Пила

========== Первый звоночек ==========

Мы живём в самой прекрасной стране, и все остальные страны нам завидуют. Только в нашей стране государственный орган имеет карт-бланш на любые свои действия, и нет никакой возможности привлечь его к ответственности. Только в нашей стране добропорядочный человек, не нарушив ни единой буквы закона и не причинив никому зла, может непонятно за что быть наказан.

Наша страна такая огромная, что растянулась на 10 часовых поясов. Поэтому, когда в Москве полдень, в Петропавловске-Камчатском ещё 18 век.

Отечественный автопром настолько суров, что вынуждает людей идти на всевозможные ухищрения, чтобы иметь возможность привезти себе из-за бугра хорошую машину. Для жителей Дальнего Востока таким бугром стала Страна Восходящего Солнца, и в начале 90-х годов по дорогам Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Петропавловска-Камчатского, Магадана и прочих городов побежали юркие японские праворульки.

Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Плюсы японских «мыльниц» и даже «корыт» перед «вёдрами» отечественного производства были вопиюще очевидны. Эти машины практически не ломались, под ними не надо было лежать по полдня, пытаясь понять, «почему не заводится». Владельцы импортных авто могли годами даже не менять свечи и, отъездив на своём железном коне классические пару-тройку лет, продать его за те же деньги, что были уплачены при покупке.

По мере того, как всё больше людей осознавали возможность получить великолепную машину за разумные деньги, объём ввоза японских автомобилей в Россию с каждым годом возрастал. Разумеется, такое положение вещей не устраивало наше заботливое государство, мимо кармана которого проходили огромные суммы денег налогоплательщиков. В попытке убедить россиян в преимуществах отечественных автомобилей перед зарубежными была введена таможенная пошлина, равняющаяся по размеру стоимости самой машины.

Народ, конечно, приуныл, но ненадолго. Всё-таки, распробовав шоколадную конфету, морковку вряд ли будешь вновь считать сладкой. В творческих головах наших соотечественников родилась простая до гениальности идея: раз целую машину ввозить дорого, надо разобрать её на составляющие и провезти через таможню под видом запчастей: отдельно кузов, отдельно начинку. Новая схема ввоза под названием «констуктор» стала палочкой-выручалочкой для небогатых жителей приморских городов, однако в 2008 году государство её раскусило и сделало очередной ход конём, введя пошлину в размере не менее 5000 евро за 1 кузов первой комплектности.

Ввоз «конструкторов» потерял экономический смысл, но из этой ситуации российские автолюбители и коммерсанты, зарабатывающие продажей японских машин, также нашли выход. Все видели цирковой фокус, когда женщину пилят надвое, а по итогу она выходит из коробки и улыбается? В ответ на новые правительственные санкции на побережьях Киото, Осаки, Саппоро и Ниигаты раздался визг пилы. Фанаты японских авто заулыбались вновь: пошлина на расчленённые машины была ниже в 10 раз. По прибытии в Россию в ход шла сварка, и новоиспечённый «распил» представал пред светлы очи своего счастливого владельца.

Не то чтобы автолюбители были в восторге от машин, собранных из отдельных кусков металла. Звучит это жутковато, выглядит — тем более. Однако целый автомобиль заводской сборки российского производства представляет собой гораздо большую жуть, так что вопрос выбора из двух зол не встаёт на повестке дня.

Лично мне, всю жизнь живущей на Дальнем Востоке, не известно ни одного случая, когда «конструктор» или «распил» развалились бы на части посреди дороги или любым иным способом оказались угрозой для жизни или здоровья водителей и пассажиров. Утверждение о том, что правый руль небезопасен в условиях правостороннего движения в нашей стране, имеет под собой не больше оснований.

Оба аргумента — не что иное как повод запретить эксплуатацию японских автомобилей в России, чего методично добивается государство в течение вот уже почти 20 лет, и, похоже, что скоро это всё-таки произойдёт. В конце 2018 года вышел новый приказ МВД, согласно которому, по пунктам а-б-в-г-д, прописаны случаи, когда государственный орган имеет право аннулировать уже проведённую (не им ли самим, на минуточку?) регистрацию автомобиля. Среди прочего документ содержит условие об изменении конструкции, под которое попадают «конструкторы» и «распилы». Положение о том, что закон обратной силы не имеет, здесь не работает: приказ совсем свежий, и за его исполнение гаишники взялись с особой тщательностью.

* * *

Я ни единого дня не водила российскую машину. Мой водительский путь начался в далёкой юности, когда отец учил нас с братом трогаться с места на механической коробке передач автомобиля Тойота Прадо. Получив права в 18 лет, я брала покататься мамину Тойоту Висту и, захватив с собой весёлых подружек, врубив на полную мощность магнитофон, гоняла по улицам города и окрестностям. Выйдя замуж, я делила с супругом Мицубиси Галант, а после развода моей соратницей на ухабистых камчатских дорогах стала старенькая Тойота Камри, принадлежащая брату.

В 2009 году я приобрела свой первый собственный автомобиль. Это была шикарная Тойота Креста — большая и плавная, как пароход. Её велюровый салон был приятен к телу, как дорогое нижнее бельё. Панель приборов под дерево напоминала уютный деревенский дом. Подвеска была такая мягкая, что, казалось, машина не едет, а плывёт. Всё было прекрасно в моей Кресточке, но она любила покушать, да и транспортный налог за двигатель в 2,5 литра больно бил по карману. В 2011 году я продала её и купила симпатичный и удобный кроссовер Субару Форестер.

