Тропик Бумбараша

               
     - Костиган - кастетчик ? - гугниво буркотел Макклоски, упорно рассматривая полированную поверхность стола. - Не знаю никакого Костигана, - О*Рорк недоверчиво хмыкнул, но продолжил внимательно слушать доставленного Лоном помощника, - хотя, - замялся Макклоски, дебильно пуская слюну из уголка безвольно обвисшего рта, - может, кастаньетчик ?
     - Кастаньетчик ? - вкрадчиво переспросил О*Рорк и неслышно подкатился своим громоздким телом к сжавшемуся Макклоски. - Кастаньетчик, твою мать ?!
     Детектив фирмы, как - то жутко сплюнув в угол, резко, совсем без замаха вдарил Макклоски по уху и ...
     - Стоп, - сказал я себе, накрыв Мону одеялом и вернувшись к столу, - так дело не пойдет.
     Я налил себе на три пальца картофельного пива из прошлогодней бутылки, припасаемой специально для таких вот кризисных случаев, когда мое литературное творчество, выйдя из тупика энтузиастов, почему - то сразу натыкалось на нестерпимый зуд подначивания, зарождающийся у поясницы, я даже ерзал, бегал по комнате, отговаривая себя, пока не садился за стол, смирившись с капризностью своей натуры, почесывая яйца, закуривал и начинал вбивать древним  " Ундервудом " сапожные гвоздики в мозг потенциальных читателей, если, конечно, эту чепуху хоть кто - то купит. Но для начала мне нужно было отхлебнуть картофельного пива. Мона говорила, что это говорит внутри меня белый рабовладелец, приплывший на  " Мэйфлауэре " миллион лет назад, но то - то и оно - то, что первым моим предком, ступившим на новый континент, был типографский рабочий из Майнца Готфрид Миллер, всего лишь в начале шестидесятых эмигрировавший в Штаты, никаких плантаторов и рабовладельцев в роду не было, насколько я знаю. Засыпая, Мона язвительно сказала, что я ни хера не знаю истории страны своих отцов, благословенного Фатерланда, а ей говорили католические монахини в приюте, что проклятая Богом Европа вся, целиком погружена в хаос анархии и рабовладения. Накрывая ее одеялом, я раздумывал : может, мне ее задушить ? Накрыть подушкой и прижать, слушая хрипы и стоны, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом, потом расчленить и выбросить части тела в Гудзон ? Так ничего и не решив, я снова принялся сочинять, произвольно перепрыгнув от дел фирмы к китайским фонарикам  " Сексуса ", ну, там я в двух словах упоминал о друзьях детства, в общем, дело заканчивалось пинком в живот главной героине.
     Тони разбежался и ударил прямой ногой девушку в живот и ...
      У меня снова ничего не получалось. Наверное, нужно влезть в долги. Или разбить себе рожу в портовом кабаке о кулаки забулдыжного ирландского матроса. Или подхватить триппер у еврейки из Бруклина, чтобы мои рассказы вылетали сами, как сотни раз до этого дня. Я печально уставился в сереющий рассвет, бездумно поигрывая пепельницей, пахнущей протухшими моллюсками. Неужели, я кончился как писатель ? Даже в конце двадцатых, когда Лон спрыгнул с семисотого этажа, я все равно продолжал писать, рухнула биржа - я таскал кипы рукописей полуподпольным издателям в Куинс, сошел с ума Форд - я публиковался в  "Венити Фэйр ", алчно подсчитывая засаленные бумажки и горстки мелочи, сунутые мне боссами, нажившими на моих книгах целые состояния. Суки ! Я подбирал недоеденные грязными нигерами чизбургеры, а они развлекались на Ривьере, смеясь надо мной толстыми голосами буржуазных ублюдков, я дрочил на грязные ноги Мелани, шарахаясь по меблирашкам Ист - Сайда, а они покупали себе ночь с Присциллой Лейн и Хамфри Богартом впридачу. Интересно, для чего им был нужен Богарт ?
     - Теперь соси, Хамфри, да ? - свиристящим сквозь выбитый зуб тенором требовал мистер Охайя, пригибая гордую голову Богарта к небрежно распахнутым полам кимоно. - Соси нежно и вдумчиво, - приказывал мистер Охайя, зная трудолюбие нас, американцев.
     Твою ж ты мать, придет же такое в голову !
      - Вот когда такое тебе приходит в голову, тогда и получается, - заметила Мона из - за моего плеча. Проснулась ! Ишь, как тихо подобралась. Она поцеловала меня в шею и уселась мне на колени. - Плюнь, - засмеялась она, сбрасывая пишущую машинку на пол, - не получается - насрать. В конце концов, я могу пойти на панель. А ты будешь моим сутенером, - задумчиво произнесла она, - как и предполагал Макклоски.
     - Признайся, - я шарил по ее теплому телу, накрывая груди ладонями, - он отлизал у тебя тогда, ну, помнишь, горстка мелочи и шершавый язык ?
     - Вэл, - зевнула Мона, вынимая из пачки последнюю сигарету, - откуда я знаю ? Это же ты придумал, пока бегал за виски, а мы ждали тебя у Мелани. Интересно, - прикуривая, произнесла она, - как бы он смог отлизать у меня при Карлосе ?
     - Ты сосала у Карлоса, - нашелся я с ответом, сдувая прядь ее волос и облизывая плечо, - Макклоски лизал, а Мелани дрочила своей собаке. Оргия, бля.
     - Вот это и пиши, - захохотала Мона, расцеловывая меня в обе щеки, - именно это и нужно твоим читателям. Не мертвецы, орущие среди небоскребов, а сальности и титьки, письки, потоки спермы и плавающие по сортиру какашки.
     - Это от того, - скромно признал я, тая от ласк Моны, - что больше никто так не делает, пытаются, суки рваные, но ни хера у них не получается и не получится.