Дом Фицджеральд

   Катрина крадучись переползла через порог, стараясь как можно меньше скрипеть половицами, и прикрывая за собой дверь так что бы петли ненароком не взвизгнули и не выдали её раннего прихода. Но пройдя на цыпочках до середины холла услышала за спиной шаги, очевидно её ждали давно и все манипуляции с дверью не прошли. Приняв невозмутимый вид девушка обернула и увидела перед собой маму, которая хмуро смотрела на неё сложив руки на груди и нервно перебирая пальцами.
   -И что всё это значит? – мама сунула под нос Катрине мятую бумажку на которой ровным подчерком было написана записка от Хиггинс. Значит эта грымза решила помочь бывшей скрипачке не забывать, чем закончилось её исключение из музыкальной школы. Ощутить полноту красок от свободы девушка даже ещё не успела, как прилетели сразу упрёки от матери.
   -О чём это ты? - попыталась прикинуться, что ничего не понимает Катрина, но судя по непробиваемому лицу матери это было бесполезно.
   -Тебя выгнали за прогулы! Это позор, ты понимаешь? Наша семья благочестивая и нравственная, а тут такое. - Мэри вошла в раж вопя так, что сотрясались своды старого особняка, и останавливаться она не собиралась.
   -И что? Событие века что ли? И насчёт нравственности я бы поспорила! - резко огрызнулась Фицджеральд, бросая на пол футляр со скрипкой, терпение её подошло к концу, она теснее прижала к груди старый дневник, и теперь в полной решимости всё высказать, развернулась к матери.
   -Я предупреждала тебя что последует за твоим самовольством? - напомнила, Мэри намекая целиком и полностью на ранее замужество строптивой дочери: - Один проступок, и ты пожалеешь, а теперь у меня не остаётся выбора!
   -Проще спихнуть дочь замуж, нежели принять такой, какая она есть. Так? - грозно и с напором накатила на мать все свои бочки Катрина, она была как никогда убеждена в своей правоте.
   -Ты такая же, как и твой безумный дед, из-за которого люди нас чаще всего сторонятся, и распускают сплетни. Ты, как и он наказание семьи, - в сердцах кричала Мэри понимая, что больше она не может никак повлиять на свою взрослую дочь, которая явно вышла из-под её влияния. Дочка едва сдержала накатившие слёзы, жёсткое неправдивое высказывание в сторону Чарльза, прижав ещё сильнее книжку к себе, она проглотив ком горле, выдала довольно грубо и резко:
   - Да он самый нормальный был из вас, - больше говорить лишено смысла, девушка резко повернулась, разметав длинные пшеничного цвета волосы, бегом побежала прочь. Обычно, это означало что нужно прятаться, что б никто не достал, а самое безопасное место в доме, было крыло дедушки Чарльза, туда редко кто – то приходил. Промчавшись мимо кабинета отца, который высунулся привлечённый шумом, скользнув за тёмную дубовую дверь накрепко закрыла её. Рухнув на старую застеленную кровать она уткнулась носом в подушку, плакать уже не было сил, было горько и грустно от того, что самый близкий человек не мог понять. Мама настойчиво считала, что все эти уроки это неотъемлемой частью жизни. Но ведь была же и какая – то другая сторона у этого всего, почему обязательно нужно было так подтягивать бразды? Уступить или понять, походу это всё было не в чести семьи Фицджеральд, а теперь ещё и вишенка на торте, мама соберет в доме всех мало-мальски привлекательных женихов со всей «Виноградной Ветки». Тогда начнётся полнейший Ад. Жалеть себя вскоре наскучило, и поняв, что она сама себя превратила в безвольную, тряпичную куклу, это только её слабость, Карина вытерла слёзы, и оторвала голову от кружевной подушки. Она всё ещё крепко прижимала к себе старый дневник, не понимая только зачем. В пылу своей истерики Фицджеральд и не заметила, как после её прихода озарилась вся комната, запущенная и угрюмая после смерти дедушки, теперь же она ожила. Извиваясь в причудливых узорах на стенах таился свой едва уловимый смысл и шарм. Катрина, перелистывала шершавые странички, с непонятными для неё символами и рисунками, а роспись на стенах пульсировала светом, пока окончательно не привлекла внимание девушки.  Катрина удивлённо отложила дневник и поднялась осторожно прикасаясь к самому яркому, будто присыпанному золотой пыльцой цветку, который распускался над камином. Как только пальчики коснулись, их обжёг холод, комната мгновенно заполнилась ледяным колким воздухом промёрзли даже летавшие звуки. Фицджеральд выдохнула пар и удивлённо разглядывая замысловатые завитушки поёжилась, резные стены камина были усыпаны порослью колкого игольчатого инея.