Новая машина отличалась резвым характером и мальчишеским, немного топорным дизайном, из-за которого некоторые друзья, поджимая губы, выносили вердикт, что автомобиль я купила себе «не по статусу». Но я была им довольна. Вечный японский двигатель и симметричный полный привод как нельзя лучше подходили к суровым камчатским условиям.

За 8 лет мы с Форей прошли огонь и воду, побывали в трёх авариях, но я прикипела к нему душой и за всё время эксплуатации не заглядывала под капот. Периодически порываясь продать Субарика, я открывала drom.ru и убеждалась в том, что «брать нечего»: менять шило на мыло не хотелось, а то, что мне нравилось, стоило больше, чем в 2 раза больше. Я смирилась с тем, что мы надолго вместе, и уж конечно, никак не предполагала, что над крышей моего авто сгущается чёрная туча. Равно как над моей головой.

На прошлой неделе мне на мобильный поступил странный звонок. Мужчина, представившийся сотрудником ГИБДД майором Черновым, сообщил, что в моём ПТС имеются некие неточности, расхождения с базой данных, и предложил подъехать в офис с документами, дабы это недоразумение устранить. Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего.

— У меня автомобиль с 2011 года, почему эти «неточности» выявились именно сейчас?

— У нас проходит проверка, и мы просматриваем данные по всем автомобилям. Это не более чем формальность. Так когда вы сможете подъехать?

Голос звонившего был вежливым, почти что добрым, но у меня внутри шевельнулся неприятный червячок предчувствия.

— А если эти расхождения действительно подтвердятся? — настороженно спросила я.

— Тогда мы просто внесём изменения в нашу базу данных и всё, — оптимистично пообещал гаишник. — Кстати, мы и в субботу работаем. Может, вам будет удобней подъехать в выходной?

— Хорошо, я постараюсь, правда.

Сбросив вызов, я призадумалась: всё-таки не первый год живу на свете, чтобы понимать, что такие звонки не раздаются просто так. Интуиция настоятельно подсказывала мне не ездить, не узнав, в чём дело, и я позвонила своему знакомому, близкому к автомобильной теме. Знакомым его можно назвать лишь с натяжкой: он директор авторемонтной фирмы, в которую я обратилась, чтобы исправить работу косорукого пиджачника после аварии 2017 года.

— Здравствуйте, Александр, — начала я разговор, приготовившись объяснять, кто я такая.

— Здравствуйте, Наталья, — тут же подхватил он.

Надо же, помнит. Приятно.

Я вкратце рассказала о поступившем «приглашении». Ответ Александра ясно дал мне понять, что мои опасения были не беспочвенны.

— Я знаю, почему они вам позвонили: гаишники ищут «распилы». Если вы поедете к ним, вам выдадут направление на экспертизу, которая будет определять, целый ли ваш автомобиль.

— Надо же так, а мне сказали, что просто сверят номер ПТС с базой данных...

— Не-е, это развод. Гаишники ищут «пилу».


==========Пила-2.Ковровая дорожка ==========


Я вздрогнула. В памяти всплыли события 2017 года, когда я впервые услышала зловещее слово «распил» в отношении своего автомобиля. Неприятная новость поступила от человека, чья низкая квалификация стала впоследствии очевидна при получении машины после ремонта. Необходимость переделывать его топорную работу и привела меня к Александру, который в противовес его заключению вынес вердикт, что автомобиль является целым. Мне захотелось убедиться в этом лишний раз, и я попросила Александра о встрече.

Я подъехала, куда мне было назначено, Александр тепло меня встретил, поинтересовался, как дела. Однако вечер быстро перестал быть томным.

— А мы вам точно 2 года назад сказали, что у вас не «распил»?

Вот тебе раз.

— Конечно. И лично вы, и ваш специалист по кузовному ремонту подтвердили, что целая машина. А какие у вас сейчас сомнения???

Александр отодвинул уплотнительную резинку возле левой пассажирской двери и показал мне сварной шов, который уже начал ржаветь.

— Видите? Вот этот шов подозрительный. И хотя с правой стороны шва нет, а машину невозможно распилить, не оставив швов с обеих сторон, гаишники вряд ли будут в это вникать. Им хватит и одного шва, чтобы выписать направление на экспертизу.

Ситуация всё меньше нравилась мне.

 — Что посоветуете делать? — Спросила я Александра.

— Я бы на вашем месте не дёргался до второго звонка. Давайте подождём. Если что, звоните!

Совет показался мне разумным: ехать в логово гаишников не хотелось от слова «совсем». За повседневными делами я забыла об этих неприятностях и провела субботу по своему плану. Однако длилось моё спокойствие недолго: маховик бюрократической машины был запущен и явно не собирался оставлять меня в покое. Увидев на дисплее уже в понедельник незнакомый номер, я внутренне напряглась и ответила.

— Вам звонят из отдела розыска.

Вот оно что, когда это я успела стать преступницей???

— Мне пришла бумага о том, что в субботу вы не явились в офис регистрационного пункта ГИБДД, куда вас ранее вызывали. Почему вы не приехали? Мы можем всё сделать и без вас и просто аннулируем ваш ПТС!

Что???

Наглый тон звонящего меня не на шутку разозлил.

