Встреча. Ольга Ланская

Памяти Блаженной Ксении Петербуржской
---
Малахитовой медянкой пробиралась сквозь подножие камнепада, от самого его дна куда-то вверх и вверх, не желая ни жить, ни быть, потому что не стало на земле  моих родных.

Но что-то заставляло. И то, что было прежде мною, тянулось-змеилось сквозь ледяную темноту  меж камней, валунов и острых сколов в появлявшиеся тончайшие, невидимые пространства за лучиком кислорода. Откуда он там оказывался, как проникал?

Последней из погибшей моей семьи ушла собака. И однажды я решила, что хоть её, но верну. И нас будет двое.

Каждый день в три часа ночи я выходила на улицы спящего Петербурга, кружила по задворкам, проникая в зарешеченные дворы, и негромко звала её по имени:
- Джессика! Джессика!

И долго слушала, не откликнется ли моя последняя из ушедших.

Однажды ночью у мусорного контейнера в каком-то страшном тупичке вдруг появилась незнакомая женщина и сказала:

– Вы свою далматинку ищете?
– Да! – радостно сказала я. – Может быть, они ее не совсем убили? Может быть, выбросили где-нибудь, и она жива?
– Не ищите. Не надо. Идите домой и просто ждите. Собака сама вернется. Вы ведь на Фонтанке живете?
– Да! – снова радостно сказала я. – Сама вернется?
– Да, – сказала женщина. – Только Вы будьте дома и просто ждите.

Она мягко коснулась моих плеч:
– Идемте, я провожу Вас до Вашей арки.

Стояла белая ночь. Начинался август. Джессику убили полтора месяца назад. Я просто не ощущала времени…

Я поняла это тогда,когда совершенно чужие люди принесли мне в дом крохотную копию Джессики.

Это был Беби. Он умел плакать…

И снова внезапно, словно ниоткуда появившись, остановила меня на Набережной та, ночная незнакомка:

– Ну, как? – улыбаясь, тихо сказала она. – Нашлась собачка?
– Да! – счастливо ответила я. – Нашлась!

И побежала дальше, еще не вполне осознавая, что камнепад и жуткая трясина под ним, отпускают меня.

("Петербуржские  сказы-сказочки")