   -Чудеса! - едва слышно прошептала девушка с удивлением смотря как на руку упала крупная пушистая снежинка, и тотчас обратилась в каплю воды скатываясь по запястью, оставляя мокрый след.  Катрина изумлённо огляделась вся комната походила на заснеженную поляну, у окна уже почти наморозился гладкий как стекло каток. Всё покрывали ковром иней и изморозь, таким брошенным всё было, что сама скрипачка невольно вспомнила дедушку, которого до самой его кончины, преследовали насмешки, и что кроме неё с Чарльзом никого не было, и только Катрина верила в те сказки, которые он рассказывал умирая в этой пыльной и затхлой комнате. От накатившей грусти сдавило грудь, и девушка бы точно расплакалась если бы не, то нечто, которое возникло из холодной позёмки прямо перед носом. В середине комнаты стоял старый колодец, сложенный из массивных булыжников по краю висели массивные сосульки, присыпанные снегом. Опешив от такого невероятного поворота событий скрипачка всё пыталась логически объяснить, что и откуда взялось, но путного из этого ничего не получалось. Осторожно заглянув внутрь, увидеть сквозь непроницаемую тьму ничего не смогла.  Отломив кусочек сосульки у самого борта, бросила его в пустоту, и как ни странно до звука донёсся тихий плеск.
   -Даже вода есть!? - молвила с благоговением Фицджеральд, свешиваясь прямо в зево колодца, но по коридору раздались шаги и кто – то громко и нетерпеливо забарабанил в дверь, отец больше некому. 
   -Открой сейчас же,- грозно велел сердитый голос, очевидно мама уже нажаловалась приукрасив их последующую ссору и теперь он плевался яростью, как гадюка ядом: - Иначе я выломаю дверь, Катрина.   – за этим послышался глухой удар и дверной косяк с треском пошатнулся, скрипачка заметалась между окном и колодцем, лезь в окно было практически очевидным самоубийством, к двери нельзя, остаётся … она посмотрела на колодец, как из него словно в подтверждением словам, послышался приглушённый голос эхом:
   -Прыгай Катрина. Прыгай! – чем бредовей идея, тем быстрее её хочется воплотить, сквозь немыслимый страх, неуверенно скрипачка забралась на камни колодца соскальзывая по льду.
   -Открывай паршивка, теперь я с тебя точно шкуру спущу. - ещё раз пригрозил в бешенстве отец и дверь настежь распахнулась. Всё что успела прихватить с собой Фицджеральд - это ненавистную скрипку и потрёпанный дневник. Чудом увернувшись от рук разъярённого отца девушка опрометью сиганула во тьму бездны колодца, который так взывал своим дребезжащим гласом. 