— Стоп, молодой человек, со мной так разговаривать не нужно. Меня не вызывали, а попросили приехать — это разница — и это раз. У меня свои дела, и выделить время в субботу не получилось. А во-вторых, ваш коллега, когда звонил, ставил вопрос совершенно иным образом. Он сказал, что в базе ГИБДД имеются неточности, для исправления которых требуется мой ПТС. Ни о какой аннуляции документа речи не шло!

Невидимый абонент сбавил обороты.

— Вы всё-таки подъедьте, пожалуйста, в офис. Необходимо разобраться с ошибками в базе.

Ну-ну, рассказывай мне сказки про белого бычка.

— Интересно получается: необходимо вам, а ездить приходится мне! Ещё, небось, и в очереди полдня простою?

— Нет-нет, очередей не будет. Вы позвоните предварительно, я распоряжусь, чтоб вас там встретили.

— Может, ещё и ковровую дорожку расстелете? — Не удержалась я от колкости.

— И даже чаю нальём, — казалось, вовсе не обиделся звонящий.

Чувство тревоги, до этого неоформившееся, теперь звенело в голове набатом. Им очень сильно нужно, чтобы я приехала! Зачем? Неужто у ГАИ есть серьёзные основания полагать, что мой автомобиль — «распил»? Или они тупо обзванивают всех владельцев потенциально подозрительных машин, зарабатывая себе таким образом премию и очки перед начальством?

Угроза аннулирования техпаспорта звучала слишком правдоподобно и не была похожа на «понт». В попытках выяснить, что происходит, я подняла на уши знакомых, среди которых были автоюристы, адвокаты и даже судья. Полученный окольными путями инсайд был неутешительным. Да что там, просто повергал в шок.

Как выяснилось, в ГАИ имелись сведения о том, что «половинка» моего автомобиля ездит где-то во Владивостоке. Гаишники ждут меня, заведомо зная, что у меня — «распил». Как только я переступлю порог их офиса, у меня отберут ПТС, а машину отправят на экспертизу, которая подтвердит тот факт, что пошлина за неё не уплачивалась — следовательно, регистрация должна быть аннулирована. Лёгким движением руки машина превращается… в груду металлолома.

Кровь застыла в жилах. Меня припечатало к одному месту, и я стояла несколько минут, оперевшись на подоконник в попытке сохранить равновесие. Как рыба, выброшенная на берег приливом, я ловила ртом воздух, которого внезапно стало очень мало. Я смотрела с окна на машину, служившую мне верой и правдой без малого 8 лет, и не могла поверить, что она от меня «уплывает», буквально уходит в никуда. Ведь после официального признания автомобиля «распилом» с него снимут номера и ездить будет нельзя, поскольку юридически такой машины просто не существует.

Вот такой вот фокус властей: машина вроде бы есть, а по факту её уже нет. А ведь Форика мне никто не дарил, каждый потраченный на его покупку рубль был заработан собственным трудом. И теперь, спрятавшись за кучу инструкций, вооружившись всевозможными регламентами, приказами, положениями, у меня средь бела дня собираются отобрать доставшееся мне потом и кровью имущество какие-то негодяи в погонах!

И как же мне быть без машины, ведь я так люблю ездить на ней! Так люблю ощущение безопасности и комфорта, которое она дарит. Оставшись без авто после аварии 2017 года, я на 3 долгих месяца превратилась в грустного пешехода, печального пассажира автобуса, угрюмого клиента такси. Меня раздражали водители транспорта, которым я была вынуждена пользоваться, беседы, которые они пытались со мной заводить, и даже люди на улицах города. Любую альтернативу собственному автомобилю приходилось только терпеть. Необходимость ехать куда бы то ни было становилась проблемой.

Получив свою ласточку обратно, я была самой счастливой. Я не могла надышаться, подобно человеку, которого долго душили и вдруг убрали руки от горла. Мир из салона своего авто вновь приобрёл причудливые формы. Я пережила тот тяжёлый период расставания с машиной, преодолела много трудностей, вышла из него сильнее, чем была — и вот опять нам предстоит разлука!.. На этот раз, возможно, навсегда. Эти мысли меня убивали.

«Не езди! Не езди! Не езди!!!» — Вопил мой внутренний голос из глубины сердца, сжавшегося в комок.

Но перспектива, при которой я не еду в офис ГИБДД на своих колёсах, рисовалась ещё более безрадостной: наш разговор гаишники оформляют телефонограммой, ПТС аннулируется в одностороннем порядке, машину объявляют в розыск, тормозят на первом же посту и отправляют на арест-площадку. В итоге — тоже минус машина, плюс проблемы с законом.

Первый вариант, хоть и вызывал тошноту и отторжение на физическом уровне, в свете полученной информации представлялся меньшим из зол. Так всё же оставался шанс, что именно моя «половинка» авто будет признана экспертизой более «настоящей», как бы глупо это ни звучало. Как в анекдоте про встречу с динозавром, с вероятностью 50/50. Смирившись с неизбежным, я стала готовиться к визиту в ГИБДД.

Как сообщили знающие люди, экспертиза занимает от 10 дней до месяца. Прежде чем отдать машину на этот срок непонятно кому, я выгрузила из неё 2 пары лыж, моторное масло, жидкость для омывания стёкол, солнечные очки, мелочь, диски, жевачки и вообще ВСЁ. Чтоб ничего не досталось врагам! В планах у меня было сфотографировать показания одометра и сообщить об этом эксперту, дабы отбить охоту кататься на моей ласточке почём зря. О том, что за время нахождения у них моей машины нечистые на руку проверяющие могут поменять двигатель и что угодно ещё, заменив хорошие детали убитыми, я старалась не думать. Получалось плохо.

