 -1965), И.К. Букач (1965 -1971), В.Я. Гудыма (1971 -2002). 


      Что-же теперь в связи с "прогрессом перестройки" либерастами стало с Панским (Атаманским) лесом? Об этом рассказал сторожил Лесхоза Иван Степанович Губа:- "С сожалением и грустью приходится наблюдать, что сегодня лесничество оказалось на пути к упадку. И причины этого кроются в направленности осуществляемых реформ, предполагающей приоритет пользования над производством, созиданием. Уже в начале 90-х годов резко сократились ассигнования на лесохозяйственную деятельность и прекращено снабжение лесохозяйственной техникой и расходными материалами. В итоге за 15-летний период произошло снижение среднегодового объема рубок ухода на 50%. А объем погибших культур превысил 60%.
   Но самый сильный удар по степному лесу был нанесен, как ни парадоксально, новым Лесным кодексом, введенным в действие с 1 января 2007 года. Этим кодексом из сферы лесных отношений исключены лесничие, мастера леса и лесники, на протяжении столетий составлявшие костяк ведущих специалистов лесного хозяйства. Более того, упразднен и сам лесхоз, как государственный производственный хозяйствующий субъект. Трудовой коллектив распался, превратившись в аморфное, безработное население. Фактически получается, что безработица была предусмотрена новым лесным кодексом на законодательном уровне. Факт вопиющий".

Во-пи-ю-щий!, как и судьба людей всем миром создававшим рукотворный лес, как и судьба самого сторожила, которую он выразил вот так: -

 «На склоне лет обрёл я свой приют
Средь гибнущих дубов заброшенного леса.
Без смены молодой здесь старики живут
В бесхозности и без плодов прогресса.
Разрушен плодотворный симбиоз
Степного леса и трудяги-человека
Указом ликвидирован лесхоз,
И лес-красавец превращается в калеку.
В нём редок стал работный человек.
Подлесок и подрост затравлен зверем.
Похоже наступил тревожный век,
Когда никто и не во что уже не верит.
На тысячах гектар идёт отпад,
И нет деревьям гибнущим замены.
Среди лишайников и мхов царит распад,
И к лучшему не видно перемены.»
                Иван Губа.   

P.S. Помнят в вышеупомянутых хуторах и Азове, ханджеев. На вопрос читателей моих работ "почему у меня такой пседоним?" Сжато отвечу: - В Дикую Степь Дона в незапамятные времена с разорённой хазарами Волжской Булгарии прибилась ватага булгар во главе с Ханом по имени Джей. Всех их другие насельники Дикой Степи называли "ханджеями". Так и привилось это прозвище ко всем, кто имел родство с ватажниками Хана Джея. Досталось оно и мне. Так что я горжусь своим родством с предками. Вот и вся "тайна".