   Время жерле колода замерло Катрина со сжимающимся сердцем летела вниз. Про холод и про свои наболевшие проблемы она напрочь забыла, теперь кроме страха и паники ничего не было, внутри всё стянулось тугой пучок ужаса, что сейчас она погрузится в ледяную воду и просто захлебнётся. Самая бредовая мысль которая посетила её именно в этот момент, не то, что она летела в волшебном колодце возникшему невесть откуда в её доме, а то, что внезапно грохнется в ледяную воду и начнёт чихать. Всё погрузилось во тьму, на мгновение тело оказалось в невесомости, в прозрачной воздушности, кольцо темноты вокруг сжимался плотнее и даже лишённая смысла, приятная нега начала навевать панический ужас замкнутого пространства. Катрина даже пыталась закрывать глаза, чтобы убедить себя в том, что это не ловушка времени и она куда ни будь да попадёт, главное не к смерти в лапы. Когда уже девушка совсем отчаялась и приготовилась так и встретить свою гибель в капкане иллюзий, откуда – то снизу потянуло промозглым сквозняком, и отчётливо донёсся запах скошенной травы. Но когда скрипачка пыталась разобрать откуда шёл этот дивный аромат, он постепенно смешивался с вечно сырым илом и гнившими водорослями которые обычно собирались по стенкам колодца превращаясь невыносимую вонь. Скорость с какой летела Катрина вниз, усилилась и спикировав, сильно приложилась головой обо что – то мягкое, поморщившись Фицджеральд схватилась за ушибленный затылок стараясь скорее унять боль, инстинктивно посмотрев на пальцы, и не обнаружив крови, частично успокоилась. Осмотревшись по сторонам, для себя скрипачка сделала небольшое открытие, что сидела она по уши в песке, от него даже пятки в балетках чесались, скрипка где – то тоже здесь валялась, а в руках она по - прежнему сжимала старый дневник деда, словно от него зависела вся её жизнь. Пошебуршив желтую пыль руками, тяжко вздохнула:
   -Только меня так нелёгкая могла занести. - и фыркнула, от того что прямо в глаза попал прямой солнечный луч, только теперь поняла, что прямо из нехитрого и неглубокого убежища, виднелось облачное небо, полуденное может утреннее, но оно так и дышало прохладой на душе, даже немного просветлело, значит Фицджеральд не сошла с ума с чем она себя тотчас поздравила: - Падала вниз, а оказалась на верху?! - задумалась Катрина, с трудом поднимаясь с песка, с ужасом наблюдая за тем, что всё это время она восседала на собственной скрипке. Осмыслить и понять, что произошло мгновение назад, до конца девушка не могла, выбраться и посмотреть тоже было страшно потому как она не знала, что там за бортом колодца, но сидеть на месте стало надоедать и любопытство взяло своё. Когда первое впечатление об обстановки и незнакомых запахов прошло Фицджеральд едва расслышала шум доносящийся откуда – то со стороны и осторожно высунув голову посмотрела. Картина была не однозначная, припав коленом к земле, почти ткнувшись лбом в траву, крепкого телосложения стоял мужчина, Катрина таких никогда не видела у себя в «Виноградной Ветке», ничего особенного такого не бросалось в глаза, кроме его обширных мышц, рельефно вырисовывавшихся сквозь чёрный костюм, который был в меру широким, и как видимо исходя из этого не должен был сковывать движения.  Поверх была накинута синяя туника, подхватывая пояс чётко подчёркивая узкую талию, лицо было до самых глаз скрыто маской, без особых аксессуаров, он болезненно зажимал место, чуть ниже рёбер, и Катрина заметила сочащуюся сквозь пальцы кровь. Девушке из благородной семьи, никогда не доводилось такое видеть, всюду по её городу разгуливали холёные стражи, в начищенных до блеска доспехах, за которыми толпами бродили девицы на выданье, и картинно охали если предполагаемые ухажёры показывали маленькие белые шрамы. Так вот, то чувство обморока Фицджеральд не почувствовала, просто стало как – то зябко и не по себе, словно это у неё кровоточила рана в боку. Над мужчиной нависли непривычно одетые страж устремив свои пики вниз, метясь в голову, и реагировать пришлось в долю секунды, скрипачка сама не поняла, что из неё вырвался крик и вскинув руку вверх привлекая к себе внимание она выбралась из колодца.
   -Стойте, - мысленно проклиная себя за это, ведь Фицджеральд вообще не соображала, то ли от падения и удара головой, то ли от того, что все смешалось, где она находилась, реальный ли это мир и всё, что в нём сейчас происходит, или всё же сон?! Но если же это сон причём такой красочный почему бы и не по геройствовать? Воины недоверчиво обернулись и посмотрели на маленькую, похожую на растрёпанного цыплёнка девушку, нелепо перелезающую через деревянный сруб колодца.
   -Это отребье не ваше! – глухо отчеканил один из стражников, поворачиваясь к ней совсем. Катрина, которая отважно мелкой трусцой подбежала ближе, невольно вздрогнула.