Как бы ни хотелось мне оградить от неприятных новостей свою маму, я обещала ей на майских праздниках вывезти на дачу всё барахло мира, скопившееся в подвале. В свете последних событий это представлялось невозможным, поэтому пришлось обо всём рассказать.

Ночной сон принёс незначительное облегчение, но нервное напряжение никуда не ушло. Оно сидело во мне, как мина замедленного действия, и словно поджидало подходящего повода, чтобы рвануть. Неосторожные слова моей подруги чуть не спровоцировали нашу ссору.

Наташка 16.56
Ну как ты? Привет

Я 16.56
Привет
Нормально, отошла
Существует 5 стадий принятия неизбежного
У меня сегодня 5-я
Собственно принятие

Наташка 17.02
Ох, Натуся, как ни печально, но это и правда неизбежно
Я пока вижу только один плюс
Наконец-то поменяешь машину
Давно хотела
Но только какой ценой

В смысле? Что за ерунду она несёт?

Я 17.03
Ты странно рассуждаешь
Почему ты считаешь, что я дочь миллионера?

Наташка 17.03
Я этого не сказала. И никогда так не считала, что за обвинения?
Но ты же не будешь на автобусе ездить
Ты же будешь сейчас активно думать
Как приобретать машину

Я 17.05
Так показалось

Наташка 17.05
Продашь свою на запчасти, возьмешь кредит и купишь

Блин, как у неё всё просто!

Я 17.05
Смешно

Наташка 17.05
А какие у тебя варианты?

Э-э, да подруга, похоже, мою машину уже похоронила и венок повесила.

Я 17.06
Странно, что для тебя потеря одной машины автоматически означает покупку новой

Наташка 17.06
Пешком?

Боже, да не знаю я, какие у меня варианты!!! Я не могу об этом думать!

Я 17.07
Я не настолько приняла ситуацию, чтобы обсуждать варианты, при которых я теряю машину. Любой из них — фиговый! Я смирилась с поездкой в ГАИ
А ты говоришь уже как факт
Это неприятно
И я не готова к таким вопросам, если это был вопрос

Наташка 17.26
Я так поняла, что готова.
Извини
Если что

Её слова раскаяния вытеснили обиду из моего сердца.

Я 17.36
Готова отдать машину на экспертизу и месяц ждать
Готова бороться за неё, если придётся
Потерять… не готова
Ты тоже извини, всё равно я злая
И кусаюсь

Наташка 17.44
Я с тобой
Если что, на моей будем ездить:)

Я выдохнула, когда мы с Наташей выровняли тональность переписки. Не хватало ещё поссориться с подругой из-за всех этих проблем! С близким человеком, от которого хочется понимания и поддержки…

Мне дали телефон юриста, который занимается подобными делами. Руслан, как звали парня, разъяснил, что исход зависит напрямую от того, «распил» машина или нет.

— Но как же так, — негодовала я, — ведь человек, заплативший немаленькие деньги за автомобиль, не виноват, что приобрёл «распил»! А как же добросовестное заблуждение? Как же срок исковой давности — машина была куплена 8 лет назад! Неужели нет судебной практики по этому вопросу?

Пауза, которую взял мой собеседник перед ответом, не сулила ничего хорошего. Тишина в динамике стала почти осязаемой, и я уже начала думать, что соединение прервалось, как услышала тяжёлый вздох и ответ, выбивающий из меня остатки надежды:

— Практика есть. Все дела проиграны.


========== Пила-3.Город чудес ==========


— Неужели ничего нельзя сделать?! Руслан! Мне нужен юрист. Вы будете защищать мои права?

— Конечно, буду… Если будет, что защищать.

Вот так вот, всем понятно? Беззаконие на самом высшем уровне вплоть до того, что юрист прямым текстом заявляет: если машина будет признана «распилом», брыкаться бесполезно!

Чувствуя себя совершенно беспомощной перед лицом всё перемалывающей системы, я попросила Руслана съездить со мной в ГИБДД. Присутствие рядом «своего», хоть и незнакомого человека придало бы мне сил и уверенности и уж точно не было бы лишним.

Перед поездкой в офис гаишников меня жутко ломало. Не отпускало ощущение некой точки невозврата, которая будет пройдена, как только я к ним приду — по доброй воле, своими ногами.

Руслан оказался молодым, симпатичным и приятным в общении парнем. К слову сказать, все гаишники, с которыми мне пришлось в тот вечер контактировать, также были очень вежливыми молодыми людьми. Они вели себя со мной учтиво и предупредительно и даже, вполне вероятно, пытались по возможности снизить мой градус страданий.

Едва майор Чернов начал говорить, стало понятно, что сведения, полученные мной из «компетентного источника», были несколько неточны. Сработал эффект «испорченного телефона», в действительности же дело обстояло так:

— К нам поступила информация — возможно, это ошибочно, но мы обязаны проверить — что выданный вам ПТС является поддельным.

— Мой ПТС? Поддельный??? С чего вы взяли?

— Вы превысили скорость, и это было зафиксировано видеокамерой нового поколения.

А-а-а, ну конечно. Хвалёный «Циклоп», который недавно установили в городе. Слышала, слышала… Прогресс докатился и до нас. Но при чём здесь превышение скорости и фальшивый документ?

— Эта система не только фиксирует нарушения ПДД, но и выдаёт информацию об автомобиле и документах на него, — продолжал майор, — согласно полученным данным, у вашего ПТС есть «двойник».

— Это как? — я всё не понимала сути.

— Дело в том, — объяснял он совершенно терпеливо, словно неразумному ребёнку, — что во Владивостоке ездит машина с точно таким же ПТС, как у вас. Номер абсолютно идентичен. Единственное отличие — то, что выдан он в 2013 году.

Я тут же уцепилась за эту соломинку.

— То есть двумя годами позже, чем мой! Не кажется ли вам очевидным, что именно он и есть подделка?!

Чернов вздохнул, улыбнулся.

— Понимаете, Владивосток у нас — город чудес. Может быть всё что угодно. Мы проведём проверку вашего ПТС, и если результаты покажут, что он подлинный, направим приморским коллегам письмо, чтобы разбирались со своим автомобилем. Вы позволите взглянуть на документ?

Как же мне нравятся эти дипломатичные формулировки! А вы, не соблаговолите ли пройти куда подальше, товарищ майор?

Я отдала ПТС в руки гаишнику — как вскоре выяснилось, безвозвратно.

— Мы изымаем его у вас для проведения документальной экспертизы. Также уведомляем вас о временном запрете на совершение регистрационных действий с автомобилем. Вы можете им пользоваться, но продавать не имеете права до окончания проверочных процедур.

Отлично. Спасибо, что хоть ездить разрешили.

— А сейчас пойдёмте, посмотрим машину.

Автомобиль осматривали двое — помимо Чернова, подошёл ещё один парень с зубами в шахматном порядке. Отогнув резинки на всех дверях, включая багажную, услышав от меня историю о произведённых ремонтах, майор заключил, что с машиной всё хорошо, в то время как его напарник высказал обратное мнение. Мне захотелось лишить его оставшихся зубов.

— Да «распил» это, Сань, ты чё, не видишь? Вот сварочный шов. Она пилена, сто пудов тебе говорю.

— С другой стороны шва нет, — заступилась я за машину. — Как вы себе представляете распилить пополам, не оставив второго шва?

Парень посмотрел на меня странным взглядом и промолчал.

— Дело в том, что наше мнение, по сути, мало что значит сейчас, — обратился ко мне Чернов, удерживая от дальнейших споров с его коллегой. — Что действительно имеет значение, так это мнение эксперта, который будет проводить проверку. Мы же сейчас осматриваем на предмет наличия подозрений и укажем их в направлении на экспертизу.

Мне вспомнились американские фильмы про доброго и злого полицейского.

Когда я услышала, что мне надлежит предоставить автомобиль в распоряжение проверяющих в четверг, я выбила себе день отсрочки, попросив перенести всё на пятницу, чтобы не отпрашиваться с работы. Гаишники были сама любезность и клиентоориентированность.

В офисе ГИБДД я провела в общей сложности не меньше двух часов, большую часть из которых заполняла какие-то бумаги, заручившись кивком Руслана, что это, мол, формальность и никакого подвоха в них нет. Меня заставили вспомнить, где именно, у кого, когда конкретно и при каких обстоятельствах я приобрела машину, спрашивали о наличии договора купли-продажи (вы серьёзно? С 2011-то года?), притом что экземпляр регистрирующего органа у них не сохранился по причине истёкшего срока давности! Политика двойных стандартов, применённая к вопросу хранения документов, упала очередной монеткой в копилку аргументов под названием «Дебилизм российской бюрократической системы».

Один из пунктов выданного мне направления на экспертизу гласил, что проверяющий имеет право применять «разрушающие методы исследования», но было непонятно, что конкретно тут имелось в виду. То, что от беспрерывного дёрганья туда-сюда пострадают уплотнительные резинки, или что эксперт по неосторожности может уронить кувалду на капот, документ не уточнял.

Меня отпустили. Под занавес появился начальник Чернова и пожелал мне «не нервничать». Мол, 95 процентов на то, что всё закончится благополучно, и я забуду о неприятном эпизоде своей жизни, как о страшном сне.

* * *

Пятница неотвратимо наступила. Ни замечательная солнечная погода, ни день рождения моего любимого молодого комика не сочетались с огромным стрессом, который был уготован мне судьбой. Напоминая себе, что в любом случае жизнь продолжается, а ещё больше просто желая отвлечься, я открыла директ и написала слова поздравления, отправляя во вселенную тепло и позитив. Она ответила мне взаимностью буквально через полчаса, во время телефонного разговора с Черновым.

— Александр Васильевич, а подскажите, я вот сегодня приеду, оставлю машину эксперту, а документ мне какой-то дадут за неё?

— Но… вы же не остаётесь без машины, предположим, на неделю? Автомобиль будут смотреть при вас.

Да ладно??? У меня что, никто не забирает машину? Она остаётся при мне???

— У меня не забирают машину? Она остаётся при мне? — Повторяла я эхом, словно в бреду.

— Ну конечно. Вся процедура займёт максимум полчаса.

— Полчаса? И я смогу уехать? — Всё ещё не верила я внезапно свалившемуся на голову счастью.

— Всё именно так, — в голосе майора появились лёгкие нотки нетерпения, — всего вам доброго, удачи на экспертизе.