   -Я не знаю кто это, - честно призналась девушка протискиваясь между стражей и пленником немного отстраняя первых: - Но это же не повод тыкать во всех пикой, давайте поговорим? Может можно как – то уладить всё? – предложила Катрина понимая, что дипломат она никакой абсолютно, как и скрипач, и всё остальное как говорила мама.
   -Так какое вам дело, до того что с ним будет? – в голосе солдата просквозили лукавые нотки, похоже конкретно его, эта беседа забавляла.
   -Никакого, только вот честь есть? Кому как не вам знать об этом, бравые воины? – последний оставшийся козырь в рукаве Фицджеральд, которым она намеревалась отбиться. Теперь спасение незнакомца стало делом чести, ведь разве можно просто так убивать людей? Но здравый смысл на помощь пришёл как всегда последним, прежде чем подумать о том, что может этот, что в синей тунике, убийца и насильник, страж немного смутившись пошёл на встречу.
   -Может вы потеряли свою тварь, сударыня? И этот раб похож на вашего? - изогнул бровь стражник, указывая на всё ещё стоявшего согнувшись пленника, который не смел поднимать головы.
   -Что? – не поняла совсем его Катрина и начала поспешно отмахиваться: - О, нет … что за тварь… я просто шла …- куда она шла, где находилась, девушка не могла ответить ни на один из этих вопросов.
   -Если хотите забрать то забирайте себе, но вынужден предупредить, бракованный товар. Если не хотите, то тогда закроем тему и дело с концом! - коротко отрезал страж, очевидно, что ему вся эта дискуссия наскучила, и он хотел уже покончить с этим и уйти.
   -А если нет, что с ним будет? – нахмурилась Фицджеральд отчитывая себя за то, что опять во что – то ввязалась по самые уши, и поймала себя на мысли, что она теперь рабовладелица раз обсуждает судьбу человека, словно щенка из приюта.
   -Либо сейчас убьём, либо поиграем, и убьём позже, он всё равно приговорён к смерти. – безразлично пояснил страж, словно ничего не произошло, и ситуация будничная.
   -Я всё поняла, он мой! – вздохнула Катрина уже ощущая, как придавила тяжесть ответственности плечи, и как она об этом скажет маме, что притащила домой дюжего мужика по видом личного раба. Это не лезло ни в какие ворота. А что если тут нет мамы, нет дома и вообще ничего нет, от одной мысли по спине пробежал холодок страха. Девушка осела рядом с обретённой собственностью, не замечая даже того, что стражи посмеиваясь удалились, оставшись в одиночестве, шмыгнув носом, скрипачка посмотрела на сидящего рядом с ней нового товарища, мужчина смотрел на неё так пристально что Катрина тут же пожалела, что согласилась его забрать, его глаза не имели радужки, просто белая пустота, светящиеся, холодные и недобрые.  Его не только взять с собой страшно, жутко представить, что такой монстр может вообще выкинуть, зачем, зачем, зачем? Всё чёртова добродетель, от которой теперь душа в пятки уходила.
   -Зачем ты спасла меня, хозяйка? – печально произнёс человек в маске, и голос вопреки всем ожиданиям, походил на звенящее эхо, проникающее не в голову, а куда –то глубже, заставляя всё внутри вибрировать от волнения, и ощущения того, что после этого осталось приятное чувство.
   -Вот уж сама не знаю, - в упор разглядывала его девушка, даже не смущаясь, первое впечатление постепенно испарилось, но страшно всё равно было: - Наверно потому, что так нельзя, и вот ещё, я тебе не хозяйка! – фыркнула скрипачка, и покосилась на окровавленную ткань, с трудом поднявшись, она отряхнула платье, и подала руку раненому товарищу:
   -Раз так всё сложилось, моё имя Катрина, а твоё?   
   -Кель, - тихо произнёс он, с удивлением наблюдая за тем, как скрипачка протянула руки к ране и с усилием пережимает её одной ладошкой, другой отрывает с треском кусок от подола розового платья, и скомкав лоскут подкладывает под плотную тунику мужчины.