Я вспомнила, как пару дней назад выгружала из машины всё нажитое непосильным трудом, и мне стало смешно. «Жена ушла от меня, потому что я паникёр и параноик. А, нет, она просто выходила за почтой» — как чётко в этом анекдоте отражён мой характер! Никто не собирался забирать машину на время экспертизы. Откуда я взяла эту чушь, мне ведь этого никто не говорил! Проблема родилась и развивалась лишь внутри моей головы, но пусть бы кто-нибудь попробовал сказать мне, что она не была реальной!

Мир принимал причудливые формы, вновь становясь из серого цветным. Мне не придётся ездить на работу на автобусе/такси/велосипеде, нужное подчеркнуть. Мне не придётся ходить пешком, и нет никакой необходимости для этого раньше вставать. Я буду так же выезжать из дома за 10 минут до начала трудового дня и всё успевать. Я буду одеваться не по погоде, а как привыкла. Мне не грозит изменение моего режима жизни — всё остаётся, как и прежде! По крайней мере, на данный момент. Это окрыляло.

Ободрившись замечательными новостями, немного придя в себя, я вспомнила про Руслана, который потратил своё время на сопровождение меня в ГИБДД, а также собирался приехать и на экспертизу.

— Руслан, в тот день, когда мы ездили в офис к гаишникам, я была в таком состоянии, что не задала этого вопроса. Сколько я должна вам за услуги?

— Э-э… Вы имеете в виду то, что я с вами съездил?

— Как минимум. Нет?..

— Ну… Киньте тысячу на Сбербанк онлайн. Номер привязан.

Я перевела юристу деньги, всей душой надеясь, что мне не понадобятся другие его услуги.

Девчонки на работе готовили меня к поездке на экспертизу, как на свадьбу: сделали причёску, оценили макияж, который я навела, чтобы быть во всеоружии, дали тысячу полезных советов по взаимодействию с проверяющим:

— Наташ, ты улыбайся! Срази его наповал своей красотой, обаянием, энергией!

— Да вы прикалываетесь, что ли? Откуда я возьму энергию, когда решается моя судьба? Я буду стоять, как прибитая пыльным мешком! — Смеялась я.

— Тогда меняем тактику — дави на жалость! Скажи ему, что ты одна с ребёнком, ещё и мама на тебе. Остаться без машины — вообще не вариант!

Ох уж эти девочки, они такие девочки!

— Да, жалость подходит больше. Её мне не придётся играть.

— Пиши, если будут хорошие новости. Нет, не если — когда.

— Спасибо, девчат, за поддержку.

Договорившись о месте встречи с Русланом, я набрала в лёгкие воздуха и поехала на экспертизу. Делай, что должен, и будь что будет, — дала я напутствие самой себе. Естественно, я не собиралась ни строить глазки эксперту, ни тем более вызывать к себе жалость. Мой жизненный опыт подсказывал, что в любой непонятной ситуации лучшая тактика поведения — просто оставаться собой.

Мы с Русланом заехали под шлагбаум в место под зловещим названием «Гараж УВД». Здание больше напоминало не гараж, а промзону, наводящую своим видом трепет и желание развернуться на 180 градусов. Я вознесла хвалу всем богам за то, что парень меня сопровождал, потому что ни за что бы сама не разобралась, куда именно следует ехать. Руслан взял на себя всю беготню и выяснение деталей. Наконец он нашёл невзрачного мужичонку, который жестом приказал нам следовать за ним и привёл к нужному отсеку. Нам надлежало ждать, пока из него выедет другая машина.

Рассказывая друг другу случаи из автомобильной практики, мы с Русланом коротали время. Прошло минут 10, прежде чем ворота раскрылись, предыдущий автомобиль выехал, и из огромного гаража, похожего на бункер, вышел человек, от которого целиком и полностью зависело, буду ли я продолжать водить свою машину.

Он был молод, высок и симпатичен. Рабочий комбинезон с камуфляжным принтом вызывал ассоциации с военной формой. В образе парня было что-то мальчишеское, особенно когда он произнёс несколько слов, и я услышала, что он картавит. При других обстоятельствах, возможно, я бы нашла его милым. При очень других обстоятельствах.

Мы заехали в гараж, я поставила машину аккурат на смотровую яму. Выйдя из автомобиля, я почувствовала, что в гараже было неожиданно тепло. Большое помещение изнутри выглядело более дружественно, чем снаружи. Вокруг был относительный порядок, отсутствовали запахи масел, бензина и чем там ещё обычно пахнет в гаражах. Всё это делало моё пребывание в этом месте достаточно сносным.

Эксперт приступил к проверке. Вначале он спустился вниз и осмотрел днище машины. Это заняло всего лишь несколько минут.

— Что там, внизу, всё нормально? — поинтересовался Руслан и получил утвердительный ответ. Уже хорошо.

Затем проверяющий стал отодвигать уплотнительные резинки, которые, наверно, после стольких манипуляций уплотняли всё хуже и хуже. Действий своих парень не комментировал, он вообще был весьма немногословен, но я решила не оставаться в стороне от процесса и сделать всё от меня зависящее. Когда он обратил внимание на шов на багажнике, я сказала:

— Это ремонтный шов. У меня была авария в 2011 году: в зад въехал автобус.

Эксперт услышал меня и ничего не сказал. Закрыв багажную дверь, он стал пристально разглядывать правую сторону машины.

— Здесь тоже была авария 2 года назад. Правая сторона вся ремонтированная, причём не самым квалифицированным работником. Да вы и сами видите.

Он хмыкнул:

— Вам надо продавать машину, раз было столько аварий.

— Согласна, что надо продавать. Но только как я буду продавать её: как машину? Или как груду металлолома? Вот в чём вопрос.

Ответ на который полностью зависит от вас…

Молодой человек неторопливо и внимательно рассматривал стыки под резинками, затем повернулся ко мне и сказал:

— Как машину будете продавать.

Да ладно. Да ладно-ладно-ладно!!! Сердце затрепетало в груди, как маленькая птичка.

— Такие слова от вас весьма обнадёживают.

— Откройте, пожалуйста, капот.

Я послушно выполнила сказанное. Протерев внутренности машины с помощью тряпочки на конце длинного зажима, эксперт считывал одному ему понятную информацию, а мы с Русланом внимательно наблюдали за его действиями. Несмотря на сказанные ободряющие слова, проверка не была закончена, и расслабляться было рано. Парень пытался удержать в руках одновременно лампу и инструмент, так что ему, очевидно, было не очень удобно, но наши многочисленные предложения о помощи он отклонял.

— Я сейчас буду снимать краску там, где номер кузова. Вас предупредили об этом?

— Конкретно об этом не предупреждали. Но в постановлении сказано, что вы имеете право применять разрушающие методы исследования, так что… Делайте всё, что требуется, — пожала я плечами.

— Если машина настоящая, краска особо и не слезет, — сказал эксперт, взял в руки баллончик, похожий на дихлофос, и распылил из него аэрозоль на то место под капотом, где был указан номер кузова. — Ждём.

Он прикурил сигарету. Обычно я терпеть не могу, когда рядом со мной кто-то курит, особенно в замкнутом пространстве, но запах дыма почему-то не ощущался. Вместо него я чувствовала лёгкий вишнёвый аромат — по всей видимости, сигарета была электронной.

— Так вы машину сейчас продаёте, что ли?

— На данный момент — нет, с чего вы взяли?

— А как вы тогда гаишникам попались?

— Меня засёк «Циклоп».

— А-а, ясно. ПТС отобрали?

— А то. Забрали на другую экспертизу — документальную.

— Ну, вы не переживайте. Это не «распил», а значит, ПТС настоящий. Видите, вон и краска цела.

В разговор вступил Руслан:

— Получается, в этом и есть смысл, что краска не слезет, если машина не пиленная?

— Конечно, если номера кузова не перебиты, значит, краска заводская и выдержит растворитель.

— Это как натуральную кожу проверяют, — обрадовалась я возможности провести параллель с понятной мне темой, — поджигают, и если настоящая, то не горит!

Ребята посмеивались, кивая. Всё складывалось замечательным образом. Машина моя — целая, и об этом мне напрямую сказал тот самый человек, чьё мнение имело вес в этом вопросе. Раз она была ввезена под полную пошлину, не было смысла подделывать ПТС — следовательно, документ подлинный. Я чувствовала себя, как помилованный заключённый, которому добрый правитель решил отменить смертную казнь.

Сейчас я поеду домой, а впереди выходные — чем не повод для радости? План проваляться, закутавшись в плед и скуля, отметается, можно съездить в гости, встретиться с подругой, отпраздновать начало конца заморочек с машиной. Когда результаты экспертизы будут готовы, я получу документ, в котором чёрным по белому будет написано, что я не верблюд, и машина моя не «распил», и больше никогда, ни-ко-гда мне не придётся по этому поводу нервничать!

Я обожаю такие истории со счастливым концом. Я обожаю торжество справедливости, когда хороших людей оставляют в покое, и они выходят из жизненных неурядиц и перипетий получившими опыт, ставшими сильнее, с гордо поднятой головой. Я была так счастлива, что готова была простить всех гаишников за безвинно убитые нервные клетки, и уже открыла рот, чтобы что-то пошутить на тему посланного мне испытания. Слова застряли у меня в горле, потому что именно в этот момент на наших глазах краска под капотом вспучилась и слезла.


========== Пила-4.Тонкая грань ==========


— А, нет. Всё-таки слезла краска, — сказал эксперт.

Моё сердце похолодело и с глухим звуком упало на бетонный пол гаража. В воздухе зазвенела тишина, почти ультразвуком режущая по ушам. Отмена казни оказалась преждевременной, и меня снова вели на эшафот. Краска слезла, а это был определяющий фактор. Значит, её наносили не на заводе Subaru в Японии, а в какой-нибудь деревушке под Владивостоком. Значит, автомобиль ввозили частями и приводили в божеский вид умельцы отечественного разлива. Я опять начала прощаться с машиной. Она стояла прямо передо мной, но по факту уже не принадлежала мне.

Пытаясь меня отвлечь, Руслан показывал фотографии своей прошлогодней аварии, в которой снесло всю левую половину его джипа. Слова долетали до меня, как в тумане, мысли с трудом шевелились в голове. Из вежливости я кивала в ответ, даже что-то пыталась отвечать, но внутри у меня всё застыло, язык не слушался, тело стало ватным. От безысходности я почувствовала безумную усталость, силы покинули меня, захотелось просто уйти и залезть под одеяло, спрятаться в свою скорлупу и не видеть, не слышать, не чувствовать… Я не понимала лишь одного: почему, раз всё стало настолько очевидным, эта пытка экспертизой не заканчивалась. А она продолжалась, и ни по лицу эксперта, ни по его действиям нельзя было определить, на каком находилась этапе.