   -Надеюсь это поможет, до того мгновения, когда мы попадём хоть к какому-нибудь поселению, если оно тут есть, - вздохнув добавила девушка, помогая ему встать, и скользнув по его плечам пальчиками, изумлённо вскинула брови: - Ты здоров как бык, как же позволил им так ранить тебя?   
   -Я не сопротивлялся. – почтенно ответил воин, опуская голову в знак своей покорности: - Вы ради меня испортили свою одежду, я не достоин такой доброты госпожа…
   -Ты может перестанешь наконец? Кель хватит изображать из себя слугу, он мне меньше всего нужен, - не вытерпела, его нападок Фицджеральд и подхватила скрипку и сделав несколько яростных шагов, вдруг вспомнила, что не знает где она, обернувшись к склонившему на бок ниндзя спросила: - Что это за место? Оно реально?
   -Это Междугрань, хозяйка, мир магии и оружия! – не унимался Кель, указывая на узкую неприметную тропку, петлявшую в лохматых зарослях осота, и уходившей в даль к горизонту: - Мир испытаний и доблести… - подвёл он мечтательно черту и тут же словно спохватившись рухнул на колени и прижав руки к груди прошептал: - Ты ведь не позволяла мне говорить, я забыл своё место…
   -Ты верно издеваешься! – взвизгнула Катрина, у неё уже просто ни хватало сил сдерживать ярость, да и вообще это было не самое худшее, если это сон, то как она может злиться будто наяву, если правда, то как через колодец она оказалась в какой – то Междуграни? Стоило ли во всем этом разбираться, а может просто прыгнуть обратно очнуться дома и забыть обо всём на свете, и жить как жила, слушать бесконечные упрёки матери и нравоучения отца который только и грел в себе мечты о том, как бы сосватать дочь за богатого жениха. И судя по последней бранной ссоре, кандидата уже подыскали. Лучше было поверить в то, что этот мир реален понять суть её пребывания и надеяться, что этот раболепный товарищ Кель ей поможет, но посмотрев на него, поняла, что проще превратиться в дерево, нежели от него добиться пользы. От мыслей отвлёк неприятный укол на внешней стороне ладони, Катрина с недоумением развернула руку и едва успела открыть рот, на коже будто сотни иголочек ткали золотой рисунок, в кружевном круге располагалась такая же тонкая воздушная роза, рисунок разрастался листьями и красивыми завитушками, и кожа начинала гореть. Фицджеральд испуганно принялась тереть кисть, об платье потом яростно царапая её ногтями с визгом пытаясь содрать метку, яростно заметавшись по траве, несколько раз налетела на Келя, и в очередной раз такого столкновения бухнулась на траву и горько завопила обливаясь слезами.
   -Что это? Что это такое? – кричала она так, что воин невольно поморщился, он вообще впервые видел, что бы барышни так себя вели: - Я не хочу, убери её…
   -Это знак Испытания! - пояснил ниндзя, протягивая руку к ней пытаясь успокоить, девушка вытаращила на него глаза замирая словно кукла: - У тебя появилось мифическое существо, и тебе позволено участвовать в поединке.
   -Где это у меня мифическое существо? – перебила его огрызаясь Катрина вцепляясь в синюю тунику.
   -Я твоё мифическое существо, и я обязан драться за тебя на Арене. – склонил голову Кель и помог подняться Фицджеральд, подавая в самые руки скрипку и выпавший дневник. Как только скрипачка выпрямилась воин занял место за её спиной, чем очень обескуражил Катрину.
   -Ты что, так и будешь за моей спиной? – нервно передёрнула она плечами, ощущая прямо за собой его, и мощную грудь и руки и вообще всё его тело.
   -Да! – коротко кивнул он и сложил руки на груди, и Фицджеральд грустно вздохнула и двинулась по тропке потирая руку с клеймом, задумчиво ворча что – то под нос. Следом бесшумно шагал Кель, покорно опустив голову, неужели обречён? Только он избавился от озабоченной дочки барона, хозяйки – тиранши, не успел сделать двух шагов на воле, как его ранили и продали опять в рабство. Воин посмотрел на небо своими прозрачными глазами, которые многим внушали страх, и разочаровался в самом себе.