Проверяющий спросил у меня разрешения убрать решётку, находящуюся между лобовым стеклом и капотом, предупредив, что она может сломаться. Да какая уже, нафиг, разница?! Эта машина приговорена стать металлоломом, ну или в лучшем случае донором запчастей для своих более удачливых собратьев, так зачем же ты меня спрашиваешь, можно ли сломать решётку? Я передёрнула плечами, качая головой. Происходящее всё больше раздражало меня. Эксперт умудрился снять решётку, не испортив её, и пояснил, что хочет посмотреть какую-то заклёпку под капотом. Мне было всё равно.

Возился с заклёпкой он долго, сначала обеспечивая себе доступ к ней, затем протирая пыль и пристально разглядывая, и, наконец, щедро поливая её растворителем из уже знакомого нам баллончика-дихлофоса. Ко мне закралось смутное подозрение, что для человека, принявшего решение, эксперт тратит слишком много времени на мелкую деталь. Возможно, таинственная заклёпка… тоже важна? Возможно, не менее, чем краска? Возможно, ещё не всё потеряно??? Подождав немного, пока подействует растворитель, эксперт вновь заглянул под капот.

— Ну что там с заклёпкой? — Спросил Руслан.

— Всё нормально, — ответил эксперт.

В смысле, всё нормально??? Краска слезла, алё, он о чём там вообще? Разве что-то ещё может быть нормально? Или всё-таки может?

Моё сердце возрождалось из пепла, как птица Феникс. Надежда, которая умирает последней, стремительно воскресала, заполняла мою душу, выгоняя из неё сомнения, тревоги и боль. Парень отфотал все тщательно исследованные участки и уже заканчивал свою работу, хлопая капотом и всеми пятью дверями машины. Машины? Не груды металлолома? Не набора запчастей? Ну нет, он же сказал, что всё нормально! Так, стоп, а как же краска?

Окончательно запутавшись в аргументах, я выдавила из себя вопрос, который меня очень мучил, одновременно боясь и желая услышать ответ:

— Мм… молодой человек, так я могу спокойно спать?

— Да, — кивнул он уверенно.

— А как же краска???

Парень помолчал немного, пожал плечами и выдал гениальную фразу:

— Ну и хрен с ней. Наверно, на заводе сэкономили.

Действительно, как я не догадалась. Нельзя ведь судить о цельности машины по одной только краске. Или по ржавчине, проглядывающей из швов. Надо оценивать весь комплекс факторов в совокупности, что и было сделано на моих глазах — тщательно, скрупулёзно, на совесть. Парень колдовал над моей машиной не меньше часа. Он оказался добрым волшебником, а не Кощеем Бессмертным.

Я стояла на ватных ногах, не веря своему счастью, забыв на радостях даже спросить фамилию проверяющего и узнать, когда и каким образом мне можно получить на руки спасительные результаты экспертизы. Мои губы шептали «спасибо», обращаясь скорее к богу, нежели к молодому человеку, из-под лёгкой руки которого должен был выйти вожделенный документ. Лишь благодаря многолетнему опыту вождения я умудрилась выехать из гаражного бокса, не снеся по пути пару полок с инструментами и не поцарапав зеркала: руки не слушались меня, правая нога едва не путала тормоз с газом.

Казнить нельзя помиловать. Где ставить запятую? Эксперт поставил её после второго слова и тем самым спас меня от потери автомобиля. Это не было никаким торжеством справедливости: я в полной мере осознавала, что мне элементарно повезло. Я вытянула счастливый билет в лотерее под названием «Найти пилу», но счастье моё было с отчётливым привкусом горечи. Я старалась не думать о том, что тот, второй автомобиль теперь уже точно является «распилом». Что где-то во Владивостоке живёт точно такой же человек, который ещё не знает, что по нём визжит пила, но его неведение долго не продлится. Он так же, как я 8 лет назад, купил на кровно заработанные деньги машину для своей семьи и очень скоро не сможет на ней ездить.

Вины его в этом не больше, чем моей. Просто такие законы. Просто такая страна. Просто такая жизнь. Плохое иногда случается, и в этом нет никакой справедливости, как нет и никакой возможности вернуться в прошлое и всё переиграть. Человек устроен так, что ему кажется, что то, что он имеет, что любит и к чему привык дано ему по праву, но это не так. Жизнь с лёгкостью отбирает у нас то, что ещё вчера щедро подарила. Никто ни от чего не застрахован, благополучие так зыбко, между пан и пропал очень тонкая грань. Потеря машины — не самое страшное из того, что может случиться, но как же хорошо об этом рассуждать, сидя на водительском сиденье прекрасного японского кроссовера и наблюдая за суетой жизни через лобовое стекло.

За те несколько дней, что я занималась вопросом соответствия машины требованиям технического регламента, я услышала столько противоположных, взаимоисключающих мнений по поводу её комплектности, что по итогу так и не нашла даже для самой себя ответа на вопрос: является она «распилом» или существует в первозданном варианте. По сути, мне никогда это не было важно. Куда важнее безопасность на дорогах, жизнь и здоровье водителя и пассажиров. Субарик много лет был мне верным и надёжным другом и остаётся им по сей день.

Цените то, что есть, любите жизнь! Благодарите её за каждый подаренный день. Радуйтесь каждому дуновению ветра, каждому лучику солнца! Никто не знает, что там ждёт за поворотом дороги, никто не гарантирует, что, соблюдая правила, вы застрахованы от всего плохого, но так же и никто не может отобрать у человека веру. Веру в хорошее, на которой держится мир.